Так было всегда, назад посмотри Вершится игра с небом мы – визави. В дорожной пыли одежды бродяг, Но где-то вдали Их надежды горят. Надежды горят. "Надежды бродяг" - B.T.R.
Каково это — ощущать, что смертельная и безвыходная ловушка, в которую ты попал по собственной глупости, недосмотру или просто жуткому невезению, неожиданно дала трещину? И, внезапно, это оказалось так просто, что теперь только диву даёшься, как не догадался до подобного раньше. Это вовсе не значило, что можно без оглядки пускаться в радостный пляс и, наконец, расслабиться, совсем нет. Лишь маленькая трещинка в толстой бетонной стене, за которой виднелся яркий проблеск чистого, голубого неба, однако именно она дарила надежду, что ещё ничего не кончено и придавала сил для новой борьбы. Давала понять, что всё было не зря и, если не опустишь руки, не отчаешься, то обязательно достигнешь небесной синевы и солнца над ней. Я сам, да и мои спутницы, наверное, тоже, испытывали схожие чувства. Мельчайшая песчаная пыль, взметнувшаяся ввысь с пола и стен от взрыва плазменной гранаты, медленно и как-то лениво клубилась в воздухе, напрочь закрывая обзор на проклятый и безумный «коридор с коридорами». Впрочем, оснований не верить драконице касательно напрочь снесённой стены не было никаких. — Какая-то caml hamari! — будто от боли, или скорее раздражающего зуда, морщится и мотает головой Саэс. — Так ещё хуже! То есть лучше, но... Qutel'aldati! — Ты о чём вообще? — с недоумением кошусь на девушку. — Что «лучше», что «хуже»? — Да коридор этот! Ты своей cambula снёс стену, где он был. Теперь его нет — там палуба! Но он есть! Там же где палуба! Lain ftari, у меня голова кругом идёт, как смотрю туда! — Вижу только тучу пыли, — напряжённо хмурясь, громче обычного заявляет Цири. Кажется, она малость оглохла от взрыва. — Ты — не дракон, ты и не увидишь. — Объясни нормально. Для... не драконов, — я постарался аккуратно перевести мысли не на шутку взволнованной девушки в конструктивное русло. Слышать нескончаемый поток зерриканских ругательств с её стороны было весьма необычно, но это явно не то, что нам сейчас требовалось. — Здесь что-то не так... да нет, всё не так с пространством, — несмотря на мгновения откровенной паники, Саэс быстро взяла себя в руки. — Там, дальше за проломом начинается палуба, но на месте двери всё ещё проход в тот жуткий, ненормальный коридор. Не портал — что-то иное. Вы его не видите и не чувствуете, но он есть и для меня это... Ох, представьте, что левым глазом вы видите закат в сосновном бору, а правым — солнечный день на дне морском. А когда открываете оба — всё это разом вместе, и оно накладывается друг на друга! — В лесу и на дне разом, да? — вцепившись пальчиками в край чудом уцелевшего стола, моя спутница размеренно дышит. Я шагаю к ней, но она знаками показывает, что всё нормально. Не очень-то похоже. — Очень грубо, неточно и вообще не так, но наиболее близко к тому, что вы способны понять, — тоже с подозрением косится на неё драконица. — Я в порядке, — поймав наши взгляды, тут же ответила девушка. — Ну... почти. В голове немного звенит и искры перед глазами. — Тошнит? Голова кружится? — несмотря на протесты тут же оказываюсь рядом, кладя руки ей на плечи и всматриваясь в глаза. — Нет, нет... точно нет, — вскинувшись, она вымученно улыбнулась и даже отпустила стол, словно демонстрируя, как твёрдо стоит на ногах. Подвирает, поди, однако время... Буквально нутром чую, что времени на нормальную передышку, не то что полноценный отдых, у нас просто нет. Нужно выбираться с этого проклятого корабля и поскорее. — Саэс — ты первая. Цири, ты за ней — будь осторожна, — не медля более ни мгновения, машу свободной рукой в тучу пыли, туда, где по словам драконицы появился пролом. — Я иду последним. — Но боцман... — начала было Цири, однако я не дал ей договорить: — Сейчас меня волнуешь только ты. — Я могу за себя постоять, — нахмурилась девчонка, вызывающе вздёрнув носик. Учитывая, что её всё же слегка пошатывало после взрыва — выглядело это малоубедительно. — Да, но... — Она права. Из вас двоих — ты сейчас намного беззащитнее, — закатив глаза, фыркнула Саэс. Вогнав меч в ножны, она быстро шагнула в клубящуюся пыль, раздражённо распинывая подвернувшийся под носки сапог мусор и мелкие обугленные обломки. — Да что ты говоришь! — сквозь зубы шепчу уже ей в спину. — Она на ногах-то едва стоит. Ветер подует — упадёт. — Ты преувеличиваешь. Головокружение скоро кончится, а твой неуязвимый доспех не возникнет сам собой, — всё прекрасно расслышав, отрезала блондинка. Оттолкнув в сторону повисшую на одной петле обугленную дверь в ближайшую каюту, она быстро огляделась и, ничего не найдя, перешла к следующему проёму. — Будешь спорить? — положив ладонь на навершие трофейного офирского меча, насмешливо, явно бодрясь, хмыкнула Цири. — Послушаю глас рассудка и просто останусь при своём мнении. — Нет, нет, это не так называется. Это называется — «ослиное упрямство». — Как знакомо... — несмотря на всё, чувствую, как на лицо невольно выползла глупая улыбка и я