Necromancer Feeding from the host Necromancer Black unholy ghost Necromancer Death's his guiding light Necromancer Stealing after life Judas Priest – "Necromancer"
Мутная, затхлая вода сомкнулась над ней тёмным покрывалом, отрезая разом все звуки. Краткое замешательство, и вот, резво оттолкнувшись ногами от илистого дна, девушка буквально выскакивает на поверхность. Возмущённые столь наглым вторжением в их жилище, квакают лягушки, позади, напрочь забыв про все манеры, попутно отплёвываясь, матерится Артуад. Кое-как выплывшие гвардейцы, раздвигая ряску, медленно бредут к дальнему берегу. «Влад!» — промелькнуло короткой вспышкой в сознании, и она бросила быстрый взгляд наверх. Там подходило к концу чудовищное побоище — здоровенный, залитый гнилой кровью и требухой монстр разрубал на части неуверенно наседающих на него мертвецов... Цири облегчённо и совершенно по-дурацки хихикнула. Прохладная вода смыла не только адреналин, но даже какую-то толику усталости после короткого ожесточённого боя. И чтобы не дать места подступающему страху, девушка стала глупо хохмить. Пусть и сама с собой. Неважно. Главное, что с её Владом всё в порядке. Парой сильных гребков приблизившись к заросшему осокой берегу, Цири торопливо нащупала ногами вязкое дно. В невысокие ботиночки, на которые она зачем-то сменила свои сапожки, начал затекать холодный склизкий ил. Мимо проплыла вспугнутая пиявка. Девушка с отвращением поморщилась, желая поскорее очутиться на твёрдой земле. Она искренне надеялась, что призрак в этом проклятом доме был всего один. Если так, то им больше ничего не грозит, если же нет... Отсюда она просто ничем не сможет помочь своему другу. Совсем. Броситься же обратно в дом стало бы ещё большей глупостью, чем тогда, на кладбище Форгехама. Оставалось уповать лишь на скорость и реакцию Влада, а он будто специально решил расправиться со всеми чудищами наверху! Цири прикусила губу, кидая новый тревожный взгляд на балкон. «Дурак, прыгай!» — так и хотелось крикнуть ему, но девушка сдержалась. К тому же звуки борьбы наверху стихли и, тяжело опираясь на перила, показался её спутник. Махнув рукой, мол «всё в порядке, не переживай», он отвернулся обратно. Проклиная всё на свете, включая этого бесчувственного булыжника, бесцеремонно скинувшего её в воду и решившего «немного задержаться», Цири наконец выбралась из пруда. Чудища, с которыми им довелось столкнуться в этот раз, были... странными. Нет, в том, что тварь, притворявшаяся женщиной, была именно призраком, Цири ничуть не сомневалась. Пусть ранее с привидениями ей сталкиваться и не доводилось, она неплохо представляла себе, чего можно от них ожидать. Уж распознавать бестий и знать их слабые места её в Каэр-Морхене научили прекрасно. Куда хуже дело оказалось с тварями, что чуть не разорвали их на куски, задавив своими гниющими телами. Сперва, в предательском полумраке, девушка приняла их за гнильцов, но уже выбравшись на балкон, быстро осознала свою ошибку. Они вовсе не относились к трупоедам, они вообще не были живыми! Мёртвые тела когда-то обычных живых людей, исполняющие чью-то злую волю. Цири могла найти только одно объяснение подобному. Некромантия. Вот только про некромантию девушка знала до обидного мало. Лишь один раз во время её обучения в Элландере Йеннифэр мельком упоминала о ней. Да и то в контексте тех знаний, к граням которых прикасаться не стоит ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. Более того, за практику этого магического искусства Капитул сурово карал любого, приговаривая к казни, невзирая на положение и былые заслуги. Некромантия, как поняла девушка, могла даровать скверное подобие жизни, если это вообще можно назвать жизнью, телам умерших, а также призывать души мёртвых, противоестественно встраивая их в ткань бытия. На этом её познания в некромантии заканчивались. Ничего больше Цири просто не знала. Впервые она пожалела, что не стала тогда расспрашивать свою наставницу о «противных мертвяках», которых к тому же слегка побаивалась, удовлетворившись малым. А если быть ещё честнее — отложив куда-то в глубины памяти и постаравшись забыть, как можно скорее. Да и стала бы Йеннифэр рассказывать своей юной ученице больше? Зная характер и принципы черноволосой чародейки — вряд ли. Натужно дышащие гвардейцы графа быстро скрылись в густых кустах и, судя по звукам, принялись ломать что-то деревянное — мечи-то свои они оставили на дне пруда. Сам Артуад спешно выливал из стянутых сапог воду. Но стоило только самой Цири наконец оказаться на берегу, как из-за угла проклятого дома показалась троица стражников в бело-голубых цветах Эббинга. — А ну стоять, пьянчуги! Совсем зенки залили? Это имение баронессы Аэп Вереш, а не купальный пруд! — вышел