Джекпот

Бесполезно. Тони понял, что разговаривать с Питером бесполезно, просто взглянув тому в глаза. Свои мысли парень изъяснил предельно ясно — тут и не поспоришь. Тони и не стал. Питер не выглядел влюблённым идиотом. Точнее... как раз таким он и выглядел! Но взгляд у него был более чем осознанный. Питер играл, Тони это просёк сразу. Вся эта театральная постановка с пацаном в главной роли даже вызвала у Старка интерес, лишь по этой причине он её не останавливал. Питеру с такими навыками в пору было бы в театральное поступать, а он, дурак, с химией связался. Не смешно стало, когда Питер заигрался. За всей этой словарной перепалкой Тони и не заметил, как начал откровенно на него пялиться. А пялиться было на что. Тони и до этого проклинал свою идею заказать грёбанный смузи, но в тот момент, когда губы Питера сомкнулись вокруг трубочки всё стало совсем плохо. А уж когда тот совершенно по-блядски закинул ногу на ногу, то единственным желанием у Тони стало прекратить весь этот балаган и бежать. Бежать как можно дальше. И как можно быстрее. И можно было бы, конечно, просто выгнать мальчишку, но Тони какого-то чёрта этого не сделал. Вместо этого он принял его игру. И сейчас, стоя посреди своей лаборатории и глядя на совершенно растерянного парня он об этом ни капельки не жалел. Не жалел хотя бы потому, что, выставив пацана за дверь, он никогда бы не увидел такого безумно уморительного выражения лица у кого-либо ещё. А Питер выглядел так, будто его не в лабораторию привели, а запустили в космос. — Нравится? — Тони стоял, облокотившись на стол, и тихо посмеивался про себя, глядя на мальчишку, который, казалось, вот-вот упадёт в обморок от переполняющих его эмоций. А ведь это он ещё подарок Тони не видел. Старку даже страшно было подумать о том, что будет с Питером, когда Тони подарит ему костюм. — Ещё бы! Вы ещё спрашиваете! Это же мечта! — Питер вскинул руки и глаза Тони как-то машинально зацепились за оголившуюся полоску кожи, что показалась из-под излишне обтягивающей клетчатой рубашки. Рубашка, кстати, была знакомой. Тони, кажется, видел в ней Тома, когда они с Питером жили у него. — Это ещё не мечта, малец, а вот это... — Тони дотянулся до экрана и клацнул по паре клавиш. В стене медленно образовалась щель, и вот уже через мгновение показалось две створки, которые предельно медленно начали расползаться в стороны. — Что это? — Питер смотрел на Тони в недоумении. Красно-синий костюм в жизни выглядел ещё круче, чем Тони мог предположить. Он бы и себе такой сделал, но... он же, всё-таки, железный человек, а не парень в колготках. Которые, кстати, на Питере должны были смотреться очень даже хорошо. Чёрт, и откуда у Тони вообще взялись эти мысли? — Это твой подарок, Питер, костюм, — Питер молчал. Он смотрел на костюм и не издавал ни звука. Тони даже было подумал, что поломал пацана, иначе куда же делась вся его прыть? Поэтому, на всякий случай, ещё раз хлопнул его по плечу. Только вот в ответ получил совсем не то, чего ожидал.

***

Питер смотрел на костюм, и в голове крутилась лишь одна мысль: охренеть! По-другому и не скажешь. Костюм был... мечтой, не меньше. И страшно было даже представить, каких денег он стоил. Но дело было даже не в деньгах. Дело было в том, что его сделал сам Тони Старк. И сделал он его специально для Питера Паркера. Для него. Для мальчика, которого Тони, вообще-то, совсем не любит. Для мальчика, которому ещё десять минут назад он заливал, что годится ему только в отцы. И у Питера, конечно, нет отца, но он не думает, что его папа смог бы подарить ему что-то... подобное. Нет, его папа совершенно точно бы не стал. Тёплая рука на плече подталкивала лишь к одному единственному действию. К тому, чего вообще-то следовало ожидать. По крайней мере, умный и продуманный Тони Старк должен был это предугадать. Но он не предугадал. И Питер этим, конечно же, воспользовался. Ну а как было иначе? — Спасибо! — паучьи умелки на этот раз не подвели. Так быстро и с закрытыми глазами найти чужие губы не каждый бы смог. Питер смог. А ещё повиснуть на чужой шее, словно сарделька, прерывая любую попытку, если та будет, спихнуть его с себя. Теперь снять Питера с Тони Старка можно было бы только вместе с головой Тони Старка. Поцелуй был неумелым, но был. Питера трясло от страха так, что казалось, будто вся башня содрогалась. Но нет. Ему было страшно, правда, потому что это был его первый грёбанный настоящий поцелуй, который, вообще-то, должен будет запомниться ему на всю жизнь. И уж не переживай, Питер, запомнится. Такое точно будет сложно забыть.

