My heaven, the eye of the Storm The place I want to go Serene and beautiful My place to rest, my heart and soul My heaven, the eye of the Storm Shrouded by the fog Protected from the cold Where its warm, where I'll endure "Eye Of The Storm" – Battle Beast
«Ну конечно, ведь всё это не могло закончиться иначе!» — с какой-то усталой обречённостью подумала Цири, несколькими сильными гребками, выбравшись на поверхность. Стараясь не обращать внимания на боль в ушибленных местах, девушка первым делом, как смогла, оттёрла прозрачную маску от грязных разводов и капель воды. Откуда-то сверху всё ещё сыпались редкие обломки и небольшим отвратным водопадиком продолжала течь зловонная жижа. Поток явно ослаб, по сравнению с тем, который увлёк её сюда. Однако, она всё равно предпочла отплыть чуть в сторону. Если взрыва хватило, чтобы обвалить часть городской канализации, то кто знает, что ещё может оттуда упасть. В ушах немного гудело, а перед глазами, всякий раз, стоило лишь моргнуть, появлялись неприятные яркие круги. На лицо признаки лёгкого оглушения, но в целом она ещё легко отделалась. Зато остальные... Девушка до боли прикусила губу, напряжённо вглядываясь в тёмную дыру в потолке пещеры. Фонарь кое-как разгонял тьму там, наверху, позволяя увидеть краешек кирпичного свода канализационного тоннеля, но и только. Никакого движения или хотя бы отблеска фонаря Влада. Цири попыталась прислушаться к звукам наверху, но сделать это оказалось непросто — мешали гул падающей воды, и... гул в её собственных ушах. Одно, впрочем, оставалось неоспоримо — без помощи ей обратно точно не выбраться. Зацепившись за выпирающий из воды камень, с которым при падении она разминулась каким-то чудом, девушка уже собралась снять маску, чтобы попытаться окликнуть Влада и Саэс, как вдруг вспомнила про иной способ. Пальцы сжались, дотрагиваясь до хитрых кнопок прямо в перчатках, а перед лицом на маске замерцали бледные значки. — Влад, ты слышишь меня?! Ты в порядке? Отзовись! — вжав ещё одну кнопку, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик, вызвала Цири своего спутника по radio связи. В ответ ей была тишина, но она не собиралась сдаваться так просто, раз за разом пытаясь дозваться до парня. И не зря. — На связи, — наконец раздался в её ушах такой обманчиво близкий и такой долгожданный голос. — Жить буду. Ты цела? Где ты? — В какой-то пещере, — девушка невольно огляделась, подмечая, что белые стены эльфийских сооружений расположились лишь с одной, дальней стороны вытянутого грота. — Дно тоннеля провалилось, и я упала в дыру. — Какую дыр... ох, ёб... — парень на мгновение умолк, — кхм, да, я нашёл дыру. — Почему оно взорвалось? Ты же не кидал своих гранат. — Metan, — не совсем понятно ответил он, но в тот же миг пояснил, — газ такой. Взрывоопасный. Скапливается иногда в закрытых местах подземных. В канализациях, в том числе. — Горючий газ, да? И в шахтах тоже бывает. Ярпен — мой знакомый краснолюд как-то рассказывал. — Как вовремя мы об этом вспомнили, — с какой-то горькой иронией буркнул Влад. — Ты меня видишь? Я стою над дырой. — Теперь вижу, — девушка вновь направила луч фонаря вверх и с облегчением заметила тёмную фигуру, кажущуюся отсюда совсем не большой. Парень в ответ помахал рукой. — Если бы включил свет — увидела бы раньше. И где Саэс? — Да здесь она, здесь. Это она попросила не включать, — тяжело вздохнул её спутник и, словно предвидя новый вопрос, продолжил. — Вспышка взрыва в темноте была слишком яркой. Устройства в наших костюмах её отфильтровали и не дали причинить вред глазам. А вот Саэс... Она ещё и глаза свои как-то преобразила, чтобы в темноте лучше видеть. В общем — ей сейчас очень не очень. От света особенно. Но, говорит, скоро придёт в норму. — Фух, — Цири облегчённо выдохнула, ведь за драконицу она волновалась лишь немногим меньше, чем за него. — Обними её там за меня, что ли. — Нет, это не лучшая идея. Саэс — без обид, — он явно говорил не только в рацию, — но ты похожа на кусок ожившего говна, — Цири сдавленно поперхнулась. По связи до неё донеслись неразборчивые проклятия драконицы. — Да, понимаю — это не то, что обычно говорят девушкам... Послышалось нечто похожее на глухой рык, что-то гулко стукнуло, разойдясь эхом по пещере, а в дыру над её головой ухнул осколок кирпича. Девушка бесстрастно проводила взглядом его полёт до самой воды, где он с характерным бульком ушёл на дно. В паре тройке саженей от неё самой. — Вы там совсем... головами ушиблись? — проглотив с полдюжины пришедших первыми на ум ругательств, как можно спокойней спросила она. — Небольшая накладочка вышла, извини, — далеко не сразу ответил Влад. — В тебя не попало? — Если бы в меня попало — мы бы уже не разговаривали! — едко прошипела девушка. — Кхм, да, пожалуй, — виновато пробурчал парень. — Ты сможешь обратно выбраться? — Как? Тут отвесная стена. Только если расскажешь, как отрастить крылья. — Так и думал, — тяжело вздохнул он, вновь показавшись на краю обрыва. — Теперь о плохом — троса мне не хватит. Тут высоты метров десять, а его всего на пять осталось. — А верёвки? У нас же есть верёвки! — Есть. Хорошие, крепкие. Специально купил для таких случаев, — кисло подтвердил её спутник. — Остались на конюшне вместе с лошадьми. В этот раз девушка не стала себя сдерживать, завернув один из любимых краснолюдских загибов так к месту помянутого Ярпена Зигрина. Немного полегчало. Самую малость. Поднапрягшись, Цири подтянулась и кое-как выползла на острый камень, за который держалась всё это время. Хоть в прозрачных водах безжизненного подземного озера она и не увидела ни намёка на угрозу, но на твёрдой поверхности всё одно было спокойней. — Я была против канализации с самого начала! — недовольно заявила девушка, пусть и прекрасно понимала всю бесполезность таких слов сейчас. Как и понимала, что выбор у них был не велик. — Не видишь — там нет никаких проходов? — тактично не обратил внимания ни на её ругань, ни на едва прикрытое обвинение парень. — Пещера вообще большая? — Озеро не слишком, а пещера... саженей двадцать будет. Проход только в руинах на той стороне. — Руинах? — неожиданно забеспокоился её спутник. Ну, больше чем раньше. В его голосе сквозило нехорошее подозрение. — Каких ещё руинах? — Эльфийских, наверное. Ну, я думаю, что эльфийских — там на стенах эльфийские орнамент и резьба. — Так, я иду к тебе. До дна глубоко? — Что?! — не на шутку удивилась девушка. — Как... как мы вообще выберемся-то? Ты точно головой ушибся! — Ушибся и не раз, — неожиданно вместо Влада раздался в рации негромкий, будто отдалённый голос драконицы. — А ещё там тоннель завалило. — Да, и это вторая проблема, о которой я пока не сказал. Спасибо, что напомнила, Саэс, — язвительно отозвался парень. — Дальше не пройти. Надо выйти наружу где-то сзади и достать верёвки. Но одну я её там не оставлю. Только не в руинах. Ей, знаешь ли, очень не везёт на руины. — Таким незамысловатым образом ты намекаешь, что за верёвкой должна отправиться я? — с долей сарказма в голосе произнесла драконица. — Ты скорее сможешь раздобыть её и вернуться, не подняв переполоха в городе. — В таком виде скорее смогу попасться первому же патрулю городской стражи. — Или довести до икоты встречных прохожих, породив легенду о восставших демонах из канализации, — устало вздохнул парень. — Ты поняла о чём я. — Поняла, поняла, — пробурчала Саэс, а в свете фонаря наверху на несколько мгновений мелькнул тёмный силуэт блондинки. — Надеюсь, тебе хватит ума всё же дождаться меня здесь? — Хватит, — угрюмо буркнул он, присаживаясь у края провала. — Цири, ты как там? Подождёшь? — Всё нормально, — тепло улыбнулась она под маской, тронутая его заботой. — Мне не