— Мои родичи, конечно, совсем не разговорчивы. Предпочитают рычать. Ветала
— Что такое? — Сианна тяжело дышит, а её взгляд всё ещё затуманен. — Тише, я не хочу, чтобы нас услышала Цири. — Ты боишься, что твоя девочка заревнует? — она почти падает с меня, тут же, впрочем, прижавшись сбоку. — Она не моя, — невольно отвожу взгляд. — Ооох, — девушка мечтательно улыбается, водя пальчиком по моей груди, — а хочешь, давай возьмём её третьей? Я не жадная, и мне интересно… Каково это втроём. — Нет. Мала ещё, — не знаю, но почему-то сама мысль об этом показалась мне кощунственной. — Хах, этой «малой» уже несколько лет как замужем быть положено, а то и дитятку вынашивать. — У меня дома считали бы иначе. Наверное... — Тебя останавливает только это? — удивляется Сианна. — Постой, так ты не знаешь сколько ей годков? Спроси! — впрочем, она не была особо настойчива. — Лучше я займусь чем-нибудь более приятным. — Ай, прекрати! Ухх… В самом деле, ведь есть вещи куда более интересные и приятные, чем такие разговоры. И ими надо пользоваться, пока они рядом. — Кстати, ты ей нравишься, — спустя час, когда мы, довольные, но немного растрёпанные, уже выходили из комнаты, прильнув ко мне, прошептала Сианна. — Хм? — я даже не сразу понял, о чём она. — Хи, — девушка сочувственно усмехнулась, — вы, мужчины, иногда такие слепцы…***
Сианна выглядела так, будто пыльным мешком стукнутая. Вроде и на обидчика кинуться жаждет, а в то же время в таком шоке, что и двинуться толком не может. Наверное, как-то так выглядел воинственный герцог Де’Шалон, когда 6-й флот Федерации в первый же день войны принялся штурмовать его звёздную «вотчину». При том, что войну вообще-то начала Империя... Однако! Количество «сказочных принцесс» вокруг меня явно превышает норму. Или это в порядке вещей для этой планетки, когда едва ли не под каждым кустом встречного путника поджидает не только какая-нибудь жутко зубастая и клыкастая нечисть, но ещё и в обнимку с ней княгиня, принцесса или хотя бы герцогиня? Выходит что — на планете не только повышенная концентрация «монстрятины», но ещё и «принцесcятины»? Ужас! Девушки продолжают сверлить друг друга взглядами, крайне далёкими от миролюбивых. Правда, в глазах Цири так и сквозит плохо скрытое торжество, а вот Сианна явно прикидывает, как бы ей половчее избавиться от одной слишком настырной «свидетельницы». Хотя, возможно, я и не прав. Кто их поймёт! — И что? — от моего голоса обе вздрагивают. — Что значит «и что»? — первой находится младшая. — Она, — я огляделся по сторонам, убеждаясь, что в обеденном зале по-прежнему пусто, — старшая сестра княгини какого-то Туссента и кузина местного императора. Это что-то меняет? — Да как? — Цири округлила глаза, едва не задохнувшись от изумления. — Она к-кузина! Эмгыра! — девушка отчаянно, словно для убедительности, ткнула пальцем в брюнетку. — Как ты не понимаешь? — Эй, эй, мелкая, нечего на меня так глазеньки пучить, — взяв себя в руки, Сианна с ехидной усмешкой откинулась назад. — То, что ты северянка и не любишь нильфгаардцев, я уже поняла. — Ты кузина императора! — И что? Ты правда думаешь, он спрашивал моего мнения — вторгаться на твой драгоценный Север или нет? Да я его в жизни видела раз! — Ты всё врё… — пепельноволосая девушка, сжав кулачки, аж подскочила из-за стола. — Хватит, Цири, — аккуратно ловлю её за руку и сажаю обратно. Она неохотно, но подчиняется. — Я знаю, почему ты ненавидишь Нильфгаард и его императора, — негромко, успокаивающе начинаю говорить, не отпуская её узкой ладони, — но подумай сама — будь Сианна близка к своему… гхм, кузену, стала бы она таскаться по дорогам с наёмниками и промышлять контрабандой? Цири недовольно молчит, но по крайней мере слушает, не пытаясь возмущаться. Как же это сложно, оказывается, быть голосом мира. — Ей тоже пришлось несладко. Она в пятнадцать лишилась дома… — Я раньше, — гневно сверкнув глазищами, буркнула моя спутница, — по вине Нильфгаарда и её… Эмгыра. — Но готова поспорить, — Сианна резко придвинулась к столу, пристально вглядываясь в лицо девушки, — ты не бродила месяц по лесу, не жрала кору с корешками, моля всех богов да гадая, кто первым тебя прикончит — голод или зверьё? — Ты проспорила, — с каким-то извращённым довольством почти выплюнула Цири. — Два месяца. И мне было куда меньше пятнадцати. В воздухе повисла неприятная, напряжённая тишина. Будто вот-вот разразится буря. — Ну что ж, значит у вас обеих куда больше общего, чем вам кажется, — произношу, стремясь сказать хоть что-то. Лишь бы не дать разразиться не предвещающей ничего хорошего «буре». — Послушай… Цири, — на моей памяти брюнетка впервые назвала её по имени, — я понимаю, каково пришлось тебе, — не может быть! Сианне неловко? — А, D’yable, я сама прошла через такое, но… — Тебе есть куда вернуться. А мне нет! — Но я не в ответе за то, что творит Дани, — нервно дёрнув щекой, всё же закончила контрабандистка. — Дани? — брови пепельноволосой девушки удивлённо взметнулись вверх. — Эмгыр — Дани, — поморщилась Сианна, — мало кто знает его под этим именем. Особенно вне семьи. Оно семейное, его им нарекли при рождении. Эмгыром его представили, как наследника престола. Эмрейс — имя династии нильфгаардских царей и после императоров. А Эмгыр Вар Эмрейс Деитвен Аддан ын Карн аэп Морвудд — это тронное имя. Он его взял, когда отобрал престол у узурпатора десять лет назад*. Мамаша говорила, что он обожает громкие названия. — Дани… — отчего-то с задумчивостью протянула Цири.***
Сианна осталась на постоялом дворе, утрясать какие-то свои контрабандистско-наёмничьи дела, а мы с Цири отправились немного прогуляться по городу. Мною завладел эдакий туристический азарт — хотелось посмотреть, как живут местные. Девушка заявила, что ей тоже скучно сидеть одной в четырёх стенах, к тому же где-то рядом оставалась Сианна… В общем, мне категорично заявили, что если я не хочу по возвращении застать полностью разгромленный и сожжённый постоялый двор, то просто обязан взять её, Цири, с собой. А я и не возражал — вдвоём всё веселее. Да и привык уже к этой болтливой девчушке. Шататься по средневековому городу оказалось даже забавно, особенно если не заходить в «плохие» районы. Ну так и везде так. Даже на Земле — Нью-Йорк, Шанхай, Берлин, Найт-Сити, Москва — везде безопасно, пока не выходишь за ограничительные «ленточки». А ведь порой случается, что «плохими» бывают и целые планеты. Особенно во Фронтире и Внешних колониях. Та ещё задница мира. Туда даже ФПС до Войны не рисковало соваться меньше чем эскадрой. Ибо чревато. Форгехам оказался не так уж и плох. Ну, насколько, конечно, может быть неплох город без электричества. И асфальтобетона. И нормальной канализации. И… А, неважно. Мы осмотрели Новый город, тот, что за внутренней стеной, Цири поудивлялась небывалым по её меркам улицам да чистоте, а я отметил прогресс нильфгаардской цивилизации. Пресловутая канализация в этой части города вполне себе имелась. Даже ливневая. Ради любопытства зашли в какой-то небольшой магазинчик с яркой вывеской и просто умопомрачительными запахами изнутри. Лавка оказалась местной кондитерской. Обратно вышли лишь спустя час, облегчённые на десяток монет — цены там кусались. Зато Цири была на седьмом небе от счастья. Девушка оказалась страшной сладкоежкой, наконец-то дорвавшейся до целой прорвы всевозможных вкусностей. У нас, конечно, было не так много денег, но я тогда просто не смог отказать ей. Да и чудесный крепкий кофе, который местные называют «Ikhapfi», заставил меня несколько примириться с лишними расходами. Великолепная вещь! Ни в какое сравнение с той мерзкой синтетикой, коей приходилось давиться по утрам на «Конкордии». Ещё и полдень не наступил, когда мы, изрядно повеселевшие и слегка передохнувшие, решили заглянуть на рынок. День сегодня оказался не рыночный, так что на торговой площади в Среднем городе, со всех сторон окружённой разноцветными четырёхэтажными домиками с острыми крышами, народу было немного. Овощи, фрукты, мясо и прочая бакалея нас совершенно не интересовали, так что, как-то совершенно не сговариваясь, мы направились к оружейным рядам. Торговцев и здесь было немного, зато в отдельно стоящем большом полосатом шатре разложил свои товары купец из далёкого Офира. Как мне объяснила Цири, это такая жаркая страна на юге за морем. Не знаю насчёт моря, но выглядел этот смуглый горбоносый офирец точь-в-точь как выходец с какого-нибудь Кольца Аль-Карны или Судахского султаната. Впрочем, его с другими купцами объединяло многое: и внимательные, выискивающие состоятельных покупателей взгляды, и подчёркнутое «не замечание» соседей, и… Общая примитивность смертоносных товаров. Как я и ожидал — ни следа даже элементарного огнестрела. Все эти мечи, топоры, кинжалы и ещё десятки других разновидностей колюще-режущего, названия которым я просто не знал, были явно ручной работой, да ещё из не слишком хорошей стали. Хотя надо отдать должное местным мастерам — некоторые их примитивные поделки выглядели действительно красиво. Узоры, травления, блестящие камушки на рукоятях… Я даже на миг задумался, что бы делал наш кэп Носов, подари я ему вон тот кривой «пиратский» меч, осыпанный