***

Этого, вообще-то, и правда, стоило ожидать. А Тони, дурак, совсем расслабился. Это, вообще-то, можно было прекратить, но как-то... не захотелось. Он просто стоял, как истукан первую минуту, давая Питеру шанс. И не понятно шанс на что. То ли показать себя, то ли сделать всё то, чего он так хотел. То ли сбежать. Тони просто дал ему время для самодеятельности. Но время истекло. — Иди сюда, — Тони и сам удивился, как легко закинул ногу Питера себе на бедро, и как легко усадил того на столешницу. Будто перед ним не шестнадцатилетний подкачанный пацан, а маленькая пятнадцатилетняя девчонка, весом в сорок три — не больше. — Мистер Старк, — в глазах у Питера Тони видел три вещи: страх, желание и непонимание. Он ведь не ожидал, конечно, даже сам Тони от себя этого не ожидал. — Что, опять сбежишь? — губы Тони в миллиметрах от губ Питера. Взгляд глаза в глаза. Руки на бедрах. И собственный член, сквозь штаны упирающийся между разведённых ног парнишки. Ну и картинка — красота для педофилов. И что самое главное — весь состав преступления на лицо. — Нет, — Питер шепчет и зачем-то жмурится. Снова тычется губами в губы Тони. И Старк целует его, снова, так чертовски профессионально, что Питеру хочется выпить. А Тони возбуждает его неопытность. Потому что Питер маленький глупый пацан, потому что у Питера даже девушки, видимо, не было, и это, чёрт возьми, ужасно. Ужасно, если Тони действительно сорвал его первый нормальный поцелуй. Ужасно, если Питер запомнит эту содомию. А как ещё назвать то, что взрослый мужик целует шестнадцатилетнего мальчишку у себя в лаборатории? Тони совсем этого не хотел. Совсем. И уж тем более не после того, как подарил ему костюм. Как это выглядит, Тони? Питер своим вопросом всё расставляет по местам. — Вы возьмёте меня? — что-то громко падает где-то за дверью, что-то обрывается у Тони внутри. — Чёрт, — он отскакивает от Питера, как ошпаренный. И это выглядит ещё хуже. Это выглядит так чертовски неправильно. Это и есть чертовски неправильно. Тони не должен был! Не должен! — Мистер Старк? — мальчишка в своей расстёгнутой на пару пуговиц рубашке выглядит как самая настоящая... шлюха. Выглядит. Он не такой, конечно, нет! Тони знает это на сто процентов. Питер маленький, неопытный, грёбанный девственник! Питер влюблённый идиот! Настырный влюблённый придурок! И вот до чего он довёл, вот! Но виноват в этом не Питер, нет, совсем не Питер. Это полностью вина Тони. Это он виноват. — Питер, прости, я... я вызову тебе такси, и... — Тони не знает что это за «и». Какое вообще «и» может быть? Тони вылетает из лаборатории, пытаясь не встретиться взглядом с Питером. И это у него, кстати, получается совершенно мастерски. Конечно, потому что Питер на него уже не смотрит. Тони слышит всхлипы за своей спиной прежде, чем выйти за дверь. И всем своим существом он хотел бы развернуться. Потому что ему совсем, чёрт возьми, не нравится, когда Питер плачет! Потому что это — самое ужасное, что может происходить! Но Питер плачет, снова! Из-за него.

