Exit light Enter night Grain of sand Exit light Enter night Take my hand We're off to never never land "Enter Sandman" - Metallica
Проснулся я от ощущения какой-то странной, едва заметной неправильности вокруг. Открыв глаза, всё ещё сонно щурясь, огляделся, но ничего необычного так и не заметил. Из крохотного оконца лился приглушённый, тусклый свет, освещая полумрак маленькой, тесной каюты на борту галеаса. Настолько тесно, что на здешней койке даже на боку лежать с моим ростом было неудобно — приходилось чуть подгибать ноги, упираясь в стенку. Однако едва ли бы я стал жаловаться на подобное, ведь совсем рядышком, как-то умильно по-детски прижавшись ко мне спиной, спала Цири. Тяжёлое шерстяное одеяло сползло с её светлого плечика, обнажая вид на гладкую, светлую кожу и небольшую грудь, всякий раз чуть вздымающуюся от мерного дыхания. Слегка откинув одеяло, чтобы не мешалось, я с наслаждением накрыл её мягкую упругость ладонью и притянул девушку к себе, зарывшись носом в растрёпанные пепельные волосы. Что-то пробормотав во сне, она уцепилась пальчиками за мою руку и вновь тихо засопела. Больших трудов мне стоило не разбудить её из желания заняться кое-чем более интересным, благо и она и я уснули сегодня совершенно без одежды. Как, впрочем, и в почти каждую ночь на корабле. Вряд ли она оказалась бы сильно против, но вот сам я предпочёл сдержаться и было отчего. Всё же, для меня стало большой неожиданностью, что даже с банальным мытьём на судне всё обстояло не ахти, как хорошо. Конечно, о душе я и не мечтал, уже давно смирившись с тем, что на этой планетке такое доступно далеко не всякому богатею. Тем не менее, здесь не было даже банальной, уже привычной бадьи или просто большого тазика для воды, чтобы хоть как-то привести себя в порядок после любовных утех. С местом для мытья всё оказалось и вовсе грустно: маленькая каморка, размерами едва превышающая здешний деревенский сортир, с деревянными решётками на полу и крохотной дыркой стока. Нет, не гальюн. Гальюны располагались в носу, а этот закуток был в части кормовой надстройки, свисающей над водой. Личная умывальня капитана и старших офицеров, вот только пользовались ей в последнее время не часто — в морском походе на здешних кораблях пресная вода страшный дефицит. К счастью, шли мы по реке, да и у Цири столь близко от воды ни разу не возникало проблем с её призывом и даже подогревом до комфортной температуры. Несколько раз мы даже слишком увлекались взаимной помывкой, отчего после приходилось ловить на себе целую прорву крайне злобных взглядов. А почти сотню мужиков, обременённых вынужденным воздержанием, лучше не злить. Потому, ради нашего общего спокойствия и безопасности пришлось вести себя куда скромнее и перенести любую близость к нам в каюту, и то лишь после наложения девушкой каких-то слабеньких заглушающих чар. Что поделать — о прекрасной слышимости я подумал поздно. Слишком привык к герметичным отсекам звездолётов и невольно перенёс свои привычки на эту посудину. С трудом отведя взгляд от полуобнажённой девушки, с сожалением отрываю руку от манящих упругих холмиков и осторожно отстраняюсь. Аккуратно, чтобы не разбудить, укрываю её одеялом, а сам встаю с койки, стараясь лишний раз не шуметь. За мутным оконцем стоял туман — хоть глаз выколи. Малюсенькая керамическая печка в углу давно потухла и за чугунной решёткой не светилось ни одного уголька, однако в каюте было на удивление тепло. Настолько, что стоя совсем без одежды, я не чувствовал ни капли влажного, неприятного холода. Странно, обычно нам по утрам, кутаясь в одеяла да спешно одеваясь, приходилось заново разжигать потухшую за ночь печку. Правда, сегодня мы должны были, наконец, причалить в Боклере — столице княжества Туссент, по территориям которого «Щедрость» шла уже который день. Многие, как я слышал, называли это небольшое государство настоящей волшебной сказкой, вот только сомневаюсь, что от одного этого вокруг вмиг воцарилось лето. Конечно, могла и Цири сотворить простенькое заклинание согрева, от которого в маленькой каюте вмиг становилось тепло и сухо. Порой, проснувшись раньше меня, она поступала именно так, не желая долго возиться с растопкой. Пожалуй, всё обстояло именно так и в этот раз и я лишний раз себя накручивал, однако что-то всё равно не давало мне покоя. Не спеша одевшись, я уже собрался выйти за дверь, чтобы поскорее наведаться в гальюн, но в последний момент всё же подхватил пистолет Цири с полки у кровати. Пусть на поясе у меня неизменно висели ножны с одним из молекулярных клинков, но старый, добрый магнитострел был куда привычнее, успокаивал и внушал чувство надёжности. К сожалению, даже это не уняло колыхающееся где-то на грани сознания чувство непонятной, призрачной тревоги. Признаться, за минувшие полторы недели я умудрился здорово расслабиться. Когда не ожидаешь нападения с целым ворохом иных сопутствующих неприятностей каждое мгновение, это здорово успокаивает, где-то даже убаюкивает. Иногда с летальным исходом. Но и в постоянном напряжении в ожидании неведомой угрозы тоже слишком долго не протянешь — психика не выдержит, и крыша вполне может съехать куда-то не туда. Наблюдал я несколько таких случаев во время войны, а ещё о большем слышал. К счастью, только слышал — корабельные психологи, несмотря на некоторое пренебрежение к их работе со стороны остального экипажа нашего носителя, свои пайки ели не зря. Хоть какой-то отдых после длительного стресса и нервного напряжения нужен человеку, как воздух. И не важно гражданский это человек или опалённый войной ветеран. Вся разница в предельных сроках, вот и всё. Путешествие на борту «Щедрости», несмотря на все мелкие неудобства, иначе, как отдыхом назвать было и нельзя. Особенно, после всего творившегося с нами и вокруг нас в последние месяцы. Минимум успевших осточертеть походных неудобств, никаких лошадей, подгорелой каши и зябкой, промозглой сырости по утрам. Наше бегство наперегонки со временем если и не завершилось навсегда, то хотя бы оказалось отстрочено, даря столь желанную передышку... и нас с Цири друг другу. Как никогда открытые, обнажённые и телами, и душами, по-настоящему радостные от непередаваемого чувства близости и обладания друг другом — это ли не подлинное счастье? Ни