What stays, what fades away

      Однажды попав под магнетизм бога грома, понимаешь, что он будет преследовать тебя до самого… Нет, в буквальном смысле — преследовать, без каких-либо оговорок на возвышенность слога. Тор находил Ванду в коридорах дворца, замечал у дверей отведённой ей комнаты. Сначала встречи действительно походили на случайности капризной Вселенной, да и Ванда была не против компании Тора — его невероятность ненадолго отвлекала её от паршивых мыслей. Но после пятого: «А, ведьма!», девушка всерьёз засомневалась: а не идёт ли эта невероятность в тандеме с невыносимостью?       Бог был тяжелым, как туча и громким, как ручная ковка металла.       Ванда же искала тихого щелчка забвения.       Единственным «островом спасения» от Тора была лаборатория. И вряд ли надолго… Брошенная секира трещала с каждым днём всё выразительнее. У Вижена изменений не наблюдалось, однако Шури почему-то отказывалась принимать поражение и всё эмитировала мучительно растянувшийся на дни процесс реанимации.       — Ванда, ты ведь ничем сегодня не занята? — спустя неделю после их с Тором официального примирения спросила принцесса.       — Ничем. Это ты у нас держишь на плечах целое королевство, а я так, мебель занимаю, — цинично отозвалась со своего табурета Ванда.       — Если серьёзно, то об этом я и хотела поговорить, — Шури нахмурилась и даже оторвалась на минуту от экранов. — Только не подумай, что это требование… Можешь отказаться, если в тягость.       — Требуй, — кивнула Максимов.       — Тор рассказал, что твоя магия может излечивать плохие мысли. Сказал, что ты колдовала над ним.       Странный укол недовольства застал Ванду врасплох, может, потому что её магия не любила разговоров. А может, потому что болтливость Тора обещала обернуться для ведьмы эпитафией...       — Хорошо, — вновь покивала она, поднимаясь с места и разминая пальцы, — но, имей в виду: эффект лишь временный.       Шури нервничала, раздумывала, подбирая верные слова.       — Это не для меня. В Ваканде сейчас нет ни одной не скорбящей по ушедшим родственникам семьи. Но есть и такие семьи, где дети остались совсем без родителей, и мне сложно что-то придумать… Я читала, что в Штатах этим занимаются специальные психологи. Но и их тоже сейчас катастрофически мало.       — Я помогу, — быстро согласилась Ванда. Девушка уже корила себя за малодушие, думая о том, что это меньшее, чем она может отплатить этой стране за причинённые беды. Её силы действительно могли помочь.       «Это искупление», — с грустью размышляла Максимов. А Шури, меж тем наоборот словно воспряла духом и воскликнула:       — Супер! Кстати, не знаю, рада ли ты, но Тор тоже вызвался.       Второй неприятный укол.       — Тор тоже умеет менять мысли? — едко проронила ведьма. Нет, не просто болтовня за спиной — самый настоящий заговор.       — В такое время, — отвечала принцесса, — детям нужен пример — супергерой. И полумифический бог грома подходит на эту роль как нельзя лучше.       В этот момент двери лифта лаборатории, как по заказу, разъехались, и в подсвеченной белым светом кабине девушки увидели бога. Тор не торопился переступать порог: бросил быстрый взгляд на секиру, нарочито не заметил Вижена и, красуясь, покрутился в квадратной тесноте.       — Мне идет? — с сомнением переспросил он, одёргивая классический меховой плащ вакандского воина.       — Обворожительно, — без энтузиазма пробормотала Ванда.       Однако Тор уже сиял горделиво, а Шури улыбалась, пожалуй, чересчур довольно. Она поторопила «супергероев»:       — Вперёд, на месте наговоритесь. А после, я думала, может, поужинаем втроём? Сейчас не до пиров, конечно, — просто посидим на террасе.       Липко поёжившись, Ванда почувствовала, как её расплющивает между молотом и наковальней; держит раскалёнными тисками за горло. Створки лифта мягко схлопнулись за спиной Максимов. Теснота и спокойный жар от Тора переваривали обреченную усталость, словно оказавшись в желудке дремавшего после охоты дракона.       — Что это у нас тут? — вдруг удивился Одинсон и потянулся к её волосам.       — Я же сказала: не надо! — испуганно дёрнулась Ванда, да так и замерла с глупо открытым ртом.       В руках почти счастливого бога была змейка — юркая, лоснящаяся под белый светом лента, которую он «вытащил» из её рыжих прядей. Да, дети будут в восторге.