***

Питер всё понимал. Ну а как же? Ничего ведь по-другому и не могло быть, да? Так ведь и бывает? Но он был счастлив. Даже в эту секунду, растирая предательские слёзы по лицу Питер был счастлив. Потому что это был его первый настоящий поцелуй! Потому что это был поцелуй с Тони Старком. — Мистер Паркер, вас отвезёт водитель мистера Старка. Машина ожидает у входа, — механический голос Пятницы, кажется, звучал с сожалением. Интересно, она вообще была способна на такие чувства? Вообще на какие-либо чувства? На самом деле Питер бы не удивился. Он спрыгнул со столешницы, поправил рубашку, застегнул пуговицы и поплёлся к двери. Только ещё разочек глянул на костюм, который так и остался одиноко висеть на своем месте. Питер вздохнул. Наверное, теперь он уже не заберёт этот подарок. Что же, было бы неплохо забрать хотя бы свои собственные вещи. Свой старый костюм, да. Но сейчас говорить об этом было как-то стрёмно. К тому же Тони убежал в неизвестном направлении. Точнее... Питер подозревал, где он, но догонять его совсем не собирался. Для Старка происходящее тоже было стрессом, в конце-то концов. Питер умеет думать не только о себе.

***

Пеппер Поттс совершенно не хотела быть этому свидетельницей. От слова «совсем». Чего-чего уж, но этого она могла бы и не видеть, и жила бы себе своей прежней жизнью, а теперь... какой-то тихий ужас. Она так и стояла с первой секунды за дверью, словно прилипшая. В единственном клочке всего коридора, где её не заметит Пятница. Стояла и слушала. Глаза она открыла всего раз, и этого хватило. Пеппер честно не знала, как это воспринимать. Это было дикостью, извращением, безумием, чем угодно, но не «нормальным»! Такое не должно было происходить. Ведь Питеру Паркеру шестнадцать! Ведь Тони Старку давно за сорок! Ведь Тони Старк любил... её? А любил ли? Что-то она уже и не помнит, когда в последний раз он дарил ей «подарки». Дарил ей поцелуи, касания, объятия, своё внимание, в конце концов. Всё то, чем в последнее время так беспрекословно владел этот мальчишка. Так, будто это всегда ему и принадлежало. — Вы возьмёте меня? — нелепая фраза, сорвавшаяся с детских губ, заставляет Пеппер подскочить на месте. А ещё выронить к чертям все папки с этими надоевшими до жути бумагами, с которыми она, как дура, таскается уже какой год. С этими бумажками, которые совершенно не интересуют Тони Старка, которые он, порой, забывает подписывать. Проклятый Тони Старк, которого не интересует ничего и никто! Не интересует Пеппер. Зато теперь интересует Питер Паркер. Она сбегает, оставив на полу все эти бумажки. И даже не знает, что буквально через минуту за ней выбегает Тони Старк. Только через окно третьего этажа видит, как Питер, утирая заплаканное лицо рукавом безразмерной кофты, садится в машину Тони. И ей его, почему-то, искренне жаль. Всё-таки мальчик совсем не виноват в том, что Тони Старку нравится портить чужие жизни.