разноцветными камнями. Наверное, глухо ворча про «всяких раздолбаев», на стену в каюте повесил. Точно под флагом со скалящимся Весёлым Роджером. Осталось бы только попугая найти. Большого такого, зелёного, и чтоб обязательно матерился. Эх, живы ли кэп и все остальные, вот бы знать. А если живы — то где они. Офирец, тем временем, недовольно ворчал, ничуть не хуже Носова, когда тот садился за отчёты, пока Цири вертела в руках узкий длинный меч без всяких лишних украшений, но зато с длинной рукоятью. Торговец назвал стоимость, и девушка с грустью отложила железку в сторону. Цена была раз эдак в десять больше всего, что у нас имелось. И это за какой-то кусок дрянного железа! Даже без драгоценностей! Но тут внимание моей спутницы привлёк ещё один меч, покоящийся на отдельной стойке. Прямое серебристое, испещрённое непонятными символами лезвие, перекрестие в форме двух скорпионьих хвостов и длинная рукоять, оканчивающаяся странным навершием — искусно сделанной серебряной головой льва на фоне перепончатых крыльев. Цири, словно в неверии, тянется к нему, но торговец что-то каркает на нильфгаардском и девушка быстро одёргивает руки. Офирец раскрывает рот, собираясь выдать что-то ещё, но натыкается на мой взгляд, и тут же, разом сдувшись, затыкается. Интересный всё же я эффект на туземцев оказываю. Уже не первый раз такое встречается. Цири, меж тем, что-то спрашивает у горбоносого, тот негромко бурчит, не поднимая взгляда, и она грустнеет ещё сильнее. А после и вовсе хватает меня за руку и, с настойчивостью орбитального буксира, утаскивает прочь из оружейных рядов. Уже и не скажу, как мы оказались около той здоровенной городской доски с объявлениями. Я и внимания-то на неё толком не обратил — и без того хватало на что посмотреть. Да взять хотя бы акробатов, что под задорные мелодии барабанщика и какого-то трубача лихо отплясывали на трёх бочках… Стоя на руках и болтая ногами в воздухе! — Смотри, это наш шанс! — от созерцания кульбитов гибкой акробаточки меня отвлекла Цири. Я непонимающе посмотрел на неё. Нет, я, конечно, тоже мог на руках стоять, причём даже в бронескафе, но, во-первых, это было бы не так изящно, как у этой неизвестной акробатки, а во-вторых, о каком шансе вообще речь? Эти простые мысли я и попытался донести до своей спутницы, но она, закатив глаза, ткнула пальцем в одно из приколотых к доске объявлений. — И? — не понял я её энтузиазма. — Ну как же? Вот! — уже буквально забарабанила девушка по несчастному желтоватому листу. — Ты что, не видишь? — Кхм, Цири, — малость замялся я. Стало немного неловко, — я не умею читать на вашем… — Ой, — она тут же одёрнула руку, поджала губки и с жалостью взглянула на меня, — прости, я не подумала, — и так виновато-виновато на меня исподлобья посматривает. Прелесть, ну разве можно на неё вообще сердиться? — Так что там написано-то? — Да! Написано! — девушка едва не подскакивает на месте, а её ушки, проглядывающие из-под чистых, расчёсанных пепельных волос, отчего-то резко краснеют. — Написано… Вот, слушай: Именем графа Артуада Саркани-Вадаша, верного вассала его Императорского Величества Эмгыра вар, Чтоб Тебе в Колодце Утопиться, Эмрейса, куча титулов… Так, ну, это не интересно, ага, вот: всем рыцарям, наёмникам, ведьмакам и прочим охочим людишкам! Magistrat славного города Форгехам сообщает, что на городском кладбище завелась неведомая бестия, коя не только самым бесстыдным образом разоряет свежие могилы и усыпальни благородных горожан, оскверняя тела упокоенных, но и в последние недели совершила акты зловредного нападения на посетителей кладбища и случайных прохожих, уфф, — выдохнула Цири, оттарабанившая всё это на одном дыхании. — Уничтожившему злокозненную тварь, или тварей, буде их окажется несколько, полагается вознаграждение от городского Magistrata в размере, установленном чистыми двумястами серебряными флоренами. Влад, это много — раз в пять больше, чем у нас! — Знаю, — нехотя признал я, — ещё там что есть? — Да, есть: за подробностями о бестии и регистрацией о взятии сего заказа обращаться к Дыртаму Смоктуняку, младшему помощнику barg'emistraa славного города Форгехам. Я в раздумьях посмотрел на объявление. Подкреплён сей дивный шедевр канцеляризма был весомой печатью и витиеватой подписью. Рядом висел ещё один похожий лист с точно такой же печатью и явно схожего содержания, но даже на мой несведущий взгляд, написанный на другом языке. Я понимаю, к чему клонит Цири, но… — Это опасно! — отрицательно качаю головой. — Я не хочу больше связываться с вашей фауной. Мне и вампиров за глаза