не могу, да и не хочу с ней ничего поделать. — Наверное, ты меня покусала. — Когда это?! — глаза девушки буквально округлились от изумления пополам с возмущением. — Хмм... ночью? — Ну, вы там уже намиловались? — зло сдувая с лица прядку растрепавшихся соломенных волос, прикрикнула драконица из разгромленного, немного обгоревшего и самую малость дымящегося коридора. — Нашли время! — Неужто завидуешь? — с едва заметной толикой ядовитого удовольствия в голосе бросила моя спутница. — Вот ещё! Делать мне... jdaul fasd! — сбившись, неожиданно зло выругалась драконица. Обернувшись, я обнаружил её напротив входа в нашу с Цири каюту. — Боцман исчез! — сразу же пояснила девушка, почуяв наши недоумённые взгляды. — Как испарился. — Это не от твоей гранаты? — моя спутница покосилась на меня. — От моей гранаты — там бы всё в боцмане было. — Нет, тут всё цело, — напряжённо, похоже пытаясь скрыть волнение, ответила Саэс. — Даже песка толком нет! На всякий случай мы втроём быстро проверили все оставшиеся помещения кормовой надстройки, однако боцмана нигде не оказалось. Как в чёрную дыру канул! Пыль к тому времени уже успела достаточно осесть, чтобы мы с Цири не натыкались всякий раз на стены, торчавшие из них поломанные доски, кривые гвозди и мусор под ногами. На месте взрыва гранаты в полу зияли большие тёмные проломы, куда медленно, будто бы показательно-неторопливо ссыпался песок. В такие, если целиком и не провалишься, то ногу вывернуть, как раз плюнуть. А вот там, где раньше находилась стена с дверью, за которой начинались не то палуба, не то тот самый проклятый «коридор с коридорами» зияла пустота... лишь непонятный, непроглядный туман со странным, желтоватым оттенком клубился за пределами надстройки, мешая разглядеть хоть что-либо. — Не мог же он уползти?! — моя спутница хмурится, настороженно присев на край койки. — Следов — нет, — пожала плечами драконица. — Хм... улететь? — Тихо! — я невольно понизил голос, и было отчего: — Слышите? — Кто-то забрался на палубу, — выглянув в коридор, спустя мгновение негромко прокомментировала блондинка. — Двое, тяжёлая походка, звон металла — они одоспешены. Проклятый туман! Ни зги не видать! — Даже тебе? — В том и дело! — скорчила какое-то по-детски обиженное личико Саэс. Кажется, «проклятый» в её словах было отнюдь не только ругательством. — Кем бы они ни были — точно не эти твари, — Цири кивнула на кучи песка, оставшиеся от наших недавних противников. Действительно, эти очередные безумные порождения странной планеты металла при себе совсем не имели. Конечно, это не являлось стопроцентной гарантией — кому ведомо, что ещё окажется способен выкинуть сей дивный мир. Увы, решить, как быть дальше мы, так и не успели — с палубы донеслись негромкие, приглушённые туманной мглой голоса: — С-седое гузно старой Иседоры, ну и срань здесь творится! — первый был хрипл и страшно недоволен. — Да тут свой гульфик не узришь! — Кадэк, не выражайся! — ответствовал ему второй, куда более молодой и, самую малость, надменный. — Веди себя достойно, как и подобает. Ты же рыцарь! — Пророком Лебедой заклинаю, Гэйновлей, оставь свою куртуазность для девок и лучше смотри в это жёлтое дерьмо! — Здесь пусто, как в нашей кордегардии в день праздника Молодого Вина! — И песка, как в Корате, голиафово семя! — ворчливо выругался первый. — Откуда он? — То только Озёрной деве... Ох, клянусь зябликом, Кадэк, там дыра в надстройке! Смотри — огромная дыра! — Правда, что ли? — с откровенной издёвкой ответил старший рыцарь. — Всё ждал, когда заметишь. И дыра у той рыжей девки, к которой ты вечно в «Шаловливую Энору» бегаешь, когда твоя дама сердца не видит, а это пролом... дерьмо висельника, и совсем свежий! — Пообщаемся? — тихо шепчу, кивая в сторону выхода на палубу. — Сперва я, — не терпящим возражений тоном заявила Саэс и торопливо направилась к выходу. — Ждите тут — кликну, если всё в порядке. — Внезапно она остановилась, словно к чему-то приглядываясь, даже зачем-то с силой втянула воздух, и напряжённо произнесла: — Не выходите там, где дверь была — обходите с краю, через пролом, — и сама тут же поспешила последовать собственному наставлению, протиснувшись меж развороченных взрывом досок стены, старательно не приближайся к бывшему дверному проёму. — Кто здесь?! — донёсся до нас с Цири хриплый голос первого рыцаря, названного Кадэком. — Да! Покажи свой лик, подойди ближе, бестия окаянная! — с вызовом, словно рисуясь, воскликнул второй. — Явись на бой славный и праведный! — Чтоб тебя, Гэйновлей, заткнись! Кто ты, воин?! — Сам ты бестия окаяная! — гаркнула на младшего Саэс, медленно ступая по засыпанной песком палубе туда, где в тумане угадывалась пара смутных силуэтов. — Остолоп железный. — Ох, ебучие василиски — баба в доспехе! — Что сказал?! Какая я тебе «баба»?! — Повежливее, сэр Бодлер, — поспешно проговорил Гэйновлей, — перед тобой прекрасная, благородная дева-воительница, я ведь прав? Не серчайте, прелестная госпожа, но мысли сэра Бодлера порой берут верх над его разумом. Он, как и ваш покорный слуга, просто