вперёд лучше всех одетый гладко выбритый мужчина в надраенном до блеска нагруднике и с мечом вместо простых окованных дубинок и алебард. — Спокойно, я граф Саркани-Вадаш, и я всё сейчас объясню, — поднял руку Артуад, вытряхивая из рукава обиженно квакнувшую лягушку. И недоверие служителя закона можно было понять — с водорослями в волосах, весь в ряске и иле, он ну никак не походил на богатого графа. — Да? А, по-моему... — Эй! — гневно возмутилась девушка, почему-то задетая столь явным презрением. — Да нас тут чуть чудища не сожрали! — А ты ещё кто такая? — Северная королева, не видишь, что ли? — подпустив в голос иронии, развела руками Цири. — Не пиз... — докончить он не успел — явно прислушивавшийся к разговору Влад выбрал именно этот момент, чтобы отправить вниз подарочек. С влажным хрустом позади стражников упало гнилое тело. Мужчины резко обернулся и в неверии уставились на отчаянно ползущий к ним живой труп. Может быть они и были обычными, привыкшими гонять мелких воришек, городскими стражниками, самым страшным противником которых была подвыпившая солдатня, устраивающая дебоши в трактирах, но в этот раз они действовали профессионально. Не сговариваясь, двое с алебардами шагнули вперёд, прикрывая своего командира и вовсю рубя мертвеца. Ещё несколько мгновений тело продолжало ползти, царапая кривыми когтями брусчатку, но вот особо удачный удар раздробил череп, голова монстра упала наземь, и он издох. На этот раз окончательно. — Bloede arse, — выругался главный стражник, — это, блять, что такое было? — Нежить, — будто говоря о какой-то погоде, пожала плечами Цири. Уж очень ей хотелось уязвить этого хама, — в доме их несколько дюжин. — Давор, а оно это... не кинется? — опасливо пробасил молодой, ещё совсем без волос на лице, стражник, тыча алебардой в мертвеца. — Как оно кинется, дурень, у него же ног нет! — отвесил ему лёгкий подзатыльник второй мужчина — куда старше, с сединой в усах. — А может и кинется. На руках ка-ак подпрыгнет и зубищами своими в глотку! — ничуть не смутившись, продолжил настаивать первый. — Да какие ж у него зубища-то? Челюсть то я ему всю и отбил. Пущай кусается, коль сможет! — Сраная трахомудь, — сплюнул главный, названный Давором, — мало нам карнавала, теперь это... — Это не всё... — Ох, срань, девка, только не говори, что в подвале ещё и выводок кобольдов обретается! — стражник зло заскрипел зубами. — Повежливее с дамой, бестолочь, — шагнул вперёд Артуад, цепляя на пояс пустые ножны из-под своей сабельки, успешно утопленной во всё том же пруду. Весу его словам придали не только уверенность и воистину аристократическое презрение, источаемое к возомнившему о себе невесть что мужику, но и графские дружинники, наконец показавшиеся из-за кустов с парой толстых сучкастых рогатин. Давор переменился в лице, малость сбледнув, а его насторожившиеся подчинённые вмиг поскучнели. Цири сдержанно фыркнула. После купания в неухоженном пруду, Артуада ещё можно было принять за перевыпившего пьянчужку — одевался мужчина хоть и солидно, но неброско. Однако его воинов в дорогих полулатах за голодранцев принял бы только полный слепец. Или глупец. — Следи за языком, если не хочешь вылететь со службы скорее стрелы. Соображал стражник, оказавшийся простым десятником, быстро, этого у него не отнять, и уже спустя мгновение, вытянувшись по струнке, приносил им свои глубочайшие извинения, прося не держать обиды на такого неумного него. Прервал поток этого славословия Влад, просто перемахнувший через перила балкона и с грохотом приземлившись прямо на землю. Высота в три этажа его не смутила совершенно. Девушка прекрасно знала, что такое возможно благодаря его чудесному доспеху, но на остальных это произвело неизгладимое впечатление. Стражники дёрнулись, но Артуад успокаивающе махнул рукой: — Спокойно, это сэр Грозофф. Именно он перебил всех... мертвецов. — Мертвецы — не самое страшное, что обитает в этом домике, — чуть хриплым голосом проговорил Влад, подходя ближе. Зеркальное забрало полностью скрывало его лицо, не позволяя разобрать ничего, но девушка отчего-то ясно почувствовала, что ему не по себе. — К-кобольды! И с-снаркины! — с ужасом выдохнул молодой стражник. За что тут же получил новый подзатыльник от своего старшего товарища. — За кобольдов не поручусь... — Ты в порядке? — не выдержала Цири. В один момент оказавшись рядом, она прижала руки к груди парня, не обратив никакого внимания на заляпанную броню. Напрягая все свои невеликие силы, девушка вложила их в одно единственное простенькое лечебное заклинание. Её ладони едва заметно, всего на мгновение, тускло вспыхнули бледно-зелёным, пальчики занемели, а пониже живота поселилась уже привычная даже не боль — всего лишь