хватило! — Нам нужны деньги, ты же знаешь. Где мы ещё сможем так легко добыть столько флоренов? — Легко? — серьёзно? Она считает драку с монстрами за «легко»? — Да брось, — видимо что-то поняв по моему тону, принялась оправдываться девушка, — это же кладбище! Городское! Ну кто там может быть? Гули — самое страшное. Их даже распоследние кметы вилами гоняют. — То-то, я смотрю, местная стража туда не хочет соваться… — Ну хорошо, вот скажи, у тебя же нигде в карманах не запрятаны деньги на чёрный день? — похоже, решила она зайти с другой стороны. — Деньги у меня есть… Правда не думаю, что здесь принимают республиканские кредиты, — вынужденно признал я. В чём-то девушка, конечно, была права. Наши запасы весьма ограничены, и где взять ещё — непонятно. Да и то, что было — это ведь, по сути, трофеи. Но лезть в пасть к очередному монстру? — И я иду с тобой — это не обсуждается! — Что? — на мгновение я едва не потерял дар речи, похоже она решила окончательно добить меня. — Цири, там сидит какой-то монстр и… — И кто из нас ведьмачка — я или ты? Я лучше тебя разбираюсь во всяких монстрах! — Не сомневаюсь, но боюсь, при встрече с монстром лекция о том, чем он питается и как размножается, тебя не спасёт! — Я и не собираюсь читать лекции! Я могу за себя постоять — у меня есть меч и магия! — А у него, вполне возможно, когти, зубы и ещё хрен пойми что. — Ты в любом случае не можешь мне запретить! — Могу, ты несовершеннолетняя. Посажу под замок — и будешь дожидаться моего возвращения. — А вот и нет! — А вот и да. — А вот и нет! — гордо вздёрнула носик Цири. — Я никакая не «несвершенлетня»! — Вот как? — сомневаюсь, что она вообще поняла значение слова. — И сколько же тебе лет? — Восемнадцать! — и взгляд чистый-чистый! Искренний такой, прямо и хочется поверить… Так! Где-то я, видимо, проговорился о нашем возрасте совершеннолетия… — Врёшь поди! — Нет, не вру! — сказано это было с таким честным видом, что и слепой бы понял, что врёт. К-конспираторша…***
Далеко идти не пришлось — магистрат, как у местных называлась мэрия, располагался недалеко от торговой площади. Это было красивое четырёхэтажное здание, соединённое крытым переходом с высокой квадратной башней со шпилем и самыми настоящими механическими часами. Серьёзно — одну стену башни занимал огромный циферблат, разделённый на двенадцать секторов. Удивительно, что на другой планете тоже пришли к такому делению. Вот обе массивные стрелки сошлись на верхнем значке, обозначающем, очевидно, цифру «12», и над небольшой площадью раздался колокольный звон. Двенадцать глухих ударов — полдень. Внутри всё оказалось обставлено богато, хотя, на мой взгляд, и излишне помпезно — дерево, мрамор, позолота, мозаика. Впрочем, особо внимательно оглядываться мне было недосуг — нас, узнав, зачем мы явились, сразу же провели к кабинету того самого младшего помощника. В маленьком, плотно заставленном шкафами и полками кабинете с единственным окошком в дальнем конце и обретался некий Смоктуняк. Сгорбившись над заваленным всякой макулатурой столом, нашим взглядам предстал, в общем-то, ещё молодой парень, может быть мой ровесник, в дурацкой хламиде, не менее дурацком берете и в уже однажды виденной мной деревянной конструкции на носу, заменяющей местным очки. — Cáermme morge creasse linger du mid arte. Troko aen`drean pass,** — даже не взглянув в нашу сторону, грубо выдал этот субъект, очевидно на нильфгаардском, продолжая что-то усердно писать в своей книжке. — Hael aardi dh’oine, que esseath sleethe? Aé N’aen ereste eseesath,*** — чуть замявшись, ответила Цири. Судя по всему, на эльфийском. Она как-то говорила, что языки очень похожи. — Чагось? — вздёрнул брови этот… Смоктуняк. — Sudarochka, говорите яснее, у вас просто жуткий акцент! — Вообще-то это была чистейшая старшая речь… — девушка округлила глаза. — Так вы говорите на всеобщем? — Да, говорю, — вздохнув, он сдёрнул с носа эту ужасающую конструкцию, — а вы кто такие? И… Чем могу быть полезен? — резко изменившимся тоном проговорил последнюю фразу паренёк, наконец-то поднявший голову от стола и заметивший Цири. И что-то мне в его взгляде не понравилось, был он каким-то оценивающим и раздевающим, что ли? — Заказ. На монстра с кладбища, — делаю шаг вперёд, кладя руку на плечо тоже ощутимо напрягшейся девушки. Парень, будто только меня заметив, сглотнул и заморгал. Близорукость у него, что ли? — А-а, на бестию кладбищенскую? — торопливо пробормотал младший помощник, быстро кивая. — Да, есть такой. Уже недели две как на кладбище озорует кто-то… И дней пять там, почитай, как никого не