оказался сражён наповал вашей воинственной красотой и... — Кто такие и что здесь делаете? — перебила его витиеватую речь драконица. — Ох, позвольте представиться — скромный шевалье Гэйновлей Маллежак, а позади меня мой верный друг — блистательный сэр Кадэк Бодлер. Мы — странствующие рыцари на службе досточтимой княгини Анны-Генриетты Туссентской. Решили осмотреть севший на мель корабль с княжескими флагами, но и помыслить не могли, что встретим на его борту такую крас... — А сама-то ты кем будешь, девонька? — оборвал своего напарника по нелёгкому рыцарскому ремеслу Кадэк. — И здесь как оказалась? Где вся команда и почему песка столько? — Саэс. Нас трое осталось — мы пассажиры. Эй! — девушка повысила голос, чтобы мы уж точно услышали, хотя и без того слышно их было прекрасно. — Выбирайтесь — это люди. — Разумеется, милая Саэс, мы люди. А кем же нам ещё быть? Раками речными? — хлопнув себя по нагруднику, Гэйновлей задорно хохотнул, довольный собственным каламбуром. — Вы ожидали кого-то иного? — с подозрением спросил более опытный старый рыцарь, пока мы с Цири пробирались к выходу. Причин не доверять оценке драконицы не было — думается мне, она не только на внешний вид нежданных визитёров опиралась. — На корабле проклятие. На нас напали твари из песка и одному Уртэмиралу известно, что с остальной командой. — Неужели? — в тоне мужчины слышался ничем не прикрытый скепсис. — А по мне так больше походит на проделки ганзы речных пиратов. Такелаж спутан, паруса подняты, часть вёсел в гребных банках... — Сэр Бодлер, ну какие, в самом деле, пираты? Ганза Рыжего Тритона или та чернь из Камышовых шляпок? Смешно! Ни те, ни другие в жизни не осмелятся напасть на военный галеас под княжеским флагом. — Всё бывает в первый раз... — Ещё как бывает, особенно с юными, прелестными особами, — заговорщически проговорил Маллежак, впрочем, почти тут же его голос вновь стал серьёзным. — Отмель с песчаной косой и дюнами, которой дня два назад не было и в помине — тоже пираты насыпали? И морской корабль они, наверное, на неё затащили, да так, что никаких следов не осталось? — Песком удобно засыпать кровь... — явно не видя нас, неуверенно отозвался старый рыцарь, как раз в тот момент, когда мы с девушкой протискивались на палубу, через «отсутствующие» следы боя. — И пролом тот — это ты называешь «никаких следов»? Странно, но, когда я, согнувшись в три погибели, пролазил, меж, переломанных и вывороченных ударной волной досок, по коже будто пробежала волна мурашек от внезапно нахлынувшего холода. При близком же взгляде на место, где совсем недавно находилась дверь в «коридор», в глазах отчего-то начинало двоиться. Мотнул головой — неприятные чувства пропали, но туда я на всякий случай старался больше не смотреть. Судя по вздрогнувшей и судорожно сглотнувшей Цири, которую я всё это время крепко держал рукой, она ощутила нечто схожее. — Кто там ещё?! — схватился за рукоять меча на поясе один из двух смутных силуэтов, замерших на некотором отдалении от подёрнутой клоками тумана фигуры Саэс. Теперь я понял, почему рыцари так поздно заметили нас с Цири, пока мы окончательно не выбрались наружу — тень от скоса верхней палубы накрывала собой и бывший дверной проём, и развороченную стену. А в проклятущем жёлтом тумане всё вокруг и вовсе теряло свои очертания, превращаясь в смазанные тёмные пятна уже метров с пяти. — Как я и говорила — мои друзья. Кроме нас троих в надстройке больше никого нет, — спокойно ответила драконица, даже не пошевелившись. Не став и дальше нервировать рыцарей, мы с Цири поспешили поравняться с нашей спутницей. — Откуда знаешь? — недоверчиво сощурился Кадэк, не спеша убирать руки с оружия. Густые, роскошные рыжие усы и длинная бородка клинышком выделялись на крупном лице, там и тут прорезанном морщинами. Не назвал бы его старым — немощный старик не смог бы нести службу странствующим рыцарем, благо я знал, кто они такие — спасибо Сианне. Однако, лучшие его годы явно давно остались позади. С верху почти до самого низа он оказался закован в полированный латный доспех, а голову венчал шлем с поднятым решётчатым забралом, украшенный высоким разноцветным плюмажем из перьев. Кирасу на груди закрывала накидка с простым гербом — короткий меч на фоне не то горы, не то горящего пламени — руки, плечи и бёдра так же покрывали латные пластины, но вот ниже колен вместо них из-под широких сине-красных штанов, искусно разрезанных во множестве мест сразу, виднелись высокие кавалерийские сапоги с подвёрнутыми голенищами. — Моё академическое образование подсказывает мне... что они её обыскали, — с ничем не прикрытой иронией протянул второй мужчина. Как и у первого рыцаря, на нём был латный доспех, пусть и немного отличных форм и очертаний. Иной оказалась и короткая накидка поверх нагрудника — на гербе красовалась троица каких-то мелких псов около башни. В отличие своего товарища, Гэйновлей носил одежду бело-зелёных цветов. — Скажите, что я прав, прекрасная воительница! О, клянусь зябликом, где же мои манеры! — рыцарь, который даже на вид был вряд