Бабушка и внуки

Киборг оглянулся, и Аксель увидел не испуганное и растерянное лицо Тима, а спокойный уверенный взгляд бойца, ждущего приказа от своего командира. И возникшая было паника оставила Акселя, сменившись уверенной сосредоточенностью. — Выноси ее к калитке, я за машиной! Аксель выскочил во двор, соображая на ходу. Вызвать «Скорую»? Такси? Обратиться к соседу справа? К соседке слева? Аксель выбрал последний вариант. Выходить на улицу и искать звонок показалось слишком долго, он перемахнул через забор, проломился сквозь кусты и ударил кулаком в окно. Выбор оказался правильным — в экстремальной ситуации Кэтрин умела и соображать, и действовать быстро и молча. Через минуту Аксель уже сидел за штурвалом. Около калитки он на миг замедлил ход, открывая на ходу дверцу. Киборг с бабушкой на руках вскочил в кабину. Дальше Аксель скорость не снижал до самой больницы. Четкая и деловитая суета приемного отделения, суета специалистов, знающих, что они делают, успокаивала и внушала уверенность, что все будет хорошо. Кто-то между делом сунул Акселю стакан воды. По вкусу он догадался, что там какое-то лекарство, вероятно, седативное, но спорить и отказываться не стал. Его всегда раздражали непрофессионалы, лезущие не в свое дело — и потому он сейчас старался не быть таким непрофессионалом. Надо так надо, им виднее, что делать. Потом активная деятельность куда-то переместилась, а Тим и Аксель остались ждать. Ждать майор Сандерс умел, без этого зачастую было бы не выжить. Сесть в кресло, откинуть голову, расслабиться и ждать, просто ждать, не нервничая, не дергаясь, не придумывая себе разных ужасов… Черт возьми, хорошо киборгу — включил режим ожидания, и все дела! Аксель ошибался. Киборгу было плохо. Происходило что-то страшное, и даже хозяин был испуган и подавлен, что уж говорить о самом Тиме? Он ничего не понимал. Бабушка упала внезапно, словно сломавшись на ходу. Тим много раз видел, как падают люди и киборги от пули или осколка — но тут же не бой! Это не Ксантус! Как же такое возможно? Было очень страшно. И очень жалко бабушку, она хорошая. И очень тревожно за хозяина. И кстати, режим ожидания Тим включить не мог. Неподвижное лицо и остекленевший взгляд плохо сочетаются с программой имитации личности. Ночь заканчивалась. Небо за окном посветлело, в комнате погасли лампы. А они все так же сидели и ждали… Тим не выдержал. Встал, шепнул Акселю: — Я на минутку… Бесцельно прошелся по коридору. Наткнулся на кофейный автомат, постоял, соображая. Люди, вынужденные долго не спать, обычно пьют кофе, это он знал еще по Ксантусу. Аксель всегда пил без сахара, но это бывало после еды, а сейчас он вряд ли собирался завтракать. Тим подумал и нажал «двойной сахар». Взял стаканчик, вернулся в комнату ожидания. Аксель некоторое время смотрел на стакан кофе так, словно не понимал, что это такое. Потом торопливо и жадно, обжигаясь, выпил, благодарно кивнул киборгу. — Аксель, — решился Тим, — а что это было? Это же не в бою! Аксель и на него посмотрел с таким же недоумением, как на кофе. Потом сообразил — армейский киборг не знает, что упасть можно не только от пули, что потери бывают не только боевыми… а смерть — не только насильственной. — Люди иногда ломаются сами по себе, — наконец сформулировал он. — С возрастом это случается чаще. Тиму стало совсем нехорошо. Значит, это возможно в любом возрасте, хоть и с меньшей вероятностью? Значит, и хозяин может так сломаться? — Это опасно? — осторожно спросил он. Аксель пожал плечами. — Не знаю. Подождем. Они еще посидели молча. А говорить, оказывается, лучше, чем молчать. Аксель спросил: — С чего ты вниз побежал? — Услышал шаги. Они были неровными… ритм сбился. Я подумал, что бабушка споткнулась… А ведь если бы не киборг — бабушка лежала бы на полу до утра. Аксель хотел привычно похвалить, вместо этого почему-то взял руку Тима, крепко сжал. Потом откуда-то появилась Лиза, на вопросительный взгляд Акселя ответила: — Мне Кэтрин позвонила. Ждать втроем почему-то было легче. Потом вышел врач. — Это вы — те самые мальчики, о которых так беспокоится миссис Сандерс? — Мы, да, — Акселю сразу стало спокойнее. Бабушка говорила о них — значит, она жива и в сознании. Врач покосился на Лизу и хмыкнул. Лиза покраснела и сделала попытку спрятаться за спину Акселя. — Ну что вам сказать… Интеллект не пострадал, речь тоже. Правая нога восстановится, это вопрос времени. А вот с правой рукой… тут ничего обещать нельзя. — Отчего это? — вопрос был глупый, точно у Тима, понятно ведь, что в бабушкином возрасте всякое может случиться… — Отчего… Да она ведь пять дней назад к нам обращалась с головокружением