хоронят. Боязно людишкам, вот граф Артуад и повелел награду назначить. Простите мне моё любопытство, сэр, но как к вам обращаться? — ничуть не скрываясь, Дыртам во все глаза разглядывал мой бронескаф, на время даже позабыв о Цири. — Капитан-лейтенант Владислав Грозов из Солнечной Федерации, — сухо киваю этому типичному представителю интернационального бюрократического племени. — «Kap'tan» — это ваш титул? — на всякий случай уточняет он. — Да, титул, — не стал возражать я. — А Солнечна Фед… — Страна, очень далёкая. — Ага, — он ещё раз внимательно оглядел меня, предусмотрительно задрав голову, поёжился и перевёл взгляд на Цири, — А… — Моя спутница. Сопровождает, переводит и консультирует. — Угу, — поджав губы, не блиставший многословием Дыртам задумался. — Монстр. Кладбище. Нам нужны подробности, — напомнил я, на всякий случай чуть сжав плечо девушки. Пусть лучше не привлекает внимания, а то у этого Смоктуняка какая-то паскудная реакция на неё. — Да какие подробности! — всплеснул руками паренёк, явно кому-то подражая. — Повадилось нечто на кладбище нашем городском могилы разрывать. Сначала внимания не обращали — думали мародёры, гиены кладбищенские, чтоб их! Пару раз охрану из охотников с посада выставляли, да без толку. А потом те заметили среди ночи тварь какую-то. Могилы роет и трупы жрёт. Ну и рассказали обо всём. — Как выглядела тварь? — всё же влезла Цири. — Да кто её знает. Говорили — лапы, когти, морда страшенная. А там уж поди разбери. Устроили они там вчетвером засаду, так с тех пор их и не видел никто. — Чудненько, — поморщилась девушка. — А городская стража почему бестию не уничтожила? — Ну, — Дыртам быстро отвёл взгляд. Слишком быстро, — они вроде как бандитов всяких да разбойников гоняют. Чудища-то — не их профиль. — А солдаты вашего графа? — не понравилась мне его поспешность, ой не понравилась. — Не знаю! Какое мне дело? — младший помощник бургомистра начал раздражаться. — Граф Артуад повелел награду назначить — значит ему виднее! Вы за заказ берётесь, или любопытствовать заявились? — Берёмся, — всё ещё раз взвесив, нехотя согласился я. Деньги нам и впрямь были нужны. — Отлично! — обрадовался Смоктуняк. — Награда выдаётся после выполнения заказа и подтверждения. Сто двадцать семь серебряных флоренов. — В смысле сто двадцать семь? В объявлении указано — двести серебряных! — Всё верно, двести, — покладисто согласился Дыртам, — из них тридцать — налог городу, ещё пятнадцать флоренов взнос для не горожан, вы же не жители Форгехама, верно? Три флорена — пошлина за регистрацию данного заказа на ваше имя, пять флоренов — обязательный взнос в дорожный фонд, и… Или я чего-то не понимаю, или нас сейчас пытаются нагло обуть. — Всё ясно, — приобняв за плечики готовую вот-вот взорваться от возмущения Цири, разворачиваюсь к выходу, — желаю удачи в поисках того деби… Энтузиаста, что задаром попрётся на ваше кладбище. Может, какой ведьмак-альтруист сыщется? Паренёк нагнал нас, когда мы были уже на улице.***
Кладбища… Цири не любила кладбища. Нет, на самом деле, ей и бывать-то на них толком не доводилось. Разве что пару раз на маленьком, аккуратненьком кладбище при храме Мелитэле в Элландере, где хоронили преставившихся послушниц и жриц. Там было море цветов и зелени, выметенные дорожки и чистенькие ухоженные надгробия с именами и датами, уходящими в глубь веков. Но кладбища не любил Геральт. Девушка не знала, отчего так — то ли они являлись для него немым напоминанием о скоротечности и бренности бытия, то ли нелюбовь имела сугубо профессиональные корни. Однако, так или иначе, эта неприязнь передалась и Цири. Кладбище Форгехама располагалось неподалёку от города, на небольшом холме, поросшем могучими клёнами и тонкими осинами. Невысокая осыпающаяся каменная ограда могла служить препятствием разве что для дикого зверья и бродячих собак, но никак не для людей. Деревянные ворота были плотно затворены, а в небольшой сторожке подле них не виднелось ни намёка на жизнь. — Может, всё же передумаешь? — в который уже раз без особой надежды спросил парень. — Нет, — и в который раз она уверенно мотнула головой. Внутри, впрочем, такой уверенности не было. Девушка ужасно нервничала и даже немножечко трусила, но всеми силами старалась этого не демонстрировать. Она уже не маленькая — взрослая. И она может постоять за себя, да! И уж точно докажет Владу, что она в десять, нет, в сто раз лучше и полезнее этой Сианны, и вообще! Что «вообще», Цири ещё не знала, пока лишь смутно догадывалась, что вся «полезность» Сианны для Влада заключалась отнюдь не в её боевых навыках. Но