Consider this, consider this The hint of the century Consider this The slip that brought me To my knees failed What if all these fantasies Come flailing around Now I've said too much R.E.M. — "Losing my religion"
— Чёртов лес, чёртов дождь, чёртовы дубы, чёртовы рогатые шлюхи, — сонно зевая, недовольно бубнила под нос Цири, шагая по дождливому утреннему лесу вслед за своим спутником и навязавшейся в провожатые суккубой. — Не оскорбляй мой лес — у «рогатой шлюхи» хороший слух, — донеслось от идущей впереди Вэл’Даа. Влад только неопределённо хмыкнул, и не думая оборачиваться. — Скажешь — не шлюха? — вскинула голову девушка, не собираясь оправдываться перед этой... Этой. — Я ни с кем не сплю за деньги. — Спишь за другое. — Сплю, — не стала спорить суккуба, ловко перескакивая толстое поваленное дерево, совсем недавно перегородившее хорошо утоптанную тропинку. — Но это моя природа, и это не делает меня шлюхой. — Хах, а твоя «паства», — Цири поморщилась, показывая всё своё отношение к этой «пастве», — думает иначе. — Вот как? — Вэл’Даа даже остановилась, обернувшись. Её лицо демонстрировало немалое удивление такому заявлению. — И кто же меня так почитает? — Не слишком-то, выходит, почитают, — фыркнула девушка, сделав вид, что не заметила сарказма. — Мы видели на дорожном столбе пасквиль о тебе. — Ах, это... Был один такой, — с каким-то облегчением вздохнула суккуба, — не отсюда, из Нижних Квочек. Бедняга почему-то вообразил, что я возлягу с ним лишь потому, что у него огромная шишка в штанах. А когда я ему отказала — страшно разозлился, всё грозился отомстить. Вот, теперь эти глупые писульки развешивает по всем перекрёсткам, дурачок. Верит, будто... — Про шишки в штанах потом поговорим, — прервал их Влад, шебурша чем-то в кустах. Разогнувшись, он достал из-за веток какую-то гнутую палку. Всю перекрученную и наверняка из металла. — Интересные у тебя тут чудища водятся. — Нашла у себя в саду, — дёрнула хвостом недовольная тем, что её перебили суккуба, — металл лёгкий, но диво какой прочный. — Ещё бы ему не быть прочным, — повертев в руках палку, парень зашвырнул её обратно, — далеко ещё? — Почти пришли и дальше вам стоит идти одним, — стряхнув с поваленного дерева рыжие дубовые листья, Вэл’Даа величаво присела, закинув ногу на ногу, — прямо по тропе — осталось совсем немного. — «Вам»? — вскинула бровь Цири, стараясь не глядеть на большие, идеально круглые, упругие груди суккубы, мелькнувшие в до неприличия широком вырезе её лёгкой рубахи. — Ты не идёшь с нами? — Предпочту дождаться вестей в деревне. Не хочу вновь встречаться с этим... Созданием, — рогатая явственно передёрнула плечами, — оно не слишком приветливо. — Влад, ты слышал, она... Влад? — девушка быстро глянула на замершего чуть впереди спутника. — Странно, по-прежнему никаких сигналов, — задумчиво протянул он, разглядывая ещё не по-осеннему зелёный дубовый лес, лишь самую малость покрытый ржой. — Вла-ад, — Цири помахала ладошкой перед его лицом, заглядывая в глаза, для чего, правда, пришлось встать на цыпочки, — ты ещё здесь? — Здесь, — слегка улыбнулся парень, мягко перехватывая её руку, — знаешь, и тебе бы тоже стоило... — Нет! — Это может быть опасно. — Я не оставлю тебя нигде, — нахмурившись, глядя ему прямо в глаза, твёрдо произнесла она, — не после всего... — И спорить, конечно, бесполезно? — тихо вздохнул её спутник. — Точно так. — Какая поразительная верность, какая преданность... — совершенно неожиданно Вэл’Даа оказалась всего в шаге от девушки. — И такая невинность, такая... — Перестань, — Влад перехватил руку суккубы прямо перед её лицом. Цири едва заметно выдохнула, с трудом подавляя дрожь и отводя взгляд от едва прикрытых грудей рогатой бестии. — О-о, неужто это ревность? — Нет. Не видишь — ей неприятно. — Разве? — игриво улыбнулась Вэл’Даа. — Ты столь многого не знаешь о своей спутнице... Как, впрочем, и она сама. — Держись позади, — поиграв желваками, Влад посмотрел на пошедшую красными пятнами Цири, напрочь проигнорировал суккубу, — скажу бежать — беги. И не спорь. А ты, — его взгляд перескочил на рогатую, с довольным видом наблюдавшую за ними, — не суйся. — И в мыслях не было, — довольно скалясь, «хозяйка леса» примиряюще вскинула руки. Махнув ей рукой и сняв с плеча автомат, Влад захлопнул шлем и не спеша двинулся вперёд. Цири, немного отстав, пошла за ним, предусмотрительно наложив на себя знак квен. Знак, когда-то давно получавшийся из рук вон плохо, ныне выходил без всякой запинки и, по её ощущениям, порядком мощнее, чем у ведьмаков. Но то и неудивительно, ведь ведьмачьи знаки были созданы для тех, у кого магических сил совсем крохи. У неё же... Йеннифэр, однажды обрадованная её успехами, призналась, что потенциал Цири куда