Красивый воспитатель

       Оставаться на ночное дежурство не у каждого вызывает положительные эмоции. Вот и у Дэмиена оказаться в кишащем больными людишками здании не вызывает особого восторга. Он доктор. Доктора спасают жизни людей, а не мечтают их лишить или испортить.        Почему он стал врачом остается загадкой даже для него самого. Возможно, на выбор профессии повлиял отец, работающий главврачом. Но у медали есть и обратная сторона. Каждый раз, когда приходила его очередь дежурить, Дэмиен находил способ как провести ночь. И неважно, будь это молоденькие медсестры в обтягивающих тонких чулках, или миловидный медбрат с приятным басистым голосом, который срывается ближе к утру и переходит в хрип. Никто не жаловался, полностью отдаваясь в сильные руки врача.        Тот искушал как настоящий дьявол, да и выглядел весьма привлекательно, заставляя даже ярого натурала пошатнуть взгляд на свою ориентацию. Почти любой каприз своих жертв он выполнял безупречно, доводя до дрожи и легкого испуга, ибо так сказочно хорошо не бывает. Крики удовольствия, вой и жалобные стоны, шлепки кожи о кожу, следы бурного оргазма и смятые простыни. Все это остается за стенами тесной ординаторской и забывается с приходом утра, оставляя тяжелый запах секса как доказательство, что это был не сон. И каждый раз здесь менялся партнер Дэмиана. Но так было раньше.        Все изменилось с появлением в их коллективе одного симпатичного блондина с невинной душой. Непорочный, искренне верящий в чистоту и доброту людей. Он — наивный ангелок, стремящийся помогать каждому человеку, и все люди для него хорошие.        Такое чудо хотелось испортить. Приручить и показать истинную картину этого гнилого мира. Посадить на цепь, привязать, оборвать беленькие крылышки и заставить давиться, задыхаться в собственной крови и слезах. Садист внутри Дэмиена ликовал. Новая жертва была обнаружена.        Но вопреки всем ожиданиям, улыбчивый блондин по имени Пип оказался не таким. В тихом омуте черти водятся, как говорится. Мальчишка оказался мазохистом, жаждущим быть задавленным чьей-то властью. Краснеть, но исполнять. Это станет для врача открытием в будущем. И на этом сюрпризы не кончались.       Дэмиену пришлось изрядно помучиться. На обычные знаки внимания Пип никак не реагировал, сводя все к шутке, ведь между представителями одного пола не может быть что-то большее, чем дружба. Ибо грех. Ибо покарает тебя Господь даже за мысль о чем-то подобном и всем нам, грешникам, гореть в аду. Дэмиену хочется блевануть от этого святоши, но от того более интереснее их игра. Желание сломать морально и физически становилось все больше с каждым днем.        Прошло полтора месяца, а Пип до сих пор не был разложен на старом диване, из которого кое-где торчали пружины, и на котором не выстанывали имя искусителя. Подобраться к этой детке оказалась сложнее, чем доктор мог подумать. Но он еще не сдался. Все поползновения в его сторону Пип мастерски игнорировал.        Сам блондин, возможно неосознанно, выводил Дэмиена из себя своими действиями. Его худощавое, почти костлявое тело вызывало табун мурашек. Тонкая полоска губ в сочетании с оленьими глазами и виднеющимися на лице веснушками создавали прекрасный вид. Доктор уже не раз представлял как из глаз ангела, а именно так он называл Пипа в своих мыслях, катятся слезы. Дэмиен ловил каждое движение, каждый взгляд, каждое слово, каждую эмоцию этого непорочного существа. И в конечном итоге терпению одного врача пришел конец.