девушке было жутко стыдно об этом думать и вспоминать, она начинала тут же краснеть, а мысли совершенненько расползались, как тараканы от света. А сейчас требовалось быть невероятно собранной и сосредоточенной, ведь любая посторонняя мысль на «охоте» влекла за собой опасность. Так её учили. Но всё же, как он тогда у доски объявлений посмотрел на неё… Ну, когда она извинилась! Цири почувствовала, что вновь краснеет с головы до пят от одного лишь воспоминания. Но тут же одёрнула себя: «Соберись, ты уже не ребёнок! И у тебя заказ! Настоящий, ведьмачий!». — Пусто, — сообщил Влад, заглянув в сторожку сквозь мутное маленькое оконце, — и закрыто, — подёргав воротину. — Наверное, изнутри на засов, — предположила Цири. — Похоже на то. Подожди, я мигом, — в одно движение парень перескочил ограду, даже не касаясь её. А ведь она была девушке по макушку! На той стороне что-то звякнуло, заскрипело, и ворота распахнулись в стороны. — Ну-с, с чего начнём, Sherlock? — усмехнулся замерший в проходе Влад. — Что за «Щерлок»? — Цири зашла на кладбище, внимательно оглядываясь и принюхиваясь. Дорога здесь троилась, расходясь тропинками в разные стороны. В густой тени, под кронами старых деревьев и на редких светлых полянках вросли в землю, будто каменные зубы, обветренные обелиски и надгробные плиты. Местами высились немногочисленные статуи, а чуть в стороне, шагах в ста, за поросшим кустами холмом, виднелись крыши нескольких склепов. — Syshchik такой известный, detektiv… А, ты всё равно таких слов не знаешь. Преступления он раскрывал по следам разным. «От частного к общему» или как-то так, — помахал рукой парень. — Ну как, есть что-то? — Осмотрим следы. Если это чудище, то оно ходит по земле и оставляет следы не как у людей, — с готовностью пояснила Цири. То, что некоторые чудища по земле совсем не ходят, она решила пока не говорить. Что-то ей подсказывало, что, прознав про призраков, Влад отправит её обратно на постоялый двор уже без всяких разговоров. — Да, кажется… — Цири ещё раз принюхалась, — кажется, гнилью пахнет. Вот только откуда… — Оттуда, — Влад махнул рукой на склепы. — С чего ты взял? — О-о-о, — парень деланно потёр подбородок… Шлема, — это сложная методика, но так и быть, поделюсь на доверительной основе. Ветерок дует как раз оттуда, это раз, туда уводят самые свежие следы, видишь, в мокрой земле отпечатались, а потом засохли? Это два. Есть ещё третье, — начал он таинственным тоном, приблизившись к ней и заглядывая в глаза. Цири от нетерпения была готова прибить его, — когда я перепрыгивал забор — видел тела у тех строений. Девушка моргнула. Ещё раз. Нет, она была не готова прибить его, она прибьёт его! — Влад! — возмущённо воскликнула начинающая ведьмачка, приложив того кулачком по наплечнику. Но тот в ответ лишь негромко захохотал, а Цири принялась потирать отшибленную руку. «В следующий раз надо найти что-нибудь потяжелее», — решила она. Чем ближе они приближались к склепам, тем сильнее становился запах, а когда они наконец вышли из-за кустов ещё зелёной ежевики, девушка почувствовала, как к горлу подступает комок. Нет, ей уже доводилось видеть и смерть, и раны, и трупы, но вот так, с запахом… Не выдержав, она отвернулась к кустам, сгибаясь пополам. К собственному удивлению, её не вырвало — несколько раз пооткрывав рот, да чувствуя, как что-то противное скользит по пищеводу, Цири всё же смогла отдышаться. Было неприятно, она икала, но хотя бы желудок больше не просился наружу. Впрочем, девушка не была уверена, что всё не повторится, стоит ей подойти к растерзанным телам. Распрямившись, ведьмачка покосилась на Влада. Тот разглядывал трупы, стоя с обнажённым оружием, этим своим avtomatom. Напряжённый, готовый в любой момент начать атаку. Девушка на всякий случай достала свой верный кордик и осмотрелась. Опасности наверняка не было, иначе парень бы предупредил, но всё же нужно быть бдительной. — Как по minnomu полю прогулялись, — непонятно пробормотал он. Цири, собравшись с силами и стараясь глубоко, но аккуратно вдыхать, что при вони от разлагающихся тел сделать оказалось не так-то просто, тоже приблизилась. — Это городские стражники, — с удивлением заметила она. И правда, в остатках изорванной одежды и лёгких кольчуг угадывались элементы снаряжения, что носили в Форгехаме. — Вот и ответ, почему стража сюда больше не суётся, — хмуро ответил Влад, — три здесь, ещё один вон там дальше по тропинке и один… Половинка одного на том надгробии. А это значит — что? — Что? — содрогнувшись от только сейчас замеченной верхней половины тела, лежащей на залитой