скабрезная болтовня корабельной команды, ни завистливые взгляды офицеров, ни даже понимающая усмешка на лице капитана во время редких встреч за ужином не могли омрачить его. Даже откровенно кислое выражение лица Саэс, когда мы все вместе встречались за поздним завтраком. Или вернее было бы назвать это ранним обедом? У меня сложилось стойкое ощущение, что девушка, живущая от нас через стенку, откровенно завидовала. Завидовала, несмотря на всю свою показную и в чём-то даже напускную браваду о «глупой людской физиологии». Говорить ей об этом я, впрочем, не собирался. Могла и обидеться. Лишь откинув засов и потянув на себя дверь в коридор, я осознал, что же мне не давало покоя всё это время. Вовсе не неожиданное тепло в каюте и даже не кажущаяся странной тишина. Качка. Лёгкая, речная, в иной момент едва заметная. Её не было. Совсем. Чуть скрипнув, дверь отворилась, и я осторожно выглянул в полутёмный коридор. Пара масляных светильников в крохотных нишах едва горели, все двери казались крепко запертыми, но деревянные доски пола почему-то были засыпаны песком... сухим, жёлтым, в иных местах доходившем едва ли не до щиколоток! У дверей в небольшую кают-кампанию в самом конце кормовой надстройки, где мы обычно ели, зашевелилась какая-то тёмная куча тряпья и раздался чей-то хриплый, приглушённый стон. Я медленно шагнул обратно в нашу каюту и прикрыл створку, вновь накинув засов. Пистолет уже был у меня в руках, снят с предохранителя и смотрел прямо на закрытую дверь. Секунда, две, три... ничего не происходило. — Цири! — метнувшись к всё так же мирно спящей девушке, я принялся тормошить её, стараясь не упускать из виду выход. — Проснись! — Влад? — встрепенулась она, заспанно моргая. Однако, заметив пистолет в моей руке, мигом отбросила остатки сна и быстро оглядела каюту. — Что стряслось? — Прислушайся — слишком тихо. Ты ставила какие-то чары? — Чары давно развеялись, — она настороженно села. Одеяло окончательно сползло вниз, открывая ещё более соблазнительную картину, однако ни мне, ни девушке не было сейчас до этого никакого дела. — Да и не должно они глушить звуки снаружи... Что-то не так! — неожиданно Цири буквально прыгнула с места, озираясь так, словно ждала нападения в любой момент. — Магия, она... она не такая! — Что значит «не такая»? — подхватив автомат, приставленный к соседней койке где за всё время не спал ни один из нас, протягиваю пистолет обнажённой девушке. — Колючая, агрессивная, пыльная, затхлая... Проклятье, не знаю! — она взволнованно вздрогнула, выхватив у меня пистолет. — Такого не было вчера! — Одевайся, — я мотнул головой на небольшой сундучок, где лежал её тщательно свёрнутый и прикрытый каким-то платками спаскомбез. Увы, до моего бронескафа так просто было не добраться — здоровенный, тяжёлый ящик с ним убрали в один из трюмов галеаса. Чую, он бы мне сейчас очень пригодился. — Качки, если чуешь, тоже нет. Коридор весь засыпан песком, как в пустыне. Ещё там валяется кто-то, но проверять не стал, — пока Цири торопливо одевает комбинезон прямо на голое тело, стараюсь поскорее ввести её в курс очередной задницы, куда мы, похоже, угодили. За всё это время из-за двери не донеслось ни единого звука, ни шороха — такого просто не могло быть на этом примитивном, деревянном корабле, где с палубы постоянно доносился скрип уключин и снастей, хлопки ветра в парусах, перекличка матросов и офицеров... да много чего ещё. Сейчас же всего этого просто не было — как отрезало! — Я готова! — защёлкнув последнюю магнитную застёжку комбеза, Цири распрямилась, кинула настороженный взгляд на дверь и сложила пальцы в знаке «Квен». Не произошло ничего. Выругавшись, девушка повторила попытку влив, затем ещё раз, однако привычная бледно-золотая плёнка так и не окутала её фигуру. — Какого?! — по неподдельному шоку в её голосе сразу стало понятно, что дело вовсе не в какой-то нелепой ошибке. — Нет, нет, не может быть... — Цири, всё в... — Нет, всё совсем не в порядке, Влад, — сглотнув, отчаянно помотала головой девушка. — Силы, энергия — просто исчезают! Всё, что вкладываю в знак испаряется, понимаешь? — Честно говоря, не очень. Какой-то запрет на колдовство? — Негатор магии, — обхватив тонкими пальчиками подбородок, девушка взволнованно кивнула, — может быть, но не уверена. Я только слышала о таких артефактах от Йеннифэр. Они очень редкие и сложные, едва ли не все — творения Старшего народа. — Скверно. Ладно, сидя в каюте ничего не добьёмся. Предлагаю сперва найти Саэс, потом мой бронескаф, а дальше по обстоятельствам, — запихнув в поясную сумку дополнительную энергоячейку для автомата, я мысленной командой включил на нём фонарь, благо импланты позволяли выполнять ряд простейших операций и без компьютера бронескафа. — Принято, — ободряюще улыбнулась Цири. Её рука метнулась вверх, чтобы накинуть капюшон, но, очевидно, вспомнив, что без лицевой маски он бесполезен девушка на пару мгновений неловко замерла. Увы, после удара той эльфийской упырицы в подземельях Глен Муэра, маска пришла в полную негодность. — Ещё и со временем беда какая-то, — покосившись на пиктограмму часов, вызванную мысленным усилием, подхожу к двери. — Четыре часа пополудни. Не могли же мы столько проспать?! — Многовато, да. Мы же сегодня совсем недолго... ну, точно не до утра. — Ты быстро открываешь дверь, я свечу туда, вправо. Там какая-то куча тряпья валялась или ещё что-то. Если начнёт какая хренотень ломиться мимо — не спрашивай «кто это?» — стреляй. Спросим потом. На счёт три. Дождавшись понимающего кивка, я замер у самого косяка, выдохнул и мысленно настроился на столкновение. Повинуясь моей воле, сознание и реакция заметно ускорились, а в крови вскипел адреналин — я подготовился насколько мог. Это не шло ни в какое сравнение с ускорением от искусственных стимуляторов бронескафа, но они и так давно закончились, и сетовать теперь было бессмысленно. Показав три пальца, девушка схватилась за ручку и откинула засов. Два, один... Цири резко дёргает дверь, и я, выставив ствол автомата, свечу ярким белым лучом в другой конец небольшого коридорчика на запримеченную в первый раз бесформенную кучу. Куча начинает стонать и хрипло кряхтеть и мне впервые удаётся распознать в ней человеческие черты. Палец всё ещё лежит на клавише