ли старше меня, взглянул на нас с Цири и коротко поклонился. Главным образом Цири, как я полагаю, говнюк такой. — Шевалье Маллежак, Гэйновлей Маллежак, к вашим услугам, юная мадмуазель! Могу ли тешить себя надеждой услышать ваше, уверен, прелестное имя и... Мужчина умолк на полуфразе, когда песок под нашими ногами, да и вокруг нас, внезапно мелко задрожал. Если приглядеться, можно было разглядеть, как мелкие пылинки, словно разом взбесившись, подпрыгивают над засыпанными досками палубы. Откуда-то из недр корабля послышался низкий, вибрирующий гул — казалось, будто само судно гулко и протяжно вздохнуло! Неприятный жёлтый туман внезапно поредел, но лишь вокруг галеаса — что творилось буквально в метре от борта оставалось тайной. — Храни нас Святой Лебеда! — старший рыцарь сделал непонятный жест рукой, закончив его, коснувшись лба. — Что это, раздери вас эхидна?! — мигом обнажив клинок и одним движением захлопнув забрало шлема, глухо выкрикнул он. — Проклятие! — лаконично ответила Саэс, обнажая оружие и к чему-то словно принюхиваясь. Быстро оглядываюсь, водя стволом автомата из стороны в сторону — пусто! Мой верный KV-550b, с котором я уже столько всего прошёл на этой планете оказался почти бесполезен против тех песчаных тварей, однако без бронескафа лезть в ближний бой с одним мономолекулярным ножом было бы верхом тупости. Даже после исчерпания запаса боевых стимуляторов, позволявших в разы ускорять реакцию и скорость, бронескаф мог защитить от большинства местных опасностей, но теперь, зная, что он заперт в здоровенном ящике под грудой ветоши где-то в трюме, я чувствовал себя почти что голым. — Не извольте сомневаться, п-прекрасная мамзель — мы с моим другом сможем защитить вас и одолеть любую бестию, верно ведь, Кадэк? — молодой рыцарь подмигнул Цири, судорожно опустив забрало. Она, впрочем, этого даже не заметила. — Магия... энергии с ума сходят, — сглотнув, девушка стиснула в правой руке свой трофейный офирский клинок, выставив левую перед собой и как-то напряжённо шевеля пальчиками. — Элементальные первоосновы — огонь, земля и... не пойму, что-то совсем иное! Чуждое, bloede arse, другое! — Так пахнут силы иных миров за границами нашего восприятия... — внезапно севшим голосом проговорила Саэс. Там и тут из песка, словно из воды, поднимались карикатурные людские фигуры. Два, пять, десять... Они были буквально повсюду и их количество множилось каждую секунду! Первым выступил вперёд Гэйновлей, одним уверенным движением располовинив ближайшую к нему песчаную фигуру наискось от плеча до бедра. Верхняя часть твари осыпалась вниз, но из нижней быстро формировалась новая взамен срубленной. Да и остальные существа, чем бы они ни были, не стояли на месте. Толкаясь и больше мешая друг другу, создания кинулись на рыцаря и ему бы пришёл конец, если бы Цири не ударила перед собой магией, откинув противников назад. Часть из них превратилась в песок, но большинство лишь повалилось на палубу, поднимая ещё больше пыли. Клинок Саэс вспыхнул ярким ало-рыжим огнём и в одно невероятное быстрое, едва уловимое движение девушка разрубила сразу трёх противников. Полыхнула короткая вспышка и эти твари уже не встали, обвалившись множеством песчаных осколков. Второй рыцарь тоже не стоял на месте, однако ему повезло ещё меньше — вместо тел он смог срубить лишь несколько рук, что даже не замедлило прущих валом существ. Отчаянно отмахиваясь, каждый раз оставляя перед собой всё новые и новые горки мерно сыплющегося песка, мужчины пятились назад. Отступала и драконица — под давлением груды тел её успехи были слишком незначительны. Частыми одиночными выстрелами разношу головы напирающих тварей, стараясь держать хоть какую-то дистанцию. Помогает не особо — едва ли это сильно замедляет их. Вот один из песчаных монстров резко ускорился и вырвался вперёд, силясь полоснуть меня своей заострившейся рукой. Рядом, как назло, никого — пихаю его прикладом в сторону и со всей силы добавляю ногой в грудь, отбрасывая назад. Чую, пришло время последней плазменной гранаты, только как бы нас самих не пришибло. Торопливо вожусь с непослушной застёжкой гранатного подсумка, рядом Цири вновь сдвоенным ударом магии, отшвыривает песчаных созданий назад, а после выплёскивает перед собой узкий конус жаркого пламени. Часть гротескных тел тварей осыпается такими же осколками, как после атаки Саэс, но в общей массе наседающих чудищ эффект оказался куда незначительней, чем предыдущие воздушные атаки. Зато сама девушка зашаталась, чуть не упав — едва успеваю выдернуть из-под множества почти дотянувшихся до её тела рук. — Они нас от бортов теснят! — внезапно осознал я простую истину, стоило лишь коротко оглядеться. Поток песчаных созданий охватывал нашу пятёрку дугой, всё больше выдавливая к покинутой ранее надстройке. От лестниц наверх нас уже отрезали и момент, когда мы окажемся прижаты к развороченной стене — вопрос очень скорого времени. Чёрт, счёт шёл буквально на секунды! Поддерживая одной рукой всё ещё не пришедшую в себя девушку, со второй стреляю в ближайших