десять лет, да и озеро совсем пустое. Потянулись минуты скучного и по-своему выматывающего ожидания. Сидеть на холодном, скользком камне посреди подземных вод было неприятно. Разговор тоже откровенно не клеился. Наверное, они просто устали. Не от друг друга, нет — от свалившихся на них за последние дни событий. Влад старался её подбадривать, обещая вытащить сразу, как вернётся Саэс. Да и она сама не сомневалась — случись что и парень не раздумывая прыгнет за ней. К счастью, подземный водоём, всё больше наполняющийся грязными стоками, был и вправду пуст. Опасения внушали лишь руины в дальнем конце пещеры, в особенности тёмный провал входа, ведущий куда-то вглубь каменного массива. Тем не менее, внимательно наблюдавшая за ним девушка, пока не углядела там ничего опасного. Да и в конце концов их разделяла широкая водная гладь, а, как известно, большинство чудищ и тварей, способных встретиться в древних руинах, сторонились глубокой воды. Однако, к её удивлению, долго ждать Саэс не довелось. На самом деле куда меньше, чем могло бы потребоваться той, чтобы раздобыть верёвку. Из-за шума воды, Цири конечно же не слышала, как та вернулась, но Влад сразу же передал, едва заприметив спешащую обратно драконицу. Ничего хорошего в этом, конечно же не было. — Нильфгаардцы, много, идут сюда, — послышался в рации приглушённый голос блондинки. — Не торопятся, осматривают ответвления, но скоро будут тут. И, похоже, с ними чароплёт. — Чёрт возьми, только их не хватало, — скрипнул зубами от досады парень. — Откуда они узнали, что мы здесь? — У них спросить забыла! Дверь увидели вскрытую, донёс кто, а может взрыв слышали — какая разница? — в голосе Саэс неожиданно проступила лёгкая паника. — Сколько у нас времени? — Не знаю! Полчаса, может меньше. — Эй, погоди! — воскликнул её спутник, а Цири в свете фонаря углядела на краю дыры, рядом с его массивной фигурой, силуэт Саэс. Очень, очень грязной Саэс. — Ты что это собралась делать?! — Прыгать! — раздражённо рявкнула драконица. — Или хочешь их дождаться?! — Да что на тебя нашло? — В пещере хотя бы обернуться смогу, — взяв себя в руки, негромко бросила блондинка. А в следующий миг сделала шаг вперёд и спустя пару мгновений с плеском ухнула в помутневшие воды подземного озера. — Вообще замечательно, — озадаченно протянул Влад, нагнувшись над проломом, — в латах и прямо в воду. А доставать кто будет? Что-то долго не всплывает. Цири, глянь как она там? Девушка, уже и сама нагнулась и, посильнее вцепившись в камень, погрузила голову в воду. Перед забралом маски пробежало несколько пузырьков, а луч фонаря осветил дно и целые вихри поднятого песка, перемешанного с нечистотами. К счастью, искать драконицу не пришлось. — Не поверишь, — сдержав несвоевременный смешок, фыркнула девушка, — она идёт по дну. — Дыхания-то хватит? — Она — не человек, — пожала плечами Цири, лишь в последний момент сообразив, что парень вряд ли это заметил. — Наверное, дольше может без воздуха. — Предупреждать же надо, — недовольно пробурчал Влад и обречённо вздохнул. — Мне, кажется, тоже придётся идти вброд. — Вброд — это не когда над головой воды с твой рост. — Если иду — значит вброд, — кисло выдавил Влад и, закинув автомат за плечо, тоже шагнул в пропасть. Спустя десяток минут они все наконец выбрались на берег подземного озера, уровень которого медленно, но неумолимо повышался. Сейчас уже первый ряд из трёх мраморных ступеней, когда-то спускавшихся к самой водной глади, ныне оказался полностью затоплен. Через час-два вода начнёт просачиваться в единственный тоннель, ведущий из пещеры. Владу пришлось тяжелее всего — в громоздкой и массивной броне, утратившей всю свою чудесную подвижность, ему пришлось ковылять по дну, пользуясь лишь тем воздухом, что оставался внутри доспеха. Саэс перенесла прогулку под водой куда легче, хоть и она ещё долго пыталась отдышаться, оказавшись на поверхности. К несчастью, времени передохнуть и привести себя в порядок у них совсем не было. Нильфгаардцы могли подойти к пролому в любой момент, а уж заметить отблески фонарей им труда не составит. Однако если успеть уйти подальше вглубь руин — преследователи могут решить, что они остались по ту сторону завала. Шанс невелик, но он всё же есть. Руины при ближайшем рассмотрении и вправду оказались эльфийскими — зрение её не подвело. И очень старыми. Так, впрочем, можно было сказать обо всех постройках старшего народа, а знатоками в области архитектуры и культуры эльфов, чтобы сказать больше, ни Цири, ни Саэс, ни тем более Влад себя не считали. За единственной входной аркой начинался длинный пустой коридор, а по бокам от неё расположились небольшие ниши со скупым резным орнаментом на растительную тематику. Когда-то расписанным яркими красками, с течением веков выцветших и местами облупившихся. Драгоценных камней, мозаики или надписей, которые позволили бы понять, что находится внутри, здесь совсем не наблюдалось. Совершенно точно перед ними предстал не подземный дворец-убежище богатого клана, но и не усыпальница. В последнем девушка, несмотря на свои невеликие знания, была почти уверена. Эльфы редко упоминали своих богов, ещё реже говорили о них с людьми, однако древние погребения являлись теми самыми местами, где без статуй и изображений богов не обходились даже они. Тут же лишь пространные растительные мотивы и ни одного изображения или хотя бы символа Фен’Анддела — бога, ответственного за цикл жизни и смерти в веровании старшего народа. Спустя несколько поворотов и пару лестниц, спускавшихся ещё ниже, они оказались в новом коридоре с множеством проходов. Когда-то в каждом из них стояли двери, но теперь о них напоминали лишь горки трухлявых, гнилых досок да рассыпающиеся от ржавчины петли. Влажность, идущая от подземного озера и века запустения их совершенно не пощадили. Из опасения наткнуться на притаившихся чудищ, им приходилось внимательно осматривать каждую из комнат, чтобы не оставлять позади неизвестность. Пусть Саэс и говорила, что способна почувствовать живых существ в этом подземелье, но абсолютной уверенности в этом не было. Да и порой угроза могла исходить совсем не от живых. Уж они об этом знали не понаслышке. Удивительно, но абсолютно все встреченные комнаты оказались пусты. Абсолютно и совершенно. За исключением гнилушек на входе, в них не было совершенно ничего — ни остатков мебели, ни следов каких-то вещей. Будто перед тем, как покинуть это подземелье, его бывшие владельцы вынесли все свои вещи, а напоследок ещё и тщательно убрались, не оставив за собой никакого мусора. Это было очень странно. Обычно, там, на Севере, покидая свои роскошные усадьбы, дворцы и города, Aen’seidhe оставляли и почти всё убранство, забирая с собой лишь личные и просто очень ценные вещи. По крайней мере, так писали в тех книгах об истории старшего народа, что девушке довелось прочесть. С другой стороны, затаиться в четырёх пустых стенах не выйдет даже у самой изворотливой бестии. Быть может, за исключением вампиров, славящихся своими способностями к мимикрии... — А здесь не пусто, — негромко проговорил Влад, когда они, миновав очередную лестницу, оказались внутри круглого зала с высоким, куполообразным потолком. Настороженно поводя стволом автомата и заливая всё впереди себя светом мощного фонаря, он первым медленно ступил внутрь помещения. — Выглядит так, словно... — Словно специально сюда всё стащили, — Цири недоумённо огляделась. Весь зал оказался буквально заставлен старой, ветхой мебелью, полностью не рассыпавшейся в пыль лишь каким-то чудом. Ящики, сундуки, вазоны, огромные украшенные росписью амфоры и горшки... Часть вещей уже давным-давно пришла в полную негодность, от некоторых остались только