спуска, но я не спешу вдавливать кнопку, вместо этого, присев, мигом разворачиваюсь и освещаю противоположную часть коридора. Пусто. Лишь непонятно откуда взявшийся песок на полу и несколько крепко закрытых дверей, включая ту, что ведёт на палубу. — Держи ту сторону — я проверю эту кучу. Похоже, это человек. — А кто говорил: «сначала стреляй, потом проверяй»? — в малость взволнованном голосе девушки промелькнула ирония. — Я не так говорил, — дождавшись, пока Цири встанет позади меня, иду вперёд, держа на прицеле... человека, да, определённо это был человек. При моём приближении он начал шевелиться, из-под вороха полуистлевших, ветхих тряпок протянулась сухая, измождённая рука, а слабый голос вновь что-то невнятно забормотал. Видимо он толком не соображал ни где находится, ни кто перед ним. Только неловко заслонялся от яркого света и продолжал бормотать. Не став тратить время, я подхватил его за ворот когда-то вполне добротной одежды и подволок ко входу в каюту. Он казался совсем лёгким, его растрёпанная, грязная борода, как и короткие волосы были совершенно седыми, а в больных, пожелтевших глазах сквозило какое-то обречённое отчаяние пополам со страхом. — Ого, да это же боцман! — окинув мужчину цепким взглядом, с изумлением выдохнула Цири. — Похож, — киваю, попутно вновь затворяя за нами дверь. — Только боцман, как его там... Хэйтон был поперёк себе в плечах шире, с толстой красной рожей, чёрной бородой и матерился так, что даже у меня уши в трубочку заворачивались. А этот... Мужчина, если вглядеться внимательнее, и впрямь походил на боцмана «Щедрости»... враз постаревшего лет на пятьдесят. Осунувшийся, измождённый, с потухшим, испуганным взглядом он лишь отдалённо напоминал грозу и ужас всех матросов на корабле. Полуистлевшая, истрёпанная одежда на нём едва не расползалась по швам, однако в её выцветших очертаниях при изрядной доле воображения можно было признать простой, строгий суконный кафтан в котором я видел боцмана ещё вчера. А ещё, мне наконец-то удалось разобрать в его хрипе единственное слово: «Воды»... Глядя за тем, как он, обливаясь, жадно и дико глотает воду, складывалось ощущение, будто не пил он несколько дней. — Эй, ты — Хэйтон? Боцман «Щедрости»? — Цири пощёлкала пальцами перед лицом мужчины, когда вода в кувшине подошла к концу, а он примерялся к тому, чтобы слизать последние капли с горлышка. — Хэйтон? — с трудом оторвавшись от своего занятия, по-старчески хрипло протянул растрёпанный старик. Впрочем, выглядел он на удивление лучше, чем буквально минуту назад — дряблая, иссохшая кожа принимала более здоровый вид, да и из глаз постепенно исчезала неприятная, болезненная желтизна. Явно без какой-то очередной магии тут не обошлось. — Да... Проклятый песок, тьма... Вы — те дворянчики, вы живы? Вы же не чудитесь, холера вас забери?! — мужчина, словно только разглядев нас, изумлённо раскрыл рот. — Холеру оставь себе, — раздражённо поджала губы девушка. — Что происходит, ты знаешь? — Нет... тьма, жар, песок... Корабль обратили против нас! Вся команда осталась в его проклятых лабиринтах! — Лабиринтах? Да на вашей посудине и слепой не заблудится. Какие ещё к чёрту лабиринты. — Похоже, он сбрендил, — Цири озадаченно потёрла бровь. — Вы ни беса морского не смыслите! — внезапно рявкнул боцман, попытавшись вскочить, но вышло у него лишь бессильно дёрнуться на полу. — «Щедрость» проклята! Мы все тому виной — мы принесли проклятье на борт! Слышите?! Сперва воды стали красными, как кровь, затем на нас обрушились полчища мошкары среди моря, а за ними пришла саранча! Еда обратилась тленом, вино скисло, пришла тьма и разразилась буря с молниями да огненным градом! А ныне, на пороге дома, проклятье пожирает нас всех! Мы все прокляты! — безумно вращая глазами, мужчина зарыдал и забился в истеричном припадке. Из его рта забрызгали клочья пены и в следующий миг он потерял сознание. — Красноречиво, — проверив пульс и убедившись, что Хэйтон действительно потерял сознание, а не помер, вопросительно кошусь на Цири. — Что-нибудь поняла? — Он совершенно точно сбрендил. Но они явно попали в передрягу ещё до нашего появления. Тот шторм, про который рассказывал капитан, помнишь? Остаётся гадать о чём он умолчал. — С боцмана мы это точно не скоро вытянем, — с сомнением, легонько пинаю поседевшего мужика, но тот никак не реагирует. — Надо найти Саэс. — И мой бронескаф. — Да, и твой бронескаф, — тяжело вздохнула девушка. Новый выход в занесённый песком коридор точь-в-точь повторил прошлый раз. Пустота, полумрак, едва разгоняемый почти потухшими светильниками, да странная, режущая слух тишина — вот и всё, чем он нас встретил. Неопределённость и непонятность происходящего раздражали и нервировали сильнее всего. Уж лучше бы тут толкался десяток каких-нибудь скелето-зомби-умертвий, злобно щёлкая зубами и сверкая тёмными провалами на месте глаз. От них хотя бы понятно, чего ожидать и, как с ними бороться. Мало что может сравниться с боязнью неизвестности по своему тлетворному и подчас пугающему влиянию на человеческое сознание. Особенно, когда на тебе нет почти неуязвимой и такой привычной скорлупки бронескафа... Каюта драконицы располагалась за стенкой от той, которую делили мы с Цири. Изнутри не доносилось ни шороха и это было странно. Впрочем, не страннее того, как мы умудрились проспать все непонятные и пугающие изменения, произошедшие с кораблём и его экипажем за одну ночь. Дверь под треск выбитого с гвоздями засова распахивается внутрь, луч фонаря бешено скользит по стенам, но всё, что я вижу, так это мирно спящую на своей койке Саэс. Тёплое шерстяное одеяло оказалось сбито к самым ногам, а пижамой или какой иной ночной сорочкой девушка и вовсе пренебрегла — от холода она явно не страдала. Прекрасное, подтянутое, по-настоящему женственное, без излишней «накачанности» тело невольно приковывало взгляд. Похоже, у меня сегодня судьба — будить обнажённых красавиц. — Чего уставился? — раздалось за спиной раздражённое шипение Цири. — Сравниваю. — Ч-чего?! — Ваш странный сон. Я только что дверь вышиб, а она и бровью не повела. Драконица. Драконица, которая в мельчайших подробностях слышала всё, чем мы занимались наедине, пока ты не принялась ставить чары, — поясняю свои нехорошие подозрения