и слабостью в руке! У нее бляшка в сосуде… в общем, мы ей предлагали лечь на операцию. А она сказала, что может не раньше чем через неделю. И вот результат! Вы не знаете, почему она сразу не согласилась лечь? — Знаем, — с трудом выговорил Аксель. — Она нас пугать не хотела. Пять дней назад — прямо накануне их приезда. Какая жестокая насмешка судьбы! Если бы он, Аксель, меньше боялся расстроить бабушку, если бы он подольше провозился с подготовкой киборга или вообще нашел отговорку и не приехал, тогда с бабушкой все было бы благополучно. Он боялся огорчить ее, а она — его… — Нам можно к ней? — Завтра. Она сейчас все равно спит. — А взглянуть на нее? Хоть на минуточку? Врач поколебался, потом кивнул: — Давайте! На минуточку. Бабушка лежала в постели, совсем маленькая и беззащитная. Но, задыхаясь от жалости и любви, Аксель все же заметил, что лицо у бабушки ровное — асимметрия, так напугавшая его вчера, прошла бесследно. И дыхание было спокойным, чуть слышным, без хрипов, как вчера… Дома Аксель накинулся на ремонтные работы с яростью, то ли спеша доделать все до отъезда, то ли стараясь забыться в физическом труде. Тим, молчаливый и преданный, все время был рядом, и это странным образом не раздражало, а успокаивало. Временами в доме появлялись то Лиза, то Кэтрин — готовили ужин, звали мужчин к столу… Без них Аксель едва ли вспоминал бы о еде. Лиза молчала — не лезла в душу, не навязывала своего сочувствия. Хорошо, когда человек умеет так молчать. Соседка слева по-прежнему болтала без умолку, но ее болтовня оказалась сродни молчанию Лизы — она звучала фоном, как журчание ручья или шелест листвы, не требуя ответа. В больницу к бабушке их пускали по одному, чтобы шумной толпой не утомляли больную. Лиза, Аксель и Тим честно поделили часы посещений — по часу каждому. Бабушка бодрилась, старалась улыбаться, понемногу начинала самостоятельно садиться… Прошла неделя. Разговор обещал быть тяжелым, и Аксель готовился к нему заранее, старался предусмотреть все бабушкины возражения. И, конечно, бабушка заметила его напряжение. — Что-то еще случилось? — Не то чтобы случилось… Отпуск у меня закончился. Я пытался продлить — отказали… ситуация там сейчас тяжелая. — Ну что же, — бабушка понимающе улыбнулась, — работа у тебя такая. Ты выбрал эту дорогу сам, тебе и идти по ней… Ты обо мне не беспокойся, видишь же, мне уже лучше. Я сегодня три минуты стояла! — Вот чтобы я мог за тебя не волноваться, я куплю тебе Mary. — Да ни за что! Бабушка и внук смотрели друг на друга с одинаково упрямым выражением. — Я не знал, что ты такая ретроградка! Раньше ты вроде всегда шла в ногу со временем, откуда теперь вдруг такая киберофобия? — Ты меня на слабо не лови! Нет у меня никакой фобии, а только я не хочу киборга. Аксель вздохнул. — Хорошо, давай я найму живую сиделку! — Ты с ума сошел?! Я и киборга-то не хочу, а ты мне хочешь чужого человека в дом навязать! — Значит, так — ты как хочешь, а одну тебя я не оставлю! — И что же ты сделаешь? — бабушка старалась выглядеть воинственно, насколько это было возможно, лежа в постели. — Силой меня облагодетельствуешь, что ли? — Нет, — Аксель выложил козыри. — Я сам останусь. — А отпуск? — А наплевать! Или ты соглашаешься на Mary, или твоего внука будут судить за дезертирство! — Ну, знаешь ли! — возмутилась бабушка. — Неужели майор Сандерс, практически герой галактики, способен шантажировать старую женщину? — Способен, — Аксель действительно готов был выполнить свою угрозу. — И на шантаж способен, и на дезертирство тоже. Блеф бабушка просекла бы на два счета, но тут все было серьезно. — Ну если так… Знаешь, Аксель, что я предложу? Пусть со мной останется Тим! Первым порывом Акселя было ответить категорическим отказом и, видимо, бабушка это поняла. — Нет, Аксель, ты подожди, ты дослушай меня! Не думай, что я — старая эгоистка, хочу привязать к себе мальчика, бесплатной прислугой сделать. Нет, ему это нужно не меньше, чем мне. Он ведь, что бы там в госпитале ни говорили, все еще нездоров. Не в себе. Не знаю, от контузии или от психической травмы, но он на себя не похож. Ему сейчас надо отдохнуть, восстановиться. И здесь для этого самое подходящее место — тихо, спокойно… Будем с ним, полторы калеки, друг за друга держаться — глядишь, вместе и на ноги встанем. И еще, то, о чем мы с тобой тогда говорили — здесь-то его точно никто не попрекнет. Здесь про его выходки никто не знает, здесь его самого будут героем считать… ну как же — воевал, был ранен в бою! Аксель быстро соображал. В сущности, чем DEX хуже Mary? Киборг он и есть киборг. Говорят, служба соцобеспечения использует списанных DЕХов