бурой кровью плите, заинтересовалась ведьмачка. — Что этот her Смоктуняк нам нагло napizdel, — поморщился парень, подобранной с земли алебардой переворачивая труп, — здесь погибло не четыре никому не известных охотника, а минимум пять городских стражников. А возможно, ещё и те самые охотники в придачу. Итого девять. Что скажешь? — Может, он имел в виду… — Да нет, я про тела. — Ну... — плотно зажав нос рукой и вдыхая только ртом, Цири чуть наклонилась над ближайшим телом. — Хм… Эээ… — Новый, неизвестный науке вид? Девушка заморгала, отрываясь от осмотра. Парень с любопытством поглядывал на неё. На краткий миг ей показалось, что он издевается. Изощрённо и жутко цинично, прямо как любила Йеннифэр. — Не мешай, — прошипела Цири, — мой желудок и так просится наружу, а тут ещё ты! Отвлекаешь! Хух… Смотри, рваные, широкие раны, как от когтей. Больших таких. Куски мяса… Укх, подожди! Да, большие куски выдраны и разбросаны, но не сожраны, а лежат гниют. Грудная клетка разодрана и вскрыта… Ой, мамочки… Нет, пронесло. Думала, не удержу. Позвонки раздроблены, кажется, а костный мозг высосан, внутренние органы тоже поедены… Вроде. Девушка быстро разогнулась, задрав голову к весёлому, усеянному белыми облачками небу. Вот только ей было совсем не до веселья. Она почувствовала, как её приобнимают за плечи и отводят в сторону. Мысленно отвесив себе подзатыльник за то, что ведёт себя, как какая-то соплюха, а не обученная ведьмачка, Цири встряхнулась и отстранилась. — Трупоеды, — кратко заключила она, но, видя непонимание на лице парня, решила пояснить, попутно мысленно рассуждая, — не гули — точно. Те слишком тупые и слабые, чтобы вот так разорвать пять стражников. Гнильцов и туманников тоже можно отбросить. Первые тоже тупые и слабые, а вторые… Нет — здесь не низина, туман вряд ли бывает, да и высосанный костный мозг… Кладбищенская баба — нет, та нападает на одиночек… — Я тебя не узнаю, — удивлённо покачал головой Влад, — ты так рассуждаешь, будто всю жизнь посвятила истреблению местной живности. — У меня были хорошие учителя, — Цири сдержанно улыбнулась. Ей была приятна такая похвала, особенно от него. — Тогда поищем следы? Ты, вроде, хотела начать с них. — A d’yeabl aep arse! — грубо выругалась девушка. Да, они нашли следы и довольно много. Земля тогда, когда убили стражников, была мокрая, но после дождей не шло, иначе бы всё размыло. Отпечатки были и чёткие. Но лучше от того ничуть не становилось — она-то надеялась на каких-нибудь гулей, а тут... — Гравейр! — Это плохо? — Гравейры большие и сильные, у них мощные лапы с короткими когтями, но они не очень умные, — преувеличенно бодро пожала плечами Цири, стараясь успокоиться, — тем вампирам у руин и в подмётки не годятся! — Хорошо, — сухо кивнул парень, внимательно рассматривая чернеющую арку спуска в один из склепов с выломанной кованой дверцей, — ещё что-нибудь важное? — Гравейры почти всегда одиночки, и у них ядовитые когти. — Поступим так, — тоном, не терпящим никаких споров и пререканий, проговорил Влад, — ты остаёшься здесь, никуда не лезешь и ничего не трогаешь. У тебя же есть какая-то защитная магия? Накладывай на себя. Я быстро проверяю то помещение и возвращаюсь. Будь внимательна. Если что-то случится — я услышу. Поехали. И парень уверенно спустился по ступеням под землю, а Цири принялась настороженно ждать, готовая в любой момент прикрыться простеньким шитом «квена» и звать на помощь. Незамеченным бы гравейр к ней не подкрался — вокруг слишком много свободного места, а эти трупоеды не слишком уклюжие, для бесшумного передвижения. Всё было спокойно, как вдруг… В склепе упало что-то тяжёлое, раздался удивлённый возглас Влада, за которым последовала невнятная возня. Напрочь забыв про все договорённости и обещания, девушка метнулась к тёмному проходу, уже на первых ступеньках произнося формулу магического света. Над ней вспыхнул волшебный фонарик, а сама Цири, заворачивая за угол, одним движением наложила на себя «квен». Знак получился с первого раза — после той встречи с вампирами она отрабатывала его каждый день. Что ей двигало в тот момент? Пожалуй, она бы и сама не смогла ответить на этот вопрос. Не авантюризм, нет. В крови плескался адреналин, а грудь разрывал липкий первобытный страх. Страх и волнение за близкого человека. Именно это придавало ей сил и… Толкало на безрассудство. Будь у неё чуть больше времени подумать или имейся хоть какой-то опыт в таких делах, наверняка она бы поступила иначе — сначала думала, а лишь затем делала. Ведь чего ей стоило вспомнить, что доспехи Влада не смог пробить