девушке, едва не метавшей взглядом маленькие, зелёные молнии. — А ты о чём подумала? — Не важно, — кажется, у неё слегка дёрнулся глаз. — Отойди, я сама разбужу. Просыпалась Саэс медленно и неохотно, будто с трудом сбрасывая с себя дрёму, а после ещё какие-то мгновения рассматривала нас мутным, непонимающим взором, словно силясь понять кто мы, где мы и зачем вообще её тормошили. Лишь спустя несколько секунд она растеряно моргнула и быстро прикрылась руками, кинув на меня смущённый взгляд. Цири раздражённого фыркнула, хотя это и походило больше на рык и посоветовала лучше следить за дверью. Увы, даже окончательно проснувшись да одевшись, драконица не смогла внести ясности в странности, творящиеся на корабле. Как и мы, она легла спать вчера вечером и проснулась лишь разбуженная нами, а обо всём происходящем узнавала по мере нашего рассказа. — Не понимаю, — прикрыв глаза, выдохнула блондинка, будто к чему-то прислушиваясь. — Не слышу ничего. Только нас троих — и всё. Даже плеска реки нет! — С магией тоже что-то не так. Да, помню, вы, драконы, всё иначе воспринимаете, но... ты же тоже чуешь это? — быстро пробормотала Цири, вздрогнув от нахлынувших ощущений. — И чары исчезают... даже ведьмачьи знаки. — Чую, — Саэс прикусила губы, взволнованно распахнув голубые глаза. — И знаю, где такое бывало. — И где же? — В древних гробницах.***
Цири неотрывно следила за лицом своей подруги, силясь понять, что же могло настолько взбудоражить, почти напугать могучую драконицу. Да, по рассказам ведьмаков в древних курганах и гробницах любили селиться разные твари, начиная от вонючих накеров и заканчивая призраками и вампирами. Чарами с проклятьями ушедшие народы тоже частенько защищали последние пристанища своих усопших. Наёмные охотники на чудовищ не любили лезть в такие места и тревожить покой мёртвых, но, если оттуда начинала лезть разная гадость, угрожая окрестным жителям, ведьмаки частенько брались за плату навести порядок. Однако, при чём тут гробницы и «Щедрость»? — Опять гробницы... — протяжно вздохнул Влад. И не ясно чего в этом вздохе было больше — тоски или злости. — Ну... не первый раз, — неуверенно бросила Цири, переводя настороженный взгляд с подруги на парня. — Отец советовал держаться подальше от подобных мест. Даже драконы не всесильны. — Как-то мне уже перехотелось спрашивать, что в них такого страшного, — от одного её тона зябко поёжилась девушка. — Тем не менее, ты знаешь, как бывает в этих гробницах? — Влад покосился на торопливо одевающуюся Саэс. — Маленькой, я не всегда слушалась отца и была до жути любопытной, — бросила блондинка, торопливо одеваясь в свои латы, предусмотрительно сложенные в один из сундуков. — В Зеррикании осталось много древних гробниц додраконьих времён. В них тоже плохо действует привычная смертным магия. Спасибо, — она благодарно кивнула Цири, взявшейся завязывать часть ремешков. — Нельзя тревожить покой мёртвых. — А то мёртвые восстанут? — парень не смог сдержать скепсиса, но тут же заткнулся, явно вспомнив схватку с мертвецами и призраками в Эббинге. — Сами по себе — нет. Если, конечно, погребены, как должно и на них не легло проклятие, помешав уйти из нашего мира. Зато стражи могут, ведь их намеренно оставили в этом мире, чтобы стеречь покой своих хозяев и после смерти. — Твари, как в Эббинге? — всё же уточнил он, уже думая, что знает ответ. И сильно ошибся... — Нет, — покачала головой драконица, принявшись собирать растрёпанные, пшеничные волосы в тугой хвост. — Откуда бы им взяться тут, на корабле? Тех imtlek подняли омерзительным тёмным ритуалом. Это дело не одного дня, может и недели. Кто бы занимался таким здесь? Да и в древних некрополях умертвий-imtlek не бывало никогда. Они же — древние! — Что-то я совсем запутался в вашей местной живности. — Саэс хочет сказать, что эббингские умертвия, созданы из людей совсем недавно убитых, а в старых упокоищах всё давным-давно истлело, — пришла на выручку подруге Цири. — В гробницах могут восстать злые spah — в ваших краях их называют духами и призраками. Или того хуже — пробудиться страшные проклятия, меняющие вокруг себя саму суть бытия. Я о таких только слышала, но влезть в них не пожелала бы никому. — Но уж мы-то рождены, чтоб сказку сделать былью, блин, — кисло пробурчал Влад, с опаской оглянувшись на дверь. — Чего? — Поговорка такая. Старая, наверное. Отец мой очень уж любил её, — выдохнув, парень с силой потёр шею. — Как бы не сбылись слова её про страшное проклятие. Сами посудите — туман за окном, песок этот непонятный в коридоре, боцман со съехавшей крышей, магия неправильная. И это всё равно возвращает нас к вопросу, как эта гадость оказалась на корабле. — «Щедрость» шла из Офира — слышала, будто офирские заклинатели славятся своей безумной, изощрённой выдумкой, — попыталась предположить девушка. — Почему это случилось именно сейчас — вот ещё один вопрос. Что бы ни стало причиной — оно не проявляло себя всё это время. — А может и проявляло, просто мы не знаем, — Цири пожала плечами, особо не желая спорить с ним. — Не проявляло, — несогласно мотнула головой Саэс. — Иначе бы матросы судачили не переставая. — Ты слушала о чём болтают матросы? — И не только они. Здесь отвратительно-скучно, — тоскливо поморщилась драконица, кинув недовольный взгляд на них с Владом. — И вы бы тоже слушали, если бы не тешили свои инстинкты размножения. — Это было как-то... — он явственно поперхнулся, едва не закашлявшись. — Как-то по-ханжески, — нехорошо прищурившись, Цири закончила мысль за парня. — Можно подумать, драконы из одуванчиков появляются. Или, как мыши — из соломы. — Мыши же не из соломы... — Знаю! А ты — не завидуй. — Кхм, предлагаю к вопросу кто, откуда и как появляется вернуться после того, как свалим с этого корабля. Из каюты же всё ценное забрали? — взглянул на неё Влад и дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: — Отлично, значит сперва выходим на палубу, затем спускаемся в трюм и ищем ящик с моим бронескафом. Я его надеваю и мир сразу становится веселее. А пока этого не случилось... Саэс, не в обиду, но тебе придётся идти первой. — Разумно, — и не подумала возражать блондинка, вместо этого тщательно проверяя, как сидят и двигаются доспехи. — Но сперва стоит проверить надстройку. Ни к чему