выше, чем у неё самой. Увы, потенциал ещё надобно раскрыть. Натоптанная и неплохо ухоженная тропинка петляла меж толстых, раскидистых дубов, что своими густыми кронами превращали пасмурное утро в сумерки. Дул лёгкий, едва ощутимый здесь внизу ветерок, щебетали пташки, где-то вдали загудел лось. Ничто в природе не говорило о том, что они приближаются к гнезду неведомого монстра. Впрочем, судя по оживлению Влада, упорно отмалчивавшегося насчёт чудища аж с давешнего вечера, существо было ему знакомо. И существо ли? Впереди мелькнул просвет поляны и парень замер на месте, пару мгновений простоял совсем неподвижно и скорым шагом укрылся за одним из широченных, охватов в десять, дубов. Призывно махнув ей, он опустился на корточки, закинув оружие за спину. Она уже собиралась добежать до его укрытия, как вдруг, где-то впереди на поляне, среди обломанных огрызков деревьев и вяло колышущихся на ветру листьев фруктовых деревьев вспыхнули ярко-алым здоровенные глазищи. Всё вокруг наполнилось противным визжащим скрежетом, пробирающим, казалось, до самых костей. Цири инстинктивно прикрыла уши, но звук стал лишь самую малость слабее, накатывая на неё, словно волнами. Больше не мешкая ни мгновения, девушка метнулась к своему спутнику. Лишь вжавшись в прохладную, влажную кору лесного исполина она перевела дух, с удивлением отметив, что хоть в ушах ещё и продолжало звенеть, сам визг исчез. — Две новости: хорошая и не очень, — негромко проговорил Влад, с сочувствием поглядывая на неё. Сам он никаких неудобств от воя чудища, похоже, не испытывал. Да и вообще не выглядел настроенным на драку, будто им и вовсе ничего не угрожало. — Обрадуй, — буркнула Цири, массируя уши, — п-проклятье... — Скоро пройдёт, — сочувственно глянул на неё парень, — из хорошего: я знаю, что это и эта штука не опасна. — По звуку не скажешь. — Raznochastotnaya moduliyatsiya звуков для отпугивания aborigennoy fauni, — пояснил её спутник, отчего понятнее ничуть не стало. — Ничего не-аа... смотри! — запрокинув голову, Цири только теперь заприметила диковинный красно-жёлтый полог на самых верхушках дубовых крон, колыхающийся на ветру, подобно тончайшему паучьему шёлку. В иных местах он свисал вниз влажными блестящими коконами, а в лучах на краткий миг показавшегося солнца заблестело превеликое множество тонюсеньких, почти неосязаемых нитей, изогнутыми струнами протянувшихся куда-то к логову монстра. — Parashyuty, — снисходительно усмехнулся Влад, проследив за её пальцем, — ничего не напоминает? — Хм, может... Наш шатёр? — Он самый. — Подожди! — осенённая внезапной догадкой, отчего-то шёпотом воскликнула девушка. — Подожди! Ты хочешь сказать, это... То есть там в святилище не чудище какое, а ещё один са-мо-лёт? Как твой? — Не самолёт — kapsula. Спасательная kapsula и... — он нахмурился, а по прозрачному забралу его шлема забегали какие-то символы, — и от неё нет отклика. — Не понимаю, — Цири, словно в самые первые дни их знакомства, помотала головой. — Как бы объяснить... — он на мгновение задумался, подбирая слова, — kapsula — это как лодка на корабле. Если корабль гибнет, в ней можно спастись, пока ясно? — Конечно ясно, я же не дура! — Да, извини, — мягко улыбнулся парень, сверкнув глазами, окрасившимися в золото ярче обычного, — её можно свободно открыть изнутри, да и снаружи тоже это не проблема, мда... Но ещё есть стандартные аварийные протоколы — это такие штуки, вроде ключей, только нематериальные. С их помощью можно узнать состояние капсулы, приказать ей выполнить некоторые процедуры, выключить что-то... Много чего, на самом деле. — И с этими твоими «ключами» что-то не так? — девушка быстро сообразила к чему ведёт её спутник. — Именно, — он, больше не таясь, выглянул из-за дерева. — Когда ты поворачиваешь ключ в механическом замке, то слышишь щелчок и понимаешь, что замок открыт. Так вот, здесь такого «щелчка» почему-то нет. — Значит, замок неисправен? — Всё может быть, — не успела Цири и моргнуть, как Влад вышел вперёд, прямо перед алые очи этой штуковины...