горки хлама. Лучше всего сохранились изделия из камня, глины и алебастра — материалов почти неподвластных времени. Удивительно, но и несколько чернильно-чёрных шкафов и стоек, вырезанных древними мастерами из незнакомого девушке дерева, почти не пострадали от гнёта времени. В любом случае, горы хлама перемежались с целыми вещами и всё это походило на какой-то дикий, хаотичный... Лабиринт? Или просто кладовку рачительного хозяина? — Что-то нет у меня желания туда лезть, — протянул Влад, освещая фонарём каждый угол и каждую тень в нагромождении вещей. — Давайте вдоль стенки обойдём. И действительно, возможность пройти вдоль закруглённой стены к видневшемуся в другом конце зала выходу была. Не став тратить время на бессмысленные рассуждения, они, стараясь не спускать глаз с груд хлама, осторожно двинулись по кругу. Нельзя сказать, что помещение было большим, однако высокий куполообразный потолок, в отличие от остальной части подземелья богато расписанный узорами, рисунками и целыми картинами, создавал иллюзию широкого простора. Цири внимательно всматривалась в древние сюжеты, написанные рукой подлинных мастеров и невольно ловила себя на мысли, что где-то она про такое уже слышала. Или читала. — Это что, прибытие Белых Кораблей? — наконец, не выдержала она, повернувшись к своим спутникам, но в тот же миг поняла, что им это может ни о чём не говорить. — Да хоть серо-буро-козявчатых, — проворчал Влад, кинув косой взгляд на роспись. — Смотри лучше по сторонам. У меня плохое предчувствие. — Это что-то из эльфийского фольклора? — в противовес парню, Саэс заинтересовано взглянула на древние рисунки. Штормовые волны буйно бились о скалы, над чёрным морем нависал высокий, острый шпиль башни, а по водам, рассекая неспокойную гладь, скользило несколько белых, невиданных кораблей с целой стеной крыльев-парусов. — Язык их знаю, но вот сказками никогда не интересовалась. У нас и своих сказок хватает. — Не фольклор, скорее история, ставшая почти легендой за давностью лет, — с готовностью пояснила Цири, припоминая однажды прочитанные строки. — Эльфы, как и люди пришли, в этот мир из другого. Только эльфы намного раньше. Рассказывают, они явились на сотнях огромных, Белых Кораблей, каковых этот мир не видел ни до, ни после. — Замечательный экскурс в историю, — недовольно отозвался её спутник. — Смотрите — рухлядь кончилась! И в самом деле, это было незаметно со входа в зал, но теперь, обойдя по кругу почти его половину, становилось видно, что грудами древнего барахла забита лишь половина помещения. И то не вся! Старые вещи образовывали нечто вроде полумесяца вокруг низкого, мраморного постамента в центре зала. Постамента, на вершине которого стоял саркофаг, казалось, высеченный из одного большого кристалла насыщенного аквамаринового цвета. Резьба в виде витых соцветий и ажурных лиан украшала его поверхность, однако толстая крышка валялась позади, варварски расколотая на множество мелких кусков. К сожалению, а может и к счастью, рассмотреть, что там внутри с их места ничуточки не получалось. Но совсем не это заставило беглецов напряжённо застыть на месте, ощетинившись оружием. Подле постамента, на гладком, белом полу, покрытом вековой пылью и засохшими бурыми разводами, неподвижно застыли несколько трупов. Нечеловеческих. Три накера, пара утопцев и одна... экимма? Да, она не ошиблась — здоровенная, рогатая, но почему-то словно высушенная туша с серебристым, седым мехом на холке могла принадлежать только этому вампиру. Одному из самых опасных во всей их поганой семейке пришедший прямиком из времён Сопряжения Сфер. У твари оказалось разорвано горло. Девушке даже представить было страшно, кем или чем нужно быть, чтобы сотворить подобное. — Кто-то постарался за нас, — немного нервно усмехнулся Влад. — И, надеюсь, мы с ним не повстречаемся, — прошептала Цири, оглядываясь то на чернеющий зев выхода, то на саркофаг. В следующий миг девушка едва не прокляла свой беспечный язык. По помещению, заставляя зябко поёжиться, пробежался будто бы ледяной ветерок, который она ощутила даже в комбинезоне. Свет их фонарей словно враз померк, а тьма вокруг принялась сгущаться, с каждым мгновением, казалось, наполняя собой всё окружающее пространство. Медленно, неостановимо... — Lana ders! — непонятно выругалась Саэс, немигающим взглядом уставясь на саркофаг перед ними. Цири на свою беду тоже посмотрела в ту сторону и у неё буквально перехватило дыхание от увиденного. Иссушенные тонкие руки с длинными пальцами, оканчивающими чернильно-чёрными когтями, легли на края аквамаринового саркофага. Когда-то безумно дорогие, а ныне ветхие и изодранные рукава скользнули вниз, обнажая несколько изящных браслетов эльфийской работы. А в следующее мгновение их взглядам предстало... оно. В иные времена, нестерпимо давно это существо наверняка могло похвастаться прекрасной, нечеловеческой красотой, коей природа без стеснения одаривала всех девушек эльфийской расы. Однако сейчас об этом едва-едва напоминали спутанная копна длинных, светлых волос да длинные высохшие эльфийские уши. Кости черепа были обтянуты сухой, жёлтой, словно старый пергамент, кожей, почти отсутствующий нос провалился внутрь черепа, а когда-то полные, чувственные губы ныне ссохлись до тонкой ниточки. Ниточки, которая с хрипом распахнулась, открывая вид на ряд мелких, чуть желтоватых зубов без единого клыка. Существо сипло вздохнуло, втягивая ртом влажный воздух подземелья. А затем оно резко открыло глаза... Цири вздрогнула — она ожидала чего угодно: пустых провалов, пылающего колдовского огня или струящейся тьмы, лопнувших и сгнивших останков... Но чего она не ожидала точно, так это совершенно нормальных человеческих глаз цвета чистого изумруда с редкими аквамариновыми вкраплениями по краям. Да, склеры оказались неприятно-желтоватыми, пронизанными тонкой ниточкой потемневших сосудов, однако глаза были вполне человеческие! Или эльфийскими! Но никак не монстра! А между тем, существо болезненно зашипело от яркого света фонарей, бьющего прямо в лицо и попыталось прикрыться руками. — Что это? — настороженно проговорил Влад. — Опять какой-то зомби? Тупая мертвечина? — Она живая, — так же негромко ответила Саэс, — что бы это ни было — это не умертвие. Только... раньше я её совсем не чувствовала. — Ну почему такое вечно случается с нами? — неопределённо, ни к кому не обращаясь, тихо простонала Цири. Существо, наконец, полностью пробудилось и, всё ещё неловко орудуя малопослушными руками и ногами выбралось из саркофага. Бывшая эльфийка оказалась облачена в когда-то чудесное, длинное платье цвета морской волны с прекрасными узорами, расшитыми золотыми нитями. Там и тут в них были вплетены разноцветные мелкие драгоценные каменья, жемчуг... Увы, от былой красоты мало что осталось и ныне грязное, разодранное, обветшалое платье напоминало скорее тряпку, чем наряд достойный принцесс и королев. Пошатываясь, тварь выпрямилась, медленно убрав тонкую, хрупкую руку от глаз. — Может, оно мирное? — предположил парень не особо уверенно. — Ага, а полдюжины чудищ просто передохнуть прилегли рядышком, — выставив перед собой меч, фыркнула драконица, отойдя чуть в сторону. — Упырица, как есть! Какие-то мгновения уже привыкшее к яркому свету существо, мало походившее на упырицу, как их описывали в книгах, гипнотизировало беглецов немигающим взглядом. Вдруг изо рта бывшей эльфийки раздались хриплые звуки, лишь отдалённо напоминающие разумную речь. Цири не удалось разобрать ни слова, даже понять по тону спрашивают у них что-то или требуют — и то не получалось. Вытянув кривой, увенчанный массивным чёрным когтем палец, тварь требовательно просипела что-то и сделала резкий шаг в