тяжесть. Накатила усталость, но Цири не дала ей воли. — Спасибо, — с благодарностью, едва слышно прошептал Влад, — всё будет хорошо. Нужно только немного передохнуть, — он осторожно убрал её руки с нагрудника. Ему заметно полегчало, девушка это почувствовала, — лучше повтори, как ты назвала ту тварь? Ещё миг она, задрав голову, всматривалась в зеркальную маску, покрытую грязными разводами и крошечными капельками тёмно-бурой жижи. «Будто из болота вылезла», — заключила Цири, не найдя там ничего, кроме своего грязного отражения. — Призрак, — возвысив голос, нехотя отвернулась она от своего спутника, — та девушка в спальне была призраком. — Эх, кажись, чароплётов звать потребна, — задумчиво пиная изрубленного на куски мертвеца, нарушил гнетущую тишину седоусый стражник.***
— И что я пропустила? Цири, которую малость разморило на тёплом солнышке, с ленцой открыла глаза. Напротив замерла Саэс, настороженно поглядывая на деловито снующих туда-сюда вновь прибывших стражников и гвардейцев Артуада, спешно вызванных из имения. — Убийство, нашествие нежити, драку, купание... — девушка поморщилась — мокрую одежду она сменила совсем недавно, её волосы ещё не высохли до конца и в них теперь наверняка полно ряски и ила, — ничего необычного, одним словом. — Такое у вас каждый день? — в недоумении изогнула свою идеальную тёмную бровь драконица. Цири хотела возразить, но, вспомнив свои последние месяцы, лишь безмятежно пожала плечами. — Почти. Саэс задумчиво почесала переносицу. — Как погуляла? — Цири подвинулась, давая ей место на потрескавшейся от времени скамье, притулившейся под раскидистым апельсиновым деревом. Рыжие южные фрукты, никем не собранные, всё ещё висели на ветках да усыпали траву вокруг. — Город... грязный. — Где ж ты грязь углядела? — не на шутку удивилась девушка. Эббинг, особенно в сравнении со многими крупными северными городами, был довольно чистым и ухоженным. Шутка ли — целые бригады работников вечерами, а иногда и днём, чистили улицы, вывозя с них навоз, объедки и прочий мусор. Здесь даже настоящая канализация была, а за выливание помоев из окон нещадно били плетьми. — В порту. — В порту? Ну... так это же порт. Там всегда грязно, — выбитая из колеи непонятливостью Саэс, не сразу нашлась с ответом Цири, — хех, ты б ещё в трущобах грязи удивлялась. — Я была и в трущобах, — серьёзно кивнула драконица и, немного помолчав, словно раздумывая, добавила, — вы, люди, странные. — Не стану спорить, — сама Цири никогда не считала людей странными. По крайней мере не более странными, чем эльфов, краснолюдов или низушков. Да и как вообще понимать «странные»? Вот можно ли, к примеру, считать примирение Геральта и Йеннифэр, свидетелем которому она невольно стала, странным? По её мнению — более чем, зато известный трубадур Лютик не увидел в том ничего необычного. Но, наверное, на то он и великий творец, знаток людских душ, так что... — всё зависит от взгляда. — От взгляда... — повторила блондинка, приподнялась и, сорвав с ветки зрелый апельсин, повертела в руках и принялась аккуратно счищать кожуру. Резкий запах цитруса тут же ударил в нос. Ещё сильнее. — Взгляд со стороны всегда важен. Ты ведь знаешь, я толком не жила среди людей. Может оно и к лучшему, хотя мне тяжело понять, что вами движет. Цири промолчала, лишь с удовольствием отметив, что за прошедшую неделю Всеобщий Саэс стал куда лучше. Она уже почти не делала ошибок в словах, да и тянуть окончания перестала. Но оттого её суждения порой не становились более понятными. — Я встречала людей, которым нечего есть, людей, у которых нет крова над головой, больных, забитых, просящих денег прямо на улицах, — драконица протянула ей половинку спелого фрукта. — Нищие есть всегда и везде, — недоумённо ответила девушка, принимая сочащиеся липким соком дольки. — Почему? — Что значит «почему»? — Почему есть те, кто может не кушать целыми днями и ночевать на улице, когда у других в избытке и еды, и денег, и места в их домах? Больше, чем им нужно. Взять это дерево — оно стоит никем не убранное. Апельсины просто сгниют на земле, их склюют птицы. А кому-то они могли бы спасти жизнь. Пепельноволосая девушка вновь не нашлась с ответом. Казалось бы, Саэс спрашивала сущие нелепицы, чепуху, удивляясь скучной и привычной обыденности мира. Которая была всегда и всегда будет. Объяснить ей такую ерунду не составит труда, но... подобрать убедительные слова оказалось сложнее, чем Цири думала. — Если нищим дать просто еды или денег, то они всё проедят, пропьют, — наконец нашлась она, внутренне даже гордясь таким простым и лаконичным объяснением, — и вновь останутся без всего. — Тогда почему бы не дать им работу? — мигом разрушила всю её робкую гордость драконица. — Они смогут зарабатывать