нам получить удар в спину от незнамо кого. Влад нехотя согласился. Умом он явно понимал, что драконица права, однако весь их с Цири опыт необъяснимого попадания в передряги прямо твердил, что в подобных местах лучше не задерживаться и поскорее уносить ноги. Прежде чем выйти в коридор, они вновь, ощетинившись оружием, проверили и осветили его, но, как и в прошлый раз, ничего кроме застилавшего пол песка так и не увидели. Медленно продвигаясь и проверяя дверь за дверью, девушка почему-то всё время ожидала, что в любой момент одна из них распахнётся и наружу с рёвом выскочит опасная бестия, но... ничего подобного так и не произошло. Поседевший боцман в их каюте так и не пришёл в себя, по-прежнему не реагируя на любые попытки привести его в сознание. Остальные же помещения не такой уж и большой кормовой надстройки оказались пусты. Сложно сказать — к счастью ли, к беде ли, но ни моряков, ни каких-то подозрительных вещей, способных пролить свет на происходящее, найти так и не удалось. Ненадолго задержались они лишь в каюте капитана ле Гоффа, расположившейся в самом конце. Из-за забранных мелкой, деревянной решёткой кормовых окон лился приглушённый белый свет, а сквозь не самое чистое стекло удалось различить спокойную речную гладь, лениво и бесшумно лобызавшую высокий песчаный нанос под самым корпусом корабля. Впрочем, как раз в этой каюте они ненадолго задержались — Влад предложил поискать судовой журнал или нечто подобное. Поиски не заняли много времени и искомое нашлось в запертом ящике небольшого, крепкого бюро в углу помещения. Замок, впрочем, не стал для них большой преградой, наоборот подсказал, где следует искать в первую очередь. — Закупки провианта, пополнение запасов парусины, срочный ремонт, новые канаты... ноябрь, октябрь, сентябрь, шторм, да где же... — Цири торопливо листала страницы, быстро пробегаясь взглядом по датам и первым записям. До пребывания в Офире она дошла не сразу, а читать всё подряд было не ко времени. — Ничего такого... о, а вот это интересно: «Двадцатое число месяца июня 1267 года. По приказанию командующего экспедицией нашей, барона де Табриса, затащили канатами на «Щедрость» пару ящиков в полторы сажени каждый длиной да в пару аршинов в высоту. Весят по столько, что дюжина матросов только и смогла через блок поднять да на палубу опустить и после в трюм. Барон де Табрис велел не вскрывать их и не подпускать никого под страхом смерти. Не имею представления, что там, но дабы любопытные без меры не влезли тайно, приказал заставить их сверху и с боков о кругу иными товарами да вещами из Офира благодатного нами везомыми». — Золото что ли везли? — фыркнул парень, снимая с вешалки украшенные пёстрым, расписным шёлком и серебряными нитями ножны с мечом. — Будь там золото — везли бы на корабле этого барона де Табриса, — несогласно покачала головой девушка, уже более внимательно пролистывая страницы. — Уж столько золота — точно. — Да будь они хоть доверху золотом набиты — не горю желанием это выяснять. Нам бы до моего ящика добраться, — поморщился Влад с мягким шелестом вынув прямой, блестящий длинный клинок из ножен. — Пустой корабль, тёмные коридоры... Не знаю, как у вас, а у меня скверные ассоциации. Смотрите по сторонам и особенно вверх и назад. — Плохой опыт? — Цири с любопытством покосилась на него. — Нет, много баек космических слышал. Есть там ещё чего ценного? — Ну, кажется, боцман не совсем сошёл с ума, — девушка потёрла переносицу, внимательнее вчитываясь в неровном свете масляной лампы в записи капитана корабля. — Вышли корабли из порта Аль-Габ в Офире двадцать четвёртого июня, через день после лёгкого шторма, как небо прояснилось. Вскоре воды вокруг стали красные, потом ветер накинул на них облако мошкары, а вслед за ним и саранчи. Часть припасов, когда их вскрыли, оказалась безнадёжно испорченной и гнилой. Вода тоже протухла, а спустя несколько дней они попали в свой первый шторм. Мотало их трое суток и под конец с неба пошёл огненный дождь. — О чём там, говоришь, матросы судачили? — саркастично хмыкнув, Влад глянул на Саэс. — Ни единого признака проклятья, да? — Да, ни единого признака, — вздохнув, закатила глаза драконица. — «Море красное, как кровь» — это обычный криль или красный рачок. На юге ветер и шторма приносят его к берегу столько, что море и впрямь красным становится, как кровь. Мошкару с саранчой тоже принёс ветер, но уже с берега. Я ни разу не была в Аль-Габе, но видела его на картах в самом основании залива Аз Ансари. Еду и вовсе могли продать уже испорченной ушлые торгаши, а вода зацвела в плохо промытых бочках. — А огненный дождь ты как объяснишь? — Огненный дождь объясню я, — проведя пальчиком по аккуратно выведенным гусиным пером цифрам, проговорила Цири. — Первое июля — день, когда звёзды сошли с ума. Я сама видела, как они метались по небосводу и падали за горизонт. Лишь от тебя я узнала, что это были не звёзды... — День боя с пиратами, — стиснув зубы, парень резко вогнал меч в ножны. — Чёрт, похоже, этих ребят накрыло облаком несгоревших обломков. Повезло, блин, иначе не скажешь. Наверное, один из пиратов взорвался уже в атмосфере. Один в Розрог угодил, второй, вот, куда-то в Офир... кучно пошли. — Между крепостью в устье Яруги и Офиром — тысячи вёрст. — Поверь, в масштабах планеты — это очень кучно. Держи, — не успела девушка что-либо ответить, как Влад протянул ей ножны с мечом, — может пригодиться. — Но, это же... — Бери, — неожиданно поддержала его Саэс. — На клинке выбиты вязи офирских рун, напитанные сильной магией. Очень достойное и дорогое оружие. Если капитан ле Гофф оставил его тут — вряд ли оно ему уже потребуется. — Спасибо, — нервно сглотнув, девушка отложила судовой журнал в сторону и приняла из рук своего парня оружие. Пальцы сами собой сомкнулись вокруг удобной, шершавой на ощупь рукояти, пригодной с её небольшими ладошками, как для одноручного, так и для двуручного хвата. В одно плавное, привычное движение клинок покинул свои ножны, сверкнув начищенной до зеркального блеска сталью. Длиной он походил скорее на полутораручный меч-бастард, пригодный, как для пешего боя, так и верхового, однако веса в нём ощущалось немногим больше, чем в утерянном ей коротком корде. Этим оружие больше напоминало ведьмачьи