Уже совсем не алые! Там, где ещё совсем недавно горели яростным огнём огромные, с колесо от телеги, глаза теперь были лишь ничем не примечательные тёмные квадраты. — Останься там и не выходи, пока не позову, — не терпящим возражений тоном потребовал парень. Как и всегда, в общем-то. — Это опасно? — девушка помнила рассказы суккубы и, пусть это оказалось совсем не чудище, за своего спутника всё равно переживала. — Мне — нет. Капсула не подавала признаков жизни... Хотя, если это всего лишь звёздная лодка — сложный механизм, то жизнью там и не пахло. Поборов внутреннее любопытство и беспокойство за парня, она уже настроилась на нечто интересное и необычное, но... Ничего так и не произошло. Здоровенная бочка жгучего оранжевого окраса — с целый дом размером, малость накренившись, недвижимо стояла на месте. Не сверкала, не свистела, не метала молнии. От её выгнутой крыши, изрядно провиснув, куда-то вверх к дубовым кронам тянулись тонкие, тёмные нити-струны, за которые и цеплялся тот самый нарядный полог. Влад постоял какое-то время на месте, не иначе как в очередной раз пытаясь подобрать «ключи», после чего спокойно приблизился к капсуле, обошёл по кругу и, наконец, призывно махнул девушке. Цири не заставила себя ждать, в конце концов, ей до жути хотелось посмотреть на эту звёздную лодку вблизи, а ещё лучше забраться внутрь. — И отклика всё нет, — задумчиво протянул парень, с трудом открывая небольшую толстую крышку в борту капсулы и извлекая на свет целую россыпь разноцветных верёвочек, — ага... — А если у тебя «ключи» не те? Не от того «замка»? — с интересом проведя рукой по обманчиво-гладкой металлической поверхности, спросила девушка. Металл, окрашенный в оранжевый был прохладным и самую малость шершавым. На вид и не скажешь. — Капсула, конечно, древняя, — прищурился Влад, что-то выискивая в том ворохе тонких верёвочек, — уж лет сорок такими не пользуются, но, если корабль старый, могла и сохраниться. А корабли те были совсем не новыми. — Значит, она не с твоего корабля... — Нет, совсем нет. Вот название, — он похлопал по ровному ряду незнакомых ей чёрных букв, — UCS «Язон дин Альт». Мой назывался «Конкордия», а это штука тех уродов, что на нас напали. — Как же ты хотел открыть чужой «замок» своими «ключами»? — не поняла Цири, тоже присев рядом. — Эти «ключи» universal’niy, хм... одинаковые для всех кораблей. Ведь неизвестно, кто первым придёт на помощь. Та-ак, ага! — парень довольно выхватил одну из верёвочек с забавной плоской блямбой на конце и приложил прямо к наручу своего доспеха. Удивительно, но кружочек остался на нём, как приклеенный, даже когда Влад отпустил его. — Iskin, то есть искусственный разум капсулы, заблокировал люк — я не смог открыть вручную, а значит, там никого нет, — он замялся всего на мгновение, — живого никого. Ладно, сейчас попробуем войти в систему. Цири лишь кивнула, придвинувшись поближе. Ей было интересно, что парень станет делать дальше. — Боюсь это надолго, — покосился на неё Влад, — тут такое старьё, так ещё и iskin, похоже, повреждён. Её спутник оказался прав — общение с искусственным разумом капсулы затянулось надолго и было совсем не зрелищным, чего втайне ожидала девушка. Лишь строчки и столбцы незнакомых ей символов, мелькающих на прозрачном забрале шлема, да сдержанная, ворчливая ругань парня, сетующего на каких-то идиотов, что «экономят на softe». — Пойду осмотрюсь, — наконец, когда ей совсем наскучило пялиться на целую россыпь диковинных, цветастых бабочек, облюбовавших соседнее дерево, поднялась с места Цири. — Угу, будь осторожней, — Влад лишь рассеянно кивнул. Проверив, как вынимается меч, девушка быстро направилась к замеченной узкой дорожке, что убегала куда-то вглубь фруктового сада. Поднявшись на цыпочки, она сорвала с целого дерева крупный, багровый плод граната и, надрезав ножом жёсткую кожуру, принялась прямо на ходу, брызгаясь соком, выгрызать сладкие, мелкие тёмно-алые зёрна. Раз уж чудище оказалось и не чудищем вовсе, значит можно было немного расслабиться. Суккуба говорила, что дикие звери сюда не заходили, как и настоящие чудища. Какие-то обереги в святилище мешали им или что-то подобное. Впрочем, совсем уж терять бдительность тоже не стоило. Во-первых, она совсем не доверяла этой рогатой. А во-вторых, кто знает, чего там с её оберегами за месяцы приключилось. Совершенно неожиданно, вывернув из-за живой изгороди, усыпанной крупными голубыми ягодами, девушка оказалась на небольшой полянке, в центре которой разместился крохотный мраморный фонтанчик... Мраморный? Цири удивлённо моргнула, но он никуда не исчез. Ровная круглая чаша с витым стеблем, на самой вершине распускавшимся тремя диковинными каменными лепестками. Кристально чистая, свежая вода, игриво журча, стекала по ним тремя тоненькими ручейками. Откуда столь красивая и изящная вещь, совсем не похожая на людскую работу взялась в такой глуши оставалось лишь гадать. Это была ещё одна мелкая медная монетка в мошну странностей этой непонятной, затерянной в лесах деревеньки и её жителей. Ещё вчера, после разговора с суккубой, девушка, проявив завидное упрямство, прогулялась по деревне и даже малость поболтала с жителями. И вопросов это лишь прибавило. Деревня оказалась богатой, скорее даже слишком богатой. Чистые, обстоятельные дома, фруктовые сады и огороды у каждого из них, целая прорва домашней живности на дворах, хорошо скроенная одежда да обувка на селянах — не какая-нибудь