монстров почти в упор. Их головы разлетаются тучками вмиг взвившейся пыли, но едва ли это остановило чудищ — лишь мало-мальски замедлило! Чёрта с два — ничего не поменялось — моё оружие было полностью бесполезно! Даже от простых мечей, казалось, больше толку — разрубленные пополам противники серьёзно замедлялись, тратя время на восстановление тела. — Пробью проход магией! После — бежим на бак и прыгаем! — закинув клинок в ножны, кричит слева Цири, уже выставляя вперёд пустые руки и болезненно прикусив нижнюю губу. Тугая волна, будто бы спрессованного воздуха таранным ударом сносит, размалывает в пыль и мелкое крошево всех встреченных на своём пути песчаных созданий. В краткий миг в скоплении тварей образуется настоящий коридор метров двух шириной от нас и до самой лестницы на бак в носу корабля. Скривившись от боли, Цири начинает заваливаться наземь, а из её носа тонкой струйкой течёт кровь. Успеваю подхватить девушку и, одним движением закинув на плечо, рвусь вперёд, пока путь ещё свободен. Первые чудища не успевают ничего сделать, но вот те, что дальше... от нескольких противников слева увернуться не составляет труда, благо позади их оказалось намного меньше, чем ближних рядах. Успеваю подметить, как справа ко мне тянется сразу пара рук, обернувшихся толстыми, широкими клинками — сделать уже ничего не успеваю. Лишь упасть, но, если упаду — со своей ношей уже не встану. В голове бьётся лишь одна паническая мысль: «только бы не оступиться, только бы не оступиться»! В последний миг, почти перед самым лицом, мелькает озарённый ярко-рыжими всполохами огня меч, напрочь перерубая оружие песчаных тварей. Саэс! Но времени на благодарности нет, ведь впереди, метрах в десяти, наверх возносится узкая, крутая лестница с резными перильцами. Ещё немного. Совсем чуть и... Палуба под ногами, занесённая толстым слоем песка внезапно проваливается — я едва успеваю понять это, как ощущаю, что уже лечу куда-то вниз в туче пыли. Мимо проносится слой этого проклятого песка и... самый край распахнутого трюмного люка! Обычно там лежали деревянные решётки... Сука, как его вообще замело открытым?! Где-то сверху раздаётся удивлённый возглас драконицы, а я, крепче прижав к себе Цири, группируюсь, готовый к жёсткому приземлению, не тут-то было — полёт продолжался! — Какого?! Моему взору открылась гигантская тёмная пещера с целой горой жёлтого песка, на которую мы и падали...***
— Три пары следов: кавалерийские сапоги с высоким каблуком — они не стали надевать сабатоны, — ведьмак сидел на корточках неподалёку от высокого борта галеаса, вглядываясь в цепочки отпечатков ног на влажном, холодном речном песке. — Они слишком небрежны, беспечны, — подал голос, доселе сохранявший молчание Кагыр, — эти туссентские «рыцари», — на последнем слове он скривился, всем видом показывая своё отношение к местным воинам. — Ага, или достаточно умны, чтобы не лезть по штормтрапу в латных ботинках, — оторвавшись от разглядывания большого корабля, причудливым образом застрявшего посреди неведомо откуда возникших дюн, Ангулема стрельнула глазками в сторону нильфгаардца. — Ну, ты-то точно покажешь, как надо. Молодой парень невольно опустил взгляд на свои ноги — он как раз не пренебрёг надеть полный комплект лат. Намёк был прозрачнее некуда, однако брюнет, недовольно поджав губы, отвернулся, предпочтя проигнорировать подначку бывшей разбойницы. — Здесь прошли рыцари — следы глубокие, слегка косолапят, но шли уверенно. А эти, в стороне — оруженосца. Вот тут он долго сидел, тут подпрыгнул несколько раз — наверное, пытался углядеть, что на палубе творится, — пробормотал себе под нос ведьмак, обратив мало внимания на очередную пикировку нильфгаардца с цинтрийкой. — Значит, второй оруженосец рассказал всё верно. — У тебя были сомнения в его словах? — недоумённо выгнул бровь Регис, замерший неподалёку безмолвной статуей. — Он не врал, когда ты его расспрашивал. — Даже если кто-то думает, что говорит чистую правду, это не значит, что так всё и было на самом деле. Тебе ли не знать, Эмиель? — Геральт! Постой! — со стороны высокого берега, едва заметного из-за нахлынувшего неведомо откуда тумана, донёсся опасливый окрик трубадура. — Проклятье, Лютик! — на миг сомкнув веки, тихо выругался беловолосый. И не понять, чего в его голосе было больше — раздражения или непонятной обречённости. — Ох, надеюсь, я не пропустил ничего важного, — показательно тяжко выдохнул трубадур, поправляя утеплённую мехом щегольскую шапку. — Анариетте очень хочется знать всё в самых ярких подробностях. — И она... то есть, конечно же, светлейшая княгиня я хотела сказать, не придумала ничего лучше, чем послать тебя? — Ангулема нашла новую жертву для своего злословия. — Она доверяет мне и считает, что никто другой не способен... — А, по-моему, так избавляются от надоевших любовников. Нет, нет, разумеется я ни на что не намекаю... так — мысли вслух. — Замолчите оба! — всё больше раздражаясь, рыкнул на обоих ведьмак. — Эмиель, чувствуешь это? — Я не ведьмак и не чародей, Геральт — моё восприятие отлично от