***

       «Раз Пип не хочет по нормальному, значит будем действовать по другому» — решил для себя сын главврача.        За неделю до дежурства Дэмиен решил приступить к подготовке. При любом удобном моменте он зажимал своего ангелочка в каких-то местах. И совсем не волновало, был ли это пустой коридор или загруженный до отказа лифт. Трогал, мял, лизал, будто пробуя на вкус там, где не положено, чем сильно смущал и заставлял чувствовать себя странно.        Сам Пип понимал, что это грех. И гореть ему в аду за желание свое отдаться во власть змея искусителя в лице мрачного врача. Вкусить сладкий запретный во всех смыслах плод. Поддаться искушению. Подчиниться.       Каждый такой день на работе, казавшийся бедному пареньку испытанием, заканчивался позорным самоудовлетворением под холодными струями воды и горячими слезами. Как же гадко и мерзко. Он считал себя отвратительным. Испорченным. Сестра была права, говоря, что он является позором для семьи, а потом била чем попало, параллельно вбивая в мальчонку веру в бога. Она была очень религиозной и строгой женщиной. Пип хотел доказать сестре, что не зря родился. Она его любит, он уверен. Просто свою любовь выражала как могла и делала все только с благими намерениями. Пип начал хорошо учиться, отучился на медбрата и нашел работу, затем съехал от сестры, чтобы не мешать.        Но всему есть предел и Пип его достиг. Хватит. Если и уготовано ему судьбой вариться в котле, то это будет после его смерти, а до нее ой как не скоро. В пятницу, вечером, когда часы приема уже закончились, вечерний обход сделан, а в палатках большинства пациентов уже не горел свет, больница погрузилась в тишину. Многие сотрудники уже спешат поскорее домой к своим любимым.        Пип неспешно собирался домой. Его там никто не ждет и спешить ему не к кому. По дороге нужно было сходить в магазин, но планы оборвались на корню. На встречу к парню шел Дэмиен с привычным ему спокойствием и сталью в голосе. Он окликнул медбрата: — Подождите! Задержитесь, мне нужно с вами кое что обсудить. — Но мой рабочий день уже закончился, — сглотнул вязкую слюну блондин. — Это на пару минут, — улыбнулся врач, обнажая ровный ряд белоснежных зубов.        Чуть поколебавшись, Пип все-таки вешает легкую куртку на вешалку и следует за врачом в сторону темной ординаторской. Понять парень ничего не успевает. Голова больно ударяется об прочую стену. В глазах ненадолго темнеет и теряется ориентация в пространстве. Лишь на время.       Отрезвляет его горячий поцелуй и чужой язык, с напором стремившийся протиснуться в рот. Сопротивления не было из-за шока. Стоило Пипу прийти в себя, как он начал показывать свое недовольство данной ситуации. — Не рыпайся, — все тем же ледяным тоном сказал Дэмиен, разорвав поцелуй. — Что происходит? — пытается отдышаться парень. Будет трудно сказать, что ему не понравилось. Смотрящие на него алые глаза, выглядывающие из-под темной челки, и поднятые уголки губ делали блондина беспомощным, заставляя ноги подкашиваться, и, если бы не сильные руки, что держали его тощее тело, он бы рухнул на пол. Дэмиен наклонился к уху паренька, выдыхая: — Ты слишком долго от меня бегал, ангелок. И, пока жертва находится в растерянности, теплые губы погружают в плен тягучего поцелуя. Холодные, слегка шершавые руки оглаживают бока, проходясь вверх до чувствительных косточек ребер, резко спускаясь вниз к тазу. Грубо хватаясь за ягодицы, сжимая их с такой силой, что синяки точно обеспечены, связь с реальностью медленно теряется. Ничего уже не важно. Голова идет кругом. Становится душно. — Н-нет.. Нет! — вскрикивает блондин, пытаясь остановить это безумие, — это неправильно. Не.. неправ.. — Заткнись! Твое нытье раздражает, — злится брюнет, кусая и оттягивая нижнюю губу, — прибереги силы, малыш. Не трать свой голос на пустые разговоры. И укус куда-то в район шеи, в качестве наказания, оставляет за собой заметный след. Первый, но не единственный. Два разгоряченных тела переместились на старенький потрепанный жизнью диванчик. Продолжая поглаживать левое бедро, вторая рука Дэмиена спускается в штаны медбрата, сжимая полувставший член, затем получая в награду протяжный стон. Пип пытается заглушить звук, зажимая рот ладонью и утыкаясь в изгиб чужой шеи.        