мечи-бритвы, прозванные так за невероятную остроту, прочность и лёгкий вес. По долу шла длинная, тёмная вязь незнакомого ей языка, в которой едва ли можно было углядеть руны. Однако, этого и не требовалось, ведь Цири буквально чувствовала, как от них исходит сила. — Слишком лёгкий для чистой стали, тоже заметил, — проследив за её пробными движениями — места для полноценных взмахов в каюте просто не было — произнёс Влад. — Наверняка сплав titana с ещё чем-нибудь. Удивлён, как его на этой планете вообще сделать-то смогли. — Похож на ведьмачий, — согласилась девушка, с нежностью проведя пальчиком по скошенной к острию гарде. — Они тоже очень лёгкие и необычайно прочные. Геральт говорил, что их куют из метеоритного железа особым образом. — В коридорах таким только колоть, или гардой лупить, — мотнула головой драконица, пытавшаяся высмотреть что-то в тумане за окном. — Пойдём уже. Неприятно тут. Судовой журнал они захватили с собой — когда выберутся, возможно, с его помощью удастся лучше понять, что же случилось на корабле. Пустой коридор, как и в прошлые разы встретил их неестественной тишиной, песком и тусклыми огнями ламп, однако в этот раз к ним добавился ещё и приглушённый туманом дневной свет, проникавший из окон в каютах. Не задерживаясь более нигде, спутники быстро оказались у выхода на палубу. Влад вскинул автомат, а Саэс, стоявшая первой наготове, толкнула створку. Едва слышно скрипнув, дверь распахнулась и... взглядам их предстал ещё один коридор — копия того, в котором они стояли сейчас. — Что за чертовщина? — ошарашенно выдохнул парень. — Тут же палуба была! — Ничего не понимаю, — напряженно протянула драконица, настороженно ступая в коридор, которого просто не должно было здесь быть! — Это не иллюзия — всё реально. — Иллюзии могут быть очень реальны, — Цири, как и Влад, не спешила направляться вслед за ней, вместо этого, припомнила совет парня и на всякий случай обернулась. Однако позади всё оставалось, как и прежде. — Материальность, запах, даже вкус! — Реальны — для людей, — хмуро проронила девушка. Вскинув меч, она остановилась напротив ближайшей двери. В покинутом коридоре там располагалась небольшая каютка, которую делили между собой старший помощник и корабельный секретарь. Резким, едва уловимым ударом блондинка с треском вышибла её тяжёлым, подкованным сапогом. — Тьфу! — сплюнула она в сердцах и непонятно, со злобным шипением выругалась. — Ещё лучше, — заглянув в проём, задумчиво изрёк Влад. Цири тут же последовала его примеру и едва не споткнулась на ровном месте — там был ещё один коридор! Копия двух предыдущих во всем, начиная с песка на полу и заканчивая знакомыми закрытыми дверями и даже тускло горящими масляными лампами! — Всё страньше и страньше. Саэс, открой следующую по эту же сторону, — парень махнул рукой, а сам шагнул в новый коридор и, ткнув стволом автомата, осторожно приоткрыл дверь по правую руку от себя. — Что у тебя? — Коридор. С дверями, — сложно было что-то понять по напряжённому лицу драконицы, распахнувшей, как и просили, следующую дверь слева от себя. — Аналогично. — Влад быстро вернулся обратно и обвел их с Саэс растерянным, ничего не понимающим взглядом. — Как такое возможно?! Там же по два метра всего! Две непараллельные прямые на плоскости всегда пересекаются — это аксиома! А коридоры вообще перпендикулярны, но они не пересекаются... Это противоречит всем законам физики! Не может и у тебя, и у меня быть по коридору! — Но он есть, — прикусила губу драконица, нервно сжимая в ладони рукоять меча. — Вижу. Меньше минуты им понадобилось, чтобы удостоверится, что за каждой, абсолютно каждой дверью в этом коридоре начинаются точно такие же коридоры с дверями, как бы странно и жутко это ни звучало. И за каждой дверью в них растут новые коридоры с теми же самыми проклятыми дверями... Пространство здесь, словно, искажалось и выворачивалось непонятным образом, позволяя существовать подобному. Сложно сказать — находились они трое до сих пор на «Щедрости», или же... где-то ещё. Паника и непонимание читались даже в голубых глазах Саэс, явно привыкшей верить в свою драконью исключительность и способности, недоступные простым смертным. Влад сохранял видимое спокойствие, но Цири чувствовала, что и он на грани — лишь силой воли парень удерживается от того, чтобы не начать судорожно метаться по коридорам, распахивая все двери наугад. Самой девушке пока поразительным образом удавалось сохранять трезвость рассудка, не поддаваясь страху и тревоге, гложущим изнутри. Зажмурившись, она ковыряла носком ботинка песок под ногами, и оглаживала ладонью навершие своего нового меча, которому пока не придумала имени. — Твою мать! — парень с силой хлопнул очередной дверью. Глубоко вдохнув неприятный, сухой воздух, он крепко стиснул зубы и сжал кулаки. — Это слишком даже для вашей планетки. — Кто бы это ни сотворил — он хочет, чтобы мы впали в панику и отчаялись, — распахнув глаза, бесстрастно выговорила Цири. Кто бы только знал, каких трудов стоило самой сохранить спокойный тон. Возможно, тому причиной была надежда, что всё ещё может обернуться к лучшему, или смутное, брезжащее где-то на краю разума понимание, что отсюда есть выход. А значит, они смогут его найти. Надо только успокоиться, взять себя в руки и хорошенько подумать. — Попробуем вернуться и открыть кормовое окно в кают-компании, — предложила вполне разумный вариант Саэс. — Надо проверить, — поддержала её Цири, продолжая бездумно ковыряться в песке. — Хорошо, если всё окажется так просто. — А может не оказаться? — замер на месте Влад, уже почти ступивший на доски первого, нормального коридора. — Стой! — вместо ответа, внезапно воскликнула Цири, а сама непонимающе застыла, силясь поймать промелькнувшую в разуме блеклой кометой мысль. Взгляд её продолжал метаться с одного коридора, на другой — что-то показалось странным, насколько такое определение вообще уместно в подобной ситуации. Необычным, отличающимся. Да, все коридоры походили один на другой, как близнецы... за исключением кают и лиходившего из них тусклого дневного света в первом. Не то! Было что-то ещё! Не могло же ей показаться! Стены, потолок, двери, масляные лампы, тёмные доски пола, обильно засыпанные целыми кучами желтоватого песка... Цири опустила