доступного людям, — худощавый мужчина с залысинами в тронутых сединой некогда тёмных волосах, хмуро всматривался в высокий борт корабля, нависающий над их компанией. — Но, признаюсь, даже мне неприятно здесь находиться. — Что-то конкретное? — Непонятное. Что бы ни поселилось на этом судне — оно непонятное и чуждое. Не могу распознать. Возможно, оно таится, а быть может, мы просто далеко от источника этих сил. — Вот холера... — недовольно протянул охотник на чудовищ, потирая шрамы на лице, воспалившиеся от приёма нескольких эликсиров разом, — медальон дрожит, но и сам не понимаю ни шиша. Какая бы паскуда там ни засела — я иду туда. Сейчас. Остальным — последний шанс отказаться. Поднимемся по трапу и назад дороги может не быть, — мужчина обвёл угрюмым взглядом четверых спутников. — Тебе незачем спрашивать меня дважды, мастер ведьмак, — заложив руки за спину, мужчина с сумкой травника на поясе кивнул, — можешь рассчитывать на меня. — Я с тобой, ведьмак. Если она там — я с тобой, — скупо ответил нильфгаардец. — Сама вызывалась — теперь не зассу, — светловолосая цинтрийка криво ухмыльнулась, покосившись на брюнета. — Ох, Геральт, сколько уже лет мы путешествуем вместе и сколько нам вдвоём довелось побывать в таких... asinus, выражаясь научным языком. Разгневанный Д’йинни, золотой дракон, злобные морские тритоны — не в первый раз мне рисковать жизнью рядом с тобой, хоть и предпочёл бы я этого не делать, но ради прекрасной Анариетты — я готов и на большее, — грустно улыбнувшись, покачал головой трубадур. — Самоубийцы, — тихо проворчал ведьмак и, крепко уцепившись за канаты штормтрапа, резво полез наверх. — Хоть Мильва вняла гласу рассудка. Палуба галеаса встретила охотника на чудовищ подозрительным запустением и толстым слоем песка, устилавшим всё вокруг. Ступив ногами на крепкий, окрашенный красным фальшборт, ведьмак вытащил из-за спины серебряный клинок и внимательно огляделся. Странный желтоватый туман, явно наведённый, казался здесь ещё гуще, чем там, внизу. Высокая кормовая надстройка в нём буквально тонула, превращаясь в смазанный тёмный силуэт, а вершины мачт и вовсе терялись из виду, превращаясь в бесконечные столпы, казалось, подпирающие невидимое небо. Острое ведьмачье зрение смогло различить сквозь мглу развороченную стену надстройки и поломанные перила лестниц у обоих бортов, однако иных следов боя не было. — Ни следа... — задумчиво пробормотал Геральт, пройдясь по планширу над фальшбортом в сторону кормы, нимало не смущаясь его не самой большой ширины. — Ни следа чего? — взобравшийся следом Кагыр настороженно огляделся. Трюк ведьмака ему был явно не под силу, и он уже перекинул ногу, собираясь спрыгнуть на палубу, как был остановлен жёсткой командой: — Замри! — беловолосый резко обернулся. — Не смей ступать на палубу... — Ну, и чего замер, как петух на жёрдочке? — снизу раздалось недовольное сопение Ангулемы. Устав ждать, пока нильфгаардец подвинется, она оттолкнулась от раскачивающегося штормтрапа, уцепилась за выступ гребной банки, подтянулась и, ещё раз оттолкнувшись, зацепилась руками за отчего-то болтавшуюся у борта толстую шайбу юферса. Хекнув, девушка, упираясь ногами в борт и резво перебирая руками заползла по короткому канату наверх и уже в следующее мгновение сидела напротив Кагыра. — Эй, ну хоть кукарекни чего. — Я тебя сейчас вниз скину. — Ой-ой, смотри сам не навернись в своих железках. Так, чего застыл-то? — Потому что я так велел, — недовольно бросил через плечо беловолосый охотник на чудовищ. — Славно, а почему ты так велел? — невинно хлопая глазками, девушка обернулась к скрипнувшему зубами ведьмаку. — Потому что до нас здесь побывало два рыцаря и оруженосец, — вместо Геральта ответил Регис, неведомо как успевший очутиться на планшире, крепко держась за ванты носовой мачты, — однако на палубу они будто и вовсе не сходили. Не говоря ни слова, ведьмак достал из кармашка пустой пузырёк из-под эликсира и без замаха кинул его на середину палубы. Мужчина ожидал чего угодно, вплоть до появления из песка сотни кровожадных щупалец или какого-нибудь брюзгливого призрака старого капитана, сетующего на негодяев, мусорящих на его корабле. Однако, флакончик просто упал на песок и ничего более. Гром не ударил с неба... — Эй, Геральт, как там — мне уже подниматься? — запрокинув голову, прокричал с земли уставший ждать Лютик. Выждав для верности две дюжины ударов сердца, беловолосый, проигнорировав вопрос трубадура, осторожно спрыгнул на палубу, готовый к любым неожиданностям, но и в этот раз не произошло абсолютно ничего — лишь песок шелестел под подошвами его дорогих, подкованных сапог. Настороженно поводя серебряным клинком, охотник на чудовищ прошёлся до виднеющегося пролома в стене, но внутрь заходить не стал. Ведьмачий медальон непрерывно вибрировал, реагируя на сильные магические проявления где-то поблизости, однако мужчина никак не мог понять, откуда может исходить опасность. Возможно, источник находился где-то под палубой, но проверить это, не спустившись вниз было невозможно. Махнув рукой, Геральт