даже фледер! Но Цири не вспомнила, вместо этого она самоотверженно-глупо бросилась на выручку. Ещё один поворот узкой лестницы, и её взору предстала небольшая крипта, в дальнем углу с колен поднимался совершенно невредимый Влад, а прямо спиной к ней, утробно рыча на её спутника, замер… Замерло чудище. Здоровенное, непропорциональное гротескное тело, мощные лапы с тупыми когтями, костяной гребень на спине — гравейр. Всё это она увидела за миг, а уже в следующее мгновение постаралась проткнуть его длинным выпадом, но тварь что-то почувствовала и резко отпрыгнула в сторону, заставляя девушку провалиться вперёд на неровной узкой лестнице. Помещение наполнилось грохочущим визгом, каменная кладка справа от неё, куда отскочил гравейр, будто взорвалась — во все стороны полетела пыль и мелкие осколки, а через мгновение дико завизжал раненый трупоед. Цири едва успела откатиться в сторону, бездарно уронив меч, как чудище, совсем не обращая на неё внимания, рванулось вверх по лестнице, рассерженно подвывая. — Сиди здесь! — рявкнул буквально пролетевший вслед за гравейром парень. Девушка быстро нащупала меч и тоже кинулась наверх. Когда она очутилась на поверхности, то лишь краем глаза успела заметить скрывшуюся за соседним склепом массивную фигуру Влада. Судя по отдаляющемуся топоту и противному рычащему визгу, чудище убегало именно туда. Всё пошло совсем не так, как они планировали. Уж бегать по всему кладбищу за завывающим гравейром точно никто не рассчитывал. Ведьмачка, вздохнув, опустила меч. Солнце за спиной, наконец выглянувшее из-за облаков, осветило своими знойными лучами унылую кладбищенскую округу. Девушка уже собралась спрятать меч, как вдруг, совершенно случайно, её взгляд упал на яркую тень склепа подле ног. Цири едва успела кувырком уйти в сторону, а в следующее мгновение на её место грузно приземлилось уродливое чудище. Гравейр. Второй. Вот, что она упустила! Следов на земле было слишком много для одного трупоеда, а тела стражников лежали слишком близко. Тварь зарычала, стремясь напугать оставшуюся в одиночестве девушку, и, надо сказать, ему это почти удалось. Внутри всё задрожало, а руки и ноги на краткий миг словно оцепенели, но её не зря учили лучшие убийцы чудовищ. Тело действовало само, когда разум ещё даже толком не осознал ничего. Цири отскочила назад, разрывая дистанцию, и ударила «аардом». В этот удар она вложила весь страх и всю ярость от своей беспомощности. Гравейра отбросило на пару саженей и повалило на землю, а девушка, не дожидаясь, пока тот поднимется, уже вовсю бежала вслед за Владом. Она не успела завернуть за угол, как что-то тяжёлое врезалось в неё. Цири только и увидела, как тонкая желтоватая плёнка «квена» лопается, словно мыльная, а сама она летит в густые заросли ежевики. Приземление было болезненным, из неё едва не вышибло дух, но в последнее мгновение она успела сгруппироваться и отделалась лишь синяками да царапинами. Девушка оглянулась — её и очень злого гравейра разделяла лишь одна надгробная плита. Незадачливая ведьмачка просто не успевала выпутаться из колючих ветвей и отскочить в сторону. Решение вновь пришло раньше, чем она успела его осознать. Вскинув руку, Цири громко выкрикнула формулу-активатор, и плита, подскочив над землёй быстрее выпущенной стрелы, врезалась в оскаленную уродливую морду гравейра. Ноги задрожали, низ живота скрутило неприятной болью, и девушка почувствовала накатывающую слабость. Доведись ей сейчас сражаться, и она не сделала бы и десятка шагов. Но сражаться уже не требовалось. Тяжеленная плита просто снесла голову чудища, расплющила, как гнилую тыкву! Тварь, отброшенная назад, валялась на земле, а из обрубка шеи толчками текла тёмно-бурая кровь. Цири, чувствуя, что вот-вот упадёт, оперлась на меч и принялась выпутываться из колючих объятий ежевичных зарослей. Её рубашка окончательно порвалась, на штанах и на курточке виднелись дырки, да и вообще следовало оставаться настороже. Гравейров могло оказаться больше двух, но… Но ей было плевать — накатила странная, бездумная апатия, каковая часто случается при сильном перерасходе сил. — Цири! — она только и почувствовала, как кто-то отрывает её от земли и одним махом вытаскивает из никак не желавших поддаваться кустов. — Глупая девчонка! Какого чёрта ты… Yob… Да что с тобой? Девушка видит перед собой Влада. Жутко, жутко злого Влада. Куда там получившему оплеуху «аардом» гравейру! Наверное, ей сейчас, как в рыцарских романах, следовало упасть в обморок. Это позволило бы многого избежать. Вот только сознание всё никак не желало теряться…