их сторону, затем ещё один, затем ещё... А затем рядом сухо треснул автоматный выстрел. — У меня уже рефлекс, — кратко пояснил Влад, продолжая удерживать на прицеле рухнувшее на пол существо. — Видишь любую непонятную херню — стреляй, перезаряжай, а потом спрашивай. Не то чтобы Цири имела что-то против столь здравого и взвешенного подхода в их ситуации... Особенно в их ситуации. Бывшая эльфийка корчилась на полу, зажимая руками небольшую дырочку посреди груди. Крови почти не было, лишь густая чёрная жижа лениво сочилась из-под совсем нечеловеческих пальцев. — Кем бы оно ни было раньше, теперь... — начал парень, но договорить не успел. Тусклая вспышка блеснула под ладонями существа, на миг будто просвечивая всё тело насквозь. В следующую секунду тварь вскочила на ноги, да так резко, что её движения в свете фонарей показались смазанными. Влад вновь нажал на спуск, но существо за мгновение до того резко ушло в сторону и пуля лишь слегка задела плечо, вырывая кусок иссушенной кожи и мяса. Чудище что-то невнятно прохрипело и метнулось вперёд, подобно стреле. Всё произошло в считанные мгновения — Цири даже не успела толком ничего сообразить, когда с нечеловеческой силой хрупкая фигурка отшвырнула здоровенного парня так, словно он был всего лишь лёгкой соломинкой. Девушка успела выстрелить из пистолета всего один раз, когда лишь вбитые на многочисленных тренировках рефлексы вновь спасли ей жизнь, заставив отшатнуться от промелькнувшей перед самым лицом растопыренной пятерни. Почти успела. Новый размашистый, молниеносный удар прошёл по касательной, но его силы всё равно хватило, чтобы оставить на поверхности маски три глубоких борозды, быстро разраставшихся тонкой сеточкой трещин. И всё равно, по голове будто молотобоец кулаком врезал, а сама девушка неловко откатилась назад, спасаясь от нового замаха. Маска сместилась от удара, и Цири врезалась краем лба, защищённым лишь мягким капюшоном, во что-то очень-очень твёрдое. Она зашипела от резкой, прострелившей сознание боли, но всё равно попыталась подскочить на ноги, уже в середине движения ощутив, как её повело в сторону. Лишь спустя несколько ударов сердца удалось отдышаться и малость прийти в себя, однако перед глазами всё ещё стояли круги, а по виску будто бы стекало что-то горячее... Девушка невольно наклонилась вперёд и на забрало маски закапали редкие алые капли. К счастью, на выручку уже подоспела Саэс, отогнав тварь молниеносными выпадами своего длинного меча. Казалось, что клинок, переливаясь жёлтым колдовским свечением, оставлял за собой в полутьме протяжные, мерцающие шлейфы, словно целиком состоящие из застывшего света. Существо отпрянуло назад, не в силах преодолеть напор драконицы и уже явно собралось удрать, как под сводами подземного зала вновь гулко щёлкнула пара автоматных выстрелов и бывшая эльфийка с болезненным, хриплым стоном опять свалилась наземь. На этот раз, как смогла заметить Цири — с простреленными коленями. Всего секунда и Влад, раздражённо матерясь, уже нависает над тварью, с силой вдавив её тяжёлым, бронированным ботинком в пол и уперев ствол автомата прямо в переносицу. Существо, будто поняв, что это конец, замирает и бессильно роняет руки и голову на холодный, грязный мрамор. Из горла чудища вновь доносятся хриплые, малопонятные звуки... Выругавшись, Цири сдирает с лица окровавленную, треснувшую маску. И если кровь ещё можно было стереть, то вот сеточка мелких трещин почти полностью скрыла весь обзор перед глазами, оставив целыми лишь самые края выгнутого стекла. Вдохнув сырой, прелый воздух подземелья, девушка почувствовала, как головокружение медленно отступает. Утерев, скорее даже смазав, внешней стороной ладони кровь, стекающую прямо на глаз, она зашипела от боли. — Чёрт, да у тебя бровь рассечена! — выдохнул Влад, едва взглянув на неё. — Аптечка сзади на поясе... — Знаю, — стиснув зубы, ответила она, в два шага оказавшись рядом с парнем и щёлкнув хитрой защёлкой на сумке-аптечке. Тварь под ногой её спутника, меж тем, к чему-то принюхалась и, скосив на неё мутный взгляд, вновь захрипела нечто маловнятное. — Чего ей надо-то? — Влад не двигался, ожидая, пока девушка вытащит всё необходимое, лишь посильнее вдавив ботинок в грудь упырицы, отчего та болезненно распахнула рот, силясь вдохнуть и наконец заткнулась. — Не уверена, кажется воды просит, — быстро взглянув на бывшую эльфийку, Цири отстегнула грязные перчатки, что остались болтаться на тонких ремешках и, разорвав упаковку специальных платков с обеззараживающим составом, принялась стирать с лица кровь. — И умоляет пощадить, — подошла ближе Саэс, не отрывая хмурого взгляда от странного существа. — Значит, оно разумно? — Можем проверить, — залепив не слишком глубокую ссадину немного выше брови небольшой клейкой полосочкой из аптечки, Цири почувствовала, как боль быстро отступила — сработало обезболивающее вещество, нанесённое на неё изнутри. К тому же, это зелье с далёких звёзд могло зарастить небольшую ранку за считанные минуты. Быть может, слишком расточительно в иное время, но точно не сейчас. — Как?! Попросить болтать поразборчивее? Девушка промолчала, не отреагировав на подначку. Вместо этого она отстегнула с пояса помятую фляжку с самой обычной водой. В одно движение Цири свернула крышку и осторожно, готовая в любой момент отпрянуть, вложила фляжку в руки упырицы. Бывшая эльфийка застыла на несколько мгновений, словно в неверии, а после выхватила её и жадно приникла к горлышку, измученно глотая воду, едва не давясь. — Co dhiubh a tha thu, tapadh leat, hen weddiene aep Shiadhal, — всё ещё тихо, но уже вполне внятно произнесла тварь, когда вода кончилась. Закрыв глаза, она разжала пальцы, и пустая фляжка выскользнула из её рук. — Какая-то у неё неправильная старшая речь, — буркнула Цири, осторожно поднимая флягу. — Я и половины не поняла. Но, кажется, она разумна. — Это не Старшая речь, — недоумённо почесав бровь, неожиданно ответила Саэс. — Вернее, не то, что вы считаете старшей речью. Это — Laith aen Undod — единая речь. Язык, на котором говорили эльфы, когда только прибыли в этот мир. Вот уж не ожидала его когда-то услышать... — И что она говорит? — нетерпеливо бросил Влад, которому и обычная старшая речь была совершенно незнакома. В отличие от девушек, он явно оказался не слишком впечатлён. Зато Цири не собиралась отрицать некоторого интереса к загадочной твари. Она тоже слышала про Laith aen Undod — мёртвый язык эльфов, о котором дошли лишь упоминания. Если это существо говорит на нём — оно старше всех ныне живущих Aen Seidhe! Правда, оставалось загадкой, откуда этот язык знает Саэс. Впрочем, драконы живут тысячи лет и вполне могли сохранить его в своей долгой памяти. — Она не знает кто ты, но благодарит за воду... — драконица на мгновение замялась. — И ещё почему-то назвала тебя «потомком Шиадаль». Цири замерла. Она уже слышала это имя, хоть и не могла сказать, кому оно принадлежало. Лара Доррен аэп Шиадаль — эльфийка из легенд, жившая сотни лет назад и полюбившая чародея-человека. Её далёкий предок. «Аэп Шиадаль» — из рода Шиадаль. Это существо знало предков Лары Доррен? Но откуда она догадалась об их родстве? — Спроси у неё, с чего она взяла, что я «потомок Шиадаль», — напряжённо попросила девушка. — Кто она вообще такая? Саэс перевела вопрос на этот необычный язык и долго выслушивала неторопливую, усталую речь упырицы. И с каждым новым словом лицо блондинки становилось всё более удивлённым, а сама она всё больше впадала в непонятную задумчивость. Иногда драконица уточняла что-то, но Цири понимала лишь обрывки фраз, которые не могли сказать много. Учитывая, сколь богата старшая речь на аллюзии и речевые обороты, смысл