себе и на еду, и на кров сами. — Может, они просто не хотят работать... Да и никто не обязан им ничего давать, — неуверенно ответила Цири, толком не чувствуя вкуса плода, брызнувшего во все стороны сладким соком. — Но они же тоже люди? — Аккх, у меня, кажется, сейчас голова взорвется! — жалобно пробормотала девушка. Саэс уже в который раз умудрялась выворачивать вроде бы простые и обыденные вещи под такими углами, что оставалось только диву даваться. — Как... как можно не понимать таких очевидных вещей! — Ваши священники призывают к добродетели и милостыни, чтобы ближние помогали друг другу — я слышала их речи на площади у храма Солнца. Но когда тот самый священник, закончив проповедь, шёл по улице, а нищий кинулся к нему, тот лишь пнул его и пошёл дальше! И никто даже внимания не обратил, словно... словно он сделал всё правильно. — Уф, это сложно, — вынуждено признала Цири, вытирая липкие руки о шершавые серые доски, — люди они... люди. Мы можем говорить одно, поступать по-другому, а думать вообще что-то третье. Эх, раньше я вообще не задумывалась о чём-то таком: о том, кто мы есть, о наших путях и куда наши дела приведут нас. Знаешь, давай не будем об этом сейчас. Мне... нужно обдумать всё. Может поговорим о чём-то другом? — Хорошо, — неожиданно покладисто согласилась драконица, — тебе же нравится Влад? Цири подавилась воздухом. — Ты! Тише! — яростно зашипела девушка, а её взгляд судорожно заметался, выискивая парня — не рядом ли он? Но нет, тот обнаружился на другой стороне пруда. Устроившись под деревом, её спутник будто мирно дремал или медитировал. Не занимался он, однако, ни тем, ни другим, залечивая своими «технологиями» невидимые раны, оставленные призраком. Впрочем, в том, что Влад всё это время оставался настороже — Цири нисколько не сомневалась. — А что такое? — казалось, совсем не поняла Саэс. — Не говори об этом! — Почему? Он тебе нравится, это сразу видно — в том, как ты на него смотришь, как говоришь... — Ни слова! — Да и ты е... — Ни слова больше! — Цири запечатала ей рот ладошкой. Щеки девушки алели, будто натёртые свеклой. И она не знала, куда деть взгляд. Охватившая её паника была глупой. Совсем-совсем! Ну что ей стоило сказать простое «нет»? Вместо этого она запаниковала, и после такого и дураку бы все стало понятно. А уж дурой Саэс не была. «D`yaeble, и как теперь быть?» — мысли метались в голове Цири роем рассерженных ос, — «как посмотреть ей в глаза, ведь это же... это... она решит, что я трусиха и боюсь, и скажет, а я не боюсь, я просто...» Драконица аккуратно убрала с губ её ладошку, обхватила своими тёплыми руками и осторожно сжала. — Я правда не понимаю, мои слова тебя задели? Но в них нет ничего оскорбительного. Ты волнуешься, боишься... — Я ничего не боюсь! — краснея ещё больше, вздёрнула носик Цири. — Но что в этом такого? Это же нормально, когда существа... люди нравятся друг... — Тебе показалось. И мне он совсем не нравится, вот! Вообще не понимаю, что за глупость, хе-хе, — нервно засмеялась Цири, стараясь смотреть куда угодно, но не на замершую рядом Саэс. На апельсины, мутный пруд, стражников, пару странных типов — низенького и высокого, явившихся в сад через распахнутые ворота в компании полудюжины солдат в чёрных нильфовских доспехах... — Ты ловишь каждое его слово. — Мне просто важно его мнение, — кажется... — Не засыпаешь, пока он не приходит в вашу палатку. — Всего лишь, чтобы пожелать спокойного сна, — её... — Беспокоишься о нём. — Он ценный союзник и спас меня, — загнали... — Глядишь на него, когда он не смотрит. — Проверяю, ничего ли с ним не случилось, — в угол. — Значит, он важен тебе. — Да. То есть нет! И вообще, ты тоже постоянно болтаешь с Артуадом! — решив, что лучшая защита — это нападение, перешла в атаку Цири. — Граф Саркани-Вадаш без ума от драконов, его искренний интерес к моему народу поразителен и, я не стану скрывать, мне действительно приятно его общество, — спокойно, с лёгкой улыбкой, проговорила Саэс, смутить которую оказалось не так-то просто. К облегчению Цири, её «пытка» закончилась столь же внезапно, сколь и началась. Те странные типы о чём-то быстро переговорили с возбуждённо раздающим приказы Артуадом и понурым десятником Давором, после чего уверенно направились к Владу. Граф, быстро оглядевшись, призывно замахал им рукой. — Похоже, тебя зовут, — с едва заметной толикой ехидства улыбнулась драконица.***