дрань, сытые лица, в конце концов. Очень странное место, даже слишком странное: здешние совсем немногочисленные поля на лесных прогалинах и полянах всегда давали богатый урожай, которого с избытком хватало всей деревне. Огороды были полны овощей, деревья ломились от фруктов, в сети и корзины рыбаков всегда набивалась куча рыбы и раков, а домашняя живность плодилась так, что её можно было заподозрить в связи с мышами или тараканами. И если всё это ещё можно было худо-бедно объяснить тёплым климатом, необжитостью Переплюта и полнейшим игнорированием деревеньки королевскими сборщиками налогов, о которых местные лишь слышали, да и то не все, то как быть со здоровьем? Да-да, все кметы от мала до велика были на редкость здоровы и вполне довольны жизнью. О голоде здесь слышали даже меньше, чем о сборщиках налогов, а болезни, эти постоянные жуткие спутники городов и сёл, и вовсе были для жителей чем-то далёким и маловероятным. Миновав фонтанчик, Цири прошла под низкой зелёной аркой, сплетённой двумя пышными кустами сиреневых назаирских роз и оказалась в самом святилище местной лже-богини. Давно не стриженная трава поднималась местами выше пояса, но это совсем не помешало оценить некой изящной красоты этого места. Пред ней предстала не слишком большая поляна, окружённая живой изгородью и фруктовыми деревьями. Там и тут яркими рыжими пятнами горели на их ветках крупные, спелые апельсины, багровели тёмные брызги гранатов и желтели лимоны. На другом конце виднелась крыша скромного, аккуратного домика, утопающая в зелени, а в центре поляны возвышался пологий холм с тремя массивными, высоченными каменными обелисками. Перейдя маленький мостик через едва заметный в высокой траве ручеёк, девушка с удивлением и восхищением заметила, что вода струится прямо из-под оснований менгиров, покрытых непонятными узорами и линиями, разнящимися от одной каменюки к другой. Узоры на одном из обелисков даже показались ей чем-то смутно-знакомыми, но она так и не смогла припомнить, где же видела их раньше. Удивительно, но обиталище суккубы совсем не походило на таковое в представлении Цири. Ничто здесь не напоминало о похоти или вожделении, каковые наверняка идут бок о бок с этими созданиями. «Просто не могут не идти», — с уверенностью подумала девушка, вспомнив их вчерашнее знакомство с этой рогатой бестией и совсем непонятное, противоестественное влечение к ней. Однако, при всей её неприязни к Вэл’Даа, Цири не могла не признавать очевидного: местные кметы совсем не походили на тех, на ком наживаются. А значит, либо она была не права в своих поспешных суждениях, либо... Чего-то не знала. Обойдя всё святилище, буквально цветущее и пахнущее бурной жизнью, и, так и не найдя больше ничего интересного или компрометирующего противную суккубу, Цири не спеша отправилась назад. Домик оказался просто богато обставленным домиком, правда с уж очень здоровенной кроватью, а холм с менгирами совсем не походил на место кровавых или разнузданных ритуалов. Если это где-то и проводилось, то явно не здесь. Одно не давало покоя девушке: магия. Магия в этом месте буквально звенела, почти фонтанируя живой и лёгкой к восприятию силой. С немалым удивлением она обнаружила под каменюками сразу три интерсекции с на редкость чистой, кристально-свежей силой воды. Не удержавшись, Цири даже зачерпнула самую малость, ощутив наслаждение сродни тому, каковое испытала в пустыне, утолив мучающую жажду. Поедая дольки сочного и сладкого, как мёд апельсина, девушка не спеша вернулась к капсуле, где застала своего спутника, задумчиво тарабанящим пальцами бравурный ритм по рыжему борту. — Да чтоб тебя! — неожиданно зло выругался Влад, как следует приложив кулаком по металлу. — Херня сраная! — Хм? — занятая апельсином Цири удивлённо вскинула бровь. — Iskin, мать его! — Угу. И всё? — расправившись с фруктом, невинно поинтересовалась девушка. — Не всё, — тяжело выдохнув, парень взял себя в руки. — Капсула отстрелена без экипажа avtomatikoy корабля. То ли ошибка, то ли ещё что — хрен поймёшь. Modul связи повреждён через две минуты после отстрела — необычно, но тоже объяснимо. В той-то свалке... А дальше какая-то чертовщина: этот железный придурок убеждён, что сейчас 2421 год. — Иии, что тут не так? — она не знала летоисчисления, принятого среди звёзд и совсем не понимала причины такого негодования. — То, что 2421 был больше пятидесяти лет назад, — взглянув ей прямо в глаза, твёрдо проговорил Влад. — И это не мелкий сбой: 2421 год не только в календаре и системниках, но и всех failah, которые iskin не может переписывать! Это или какая-то бредовая уловка, или... Не понимаю. — Эта ошибка так значима? — морщась, Цири стряхнула настырную бабочку с синими «глазками» на