***

Питер плачет, конечно, ему жаль, что всё получилось... так. Ему больно, потому что ситуация сама по себе чертовски несправедлива. И хочется переиграть всё, хочется что-то исправить. Но что тут исправишь? Питеру всё так же шестнадцать лет. И ничего уже не изменит этот грёбанный факт. Но, тем не менее, Питер Паркер всё ещё не проиграл в этой войне. Тем не менее, сегодня он понял окончательно, что имеет все грёбанные шансы победить в ней. — Ты чего такой угрюмый, Том? Обычно тебя не заткнуть, — с грустной усмешкой обращается к нему Хеппи. Хеппи, добрый Хеппи. Питер почему-то рад ему, правда, рад. Потому что с чужим человеком ехать сейчас было бы крайне неуютно. — Я Питер, — с улыбкой поправляет он мужчину, вытирая слезы и усаживаясь поудобнее. В конце концов, надо переставать лить слёзы, ведь у него, и правда, теперь всё менялось в лучшую сторону. Подумаешь костюм, подумаешь? Тони Старк вернёт ему старый, если уж не захочет отдавать этот «подарок» мальчишке. И Питер сможет начать свою жизнь заново. Да, совершенно точно. К тому же проблем с правительством больше быть не должно. Тони сказал, что это ребёнок. Кто будет стрелять в ребёнка? Да и вообще о поисках Человека-паука уже давно не слышно. Как и о самом Человеке-пауке. Внутри Питера что-то заныло. Господи, и правда, как же давно он не был... самим собой. Как же давно он не чувствовал небоскрёбов под ногами, прохладного ветра, не видел горящий Нью-Йорк с высоты птичьего полёта. Сегодня ему до безумия захотелось это исправить. Достать старые шутеры, нацепить на голову горнолыжную маску, ну а что, ведь первый вариант костюма был именно такой. И просто посидеть где-нибудь, незаметно, словно мышка. — Ты выглядишь иначе, расцвёл, — улыбаясь, сообщает Хеппи, выводя Питера из собственных мечтаний. — Да? Спасибо, — Питер чувствует себя лучше. — Влюбился что ли? — усмехается мужчина. — Давно, просто только сейчас осознал насколько, — Питер пялится вперёд, на пролетающие мимо машины. Питер думает, что не соврал. Только сейчас он понимает, насколько любит проклятого мистера Старка. Сейчас, когда всё внутри разрывается от дебильного чувства, когда даже среди мыслей о полётах и Нью-Йорке всё время мелькает одно единственное звучное имя. Питеру даже кажется, что оно давно выжжено на его сердце. Где-то там, в грудной клетке. Или на позвоночнике. Выжжено с рождения, с самого зачатия. Потому что не может один человек так сильно влиять на жизнь другого, если он ему, конечно, не предначертан судьбой. И не то, чтобы Питер верил в судьбу, или ещё во что-то такое. Но Питер верил, что Тони Старк будет с ним, потому что иначе и быть не может. Потому что Питер жил с этой мыслью шестнадцать долгих лет, потому что если не Тони, то кто тогда? Кто ещё сможет сделать Питера таким счастливым и таким несчастным одновременно? И если это не любовь, то что тогда эта ваша любовь? — Это ничего, ты же вон какой! Умный, у Старка работаешь, — усмехнулся Хеппи. — Можешь одной его фамилией девчонок клеить, — Питер кивнул. Конечно, может, конечно. Только вот жаль, что нет ни одной фамилии, которой можно было бы склеить Старка. Хеппи остановился возле дома Питера и повернулся к парнишке. Питер не знал стоит ли говорить что-то ещё, хочет ли Хеппи вообще продолжить какой-либо разговор, но мужчина лишь протянул ему руку на прощание. Питер пожал её и, пожелав удачного дня, вылез из салона.

***

Том и Мэй были дома. Это Питер понял по звуку работающего на кухне телевизора, а ещё по громкому голосу Тома, который в красках расписывал тёте какую-то новую пекарню на Медисон-авеню. И в неё, конечно же, они пойдут в ближайшие выходные. Только Том, видимо, совершенно забыл, что ближайшие выходные — это начало их каникул, на которых они, кстати, едут на практику к Тони Старку. — Всем привет! Я дома! — Питер повесил кофту Неда на дверь и двинулся на кухню, где предположительно и находились остальные жители этого дома. — Ох, Питер, ну наконец-то! — голос тётушки звучал взволнованно. — Больше никогда не уезжай куда-то без телефона! Ясно тебе? — Питер кивнул. Том смотрел на него с явным интересом и огоньком в глазах, он даже прервал свой рассказ. Видимо, придётся ему что-то рассказать, иначе вопросов будет пруд пруди. — Всё нормально, Мэй, что со мной могло бы случиться у Тони Старка? — Питер улыбнулся так, как не улыбался ещё, кажется, никогда. Так, как улыбается Тони Старк всем тем, кого хочет надурить. Эту улыбку чаще всего можно было увидеть с экранов. С такой улыбкой он, наверняка, разговаривает с женщинами. Такая улыбка совершенно внезапно подошла Питеру Паркеру.