разрешил остальным ступить на палубу, пусть и всё его естество и многолетний опыт решительно протестовали против подобного. Регис, впрочем, не дожидаясь разрешения, уже давно в задумчивости мерил шагами носовую надстройку. Ведьмак, правда, не был уверен, касались ли его ноги на самом деле поверхности. — Откуда столько песка? — поддев острым носком сапожка горсть, Ангулема подбросила его, с любопытством оглядываясь вокруг. — Это единственное, что тебя беспокоит, neencáelme? — напряжённо проронил Кагыр, ожидая нападения в любой момент. — Эй, ты кого беспокойной назвал? — вмиг вскинулась девушка, возмущённо сверкнув карими глазами. — Скорее надоедливой. — Ох, ничего себе здесь песка! — невольно вырвалось у Лютика, посчитавшего затянувшееся молчание ведьмака одобрением к своему подъёму. — Будто пустыня Корат показала щедрость. — Игра слов — примитивна, — не оборачиваясь, отозвался молодой брюнет. — А я не поняла, где тут игра слов. — Галеас называется «Щедрость», — с расстроенным вздохом, что вынужден пояснять такой примитив, ответил трубадур, — пока это лишь набросок, экспромт — не более того. Но, как говорят, у всякой баллады есть своё начало... — Да, да, всё ясно, дядечка, небось не тупая, и... Ох, Геральт! Гляди — та куча песка! Шевельнулась! — выхватив короткий кинжал, Ангулема принялась тыкать остриём в сторону большого, выше пояса, наноса песка у кормовой надстройки, возле самой лестницы. — Точно, шевельнулась, мне не показалось! — Вижу, — ведьмак в мгновение ока оказался напротив той самой кучи, оттеснив девушку себе за спину. — Будьте готовы к чему угодно. Сперва ведьмак подумывал сдуть песок «аардом», не в полную силу, а лишь чутка, но зная, как создания, порождённый магией способны реагировать даже на капельку влитой в них стихийной энергии, отложил данный вариант. Вместо этого он ковырнул песок остриём клинка — раз, другой, третий... в какой-то момент песок осыпался, обнажая под собой полированную сталь. Прищурившись, мужчина повторил своё действие чуть в стороне и глухо выругался. — Рыцарь, — с силой втянув воздух, заявил замерший неподалёку Регис, — вероятно, один из тех двоих. И он ещё жив. Странно, что почувствовал я его лишь сейчас. Наклонившись, беловолосый принялся разгребать песок свободной рукой. К нему на помощь поспешил и Кагыр, а вслед за ним и бывшая разбойница. Откопали и извлекли на свет рыцаря быстро — им оказался незнакомый мужчина, почти старик: грязные, спутанные волосы, некогда роскошные усы и бородка, побитые сединой, измождённое лицо, испещрённое морщинами... Доспехи его, за исключением отсутствующего шлема, были в приличном состоянии, чего нельзя сказать о порванной в нескольких местах накидке с гербом в виде опущенного меча на фоне горы Горгоны. Сине-красные штаны тоже оказались порваны, а один сапог и вовсе где-то потерялся! — И этот старик — рыцарь? — недоумённо протянула девушка, с сомнением покосившись на старших мужчин. — Да из него же песок сыплется... во всех смыслах! Даже вы, дядечка Регис, на его фоне жених хоть куда. — Когда я был у княжеского камерленьо, не думал, что в Туссенте всё настолько плохо, чтобы возлагать долг странствующих рыцарей на таких стариков, — поморщившись, нильфгаардец неодобрительно покачал головой. — Это — сэр Бодлер, — негромко проговорил ведьмак, нависающий над бессознательным телом, словно тёмная статуя. — Вот только мне его описывали, как мужчину в самом расцвете сил с огромными рыжими усами и нынче модной в Боклере бородкой, а не седого старика. С ним что-то приключилось. Или... кто-то. Эмиель, как он? — Дышит размеренно, глубоко, кровь бежит по его венам, как во сне, — прижав пальцы к шее мужчины, с готовностью пояснил Регис, — следовало бы заключить, что он просто спит и его можно разбудить, однако... — Эй, рыцарь, — присев рядом, Ангулема бесцеремонно похлопала усача по щекам, — проснись — ты обосрался! — Экх, кхе, — внезапно закашлявшись, тяжело заворочался он и, наконец, распахнул глаза, — да я и не спал... Что-о?! — Хах, не пучи так зенки, а то ещё лопнешь — я пошутила, — заглянув в быстро наливающиеся кровью от злости глаза, девушка поспешно отпрянула, безуспешно давя смех. Распахнув рот, рыцарь уже явно собирался разразиться отборной руганью, однако вместо брани из него вновь полился сиплый, сухой кашель: — В-воды... — просипел старик в один из промежутков между приступами. Придерживая голову, чтобы он не захлебнулся, Регис щедро напоил мужчину из своей фляги. Мертвенная бледность и немощь быстро исчезала с лица седого рыцаря, вновь наполняя его жизнью — даже появилось слабое подобие румянца на щеках... Слишком быстро. И это не укрылось от цепкого взгляда ведьмака. — Эмиель, у тебя там во фляжке не эликсир бессмертия? — Я многое познал в алхимии за годы практики, Геральт, — со вздохом пожал плечами высший вампир, — но смею тебя уверить, пресловутый lapis philosophorum — не тот результат, которого бы я сумел добиться за минувшие века. Как и ни один из когда-либо живших алхимиков, насколько мне известно. Однако признаю — результат