Он окончательно сдался. Пип отстранился от чужой шеи, вдохнув полной грудью запах приятно пахнущего мужского парфюма. Пересилив свой стыд, он посмотрел в алые глаза напротив, руками коснулся щек и притянул ближе к себе, страстно целуя.        Это стало приятной неожиданностью. И распалило жгучее желание. Их накрыла пелена похоти и разврата. Щеки становились красными, дыхание тяжелым. Температура в комнате определенно поднялась на пару градусов. — Жарко, — жалобно стонет Пип на ушко, смотря затуманенным взглядом на партнера. На Пипе было не так много одежды, простой вязаный свитер без горла серого цвета и темные штаны, кажется, брюки. Но все это не так и важно.        Дэмиан на слова блондина улыбается, медленно снимая со своей жертвы мешающую одежду, растягивая удовольствие. Когда на пол полетели трусы, брюнет принялся помечать свою добычу. Кусал до крови нежную кожу и зализывал места укуса, пробуя дурманящую кровь. — Вкусно, — заключает он. Прелюдии слишком долгие, но никто не выражает недовольства, ведь ночь только начинается.        Рука врача медленно скользит по всему стволу. От лобка до самой красной головки. Пип стонет от приятных ощущений и хочет большего, о чем старается намекнуть своему партнеру, толкаясь в ладонь. — Пожалуйста.. — Пожалуйста что? Скажи четко, ангелок, — он сжал головку члена, не давая получить желаемой разрядки. Так не пойдет. Тут главный он и только ему решать когда, кому и где получать удовольствие. — Сделай. Сделай это со мной! — отчаянный крик боли сорвался с уст. — Терпение. Нам некуда торопиться. Пациенты и персонал еще успеют услышать твой голос. А пока.. Договаривать он не стал. Качнул тазом, упираясь не маленьким стояком прямо в бедро. Пошлая улыбка, промелькнувшая на лице Дэмиана, заставляла сердце сжаться, а тело пробирает мелкая дрожь. Поняв, какие действия от него ожидают, Пип приступил к их выполнению. Он опускают свои руки к молнии штанов Дэмиена и тонкими пальцами расстегивает пуговицу, цепляет собачку, тяня ее вниз. Спускает штаны прямо с боксерами и шумно выдыхает, когда видит колом стоящий член. Где-то внутри становится приятно от осознания того, что именно он, Пип, стал причиной притока крови к органу.        Аккуратно, дрожащими пальцами касается члена, пару раз проведя вверх вниз. Ему странно и непривычно. Блондин боялся сделать что-то не так. Боялся отпугнуть своей неопытностью. Боялся что это закончится. — Я еще ни разу, — хочет предупредить, но его обрывают. — Ничего, — прозвучало довольно грубо, — так даже интереснее. Дэмиен не собирался быть с ним нежным. Напротив. Его привлекал более грубый секс. И менять свои предпочтения ради какого-то девственника он не собирался. Инициатива со стороны жертвы была весьма похвальна и должна быть вознаграждена. Наградой будет уменьшенная грубость доктора со своим мальчиком, как тот и хотел.        Разворачивает Пипа к себе лицом и снова целуя, достает из-под подушки, лежащей на диване, бутылочку смазки. Входить на сухую не очень удобно, и хоть пара капель смазки да нужны. Выдавив небольшое количество, приставил сразу два пальца ко входу. — Расслабься, — звучало как приказ. Пип старается успокоиться, но не получается. Сдавленно скулит и плачет от неприятных ощущений. Ему больно. Он ерзает, пытается соскочить с пальцев, но сделать ему это, конечно, не дают. — Кричи, не зажимайся. Хочу послушать твои крики. Успокаивать не буду, дальше будет еще больнее. — Пожалуйста.. Отпусти, я не хочу. — Уже передумал? Мы только начали. Пальцы толкались все глубже и глубже. Блондин даже пропустил момент когда их стало три. Они входили под разным углом, ища нужный. В какой-то момент Пип выгнулся и громко, возможно во всю глотку вскрикнул, а затем излился себе на живот. Дэмиен нашел простату. Теперь можно приступить к десерту.