крылышках, решившую устроиться у неё на виске. — Как бы объяснить... — поднявшись, парень поманил её за собой, обходя капсулу, — помню, ты рассказывала, как жила при каком-то храме? Милители вроде... — Мелитэле. — Точно. Так вот, представь, что в один день ты проснулась, а все в храме, кроме тебя, уверены, что на дворе какой-нибудь 1210-й. Ты сперва пробуешь возмущаться, доказывая, что только вчера был конец 60-х, но все твои знакомые лишь удивлённо хлопают глазами. Ты бежишь в храмовую библиотеку, пытаясь доказать, что люди ошибаются, но и там тебе говорят, что идёт всё тот же 1210-й. Более того — роясь на книжных полках, ты не находишь ни одной книги, написанной позднее 1210-го года. Ну, как ощущения? — Не очень, — попереминавшись с пятки на носок и живо представив в воображении такой абсурд, поморщилась Цири. — Я бы решила, что меня разыгрывают. Или я просто сплю. — Я уверен, что не сплю, — хмыкнул её спутник, дёргая за какую-то скобу в оранжевом борту капсулы, — отойди-ка. Пшикнуло холодным, сухим воздухом и здоровенный, очерченный белым прямоугольник, оказавшийся входом, опустился вниз, подобно маленькому подъёмному мостику на городских воротах. Внутри капсулы оказалось совсем маленькое помещение с шестёркой низких, глубоких кресел необычной формы по кругу, словно утопленных в матово-белые стены и... Всё? Походило на то — по крайней мере, больше её взгляд ни за что не цеплялся. — Какое же старьё, — фыркнул Влад, но, тем не менее, первым полез внутрь, тут же нажав на что-то, отчего прямо в центре из пола поднялся круг наподобие столика. Под серовато-белой столешницей угадывались какие-то цилиндры и коробки. Тайник? Или просто скрытое хранилище? — В комплект всех капсул входят аварийные наборы, — принялся пояснять парень, — еда, вода, одежда, оружие — много чего. Если капсула приземлится на планете, всё это пригодится. И тут у нас... Полное дерьмо. — Слишком старое? — попыталась угадать Цири. — Скорее бесполезное для нас, — недовольно поморщился он, — дополнительные баллоны с кислородом и системы очистки воздуха, а по стандарту должны быть аварийные комплекты. Кто-то порядочно перекроил комплектацию. Кстати, ты права, — внезапно с удивлением заметил её спутник, — и старое тоже. Тут даты на баллонах с 2419-го по 21-й! И они исправны! Пятьдесят лет! — Вы там у себя в космосе на всём что ли даты ставите? — Почти, — не заметив сарказма, серьёзно кивнул Влад. — Так, подумаем, если основной container они переделали, то куда сложили аварийки... Не могли же они их просто выкинуть? Хм, может, под креслами? Однако, под большинством кресел оказались вовсе не «аварийные комплекты», а блестящие бочки с водой, наподобие той, что парень вытащил из своего samoleta в пустыне, только меньше. Зато из-под оставшихся двух он с довольным видом выволок пару тёмно-синих свёртков с какими-то надписями и белыми пятиконечными звёздами. — Похоже, ребятки не собирались приземляться на планеты, — разрывая один из них, тот, что поменьше и поквадратней, поделился мыслями её спутник. — Всего одна аварийка, зато увеличен запас кислорода и воды, а тут у нас... Да, так я и думал. Питательная смесь, — он помахал перед лицом маленьким тёмно-синим бруском. — И даты на пайках всё те же: 21-й год. По виду и не скажешь. — А там что? — усевшись в одно из кресел, попутно отметив его необычайное удобство, Цири кивнула на второй свёрток. — Тот самый аварийный комплект, — отложив в сторону провиант покорителей звёзд, Влад принялся выкладывать на столик содержимое большого свёртка, — древний, но по виду и не скажешь. Ну это всякие спички, зажигалки, опреснители, фильтры и прочая ерунда, — на сероватую, шершавую столешницу оказалась выложена целая россыпь маленьких свёрточков, коробочек и баночек, — это вибронож, — тесак в локоть длиной с необычно-толстым лезвием в ножнах, — без молекулярной заточки, надо заряжать, да и прочность так себе. А это уже получше: pistolet «Гастон-26», десятизарядный. Раньше был популярен, — совсем крошечное стреляющее оружие, отдалённо похожее на автомат Влада. Очень отдалённо. Пожалуй, лишь рукояткой. — Прост, надёжен, безотказен, а убойной мощи вполне хватит, чтобы застрелиться. — Это шутка? — вскинула бровку Цири. Она уже видела всю разрушительность его автомата и столь пренебрежительное отношение к этой маленькой смертоносной штучке вызывало недоумение. — Эх, если бы. «Гастон» почти бесполезен даже против старых бронескафов. Против большинства современных — без всяких «почти». Крупных животных и... Местных чудовищ: гравейров, там или вампиров таким тоже не проймёшь. Чёрт, да я даже не уверен, что из него утопца можно свалить. Разве только в голову. — А людей? — Людей — да, — нехотя кивнул её спутник, — если без