которых менялся едва ли не на противоположный всего от пары звуков, девушка предпочла не гадать, а дождаться точного перевода от подруги. — Ладно — я удивлена, — с силой потирая виски, призналась Саэс, когда бывшая эльфийка, наконец, умолкла. — Такого я точно не ожидала. Зовут её Aenre Eatemuire — Аэнре Этмуирэ с Белых Кораблей. Она вполне в разуме... пока, но на неё наложено какое-то проклятье. Я не всё поняла, но, похоже, из-за него она превратилась в кровожадную «упырицу» и эльфийские sahir... aen saevherne, как они себя называют, наложили на неё чары, чтобы она не могла покинуть пределов этого подземелья. Однако, она и сама была Знающей и благодаря собственным силам однажды смогла вернуть себе разум, но всё равно оказалась не в силах покинуть этих стен, пока проклятье не спадёт. Обычно она спит летаргическим сном в ожидании своего возлюбленного, который поклялся расколдовать её. — Судя по всему, избранник не сильно-то и спешил, — фыркнул парень. — Скорее его и в живых-то уже нет, — вздохнула Цири, ощутив сочувствие к этой несчастной, — если она и правда с тех самых Белых Кораблей, то это было давно. Очень давно, Влад. Даже эльфы столько не живут. Она знает сколько прошло времени? — Нет, — драконица отрицательно качнула головой, — она понятия не имеет сколько здесь лежит. Долго, вот и всё. Спрашивала какой сейчас год, но я не знаю летоисчисления Aen Undod. Что же до тебя... она уверена, что ты из рода Доррен аэп Шиадаль — её названой младшей сестры. Ты очень похожа на неё, а проклятье не только превратило Аэнре в это существо, но и даровало века жизни, превосходную регенерацию и какой-то совсем уж дикий нюх. Даже у нас, драконов, нет такого. Она почуяла знакомое в запахе твоей крови. Правда, дальше наступает самое интересное — Аэнре не знает кто мы и очень удивлена этим. — Серьёзно? Мы как-то забыли представиться, — ехидно отозвался Влад, всё это время удерживавший упырицу на месте. Однако та и не думала сопротивляться, смиренно ожидая окончания их разговора. — Как невежливо с нашей стороны. Почти так же, как пытаться сожрать случайных гостей. — Я не об этом. Она видит, что мы не эльфы, но... впервые встречает кого-то из людей. Она, кажется, даже не слышала о людях. И драконах, обращающихся людьми тоже. — О, так тебя тоже приняли за человека? — парень явно расплылся в ухмылке под своим шлемом. — Как это ни печально. Она не знает ни как пахнут люди, ни как пахнут драконы. Правда, она всё ещё сомневается насчёт тебя, не видя лица и не чувствуя запаха... — Ничего, переживёт. Саэс присела около упырицы и принялась что-то ей объяснять. Лицо Этмуорэ вытянулось, а едва заметные остатки бровей в удивлении и, казалось какой-то робкой надежде, взметнулись вверх. Проклятая эльфийка что-то взволнованно спросила. Затем ещё раз, пока драконица отрицательно не помотала головой. — Что ты ей сказала? — не сдержала любопытства Цири, тоже подходя ближе. — Всего лишь наши имена и то, что я дракон, ты потомок её народа и людей — народа, пришедшего в эти края после Aen Undod, а Влад — человек из другого мира. — Её удивило твоё происхождение? — Нет — его, — блондинка чуть кивнула на парня. — Она спросила: неужели кто-то вновь нашёл выход на некую «спираль». Даже не знаю, что это — впервые слышу об этом. Возможно, им всем следовало поторопиться, ведь неизвестно, когда преследователи наткнутся на завал в канализационном тоннеле и дыру в одной из стен. Как нельзя было и предсказать, решатся ли они спуститься вниз к подземному озеру. Однако, по общему молчаливому согласию Саэс продолжила расспросы проклятой эльфийки. Влад, в обмен на клятвенные обещания, что та больше не нападёт, убрал ногу с её груди, но всё равно продолжал удерживать на прицеле автомата. Вряд ли парень полностью поверил словам упырицы о том, что они оказались первыми разумными, кто зашёл в это подземелье с начала её заточения. Цири тоже не доверяла проклятому чудовищу, запертому века назад, но дальнейшие объяснения показались ей не лишёнными здравой логики. Даже не имея возможности покинуть это место, Аэнре чувствовала всех, кому удавалось забрести сюда. И каково же было её удивление, когда она поняла, что новые гости — не очередные безмозглые твари, а разумные существа. Увы, время не щадит никого и если сил, полученных с кровью убитых чудовищ и подпитываемых какой-то искажённой магией у неё ещё хватало, то вот тело, проведшее годы без движения в летаргическом сне, слушалось поначалу очень плохо. Очнувшись от сна, эльфийка просила лишь не пугаться её и дать воды, но первые слова походили скорее на неразборчивый хрип безумного монстра, чем на осознанную речь. И большой ошибкой стала для неё попытка приблизиться к случайным визитёрам. К слову, три раны, оставленные автоматными пулями, уже давно не кровоточили, а, слабо светясь в полумраке зала, медленно зарастали едва ли не на глазах. Не исключено, что и пуля в голову не лишила бы эту проклятую кошмарного, искажённого подобия жизни. Однако, боль она всё ещё чувствовала, и эта боль заставила её бороться за свою жизнь. Не долго и не слишком удачно, но даже так этого хватило чтобы легко отбросить Влада и едва не убить саму Цири. О чём теперь Этмуорэ, по её словам, сожалела. — Кажется, теперь я поняла, что она называет «спиралью», — проговорила Саэс, когда проклятая эльфийка, уставшая от долгих объяснений и выглядевшая удручённой, прислонилась к своему саркофагу, устало прикрыв глаза иссушенными ладонями. — Чего это она? — Влад мотнул головой на упырицу. — Мы узнали, сколько лет она провела в заточении. Примерно, но... Аэнре рассказала, что попала под проклятье и была заперта здесь спустя сто шестьдесят лет после прибытия Aen Undod в этот мир. Я сказала, что остроухие пришли сюда около десяти веков назад и ныне все их города давно пали, а от народа остались жалкие осколки, ассимилировавшиеся с людьми. — Понять, что все твои знакомые, близкие и любимые давно мертвы, а про тебя саму просто забыли, — Цири с жалостью взглянула на эльфийку, отрешённо смотрящую в пустоту. — Не хотела бы я оказаться на её месте. — Спираль — это пути между мирами, — драконица разорвала неприятную, гнетущую тишину, повисшую вокруг. — Пути, тропы или дороги... По ним во времена Сопряжения Сфер, открыв огромные врата — Ard Gaeth, Aen Undod покинули свой родной мир, погибающий от Белого Хлада, и смогли добраться до нашего. Прибытие Белых Кораблей — так потом назвали это событие остатки их некогда могучего народа, счастливчики, которым удалось спастись. Однако, с течением лет, остаточные межмировые энергии после Сопряжения Сфер иссякали и с каждым годом выход на Спираль становился всё сложнее, а открытие больших Ard Gaeth для Знающих и вовсе стало невозможно. Лишь небольшие отряды вместе со Знающими всё ещё могли путешествовать меж мирами. — Белый хлад, говоришь? — встрепенулась Цири, припоминая когда-то прочитанную книгу. — Я слышала о нём. В пророчестве Итлины — эльфийской Знающей говорилось о его приходе. Но никто толком не знает, что это и когда оно случится. — Аэнре знает, — Саэс кивнула на замершую у саркофага эльфийку. — Прочувствовала на себе. Белый хлад — это какое-то очень сильное, полуразумное проклятие, созданное неизвестно кем и неизвестно когда. Оно тоже способно перемещаться по Спирали, да что уж там! Оно буквально живёт там, в междумирье, и иногда врывается в миры, превращая их в глыбы льда. Особенно в те, где раньше были Сопряжения Сфер и открывались большие Ard Gaeth. — То есть, наш мир тоже под угрозой? — как и большинство людей, девушка не слишком верила в пророчество Итлины. На самом деле, едва ли не все пророчества отличались безумной неточностью и расплывчатостью, а понять