взгляд себе под ноги. Весь пол во втором коридоре, от края до края, был покрыт песком, не оставляя ни проблеска палубы. И в остальных, за исключением того самого, который вёл в их каюты, было ровно так же! Да что уж там — она уже с минуту ковыряла и раскидывала ботинком этот проклятый песок, даже выкопав небольшую ямку под подошвой, но так и не увидела тёмного дерева! Один лишь песок, из которого необъяснимым образом прорастали стены. — Тут пола нет, — дрогнувшим от волнения голосом произнесла она. — Взгляните. Недоумённо моргнув, Саэс тоже уставилась себе под ноги, будто пытаясь что-то разглядеть. В следующий миг она принялась раскидывать сухой песок, но всё было тщетно — пола под их ногами и впрямь не наблюдалось. Влад, видя это, присел на корточки и воткнул свой чёрный кинжал в песок. Тот легко вошёл по самую рукоять, так и не встретив препятствия. Все трое переглянулись и, не сговариваясь, поспешили вернуться в привычный и обыденный коридор с каютами. Уже предчувствуя худшее, Цири быстро зашагала в кают-компанию, где на миг замерла, выбирая какой-нибудь предмет потяжелее. Возникшая рядом драконица опередила её — не мудрствуя лукаво, она легко, словно подушку, подхватила тяжёлый стул с высокой, резной спинкой, и со всей своей невероятной силой метнула в самое широкое окно. С грохотом стул разлетелся на части... Вскинув автомат, рядом остановился Влад. Грянула пара сухих, как удар кнутом выстрелов, но и прочнейшие пули, способные пробить пару латников навылет, оказались не способны разбить стёкла и тонкие деревянные плашки, скреплявшие их меж собой. Первая пуля рассыпалась кучей мелких осколков, лишь чудом никого не задевших, а вторая, невероятным образом отрикошетив, пробила пол у самого входа в помещение. — Понял, наобум лучше не стрелять, — сглотнув, медленно опустил оружие парень. Крохотная дырочка в палубе появилась всего в нескольких пядях от его ноги. — Я же говорила — не могло всё быть настолько просто, — с кислой улыбкой выдавила девушка. — Теперь готова паниковать? — Сейчас не время для паники! — жёстко отрезала Саэс, то ли не уловившая сарказма, то ли решившая, что и для сарказма сейчас не время. Однако, продолжить мелкое препирательство им не удалось... Из оставленного позади «коридора с коридорами» раздался лёгкий, едва слышимый, но почему-то дико нервирующий шелест, словно весь песок там разом пришёл в движение. Резко обернувшись, Цири с замиранием сердца поняла, что была не столь уж и далека от истины. Горы песка вздымались сразу в нескольких местах вихрями и крошечными ураганчиками до самого потолка. С каждым мгновением, с каждой песчинкой, что, казалось, стремилась поскорее втянуться в них, они всё больше уплотнялись, замедляясь и принимая гротескные очертания людей... или кого-то лишь отдалённо похожего на людей: огромного роста, без лиц, без ртов, ушей, с толстыми обрубками вместо пальцев. Наконец, пыль осела и твари, как по команде обернув свои подобия голов в сторону троих спутников, медленно, но с каждым шагом всё быстрее и увереннее, побрели к ним. — А теперь-то, теперь-то время для паники? — хмыкнул Влад и тут же всадил несколько пуль в идущее первым существом. Пули пробили его насквозь и даже задели следующих тварей, вот только результата это не возымело совершенно никакого. Казалось, песчаные чудища этого даже не заметили. — Если у кого-то родился план, то лучше поспешить! Не медля и не раздумывая, Цири ударила перед собой «Аардом», а сразу после «Игни» — твари как раз оказались на средине нормального коридора. Первый ведьмачий знак развеял впередиидущих тварей да взметнул до потолка клубы песка и пыли, которые, впрочем, тут же закрутились, восстанавливая рассыпающиеся псевдотела. Ревущее пламя пронеслось сквозь тучу до самой двери — стены местами затлели и закоптились, а часть песка осыпалась наземь, больше не пытаясь втянуться обратно в чудовищ. Однако, расслабляться было рано, ведь даже попавшие под удар магии твари, несмотря на осыпающиеся прорехи в своих телах, оказались ещё вполне способные передвигаться, а ведь в пыли за ними мелькали новые смутные силуэты и прорваться вперёд им не давала лишь узость прохода. — Саэс, твоё драконье пламя сейчас бы очень пригодилось! — воскликнула девушка, повторив столь удачную комбинацию из двух ведьмачьих знаков и лишь после вспомнив, что ещё совсем недавно ей даже «Квен» на себя наложить не удавалось! Все вложенные силы будто испарялись, утекали куда-то. И вдруг, совершенно неожиданно, магия вновь вернулась и стала действовать, как надо. Однако, раздумывать над этим у неё просто не оставалось времени. — Стены зачарованы — меня раздавит! И вас заодно со мной! Из коридора уже вовсю несло гарью, а от дерева поднимался лёгкий, белый дымок. Вспомнив об ещё одном знаке в арсенале ведьмаков, Цири сотворила «Ирден», на миг расцветший фиолетовой гексаграммой на всю ширину коридора. И очень вовремя — потерявшие было напор и большую часть себя, существа всё равно продолжали наступать, миновав уже почти две трети разделявшего их расстояния. Знак замедлил тварей ещё больше — они словно в кисель угодили! Следовало продолжать жечь огнём и выбивать «аардом» песок из их псевдотел, вот только девушка испугалась, что и так тлеющий коридор от следующих огненных чар просто вспыхнет и они просто задохнутся здесь, не имея возможности выбраться из ставшей ловушкой кают-компании. — Надо их уплотнить! — крикнул Влад, доставая из поясной сумки одну из немногих оставшихся у него ручных гранат. — Они слишком редко стоят! Драконица метнулась к небольшому столику у одной из стен, за которым офицеры любили распивать заморский кофе и предаваться фантазиям, на что они потратят деньги, заработанные за столь опасную и далёкую экспедицию. Одним движением скинув на пол всё, что на нём было, она тут же поднесла его к двери и, безжалостно обломав ножки, затолкала в проход. Кивнув, Цири сосредоточилась и, выстроив правильную ключ-фразу для активации заклинания, телекинезом отправила столешницу прямо на скопившихся у гексаграммы тварей. С грохотом она врезалась в песчаные тела созданий, выбив во все стороны брызги песка и пыли, постепенно отталкивая их всё дальше от входа в кают-компанию и всё плотнее прижимая существ к выходу в «ненормальный» коридор. По