брони. Правда, то, что у вас называют бронёй — не считается. Держи. — Но... Мне? — девушка с откровенным изумлением приняла этот маленький, смертоносный кусочек хладного металла. На ощупь он, впрочем, оказался ни разу не холодным и, вроде бы даже, совсем не металлом. А ещё «пистолет» был куда легче, чем можно было подумать изначально. — Тебе, тебе. Не заряжен, не волнуйся. Потом научу обращаться. Хех, чувствую себя Дедом Морозом, — задорно подмигнул ей парень, вытаскивая из свёртка что-то совсем большое. — Это тоже тебе, попробуй примерить. Размер подстраивается... На стол перед ней легла странная мешковатая одёжка апельсиново-оранжевой расцветки с редкими белыми вставками. Выглядела она так, словно просторные штаны сшили вместе с не менее просторной рубахой и капюшоном. Множество шнурочков, кармашков, петелек и необычных застёжек дополняли всю диковинность этого наряда. — Аварийный combinezon. Модель старая, даже древняя, но стрелу или меч должен выдержать.***
Лишь стоило двери за девушкой закрыться, как я молча повалился на жалобно скрипнувшую кровать. День оказался насыщен на неприятные открытия, и если при Цири я был вынужден держаться уверенно, не собираясь показывать охватившее меня чувства, то теперь... Определённо, мне стоило выдохнуть и всё хорошо обдумать. Впадать в панику пока рано, да и не привык я к такому. Ситуация была не сказать, чтобы полное дерьмо, но где-то близко к тому. Во-первых, капсула оказалась не с «Конкордии», на что я искренне надеялся. Ведь окажись так, и можно было бы попробовать установить связь с другими спасшимися. Если, конечно, ещё кто-то уцелел. Риск выдать себя нашим противникам был исчезающе мал. Думаю, на орбите от них и след простыл. Как-никак, с битвы скоро уж четыре месяца минует. И это отвратительно-плавно подводило к «во-вторых». Будь это капсула «Конкордии», да вообще любая нормальная современная капсула, и вопрос с энергией для бронескафа на ближайший год оказался бы закрыт. Однако фортуна в очередной раз повернулась ко мне задницей. Всем хорош мой «Tempest», да только питаться овсом и травкой, как наши четвероногие мопеды не способен. Ему универсальные энергоячейки подавай. В капсуле пара ячеек была... по полметра длиной и стандарта, вышедшего из употребления лет тридцать назад. Пользы от них — чуть меньше, чем никакой. А бронескаф-то энергоячейки как жрал, так и продолжает жрать: ещё на месяц-полтора растянуть хватит. Надеюсь. Не лучше дело оказалось и с медикаментами, изрядно просевший запас которых я уже раскатал губу пополнить. Нет, аптечка в капсуле была хорошая, укомплектованной по последнему слову аварийно-полевой медицины... Полувековой давности. То есть никаких микроботов, никаких активных стимуляторов для имплантов и никаких лучевых регенераторов. Впрочем, и тому, что нашлось, в условиях средневековой планетки стоило только радоваться. Но было ещё и «в-третьих». Такое замечательное, что даже сразу не скажешь: материться в голос или только руками разводить. Капсула из прошлого. Всё, абсолютно всё в ней говорило, что она родом из начала века. Кроме того, что эта дрянь не выглядела ни древней развалиной, ни музейной реликвией. Пайки оказались совсем свежими, если не обращать внимания на дату, как и медикаменты, как и... Всё остальное. Сама капсула, если верить найденному в недрах системы, была изготовлена в 10-м и поставлена на фрегат «Язон дин Альт» типа «Айронклиф», сошедший со стапелей в том же году. Фрегат под флагом Объединённых Колоний Арканзаса. Всё бы ничего, но ОКА вошли в состав Солнечной Федерации не то в 22-м, не то в 23-м году на правах автономного кластера. То есть, всё те же полвека назад. Я не слишком хорошо знал про это, лишь мельком, как один из эпизодов Второй волны присоединения. Вроде бы там едва до войны не дошло, но на... Нью-Литлроке, кажется, так звалась их столичная планета, произошёл переворот и в составе Федерации они оказались относительно мирно. Плохо помню — никогда не интересовался. Однако пиратские корабли идентифицировали себя, как эскадра ОКА... Одни вопросы и никаких ответов. Зачем, что пиратам, что имперским недобиткам такое? Грозиться — пожалуйста, обещать жизнь и свободу — да сколько угодно. Но обзывать себя эскадрой вот уже полвека, как несуществующего государства — полный бред. Бред, от которого стоило отмахнуться, если бы не эта чёртова капсула! Провалялся я в таких бесполезных думах с пару часов, пока за окном не начало смеркаться. Поднявшись, принялся мерить шагами небольшую, но довольно уютно обставленную комнату. После бронескафа чувствовать окружающий мир своим телом, а не искусственными импульсами брони прямо в нервы было немного непривычно. Как и всегда. Плюсы во всём этом сюрреализме несомненно были. Это