в качестве сиделок. Можно установить Тиму программу от Mary… а можно и не устанавливать. Черт его знает, как эта программа устанавливаться будет… вдруг памяти не хватит и сотрется что-нибудь из нынешнего? Вдруг сотрутся те самые мелочи, которые киборг так старательно запоминает последние три недели? Хороший хакер, надо полагать, справился бы с этой проблемой, вот только где за оставшееся время найти хорошего хакера? Готовить Тим и так умеет, и убираться тоже, и вообще способность к самообучению у него хорошо развита — готовить-то научился сам, по сборнику рецептов! И как бы там ни было, а один раз он бабушку уже спас — врач твердо говорит, что такое быстрое восстановление возможно именно благодаря своевременному началу лечения. Во всяком случае, теперь не придется думать, что делать с киборгом. На Ксантус Аксель его обещал не возвращать, а продавать чужим людям — как-то неприятно… стыдно, что ли. Глупость, конечно. Как будто жестянке не все равно, чьи приказы выполнять! Но все равно хорошо, что можно обойтись без этого. Конечно, тревожно оставлять киборга без присмотра. Сумеет ли он самостоятельно продолжать имитировать Тима? С другой стороны, бабушке сейчас не до того, чтобы присматриваться к нему. Да хоть бы и присматривалась! Сейчас, в такой ситуации, никто не ждет от Тима веселых розыгрышей или гулянок с девушками. Он будет делом занят, будет за бабушкой ухаживать… И ведь это ненадолго! Аксель вернется при первой же возможности. Через месяц, максимум через шесть недель, полковник ему это свято обещал. А там видно будет… — Ну вот видишь, бабушка, всегда же можно договориться! Вечером Аксель сообщил новость Тиму. — Завтра я улетаю отсюда. Тим насторожился. — Ты остаешься здесь. С бабушкой. — Ты передаешь меня ей? — переспросил Тим и уточнил: — Она будет основным хозяином? Аксель задумался. Основному хозяину нельзя соврать. Приказ основного хозяина нельзя игнорировать. Один случайный вопрос, о детстве или о Ксантусе — и вся их инсценировка полетит к чертям. — Нет. Бабушка будет хозяином второго уровня. Основным хозяином остаюсь я, в случае моей гибели — Лиза. Имя Лизы выскочило у Акселя как-то само собой, без раздумий. С другой стороны, кого еще он мог назвать? Кто мог правильно понять ситуацию и продолжить обман? Лиза любит бабушку и вроде не дура. Нет, у Акселя были, разумеется, товарищи, которым он мог доверять… Но они были далеко отсюда, а Лиза — тут, рядом с бабушкой. Надо будет оформить соответствующие документы… и письмо для Лизы написать, с пометкой «после моей смерти…». При его работе у бабушки есть вполне реальные шансы пережить его, и надо подстраховаться, насколько возможно, чтобы она не лишилась обоих внуков разом. Мысль о том, что хозяин может погибнуть, была неприятна. Но что поделать, на Ксантусе погибали не только киборги. Что же, пусть будет Лиза, если не Аксель… — Задание остается прежним — сделать так, чтобы бабушка не отличила тебя от настоящего Тима. К нему добавляется второе задание — заботиться о бабушке… ну, помогать ей… оберегать… Аксель не знал, какими словами сформулировать это задание, чтобы оно было понятным боевому киборгу. Оставалось надеяться на сообразительность жестянки. До сих пор он вроде неплохо справлялся. А еще Аксель не знал, что Тим каждую ночь сидел в инфранете, читая все подряд про инсульты — причины, лечение, прогноз… и особенно внимательно — про уход за больными. — Какое задание приоритетно? — деловито уточнил киборг. Аксель опять задумался. Ну как растолковать программе имитации личности, что одно тесно связано с другим, что страшное известие может нанести бабушке ущерб больший, чем физическая травма? — Второе. Но приоритет незначительный. Провожали Акселя сдержанно, по-деловому. У крыльца он еще раз оглянулся на дом, без бабушки как-то сразу осиротевший, поблекший. Еще раз суховато сказал Тиму: — Следи тут за порядком, пока бабушку из больницы не выписали. Ну не знаю… цветы поливай! И пиши мне обязательно, подробно! Каждую неделю пиши! Аксель знал, что киборгу не нужно ничего напоминать, но так было спокойнее. А вот про цветы в доме Тим до сих пор как-то не думал. Надо будет почитать… чтобы к бабушкиному возвращению все было в порядке. Лиза стояла молча, смотрела на Акселя так, словно чего-то ждала. Он и ей сказал: — Пиши мне, ладно? Про бабушку и вообще… Лиза кивнула, слабо улыбнулась: — Я не буду надоедать. Аксель еще постоял, помедлил. И как вышло, что эти двое вдруг стали для него не чужими, что ему жаль с ними расставаться? — А про песню ты так и не узнала? — вдруг вспомнилось ему. — Ну, кто автор? — Я узнаю, — пообещала Лиза. — Я постараюсь.