— Свезло так свезло, — ворчал коротышка, постоянно поправляя свою высокую несуразную шляпу. — Заткнись, Дмитар! Благодари Солнце и всех богов, что этот гнойник сейчас вскрылся, а не неделей позже, — рыкнул на него мужчина неопределённых лет — высокий, худой, как жердь, с на редкость постной физиономией. Двое странных незнакомцев, пришедших в сопровождении целого отряда солдат, оказались имперскими чародеями. Как Цири поняла из их недовольных переругиваний, эти двое оказались единственными чародеями, что сейчас были в городе. Оттого стражники, едва прознав про оживших мертвецов, призрака и некромантию, забегали, как в зад укушенные, немедля отправив за ними гонца. Девушка слышала про имперских магов немного. Все они были обязаны служить Нильфгаарду без права выбора, а надзирал за чародеями местный Капитул, называвшийся Магистериумом. Сколь они сильны и могучи, ей тоже было неведомо, но уж точно не сильнее северных. Иначе бы их не разгромили столь позорно на Содденском холме. По крайней мере, эти двое впечатления суровых боевых магов, прошедших через десятки сражений, не производили совершенно. Скорее уж состоятельные купчишки, нажившие состояние на перекупках да спекуляциях, или мелкие феодалы, торгующие зерном и шерстью. — Тьфу, мерзость! — Ну чего там? — заволновался невысокий человечек, в роду которого наверняка, Цири была в этом уверена, затерялись низушки. — Тут столько всего замешано, что и херов d`yaeble ногу сломит! — «длинный» скривился, стряхивая невидимую пыль со своего строгого чёрного кафтана, вышитого серебром. Его фиолетовая шапочка с пышным пером сбилась набок, но мужчина, поглощённый своим занятием, не обратил на то никакого внимания. — Грегор, я бы помог, но ты же знаешь... — заламывая пухлые, но на удивление цепкие ручки, пробормотал Дмитар. — Да-да, в некромантии ты не разбираешься. Можно подумать, я разбираюсь! — Ну ты же andàrnàrd-чародей, а не я. Что за «andàrnàrd» девушка не знала, лишь предположила, что это какой-то титул. «Второй по старшинству» или как-то так, если перевести с нильфгаардского на всеобщий. Цири решила, что про себя будет проще называть его старшим чародеем. — О, поверь, всем этим злоебучим играм со смертью меня тоже никто не учил. И слава магии. Нет, — он с раздражением опустил руки, и все горящие бледным огнём символы, что ещё мгновение назад кружились над гнилым трупом, тут же исчезли, — отсюда больше ничего не вытянешь. — Но хоть чегой-то вы узнали, а, господин andàrnàrd-чародей? — грустно вопросил десятник Давор, неловко переминаясь за спинами двух чародеев. — Немного, — поморщился Грегор, — это некромантия однозначно, — Цири насмешливо хмыкнула — эвона какое открытие! Мужчина не заметил или сделал вид, что не заметил, — некромантия, завязанная на какой-то тёмный ритуал. Эти твари, — он ткнул в труп, — нападали по воле призрака. И именно призрак ими управляет. — Но если призрака эээ... того, значит и нет угрозы больше? — Если бы, — чародей, устало помассировав веки, достал из кошеля на поясе трубку и принялся неспешно её набивать. — Это тёмный ритуал — призрака наверняка создали жертвоприношением, а может быть и не одним. Его милость граф Артуад со своими людьми уничтожил лишь внешнюю оболочку — это ничего не даст. Тварь возродится вновь в очень скором времени, если уже не возродилась. — И как жеж его упокоить, ну, чтоб с концами? — Уничтожить объект привязки, — как будто говоря о само собой разумеющемся, сообщил Грегор, прикуривая от на мгновение загоревшегося пальца, — быть может, это тело жертвы, может какой-то предмет. — И что ж нам теперь, весь дом перерывать? А если то будет какая кружка иль табуретка, али иголка, завалившаяся в подпол? — десятник от такого в восторг не пришёл. Он и в дом-то всем заходить запретил. — Не надо ничего перерывать, — скривился старший чародей. Давор его явно раздражал и от беседы с ним маг не испытывал никакого удовольствия, — мертвецы появились из подвала, верно? — требовательно взглянул он на мрачного Артуада. Цири знала, что граф очень не любил терять своих людей, а ведь где-то там остались лежать двое его гвардейцев. — Я не видел, — помотал головой граф, — первым шёл сэр Грозофф, но и он не успел спуститься на первый этаж. — Сэр Грозофф? — маг вперил суровый взгляд в парня, всем своим видом выражавшего безмятежность. Влад, наконец-то сняв шлем, устроился прямо на траве, облокотившись на толстый каштан. Губами он сжимал травинку, порой катая её из стороны в сторону и вообще, казалось, совершенно не проявлял никакого интереса к беседе. Лишь одна Цири знала, что у него сейчас лёгкое бессилие от лекарств. Раны, нанесённые призраком, не прошли даром. — Не видел, — негромко ответил Влад, продолжая жевать травинку, так и не раскрыв глаз, — но больше им взяться неоткуда. Да и следы были в доме — на лестницу, в сад и к какой-то двери. Возможно в подвал. — Значит, нужно обследовать подвал, — подвёл итог старший чародей, ещё несколько мгновений пристально разглядывавший её спутника. — Ненавижу подземелья, — поджал пухлые губы коротышка, теребя