освобождённому от сдутого песка полу вслед за столешницей проскакал небольшой цилиндрик гранаты. — Назад! — схватив девушку за талию, парень отдёрнул её подальше в сторону, ещё и прикрыв своим телом, явно забыв, что на нём нет непробиваемого доспеха. А может и не забыв... Громыхнуло так, что дрогнула палуба, в ушах зазвенело, а от входа, словно ураган, прошлась ударная волна, разметав и перевернув всё убранство, до которого успела коснуться. Сама дверь, жалобно скрипя болталась на единственной нижней петле. Из коридора вылетала пыль, а под потолком клубились редкие завихрения неприятного, едкого, белого дыма. Влад обхватил её лицо ладонями и, притянув к себе, что-то спросил. Цири знаками показала, что всё нормально и ткнула пальцами себе в ухо. Слух возвращался к ней, но медленно. Удовлетворённо кивнув, парень быстро усадил её на чудом уцелевший диванчик и метнулся к выходу. Яркий луч фонаря буквально прорубил пыль и её спутник принялся напряжённо всматриваться в видимый одному ему проход. — Что это было? — как сквозь туман донёсся до Цири голос драконицы. В следующее мгновение в поле зрения появилась и его обладательница. Саэс пережила взрыв куда легче, чем они. По крайней мере, в её движениях не чувствовалось контузии, а ясный, чистый взгляд давал понять, что она полностью готова встретить любую угрозу во всеоружии. — Плазменная граната. Ещё одна осталась, — парень похлопал рукой по сумке на поясе и вновь принялся освещать коридор. Судя по всему, движения там пока не было. — Распыляет вокруг себя облако плазмы, а после подрывает. Высокая температура и мощная ударная волна от вмиг сгоревшего воздуха. Почти бесполезны вне атмосферы. — Этим тварям хватило, — удовлетворённо кивнула драконица. — И коридору тоже. — Ты видишь сквозь это дерьмо? — Куда лучше тебя. Там всё в труху, половины стен нет, а в палубе дыра с мой рост. — «Коридор с коридорами» цел? — кряхтя, словно старая бабка, Цири поднялась и подковыляла к спутникам. Её немного пошатывало, но слух вернулся и каждый шаг давался всё увереннее. — Всю ту стену вынесло, как хвостом снесли, — прищурившись, довольно цокнула языком Саэс, но тут же нахмурилась. — Не понимаю, как такое возможно. Будто и тот проклятый «коридор», и верхняя палуба сразу... — Похоже, у нас появилось много путей, — довольно улыбнулась парень. — Надо было сразу гранату швырять. — Надеюсь, мы не убили боцмана, — поморщилась Цири, вспомнив о несчастном, про которого все успешно позабыли.***
— Вон она «Щедрость», в тумане том проклятущем. Видите, Ваша Милость? И вы, милсдарь ведьмак? — слегка запинаясь, проговорил рослый парнишка-оруженосец лет семнадцати от роду, указывая пальцем на тёмный силуэт корабля, проступающий из облака странного, желтоватого тумана, что клубился над длинной песчаной косой в излучине широкой реки. — Медальон дрожит, — недовольно буркнул Геральт, сжимая в пальцах подёргивающийся серебряный амулет с хризопразом, не так давно подаренный ему Фрингильей. — Оттуда идёт сильная магия. — Надеюсь, эта магия не заставит тебя отступиться? — слегка нахмурилась Анна-Генриетта, по случаю выезда сменившая одно из своих роскошных платьев на горностаевую шубку и тёплые светлые штаны из дорогой шерсти мериносов. — Не в этот раз. — Ты так и не сказал, мастер ведьмак, что столь сильно взбудоражило тебя, стоило узнать имя корабля. — Золотце моё, Геральту нужно подготовиться к битве и, возможно, нам не стоит отвлекать его... — начал было Лютик, конечно же отправившийся вместе с другом и воспротивившейся голосу разума княгиней. — Там может быть моя воспитанница... моя дочь, — впервые произнёс это вслух ведьмак. — Gwynbleidd, она, что — там? Цири там? — ошарашенно воскликнул молодой черноволосый парень в тёплом, стёганом акетоне. К седлу его коня был приторочен полуторный меч, а позади лежала пара мешков с чёрными латами с нильфгаардским золотым солнцем на груди. — Возможно, — коротко бросил беловолосый, спрыгивая с кобылы и вынимая из седельных сумок небольшой сундучок с ведьмачьими зельями, заботливо сваренными Регисом. Сам высший вампир, тем временем, стоял на краю невысокого обрыва, пристально вглядываясь в тёмный, безжизненный силуэт севшего на мель галеаса. Что-то в его застывшей позе напрягло Геральта. Ему показалось, будто Регис чем-то удивлён, взволнован и, быть может, самую малость напуган. Если здесь есть нечто, что способно заставить волноваться, а то и напугать высшего вампира — совершенного и почти неуязвимого хищника... Что ж, это всё равно не повод медлить или отступать. Ведьмак чувствовал, что он близко. Близко, как никогда! И всё же... — Что там, Регис? — опрокинув в себя крошечный пузырёк с «пургой», а вслед за ним «неясытем», мужчина поморщился — на вкус, даже не смотря на руку опытного травника и зельевара, они всё равно оставались откровенно погаными. — Я не понимаю, Геральт, — покачал головой высший вампир. — Корабль опутан злой и тяжёлой силой. От него веет песком и смертью. Хочу ошибаться, но, кажется, там пробудилось ото сна сильнейшее проклятие. — Тем хуже для него, — прикрыв глаза, беловолосый присел на колени, нимало не заботясь о снеге, вмиг прилипшем к штанам. — Я пойду с тобой, тебе понадобится моя помощь, — донёсся до него обеспокоенный голос вампира. Ведьмак медленно кивнул. — Я тоже иду с тобой! — долетел до всё ускоряющегося сознания голос Кагыра. Стук сердца, слишком быстрый, кожаные перчатки скрипят по рукояти меча — парень волнуется, но полон решимости. — Как пожелаешь, — он ему не папка, чтобы отговаривать. — Местечко, конечно, выглядит дерьмово, но почему бы и не взглянуть? — Ангулема. Волнуется, хочет помочь, немного боится, но пытается это скрыть. Любопытство и жажда наживы — кто-то из гвардейцев княгини сказал, что корабль везёт сокровища из Офира. — Не стоит, — сухо отказался ведьмак. — Тебе тоже, Мильва. — Это мне решать! — Возможно, стоит дождаться Фрингильи? — Анна-Генриетта. Взволнована, взбудоражена близкой опасностью, сопереживает и сочувствует, явно искренна в желании помочь. — Она обещала вернуться в Боклер сегодня к вечеру. Можем послать за ней гонца. Дорогая кузина быстро придёт сюда порталом. — Нет времени, — отрезал ведьмак и распахнул янтарные глаза с вертикальными, кошачьими зрачками.