сбылись они или нет подчас оказывалось просто невозможно. Особенно те, где говорилось об очередном конце света. Но, кажется, сейчас был совсем иной случай — то самое редкое и абсолютно неприятное исключение. — Вполне возможно, — поджала губы драконица, смерив упырицу нечитаемым взглядом, — по крайне мере, Aen Undod не исключали такого исхода. Они искали возможный выход, чтобы уйти дальше в случае прихода Белого Хлада. Возлюбленный Аэнре вёл переговоры с единорогами — эти рогатые гордецы умеют свободно странствовать между мирами. Правда, чем всё закончилось она узнать уже не смогла. — Не любишь единорогов? — Влад понимающе хмыкнул. — Не знаю, не пробовала, — поморщившись, отмахнулась блондинка. — Отец всегда говорил — единорогов не есть. — Потому что они разумные? — Нет, потому что много шерсти и воплей, а мясо — дрянь. И проклясть подло могут. Или рогом ткнуть. Ну, и разумные, конечно, тоже. — Саэс, это просто отвратительно, — поморщилась Цири, укоризненно взглянув на подругу. — Скажи лучше — она знает, как снять это проклятие? Что для этого нужно? Драконица вновь обратилась к бывшей эльфийке на древнем наречии Старшего народа, однако в этот раз их беседа не продлилась долго. Этмуорэ говорила быстро и уверенно, но в её голосе слышалась усталая обречённость. — Нет, не знает, — пожав плечами, подвела итог Саэс, — иначе бы её здесь не заперли. Лучшие Знающие бились за её жизнь и разум, в попытках снять его. Никто даже не смог найти его граничных условий. Всё что им удалось — лишь на время замедлить распространение проклятия и утрату разума. Этого только и хватило, чтобы проститься с родными и близкими и погрузиться в наведённый сон. А когда Аэнре смогла, наконец, вернуть свой разум... ну, это место, как ты видишь, совсем не подходит для изучения проклятия и попыток его снять. — Дерьмовая история, дерьмовая ситуация, — вмешался парень, покосившись на груду древнего хлама, за который скрывался проход, через который они вошли. — Она не упоминала — здесь есть другой выход? Не к озеру? Просто напомню — за нами погоня и нам очень повезёт если мы выберемся из этих катакомб до рассвета. — Раньше там был вход в усыпальницу, — без особой радости ответила драконица, — за ним начинался подземный этаж какого-то Морского дворца. Если нам повезёт — там ещё не всё обвалилось. — Но мы... — Цири хотела возмутиться такому безразличию своих спутников, однако в тот же миг умолкла. Вряд ли это было безразличие. Влад, да и Саэс всего лишь трезво оценивали их силы и возможности. Это было неприятно, как-то неловко-мерзенько, но девушка и сама себе призналась... просто не могла не признаться, что здесь она абсолютно бессильна. Все они бессильны. Проклятия, особенно такие древние и масштабные — особая грань магического знания. Знания, о котором Цири знала понаслышке, исключительно из рассказов ведьмаков да редких примеров Йеннифэр. Что она могла-то? — Он прав, — верно поняв её настрой, с едва заметным сожалением покачала головой драконица, — я мало смыслю в проклятиях. Ты — тоже. Нам нечем ей помочь. — Я понимаю... — Ghen dùil, dèan mi fàbhiar. Cian urrainn caen mi-fhìnr a mharbhadh, ach`s dòcha sian. Aé mi sgìth... — внезапно, быстро-быстро заговорила Аэнре, подняв на них свои полные печали изумрудные глаза. Печали, но вместе с ней и какой-то твёрдой решимости. Она всё продолжала говорить, а по её иссушенной, похожей не ветхий пергамент щеке прокатилась пара мелких слезинок. — Aé mi a’urnaith... — Что, что она сказала? — не поняв и половины, Цири взволнованно обернулась к подруге. — Она... — блондинка неожиданно замялась, как-то по-новому оглядев упырицу. — Она просит прервать её жизнь и сжечь тело. Проклятие не даёт ей наложить на себя руки, всякий раз регенерируя тело, а она уже давно устала ждать, устала существовать в таком виде и удерживать в тисках воли свой разум. Не хочет, чтобы пострадал кто-то из людей, живущих наверху, если случайно забредёт сюда. — Её волнует судьба людей? — удивился Влад, помнивший рассказы девушки об Aen Seidhe из Северных Королевств. За время путешествия по Нильфгаарду, вживую с эльфами они почти не встречались. — Не все эльфы высокомерные сволочи. Даже сейчас. Замолчав, Цири отвернулась и прикрыла глаза рукой. Аэнре Этмуорэ, эльфийка, помнившая ещё позапрошлое Сопряжение Сфер устала страдать, устала пребывать в этой странной, проклятой не-жизни, устала бороться. Раньше её тешило незнание и надежда, что Знающие не забыли о ней, что её возлюбленный вернётся и освободит её от уз проклятия. Это наверняка придавало ей сил сражаться за сохранение своего рассудка, не скатываться в состояние безумного, жаждущего крови чудовища, каким она и должна была стать. Их приход всё изменил. Лишил несчастную последней надежды на спасение, лишил самого смысла жизни. Даже такой. На душе стало на редкость паршиво и мерзко. Пусть разумом девушка и понимала свою непричастность к давно минувшей и всеми забытой истории, но легче от этого не становилось. Невольно лишить кого-то последней надежды оказалось ужасно. И понимание собственного бессилия совсем не успокаивало. Да, эта проклятая эльфийка была для неё никем, лишь случайной мимолётной встречей, но... говорят, у чародеек и ведьмаков нет сердца. Цири знала, что это не так. По крайней мере не у всех. Безразличие — лишь маска от собственного бессилия, отчаяния, боли или чего похуже. Однако порой эти маски прилипали к лицам. Навсегда. Девушка не желала такой участи для себя. И в тот миг, когда ты уже не способен ничем помочь, иногда надо превозмочь себя и пропустить чужую боль через сердце, родив хотя бы сочувствие. Просто чтобы оставаться человеком. — Aé mi a’urnaith, — поднявшись со своего места, повторила Этмуорэ, медленно подойдя к ним. — Никогда ещё меня столь настойчиво не просили убить себя, — ошарашенно протянул Влад. — Не тебя, — вздохнула Цири, не отрывая взгляда от изумрудных глаз проклятой эльфийки. Таких похожих, но всё же совсем иных. — Не тебя. Готова ли она убить челове... разумную, которая сама просит об этом? Убить, но вместе с тем даровать избавление и покой. Ей уже доводилось убивать желавших смерти ей, но принести смерть молящей об упокоении — это совсем другое. И девушка не была уверена, что готова к такому. Где-то на окраине сознания упорно билась мысль, даже мыслишка, что это неправильно и всё ещё может перемениться. Вдруг... вдруг кто-то из потомков эльфов всё же вернётся за своей сестрой или кто иной найдёт способ снять проклятие. Однако умом она понимала — нет. Не вернутся, ибо некому уже возвращаться. Город наверху, Глен Муэр целиком и полностью принадлежит людям. Всегда принадлежал, оставив от древнего эльфийского поселения лишь название. Мир наверху давно принадлежит людям. И никому не будет дела до брошенной даже своим народом древней, несчастной, проклятой женщины, только что потерявшей последнюю причину цепляться за свой разум. А те, кто, быть может, уже спускаются к подземному озеру, вряд ли будут хоть сколько-нибудь милосердны. — Laine Zireael, laine luned Auberon n’ar Shiadhal. Laine n’ar va faill, — нежно, по-доброму улыбнулась ей остатками губ Этмуорэ. Почему-то это совсем не показалось ей отталкивающим или омерзительным. Скорее наоборот. — Va faill, Аэнре, — тихо произнесла девушка. — Essea glè dhilich. Мне очень жаль... — Цири, что ты... — шагнул было к ней Влад, но слишком поздно. Она уже всё решила. Резко выхватив пистолет, девушка направила его в лоб эльфийке и трижды нажала на спусковую кнопку. Три выстрела слились в один и их щёлкающий грохот разнёсся эхом по подземному залу, на белый мрамор брызнула густая чёрная кровь. Тело рухнуло, как подкошенное, распластавшись по полу сломанной