золочёную кисточку на шляпе, — там темно и сыро. Грегор закатил глаза, что-то бормоча сквозь зубы. — Ты тело осмотрел? — Осмотрел, осмотрел, — беспечно махнул рукой Дмитар, — пусто. Ни писем, ни записок... даже дневника, гад такой, не оставил! Эх, а как бы хорошо было: «я, великий некромант такой-то, такой-то, измыслил страшную гадость, для этого взял то-то и то-то, а коль кто захочет меня остановить, то ему понадобится...» — Дмитар аэп Драгаш, оставь свою фантазию при себе и не растекайся мозгами по древу! У меня нет настроения. — Ну-с, этот голубчик явно из нашего племени, — ничуть не обидевшись, осклабился тот, — но что-то точнее сказать сложно — при нём нет ни медальона, ни кольца Магистериума. Так просто не опознаешь. — Приезжий? — Не похож. И кольца-то нет, да только след на пальце среднем остался. Специально, видать, снял — знал куда шёл. — Скверно. Если ничего не найдём в доме — полетят головы. — Наши? — не на шутку перепугался коротышка. — Может и наши. Докладывать-то в Магистериум что-то надо. Эй, ты, — будто силясь вспомнить имя, Грегор призывно пощёлкал пальцами, подзывая старшего из солдат, что прибыли с ними, — готовьтесь, у вас пять минут. После пойдём внутрь. Постройтесь и обнажите оружие. Я зачарую его, чтобы разило нематериальные сущности. — Как прикажете, господин andàrnàrd-чародей, — коротко поклонился воин, надевая шлем с маленькими стальными крылышками на висках и отходя к своим людям. — Сэр Грозофф, вы ведь смогли одолеть в одиночку и призрака, и мертвецов? — выпустив пару колечек дыма, поинтересовался мужчина. В его голосе так и сквозило какое-то непонятное предвкушение. Не открывая глаз, парень медленно кивнул. — Тогда от имени Магистериума прошу вас ещё раз оказать содействие в устранении этой угрозы нашему городу. Травинка в зубах Влада замерла, он нахмурился. Грегор, явно восприняв это, как колебания, и поспешил добавить: — Магистериум, город и я лично не останемся в долгу. Цири уже хотела вмешаться — это уже была неслыханная наглость. Сначала в их проклятом Эббинге кто-то вовсю развлекается некромантией, а потом чародей пытается втянуть их... Влада в это дело вновь. Он же даже от ранения не отошёл! Да что там, если бы не его чудесные лекарства, он бы, наверное, и на ногах стоять не смог! А теперь ему предлагают спуститься в самое логово и снова схватиться с призраком, а может и кем пострашнее. Девушка могла бы многое сказать, но её спутник наконец открыл глаза. Грегор невольно вздрогнул, и не он один. Глаза Влада горели золотом. Обычно незаметный даже вблизи узор радужки, похожий на мелкую сеточку, сейчас сверкал, как тогда, в ночь их знакомства. Парень окинул долгим цепким взглядом мужчину, помолчал, о чём-то раздумывая, а затем ответил.***
Старший чародей уже ушёл к ожидавшим его солдатам, а коротышка Дмитар, постоянно оглядываясь, отправился вослед, когда Влад поманил её пальцем, приглашающе похлопав по траве рядом с собой. — Ты не находишь, — тихо шепнул ей парень, когда она примостилась рядом, — всё происходящее несколько странным? — Ты о чём-то кроме призраков и оживших мертвецов? — иронично хмыкнула девушка. — Да, я уже осознал, что для вашей планетки — это обыденность, — едва улыбнулся он. — Ну тогда о том, как этот Грегор легко согласился на такую плату, я права? — Сдаётся мне, платить он будет не из своего кармана... Нет. Скажи, эти двое чародеев настолько сильны, что так отчаянно лезут в этот чудесный домик всего с горсткой солдат? Даже меня, вот, решили привлечь. — Не знаю, — задумчиво протянула она, — они не показались мне такими уж могущественными. Постой, постой! — кажется начала догадываться Цири, — хочешь сказать, что они не желают, чтобы о случившемся прознали? Но отчего? — Кто знает... Ты же слышала их обмолвку про летящие головы. — Думаешь, и нам стоит чего-то опасаться? — Эй, кто из нас двоих местный? — Это Нильфгаард! — нахмурилась она, недовольная таким обобщением. — Неважно, но на всякий случай... — Я иду с тобой! — хмурясь, быстро выпалила Цири, не давая ему и слова вставить. — И это. Не. Обсуждается! Влад от такого напора, кажется, даже стушевался, лишь удивлённо вскинув брови. Ободрённая таким успехом, девушка быстро затараторила, боясь спугнуть удачу: — Ну подумай, ты ранен, тот призрак чуть не убил тебя, и не спас твой чудесный доспех. А вдруг... вдруг он и взаправду ожил, что тогда? Тебе нужна помощь, а я всегда смогу прикрыть нас обоих своей магией. — Но там будут другие чародеи. — Они станут спасать лишь себя, — жёстко отрезала Цири и быстро добавила, — не волнуйся, я наложу на себя «квен» — мне ничего не грозит. — Тебя же переубедить не удастся? — как-то обречённо, без всякой надежды спросил парень. — Нет. — А если