и медикаменты, и кое-какие расходные материалы из аварийного набора, питательная паста, хоть и традиционно-хреновая, да те же парашютные стропы из нано-волокна и сами купола. А ещё приятной находкой стал аварийный комбез. Тоже дико архаичный: без искусственных мышц, стимуляторов, даже без нормального искина! Зато заряжается от солнечных батарей, способен стать полностью герметичным и, что куда важнее, сделан из лёгкой баллистической ткани. Уж местные своими палками-ковырялками его не проткнут точно. Люди, само-собой. Чудищам-то в нём лучше не подставляться. Хоть немного теперь перестану волноваться за одну белобрысую засранку. На лицо сама собой наползла дурацкая улыбка. Девчонка... Девушка в нём сперва выглядела, как огородное пугало — висел он на ней мешок-мешком. Ну и рожица у неё была... Сколько экспрессии, сколько недовольного ворчания! Потом, конечно, всё подтянули и отрегулировали, но её, стоящую с кислой мордашкой в висящем мешком комбезе я, пожалуй, запомню навсегда. А если забуду, то есть фотография... Был в капсуле и пистолет — старенький «Гастон-26», всё ещё популярный в пограничных мирах у всякой швали из-за своей дешевизны, простоты, надёжности и чудовищной массовости. Мне он не особо-то и нужен, зато Цири мог бы пригодиться. Не с одним же мечом ей скакать. С оружием она обращаться умеет, думаю и из пистолета научить её стрелять не станет проблемой... Мой взгляд случайно зацепился за меч, небрежно отставленный в угол. Кхм, надеюсь не станет. У меня-то с фехтованием, несмотря на все усилия моей спутницы, как-то не задалось. Не задалось и с отчётом нашей рогатой заказчице. Суккубы в её временном пристанище просто не оказалось, видать ускакала куда-то по своим хвостатым делам. Её служанка, дочка корчмаря, это лишь подтвердила, сказав, что госпожа вернётся к вечеру. Я уже собирался пойти найти Цири и как следует поужинать, но в дверь постучали. Ненавязчиво, но по-хозяйски. За порогом стояла Вэл’Даа, улыбаясь и игриво блестя синими глазками. И выше пояса на ней было лишь одно ожерелье...***
Цири, подперев подбородок кулачками, сидела на перилах веранды корчмы, глядя на ярко-оранжевый, как зрелые апельсины, закат. Делать совершенно ничего не хотелось, как и обращать на кого-то внимание. С последним, к сожалению, были проблемы. — О, опять Панас убёг, — протянул вчерашний знакомец Макдара, что встретил их на воротах. Паренёк, усевшись на тех же перилах, беззаботно болтал ногами, понемногу лопая созревший виноград. — Угу, угу, — поддакнул его дружок Мыкось, попивая прохладный сидр из бочкообразной кружки. — И кто это? — без всякого интереса спросила девушка, проводив взглядом мужчину лет сорока на вид, бодро пробежавшего куда-то вверх по улице. — Так Панас энто — прадед мой. Опять от бабки сбёг к старикам своим на завалинку. Ясно дело, сообразят на пятерых, да будут в кости рубиться до утра, али в энтот... Как его там, Мыкось? — Гвифьть, — неразборчиво буркнул из кружки здоровяк. — Как-то он молодо выглядит для твоего прадеда, — недоверчиво глянула на парня Цири. — Ась? — Прадед — отец твоего деда, — хмыкнув, пояснила она, не сомневаясь, что её разыгрывают, — а этот Панас не старше твоего отца. — Ааа... Ну-у... — Макдара неожиданно смутился и нервно забегал глазами, рассматривая очень важные виноградные лозы, — оговорился я, да... Дядька это, во! Дядька Панас — брат, стало быть, эээ... Троюродный моего бати. Девушка недоумённо уставилась на парнишку. Чего это он? Под её взглядом тот окончательно стушевался. — Макдара — иди домой, — позади раздался приятный, но оттого ничуть не менее властный женский голос. Голос, который она предпочла бы не слышать. Ни сегодня, ни завтра, никогда-то ещё. — Да, госпожа, — сыночка корчмаря, как ветром сдуло. — Упиваешься властью? — и не думая оборачиваться, фыркнула девушка. — Ничуть, — не повелась на провокацию суккуба. — Холодает. Пойдём наверх. — Мне и тут хорошо. — Вот как? — ирония так и сквозила из голоса рогатой. — Мне казалось, вам захочется узнать про своих преследователей. Цири мгновенно подобралась, соскальзывая с перил. Погоня пугала её, заставляла сердце колотиться в груди чаще от одной мысли, кого император мог отправить на их поимку. Она не сомневалась в том, что Влад защитит её, но ведь и он не всесилен... Обернувшись, девушка мгновенно пожалела об этом. Вэл’Даа пренебрегла большей частью одежды, как и в их первую встречу, на ней была лишь тоненькая, полупрозрачная повязка на крепких, крутых бёдрах. Заметив, куда направлен её взгляд, бестия лишь подмигнула ей и, поманив жестом, плавно развернулась, взмахнув напоследок тонким хвостом с пушистой кисточкой на конце. Цири грубо выругалась, старательно отводя буквально прикипевший к её заднице