***

Тома это смутило, ещё бы. Питер не просто менялся на глазах, нет, чёрт возьми, он становился другим. Совершенно другим. От его когда-то забитого младшего братца ничего не оставалось. И нет, Том, конечно же, был этому рад! Но это пугало, пугала скорость, с которой это происходило. Пугало то, что Том не понимал, как... как быть с этим «новым» Питером. Тем не менее, он смотрел на него и видел, что тот светится. И не факт, что причиной тому является Тони Старк, но... его влияние явно было заметно. Даже в этой улыбке, даже в жестах и манере речи. Питер и сам не замечал, как перенимал от своего покровителя такие мелочи. А их было много, очень много. Мэй тоже замечала это. — Питер, — Том зашёл за ним в спальную, наврав Мэй, что обещал дать Питеру какую-то футболку, да и вообще расспросить про практику. — Чувак, прости меня, что кинул тебя вчера, — Том зашёл в комнату и плюхнулся на свою кровать. Питер стоял перед окном и молча пялился вперёд. Он даже не сразу заметил брата. — Ой, Том, было бы за что извиняться, — отмахнулся он. — Кстати, как там с ЭмДжей? Всё в порядке? Вы теперь... ну, парочка? — Том рассмеялся. Всё-таки в вопросе отношений Питер был всё таким же мямлей. — Парочка, Питер, парочка, — Том дождался, пока Питер сядет, и наконец-то решил перейти к самой интересной части этого разговора. Он говорил тише. Конечно, вряд ли тетя Мэй стала бы подслушивать их, но перестраховка была важнее. — Слушай, а как там Старк? Что он сказал тебе? Чем вы занимались целый день? — Питер уставился в пол и вздохнул. Он этим вопросом явно был расстроен. — Ну... вообще-то он просто отправил меня спать, а утром спас от похмелья, — братишка что-то недоговаривал. Том это прям чувствовал. Только вот по виду Питера было понятно, что говорить об этом ему чертовски не хочется. И чёрт его знает, что произошло между ним и Старком, но это что-то расстроило Питера. Тому хотелось знать, что же это за «что», но он решил продолжить свой «допрос» в следующий раз. Дать Питеру прийти в себя. — Ну... окей, тоже неплохо, — Том развалился на кровати и уставился в потолок. — Я сегодня вечером с Мишель гулять иду, не хочешь с нами? — он повернулся к Питеру. Тот зачем-то достал из тумбочки свои старые веб-шутеры и сейчас зачем-то ковырялся в них отверткой. — Эм, Питер? Ты чего? — Питер отмахнулся. — Хочу полетать немного ночью, не бойся, буду аккуратен, как хирург, — он усмехнулся и дёрнул что-то в шутере, отчего в стену выстрелила паутина. — Чёрт, — Питер нахмурился. — У них неисправны спусковые механизмы, я смотрел, надо заменить пару деталей, я видел похожие в коробке, — вообще-то Том хотел сказать совсем не это. Хотел сказать что-то типа: хей, как же так, тебе же нельзя! Или: Питер, ты с ума сошёл? Но, глядя на Питера, вопросы отпадали сами по себе. Да, нельзя, и да, он сошёл. Только вот... сидели бы вы дома, если бы обладали такой силой? На самом деле Тому самому было безумно интересно посмотреть на Питера со стороны. На Питера в действии. Ведь Человек-паук был легендой Америки несколько долгих месяцев, а теперь он вот, сидит рядом. И эта самая легенда — всего лишь его младший брат. Нет, не всего лишь, а его самый лучший младший брат. Том достал из шкафа коробку и начал искать нужные детальки. Вообще-то он ещё в прошлый раз хотел всё заменить, но решил не трогать. Да и не до того как-то было. Сейчас в его жизни появилась хоть какая-то стабильность. Стало легче. Сейчас в его жизни была Мишель, и это как-то совсем неожиданно благотворно влияло на Тома. Влюблённость, любовь, взаимность — всё это было таким огромным толчком для него, что хотелось что-то делать, творить, не стоять на месте. У Питера всё было как-то по-другому, но Том был уверен, что когда-то и он сможет направить свою влюблённость в нужное русло. Надо только подождать. Взаимности. И, о боже, как же это было сложно. Даже представить. — Спасибо, — Питер принял детальки, не отрываясь от разбора шутера. Том смотрел на него со стороны и только диву давался. Видел бы его Тони Старк такого, наверное, ему бы понравилось это зрелище.