скрутить, связать и оставить на скамейке под деревом? — У всех на виду? — нахально засмеялась она. В дом входили со всеми предосторожностями, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Первыми, прикрываясь большими чёрными щитами с золотым солнцем, внутрь шагнули закованные в латы солдаты. И лишь вслед за ними под своды оказавшегося столь недружелюбным дома вошла пара чародеев и они с Владом. И первое, чем их встретил особняк, стала вонь... Смрадная вонь от множества разлагающихся тел. Там и тут валялись изрубленные куски гниющих тел оживших чудовищ. Наверное, не так много, как осталось на лестнице и третьем этаже, но... Цири подавила вскрик — куски тел принадлежали не только монстрам. Двух графских дружинников буквально порвали на части, размазав по залитому тёмно-бурой жижей полу. — Кхе, кхе, — закашлялся Дмитар, спешно прикладывая к носу надушенный платочек, — трупы быстро разлагаются. Магия, скреплявшая их, ушла. — Не отвлекайся, нам туда, — Грегор лишь скривился, указывая на сорванную с петель дверь, за которой начиналась темнота. Он вообще любил кривиться от всех и каждого. Ровно тем же выражением этот маг отреагировал на её заявление, что она идёт вместе со своим спутником. Но хоть возражать не стал. Скривился, да и только. На лестнице в подвал вонь стала ещё нестерпимей, безжалостно пробиваясь даже под намоченный и надушенный шарфик. Цири морщилась, но терпела. По крайней мере, хоть желудок наружу не просился. Видимо привыкла. Новая петля крутых ступеней, и они оказываются в тускло освещённом зале. Воздух здесь был затхлый — ни малейшего движения ветерка, но пламя свечей, там и тут расставленных вдоль стен, то опускалось, то вздымалось так, что тени на низком сводчатом потолке заходились в безумном хаотичном танце. В стороны уводят два тёмных коридора, а в центре зала, прямо между толстых кирпичных колонн, девушка увидела... их. Два призрачных силуэта, в развевающихся одеждах парили прямо над полом, опустив свои жуткие подобия голов с бельмами на месте глаз и никак не реагируя на них. Солдаты тут же укрылись за щитами, выставив вперёд переливающиеся тускло-красным светом мечи. Влад, не отставая от них, взял на прицел своего оружия одну из фигур. Призраки бездействовали. Места перед лестницей едва хватало на всех и Цири прижалась к спине парня, с любопытством и опасением поглядывая из-за его плеча на застывших чудовищ. Только сейчас она заметила светящиеся призрачным бледно-белым светом круги, в которых и оказались заключены твари. Цепочки непонятных символов-рун, вычерченных прямо на полу, пентаграммы, звёзды, а внутри... обнажённые тела девушек, бурые от застывшей крови из множества ран и порезов. Два тела прямо под призраками, а третье... — Так я и думал, — процедил сквозь зубы старший чародей, с ненавистью оглядывая зал, — тёмный ритуал! — Кто-то нарушил целостность защитного контура, — срывающимся голосом, пробормотал Дмитар, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть из-за линии щитов хоть что-то. Цири проследила за его рукой и нервно прикусила губу, поняв, по какой узкой кромке они ходили. Кругов с пентаграммами и телами внутри было не два, а три! Но третий совсем не светился! И призрака в нём не было. Лишь тело несчастной жертвы. Всего одно чудовище, каким-то образом освободившееся, едва не убило их тогда! — Проверь, развоплотилась ли тварь, — коротко бросил Грегор. Коротышка, едва ли не трясясь от страха, хотел было возразить, но в последний момент передумал. — Вы двое, — ближайшим солдатам, — прикрывайте его. И не приведи Солнце, кто из вас хоть краешком наступит на действующий контур. — П-привязка ещё д-действует! — крикнул Дмитар, после нескольких пассов руками у погасшего круга. — Нить идёт к телу! — Ну так сожги его! — К-как? — Ты чародей или лавочник, Дмитар? — раздражённо прикрикнул Грегор, сам творя какую-то малопонятную волшбу. По лбу высокого мага катились бисеринки пота, а на виске пульсировала жилка — что бы он ни делал, давалось это ему тяжело. — Быстрее! Коротышка уже воздел руки, налившиеся ярким рыжим пламенем, как прямо позади него из ниоткуда возник призрак. Солдаты не успели среагировать, и тонкая иссушённая рука пронзила чародея насквозь. Ни брызнувшей крови, ни раны, но чародей покачнулся, а в следующий миг из его рта быстро побежала тёмная струйка. Мужчина кулём осел на пол, а его чудаковатая шляпа покатилась в сторону. Воины замахали мечами, стремясь попасть по юркому призраку, который, будто издеваясь, танцевал меж ними, и им это даже удалось. Взвыв, тварь мигнула и исчезла, чтобы тут же появиться на другом конце зала. — Тело, уничтожьте тело! — кричит старший чародей, падая на колени. Два неподвижных призрака начинают шевелиться, словно