взгляд. Пальцы судорожно сжались и всего на миг она представила, как сжимает эти великолепные, манящие ягодицы... Замотав головой, девушка постаралась выгнать оттуда эти мерзкие, навязчивые мысли. Сделать это, правда, оказалось непросто, особенно когда весь путь наверх эти бесстыдные ягодицы так и мелькали у неё перед глазами. — Влад уже там? — смотря в потолок, настороженно спросила Цири, стоило им остановиться перед дверью в покои суккубы. — Проходи, — посторонилась та, пропуская её внутрь. В комнате ничего не изменилось с их последнего визита: всё те же свечи, ныне большей частью потушенные, всё те же гирлянды из цветов, всё та же небывалая для деревни роскошь... Девушка замерла только подле огромной двуспальной кровати. Её спутника тут не было. — Где Влад? — развернувшись на едва слышный хлопок двери, Цири едва не отшатнулась, заметив прямо перед собой круглые, упругие шары грудей с восхитительными, призывно торчащими тёмными сосками. Не по-женски сильная, обнажённая рука придержала её, а она, с трудом сглотнув ставшую такой тягучей слюну, всё никак не могла оторваться от прелестей суккубы. Они звали, они манили припасть к ним, мять их, ласкать их, взять в зубки каждый сосок, слегка прикусив и попробовав язычком... Девушка пересилила себя, с титаническим усилием поднимая глаза. Лишь затем, чтобы встретиться с призывающим к действию взглядом рогатой бестии. Цири почувствовала, как её обнимают, а мягкие, нежные руки скользят по её телу: талии, бёдрам, животу... Лишь на голой воле удалось подавить так и рвущийся из груди стон наслаждения, когда умелая рука принялась массировать её небольшую грудь прямо сквозь тоненькую ткань рубашки. Требовалось что-то срочно предпринять. Немедленно! Её разум всё больше и больше поддавался накатывающей, подобно весеннему шторму, волне возбуждения. Но она совсем не хотела делать этого с суккубой! Вернее, хотела, но хотела не она сама, а предавшее её тело! Внезапно, затуманенный желанием взор зацепился за странное ожерелье в форме трезубца. — Этот символ... — выдавила Цири, едва разлепив враз пересохшие губы, — я видела его в святилище. Он что-то значит? — Значит, — лишь самую малость отстранилась Вэл’Даа, перестав ласкать её пальчиками между ног прямо сквозь штаны, — это очень старый, забытый символ. Три реки-сестры сливаются вместе, становясь чем-то большим, единым целым... Переплютом. Передышка оказалась совсем короткой, едва ощутимой, но, о чудо, её хватило Цири, чтобы... Нет, не взять себя в руки — ей по-прежнему, буквально до безумия, хотелось отдаться этой рогатой красавице прямо тут, крича в голос её имя и требуя не останавливаться. Нет, просто ей удалось вспомнить кое-что. Кое-что очень важное для неё. Одно очень странное и малопонятное чувство, каковое описать порой невероятно сложно. И невероятно просто. Чувство к одному человеку... — Нет, — положив ладонь на грудь суккубы, из последних сил отстранилась она. — Я хочу быть с другим. Вэл’Даа, едва не заключившая её губки в поцелуй, медленно отпустила девушку, шагнув назад. Всё ещё не веря, что эта сладострастная, сводящая с ума пытка прекратилась, Цири глубоко вздохнула. — Это не просто желание? — Это... Нечто большее. — Понимаю, — мягко, по-доброму и совсем не развратно улыбнулась Вэл`Даа. Её взгляд был тёплым и нежным, будто взгляд любящей... Матери? — Этот поцелуй для него? — Да. — Хорошо. А теперь — спи... Цири уже не видела, как её обмякшее и расслабленное тело подхватили и заботливо уложили на кровать. Она крепко спала.***
Утреннее солнце задорно метало нежные лучики из безоблачной вышины, освещая соскучившуюся по его теплу землю. В бескрайнем, дремучем лесу, над полянами и полноводной Вельдой стелился лёгкий туман. Ранние пташки, лишь недавно добравшиеся до этих мест с севера, чирикали, свистели и крякали всем своим птичьим многообразием. В густой, тёмной дубраве похрюкивали кабаны, устраиваясь на дневной сон. У речных берегов квакали лягушки. Два всадника со смирной вьючной лошадкой не спеша отдалялись от деревеньки, затерянной в глухих лесах Переплюта. Переполненная энергией пепельноволосая девушка с улыбкой напевала какую-то незатейливую песенку. Парень в диковинной броне сонно зевал, стыдливо пряча за высоким воротником доспеха такие вернейшие признаки ночного веселья, как засосы и внутренне радовался, что расцарапанные плечи и спину под бронёй тоже не видать. Ни парень, ни девушка так и не заметили изящной фигурки рогатой суккубы, недвижимо и совершенно невозможно замершей на самой верхней, тоненькой веточке могучего, трёхсотлетнего дуба. Проводив своим невероятно-синим, будто чистейшая река, взглядом пару путников, она чему-то тепло улыбнулась и... Рассыпалась ворохом больших, цветастых бабочек.