куклой. Во лбу чернели три аккуратные дырочки, едва сочащиеся тёмной жижей, но Цири знала, что с затылка картина совсем иная. Быть может, хватило бы и одной, но девушка не хотела рисковать. Кто знает, вдруг регенерация проклятой женщины сумеет восстановить и такие повреждения? — Её надо положить в саркофаг и сжечь, — сглотнув, глухо проговорила Цири, не отрывая взгляда от мёртвого, но на удивление умиротворённого лица Аэнре, всё ещё не до конца веря в дело рук своих. — Влад... помоги, пожалуйста. Тело попавшей под неведомое проклятие эльфийки они положили внутрь аквамаринового саркофага. Цири сконцентрировалась, взывая к своей магии и магии, разлитой вокруг, сложила пальцы в ведьмачьем знаке «Игни» и с лёгкостью выпустила струю жаркого, рыжего пламени. Останки тут же занялись жарким, почти не чадящим огнём, будто сухой хворост. — Вот и всё, — тяжело, но вместе с тем с каким-то непонятным, странным облегчением выдохнула девушка. И в тот же миг почувствовала, как тяжёлая, закованная в броню рука Влада обнимает её и заботливо прижимает к себе. — Что она сказала в самом конце? — открыв забрало шлема, парень оторвал взгляд от пляшущих языков пламени и посмотрел на Саэс. — Лети Ласточка, лети дитя Ауберона и Шиадаль. Лети и прощай, — вместо подруги, с грустью перевела Цири. — Её возлюбленного звали Ауберон Муиркетах с Белых Кораблей, — медленно проговорила драконица.***
За ажурными, резными перильцами, где-то внизу, спокойно и лениво текли тёмные, холодные воды Сильты. Широкая, шумная пристань медленно отдалялась и большое судно, влекомое высоким приливом, неспешно поднималось вверх от устья. По палубе там и тут сновали матросы, под зычные, сдобренные забористым матерком крики боцмана, поднимающие косые паруса на трёх мачтах. Из гребных банок под верхней палубой высунулись с десяток пар длинных вёсел и как-то неторопливо, размеренно ударили по речной глади. Судя по пустым банкам гребцов — едва ли треть от общего числа, но для манёвров в гавани хватало и их. Берег с каждым мгновением становился всё дальше и вскоре крупный, торговый галеас под красно-бело-жёлтым флагом с двумя львами княжества Туссент выполз на судоходный фарватер. — Слухи по городу второй день ходят, как целый подземный эльфийский дворец нашли, — огладив витую рукоять эспадона на поясе, усмехаюсь, наконец отвернувшись от проплывающего мимо нас города. — Угу, угу, и золото с драгоценностями телегами вывозили. Тоже слышала, — с такой же ехидной усмешкой поддакнула Цири, немного нервно, в который раз проведя пальцами по своей причёске. Её чёрные, как космическая пустота волосы были заплетены в две тугих косы, обернутых вокруг головы. Проверяет всё ли в порядке, ведь эта чернота — иллюзия. Не слишком качественная, как призналась она сама, и, окажись причёска хоть чуть более свободной, это заметили бы все вокруг. Впрочем, и такая требовала от неё постоянной подпитки и концентрации, ведь стоило только позабыть об этом хоть на пяток минут, и волосы начинали медленно сереть. — Обычные людские враки, — насмешливо фыркнула Саэс, продолжая опираться на борт. — Но скорость удивляет, да. — На то это и слухи, чтобы состоять из вранья чуть менее, чем полностью и распространяться словно пожар, — поучительно проговорила Цири, поправляя непривычное для себя дорожное платье. Длинное, скроенное из плотной и дорогой тёмно-синей шерсти, расшитое по краям рукавов и высокого воротника незамысловатым орнаментом — оно явно самую малость угнетало девушку, успевшую за время пути привыкнуть к лёгкости и удобству спаскомбеза. Одёрнув отороченный мехом воротник такого же тёплого дорожного плаща, скреплённого на груди простенькой серебряной фибулой, Цири с грустью уставилась в даль. События в том эльфийском подземелье всё ещё терзали её. Я поддерживал её, как мог, но, боюсь, она ещё долго будет сомневаться правильно ли поступила. Не ошиблась ли. Увы, ни я, ни кто-то другой не могли дать ей однозначного, верного ответа. Сомневаюсь, что он вообще существовал. Был лишь выбор — взять или нет на себя ответственность за судьбу той упырицы-эльфийки. И Цири сделала этот выбор. Могло ли всё разрешиться по-другому, иначе, благополучнее? Кто знает. — Уж пусть лучше вымышленное золото считают да по канализации роются, чем нас ищут, — приобнимаю Цири, тут же довольно прижавшуюся ко мне. Заключаю её в кольцо рук и с трудом давлю в себе желание зарыться носом в её пахнущие какими-то травами волосы. Увы, это может нарушить стабильность работы иллюзии. Эх, как же хорошо вот так просто обнимать любимую девушку, когда между вами лишь обычная одежда, а не толстые пластины бронескафа. — Они и нас искали, — брюзгливо пробурчала драконица, покосившись на нас двоих. — Вас особенно. В этом она, к сожалению, была права. Нас действительно искали, пусть и не так активно, как я того опасался. Или не столь умело. Из того подземелья мы выбрались три дня назад и простиралось оно намного дальше того высокого зала с упокоенной эльфийкой. По лабиринту из древних, не обрушившихся полностью не иначе, как благодаря магии коридоров, мы проскитались почти до самого рассвета. К нашей удаче, в одном из мест кладка давно обвалилась, открыв проход в тоннели канализации совсем неподалёку от стоков в реку. Ещё большей удачей стал старый, покосившийся склад неподалёку от берега. Ничего стоящего для нас внутри не было — пенька, сети, старые канаты, что-то ещё из корабельной оснастки, причём точно не новое. Однако ценность его заключалась совсем в другом — охраняли его спустя рукава, явно довольствуясь тем, что он находится впритык с крупными складами каких-то богатых купцов. Из всех защит от проникновения здесь был лишь массивный, ржавый замок на входной двери укрытой небольшим навесом, который открывался в последний раз, судя по виду, много лет назад. Петлю с ним мы и аккуратно срезали моим ножом с молекулярной заточкой, так чтобы издали казалось будто всё цело. Оставалось, правда, загадкой почему это место до сих пор не растащили и не облюбовали бездомные, но видно близость действующих складов с серьёзной охраной отпугивала всех желающих. Мы с Цири, как наиболее приметные из нашей маленькой компании, остались тихо сидеть на складе, в то время как Саэс, кое-как отмывшись и сменив свои извечные латы на простую одежду вышла в город. Вернулась она лишь во второй половине дня, принеся с собой целый ворох новостей и чёрную краску для волос. Меня и Цири искали по всему городу. Не на уровне «посты на улицах» и «перевернуть вверх дном все дома», но в открытую выбраться через ворота уже вряд ли получилось бы. Имелись на руках нильфгаардцев и городской стражи и наши словесные приметы, записанные на бумаге, расклеенные по площадям и порой выкрикиваемые глашатаями. На любой из других планет, что Федерации, что независимых систем, у преследователей уже были бы наши фотографии и едва ли не полная характеристика, включая генные образцы. К счастью, здесь всё ограничивалось более-менее полным описанием моей спутницы, где основной упор делался на необычных волосах пепельного цвета, высоком росте и «чудном рыжем одеянии». Со мной всё вышло ещё страннее: «Рыцарь самозванный из краёв далёких. Сам на две головы выше всех округ и поперёк себя в плечах шире. В полных латах диковинных, всё тело покрывающих да шлеме с забралом чародейским, аки зеркало всамделишнее. Латы те болт арбалетный держат, а снимает он их лишь во сне да бане, ибо обет принесённый не велит». Кто был автором этого, без сомнения, шедевра я не знал, но при встрече смело бы пожал ему руку. Потому что на этом моё описание заканчивалось. Про Саэс пока не было ни слова. Либо не нашли толковых примет, либо и вовсе решили, что она не с