просыпаясь от долгого сна. — Скорее! Солдаты бросаются к телу, но первым успевает Влад. Он наводит оружие, что-то едва заметно, на грани слышимости свистит-вибрирует, и труп безымянной девушки начинает оседать невесомым пеплом. Потусторонний вой сотрясает всё подземелье, сыплется, а огонь свечей моргает с невероятной скоростью. На одном предчувствии Цири вскидывает руку, выставляя купол «квена» над собой и Владом. О который бессильно разбиваются удары взбесившегося призрака. Воины, оставшиеся вокруг них, не теряются и каждый удар их зачарованных мечей отрывает от вопящей твари целые облачка белёсого тумана. Девушка с облегчением опускает руки, лишь когда от чудища не остаётся ни следа. Пальцы привычно сводит и щиплет, но это такая ерунда, одним отработанным жестом она обновляет на себе чары щита и вновь замирает за надёжной спиной Влада, готовая ко всему. Солдаты подскакивают к шипящему что-то Грегору, но тот лишь отмахивается от них, так и не поднимаясь с колен. — Не могу... изгнать... сильные, — буквально выкашливает он слово за словом. Цири вздрагивает — из глаз чародея текут кровавые слёзы. — Уничтожьте тела... контур... не выдержит, — маг, откинувшись назад, заходится в диком крике. Горящие белым круги и символы вокруг них начинают медленно гаснуть, а призраки, разом очнувшись, вырываются наружу. По подземному залу проносится слитный вопль смерти, заставляя каждую частичку тела в ужасе сжаться. Воздух вокруг будто выстывает, свет начинает мерцать так, что взгляд выхватывает лишь разрозненные картинки из общего хаоса. Вот два ближайших к трупам солдата бросаются вперёд, пытаясь искромсать мечами давно мёртвые тела, вот в тёмных коридорах мелькает какое-то размазанное движение дюжин уродливых силуэтов, а вот горящие иссиня-чёрным огнём пентаграммы начинают пропускать в мир крупицы неведомого цвета, не похожего ни на один из когда-либо виденных ею. Влад пытается выцелить мёртвые тела, но воины мешают ему, заслоняя их своими спинами. Недолго. Удар призраков синхронен и ужасен в своей силе — мужчины падают, как подкошенные. А спустя пару ударов сердца второй труп девушки рассыпается прахом. В щиты солдат справа что-то бьёт, они пятятся, стараясь прикрыть Грегора. В темноте мерцают мертвенно-белым огоньки множества пустых глаз. Мертвецы! Щиты скрипят и трещат под ударами нечеловечески сильных лап тварей. Цири кладёт руку на плечо своему спутнику, растягивая тонкую плёнку блестящего желтизной «квена» на них двоих. В голове сразу становится пусто, а всё тело ломит так, будто девушка пытается поднять телегу. Но она справится, она сделает это. Не может не сделать! Ещё один нильфгаардский солдат падает наземь, а Цири с криком, переходящим в звериный рык наконец растягивает щит на них двоих. Девушка боится пошевельнуться, ведь любое её движение может разрушить их защиту. Но этого не происходит — ни через мгновение, ни через два. Изо рта валит пар. Вокруг холодно, будто в самую суровую зиму в Синих горах. Краем взгляда она замечает, как исчезает последнее тело неизвестной, а Влад продолжает вести стволом оружия, пытаясь зацепить хотя бы одного призрака. Но твари так просто не даются, хаотично перемещаясь по залу, появляясь и исчезая в ярких изумрудных вспышках. Странно, раньше они просто исчезали. Какой-то воин, споткнувшись падает на пол, и на него тут же запрыгивают уродливые мертвецы, пытаясь загрызть, заколоть, растерзать. Кто-то бросается к нему на помощь, но тут её «квен» взрывается с яркой вспышкой, на миг затмевая мельтешение сошедшего с ума пламени свечей. А Цири с какой-то отстранённостью смотрит на замершую в шаге от неё призрачную фигуру. Одно мгновение тянется целую вечность. Иссушенная рука движется к ней так медленно, будто воздух вокруг превратился в кисель, и девушка успевает различить каждую мельчайшую деталь. Клочки сухой, словно пергамент кожи, струпья, обнажённые кости, полоски серого мяса... А потом рука начинает рассыпаться пеплом и на Цири падают лишь отдельные невесомые крупинки. Она моргает и время вновь убыстряет свой ход. Тёмные гнилые силуэты с горящими белыми глазами уже со всех сторон, кажется, что ещё чуть-чуть и их просто сметёт волной, подобной весенним штормам на Скеллиге... Но волна, грозившая смертью, так и не набирает своей силы, рассыпаясь безобидными брызгами. Белёсые огоньки тухнут один за одним, чудовищная, извращённая в самой своей сути магия покидает гнилые тела и они, больше ничем не удерживаемые, рушатся на грязный каменный пол. Ещё мгновение назад наполненный звуками отчаянного боя подземный зал тонет в оглушительной тишине. Кажется, никто не верит, что всё уже кончилось... — Чтоб я ещё раз ввязался в подобное! — разрывает безмолвие усталый голос Влада.