для простой воды с парой простеньких травок, слишком хорош, чтобы быть банальным. — Кто ты? — сложив пальцы в сложном жесте, ведьмак присел на корточки подле седого старика в латах. В жёлтом тумане слабо сверкнула бледная, зелёная вспышка, а глаза рыцаря на пару мгновений сошлись к переносице. — Сэр Кадэк Бодлер — странствующий рыцарь на службе у её Светлости княгини Анны-Генриетты Тусентской, — чётко и самую малость отрешённо проговорил мужчина. — Ты здесь один? — Не знаю... наверное... — Кто ещё был с тобой на корабле? — Шевалье Гэйновлей Маллежак — странствующий рыцарь на службе... — Дальше, — нетерпеливо перебил его беловолосый. — Девицы две юные и парень молодой с ними. Большой, крепкий. — Как выглядели? — лицо ведьмака после приёма эликсиров и без того выглядело неприятно, а сейчас и вовсе стало напоминать белый мрамор с пугающей сетью серо-чёрных прожилок. — Первая — постарше, волосы, как зерно пшеничное, глаза голубые, личико румяное и прекрасное, но сама в латы закована и к мечу привычна — воительница, не иначе... — А вторая?! — охотник на чудовищ едва не зарычал, когда старик прервался. — Как вторая выглядела?! Однако седой рыцарь его уже вряд ли слышал — закатив глаза, он рухнул навзничь. Рот его ещё открывался, но оттуда доносилось лишь неразборчивое бормотание, а вскоре затихло и оно. — Жив, но без сознания, — склонившись над Бодлером, констатировал Регис. Ведьмак вскочил на ноги и зло сплюнул, с трудом подавив в себе иррациональное желание, как следует наподдать по рёбрам так не вовремя впавшему в беспамятство рыцарю. Остановило его лишь понимание того, что вряд ли это даст результат... и прочная латная кираса. Крепко сжимая кулаки и стиснув от бессилия зубы, беловолосый быстро отошёл в сторону, невольно поравнявшись с проломом в надстройку. Геральт был уверен, что второй девушкой была Цири! Он чувствовал, что не ошибается, просто не мог ошибиться! Если бы рыцарь сказал больше, а не лишился чувств в самый важный момент. Так близко! Он просто не мог, не имел права её потерять — не в этот раз! В себя ведьмака привёл медальон — серебряный амулет с хризопразом, совсем недавно подаренный ему Фрингильей — буквально сходил с ума, как бешеная собака, дрожа, подпрыгивая и стремясь сорваться с цепочки. Сжав его в ладони, мужчина сделал шаг назад — медальон умерил свой пыл, но лишь самую малость. Ещё три шага — дрожь стала такой, как и в любом ином месте корабля доселе. Вновь приблизиться к непонятному пролому, где ранее, очевидно, была дверь — амулет опять скачет, как сумасшедший. Сделать четыре шага к борту, и он постепенно успокаивается. Опытным путём в воцарившейся тишине ведьмак установил, что самые сильные магические проявления, на которые столь сильно реагировал медальон, шли именно от центра прохода в надстройку, но в чём была причина — по-прежнему оставалось за гранью его понимания. Опалённые, местами даже обугленные, и разбитые стены, часть дверей выбита, а часть болтается на одной петле, обломки, и, конечно же, вездесущий песок — вот и всё, что смог разглядеть беловолосый мужчина, не заходя внутрь. Что-то там было не так и отчего-то шагать в пустой проход ему совсем не хотелось... — Геральт, почему этот туман такой жёлтый? — наблюдая за его странными перемещениями, не выдержал скучавший всё это время поэт. — Про жёлтый снег я знаю, но туман... — Лютик, ты не мог бы... — ведьмак с силой выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, в последний момент оставив в уме несколько особо изощрённых оборотов-пожеланий в адрес трубадура. — Постоять в сторонке и, всеми богами заклинаю, никуда не лезть? — Думаю, Геральт был бы очень рад, если бы ему дали собраться с мыслями, — как всегда дипломатично закончил за ведьмака Регис, чем заработал благодарный взгляд от охотника на чудовищ. — Конечно, как вам будет угодно, мастер ведьмак, — обиженно надувшись, трубадур дурашливо поклонился. — Вот, самая середина палубы — это место устроит твою угрюмость? — Вполне, — кинул беловолосый через плечо, продолжая гипнотизировать взглядом пролом, рядом с которым его медальон буквально сходил с ума. — Там и стой. — Вот и замеча-а-а! — протяжный крик Лютика заставил всех разом обернуться: на месте, где ещё мгновение назад стоял поэт зияла широкая, тёмная брешь в которую мерно и будто бы вяло стекал песок. — Лютик! — первым подскочив к краю дыры, оказавшейся трюмным люком, ведьмак низко склонился над темнотой провала. Но прежде, чем его нечеловеческие глаза успели подстроиться, до него донёсся голос трубадура: — Окх, Г-геральт?! Хвала пророку Лебеде, Геральт, я, кажется, жив и даже цел... местами. Ох, мои рёбра! — Тут и пары саженей нету, Лютик, — поджав губы, вымолвил ведьмак, разглядев приятеля, распластавшегося на здоровенной куче песка под ним. — Да? — морщась и протирая запорошенные песком глаза, неуверенно проговорил поэт. — Мне казалось я падал так долго, — мужчина сел и, наконец, проморгавшись начал оглядываться. — Неважно, сейчас скину верёвку и... — А-а-а! — судно огласил полный ужаса вопль трубадура.