нами. Вопрос о том, как нильфгаардцы вообще узнали, что мы в городе по-прежнему оставался открытым. Посовещавшись, мы тогда решили действовать быстро, пока наши преследователи не предприняли чего-нибудь ещё. Переодевание в сменную одежду не заняло много времени, но вот свои приметные волосы редкого пепельного цвета Цири красить отказалась наотрез. Я уже собирался оставить её на складе до нашего с Саэс возвращения — всё равно мой бронескаф и иные приметные вещи мы спрятали там же, но девушка не собиралась сдаваться так просто. С помощью подруги, заплетя и уложив волосы в необычную причёску, она минут десять сидела в тёмном углу, периодически что-то шепча и делая странные жесты руками. Пока в один миг её волосы не стали густо-чёрными! Простенькая иллюзия в первый раз далась ей с трудом, но Цири заверила, что самое сложное было именно создать, а поддерживать её не так уж и сложно. За остаток дня мы с большой осторожностью прошлись по порту, а я даже заглянул в пару здешних таверн, из тех, что выглядели поприличнее. Без особого результата. Зато Саэс смогла разговорить какого-то клерка из портовой канцелярии и тот, видимо, тронутый таким вниманием от прелестной блондинки, выложил всё нужное нам и даже, сверх того. Интересовала нас возможность устроиться пассажирами на один из кораблей, отчаливающих в ближайшие дни. И если в тавернах никого, кроме пьющих, веселящихся и лапающих шлюх матросов застать просто не удалось, то этот клерк указал, где искать нужных нам капитанов. Ночь пришлось провести всё на том же складе из опасений, что все постоялые дворы будут осматривать в первую очередь. А уже утром мы отправились за первыми покупками — требовалось разжиться более дорогой и солидной одеждой, какую носили местные дворяне и не слишком богатые феодалы, сундуками и ящиками, куда можно будет спрятать наши вещи и ещё кое-чем по мелочи. Благо с появлением Цири, с деньгами у нас проблем больше не было. Как не было, на наше счастье, в Глен Муэре и проблем с магазинами готовой одежды. В своё время для меня стало настоящим открытием, что обычно на этой планете просто прийти в магазин или к портному и сразу купить понравившуюся вещь не получится. Портные кроили и шили одежду по нескольку дней, а то и недель для каждого человека индивидуально. По крайней мере, в небольших городках и на Севере, по заверениям моей спутницы, всё обстояло именно так. К нашему счастью, Глен Муэр был довольно большим портовым городом, а в плане бытового прогресса Нильфгаард от своих соседей ушёл далеко вперёд. Вновь сменив одежду и наняв извозчика для представительности, мы вдвоём с Саэс, оставив Цири на всё том же складе, отправились на поиски капитанов подходящих нам кораблей. Поначалу нам не слишком везло: один отказался брать пассажиров, узнав, что две из них — женщины, второй собирался отплывать на юг, третий и вовсе передумал отчаливать в ближайшие дни. Зато на четвёртом нам откровенно повезло. Высокого, подтянутого и уже немолодого мужчину с закрученными в кольца усиками звали Марнигерт ле Гофф. Был он капитаном «Щедрости» — большого галеаса из торгового флота князя Туссента Раймунда IV. Корабль возвращался вместе с караваном из далёкого Офира, но где-то между Тарнханном и Крижтсовом они попали в бурю и все суда здорово разметало. Галеас штормом сильно снесло в море, к тому же треснула одна из трёх мачт, поэтому, когда они наконец добрались до Крижтсова и встали там на долгий ремонт, то узнали, что остальная часть туссентского каравана, те кто не утонули, уже отплыла в сторону Глен Муэра. Как итог, отставший корабль добрался сюда уже под конец осени и капитан очень торопился подняться вверх по Сильте и дальше по Сансретуру до того, как начнутся холода. Отчаливали они после рассвета и ле Гофф был не против предоставить пару свободных кают трём благородным и щедрым пассажирам, раз уж им понадобилось добраться до Туссента. Занимавшие их ранее какие-то «путешественники-этнографы» сошли ещё в Крижтсове, твёрдо заявив, что морских путешествий с них довольно. Десять золотых флоренов и половина из них вперёд — ровно столько он запросил за своё гостеприимство. Учитывая, что на такие деньжищи можно было купить пару неплохих домов в городе — сущий грабёж. Щедрость явно не входила в список добродетелей капитана Марнигерта. Так или иначе, но уже в первых сумерках мы втроём взошли на борт красивого, выкрашенного ярко-алой краской галеаса. Несколько матросов позади, подбадривая друг друга отборными портовыми матюгами, втаскивали по сходням на палубу наши немногочисленные сундуки и большой заколоченный ящик, где под слоем сена и какой-то ветоши, найденной на складе, покоился мой бронескаф. Каюты в кормовой надстройке оказались совсем небольшими, однако каждая имела по паре мягких и даже не слишком узких коек-рундуков, крохотный столик и, что куда важнее, запиравшиеся на ключ двери. — Интересно, успеем до заморозков? — вырвал меня из пучины воспоминаний голосок Цири. Мысленно встряхнувшись, я опустил голову и столкнулся с изумрудным взглядом моей любимой прелести. — Я никогда не плавал на... водных кораблях. — «Водные корабли» ходят, а не плавают, — насмешливо фыркнула она, — плавает кое-что другое. — Извини, в моём представлении до сих пор корабль — это сложное и технологичное устройство для перемещения меж звёзд, — пожимаю плечами, чувствуя, как правая рука помимо моей воли смещается на талию девушки, — а не утлый набор дров, сцепленный гвоздями и верёвками. — Ты утрируешь, — хихикнула она, ловя мою ладонь своей, но и не думая отодвигать её в сторону. — Иии... может, пойдём в каюту? Я что-то продрогла на этом ветру. — Кажется, я знаю, что может тебя согреть. — И что же тебя останавливает? — девушка притворно вздёрнула бровь. — Сил нет смотреть на ваши многозначительные, довольные рожи, — кисло заявила Саэс, смерив нас раздражённым взглядом. — Лимоны съешьте, л-люди. — Пожалуй, только воспоминая о прошлом разе, когда мы пытались уединиться. Кончилось всё не слишком хорошо. — Не напоминай, — тяжко вздохнув, Цири на миг закатила глаза. — Поверь, я совсем не удивлюсь, если прямо сейчас из воды вылезет... к примеру, жагница и решится сожрать корабль. Да-а... очень, очень большая жагница. Мы втроём дружно уставились на тёмные, холодные воды Сильты, расходившиеся небольшими волнами от идущего под всеми парусами галеаса. Из воды никто не лез. Лишь какой-то офицер по виду у носовой надстройки громко, зычно, матерно, но с эдакой ленцой отчитывал нескольких проштрафившихся матросов. — Но даже если прямо сейчас на палубу выберется жагница, эхидна, химера или ещё какой-нибудь дракон, — Цири с намёком посмотрела на возмущённо хмыкнувшую подругу, — я не намерена больше ждать. Не хочу и не желаю, понятно тебе? — вызывающе ткнули меня в грудь ноготочком. В крохотную каюту мы буквально ввалились, едва отперев дверь. Благо ещё в узком коридоре никого не оказалось. Я щёлкнул ключом, и обернулся, застав момент, как скинувшая тяжёлый плащ девушка торопливо расстёгивала тугие, неразношенные пуговицы платья. Не став ждать, подхватываю её на руки и припадаю к требовательно распахнувшимся губам. В конце концов, надо помогать и в такой малости. Мягкое синее сукно всё ниже сползало с её плеча, обнажая белую, гладкую кожу тоненькой шеи, изящное плечико, не слишком большие, но такие манящие, упругие холмики с затвердевшими от вожделения сосками... Отрываюсь от губ и припадаю к её чудесной шее, покрывая осторожными, нежными поцелуями. Мне в ухо тихо застонали. Кажется, одна зеленоглазая хитрюга рассчитала всё заранее и не стала обременять себя нижним бельём по утру. Оно и к лучшему. Вряд ли сейчас я был бы слишком аккуратен с застёжками...