Бороться за тебя

      Он проснулся еще до будильника, измученный кошмарами, которые преследуют его после ссоры с Магнусом. Первым делом охотник отыскал телефон и посмотрел на уведомления, в которых были лишь сообщения от мамы и папы, и никаких сообщений и звонков от Магнуса. Сердце неприятно сжалось в груди, а руки похолодели. Он все ещё отказывался воспринимать их ссору как расставание. Надежда горела в нем ярчайшим огнем. Она пыталась вразумить юношу, подсказать, что нет ни одной проблемы, с которой бы не справилась любящая душа. Алек верил в это, честно верил, но средств заткнуть ревность, шепчущую на ухо, не было.       Александр поплелся в ванную, ополоснул лицо холодной водой и начал всматриваться в зеркало, попутно выискивая в себе признаки взросления. Эти мысли как наркотик не могли его оставить, не могли исчезнуть, они отравляли его ядом сомнения изнутри, заставляя надумывать все больше лишнего и отдаляться от человека, которого любит. Идеи о том, что он постареет, перестанет быть привлекательным и сильным, что за ним нужен будет уход, мучили его с самого первого дня, как он понял, что у них серьезные отношения. Для Алека это был его личный ад, он боялся этого больше всего. Охотник не хотел привязывать к себе Магнуса из-за чувств вины и ответственности, которые будут отягощать мага после того, как Алек посвятит ему лучшие годы. Он не хотел, чтобы Магнус был с ним только из жалости или призрачной привязанности.       — Хватит, так больше нельзя, — простонал Алек, прижимая руки к лицу. — Хватит себя жалеть. Ты с первого дня знал, на что идешь. Он не виноват, что бессмертен.       Он надел боевое облачение, закрепил ремни с клинками и вылетел из комнаты. Алек все ещё был гоним своими же безумными думами, но пытался себя контролировать, надеясь выбросить из головы все лишнее. У комнаты Джейса он на секунду замялся, а затем начал колотить в дверь. Ему необходимо было чье-то общество, чья-то болтовня, которая выведет его из океана своих личных терзаний. Что-то — неважно что — что может отвлечь хотя бы на десять минут.       Джейс не открывал, и Алеку пришлось буквально ворваться в его комнату. Парабатай даже не думал вставать, прекрасно себя чувствуя в кровати и переворачиваясь на другой бок, будто бы не ему надо было через полчаса проверять притон вампиров.       — Что случилось? Война? Конец света? — промямлил недовольно тот.       — Джейс…рейд.       — Он может подождать, Алек. Дай еще полчасика, — просил он, зарываясь в одеяло.       — Джейс, нет. Ты просил меня пойти с тобой, — и эти слова возымели свое влияние на него.       — Десять минут, и я буду готов, — сказал он, резко сев в кровати.       — Хорошо, но не больше.       — Какой смысл иметь в парабатаях Главу Института, если он тебе не дает на полчаса больше поспать? — все также недовольно ворчал Джейс, поднимаясь с кровати.       Алек шел по безлюдному коридору, нервно просматривая сообщения на телефоне, сам себя топя в горе и тоске по любимому человеку. Ноги несут его на кухню. Его вывели из мыслей волшебные запахи, которые заставили желудок предательски заурчать. Алек и не помнит, когда в последний раз ел. За столом сидел тот самый новоприбывший охотник и с явным удовольствием ел спагетти с мясными шариками, читая при этом какую-то книгу в синем переплете.       — Привет, — начал Алек.       — О, — парень вздрогнул и быстро поднял голову. — Привет. Не ожидал кого-то увидеть здесь. У вас кухня — не самое популярное место.       — Это да.       — Голоден? — заулыбался Маркус, вставая с места. Алек кивнул. — Не хочешь присоединиться?       — Да, наверное… — ему было крайне неловко. — Мы с парабатаем должны уйти на рейд скоро.       — Джейс Эрондейл? Тот самый?       — Он такая знаменитая личность? — Алек пожимает плечами и пытается вести себя непринужденно, но получается не очень.       — Да, как и ты.       — Я?       — Конечно, может, Конклав и не одобряет твои отношения с магом, но как лидер ты принимаешь верные решения. Ты предан своей семье и друзьям, а это самое главное качество для человека, который должен брать на себя ответственность за других.       — Хм, — большего из себя Алек выдавить не может, он опускает глаза.       — Я приготовил слишком много. Розалин и Максу понравилось, я их накормил и отправил спать. Надеюсь, что тебе с Джейсом тоже понравится, — Маркус улыбается и ставит на стол две переполненные тарелки.       — Я… Спасибо, — щеки Алека чуть порозовели, он смущен и чувствует себя неловко.       — Ну, я, наверное, пойду. Удачи на рейде, — блондин чешет затылок, видно, что ему также неловко, убирает свою тарелку в посудомоечную машину, направляется к дверям, но поворачивается. — И, Алек, я тоже готов выходить с вами на рейды.       — Я это учту, — снова кивает. — Спокойной ночи.       — Спасибо.       Маркус нехотя отводит глаза и растворяется в темноте коридоров. Алек принимается за еду, чувствуя легкий румянец, который не успел пройти. Еда была в самом деле вкусная, совсем не такая, которую им обычно готовят в Институте. Она была приятно острая и легкая, одним словом, то, что надо.       — Ммм… Выглядит вкусно, — появился сзади Джейс, усаживаясь рядом с братом. — Когда ты успел?       — Это не я, а Маркус.       — Кто такой Маркус и почему он готовит нам еду?       — Это охотник, который прибыл с детьми.       — Я слышал что-то об этом. Так зачем он нам готовит?       — Он просто предложил, слишком много приготовил.       — Ясно. Не знаю, что это за парень, но готовит он превосходно, — говорил Джейс с полностью забитым ртом.- Это мне напомнило те дни, когда родители уезжали в Идрис, и ты брал на себя роль старшего и готовил нам, пока этим делом не занялась Иззи. Ох, лучше бы ты и дальше продолжил нам готовить, потому что кулинарные таланты достались явно не Иззи.       На лице Алека в этот момент промелькнула братская улыбка, которая вмещала в себя так много заботы, что Джейсу стало стыдно за свое детское поведение перед ним. Ведь Алек не был обязан так опекать его, словно бы у него своих дел нет.       — Я знаю, что готовлю не очень, но это все равно превосходит таланты Иззи.       — Вот и я об этом, — рассмеялся Джейс.       Они доели молча, убрали посуду и помчались в оружейную. Каждый захватил свое оружие и нанес руны. На выходе их уже ждали. Двое нефилимов выпрямились, завидев Джейса и Алека, кивнули в знак приветствия и вышли. Джейс исподтишка наблюдал за братом, за его поведением, походкой, хмурым выражением лица, и сам себя проклинал, что все это время, после появления Клэри, его не было с ним рядом. А Алек жертвовал, всегда жертвовал ради него и Иззи. Жертвовал временем, своими чувствами, желаниями, будущим и жизнью — жертвовал всем, чтобы они были счастливы.        Вся затея Джейса сводилась к тому, чтобы показать Алеку, что он рядом и всегда будет рядом, когда он ему нужен, чтобы он ни на минуту не сомневался в нем. Война отдалила их друг от друга, разделила, иногда заставляя оказаться на разных сторонах, но, в конечном счете, братская любовь всегда одерживала верх. Никто из них не мог бы причинить вред другому намеренно. Оба это прекрасно знали и понимали, оба любили семью слишком сильно, чтобы быть готовыми отказаться от нее в любых обстоятельствах. Они больше не проводили столько времени вместе, почти что уже не знали друг о друге ничего, и им обоим это не нравилось, но изменить что-то они не могли, привыкнув к этому режиму. У них не было времени на братские и дружеские отношения, не было времени ни на что, кроме войны. Она была беспощадна, сжигала в людях самое прекрасное, заставляла их черстветь и становиться сильнее, чтобы выжить и спасти любимых.       Они молча брели по ночному городу, каждый в своих мыслях: Джейс об Алеке, а Алек о своем будущем, которое смазалось так, что он больше ничего о нем не знал, ничего не видел. Джейс знал о чувствах Алека: смятения и ненависть к самому себе, которые полыхали в нем, нещадно наполняя болью. Он хотел ему помочь, поговорить, обсудить с ним его проблемы, но он знал Алека, который не станет ни о чем рассказывать, пока совсем не станет плохо. Единственным решением стало — ждать, пока его парабатай, верный друг, любимый брат, сможет довериться и открыться.       Охотники были уже на месте. Стояли перед вывеской какого-то бара в одном из самых неблагополучных районов Нью-Йорка. Они не могли ничего разглядеть в окнах, потому что те были плотно занавешены. Их задачей не было врываться и устраивать погром, надо было сначала осмотреться и узнать, правдивы ли слухи в Нижнем мире, а затем вернуться на следующий день с подкреплением и с приказом об очистке.       Алек пресек самодеятельность Джейса выламывать дверь, и охотники бесшумно потащились за своим Главой, который обходил здание в поисках черного входа. Алек пошел первым, а за ним и остальные. Дверь они сразу открыли руной и проникли внутрь. Увиденное заставило всех раскрыть рты. Это было огромное, чересчур большое помещение, наполненное диванами, огражденными друг от друга ширмами и занавесками. Посередине был заполненный танцпол. Вампиры свободно двигались в такт музыке, целовались с примитивными, сосали их кровь. Музыка была оглушающей, а свет приглушен. Алек осматривался, пытаясь запомнить все выходы и отступные пути, попутно высчитывая количество вампиров. Их было слишком много. Это был не просто притон, это было похоже на фабрику примитивных, из которых не просто сосали, а выкачивали литры крови.       — Уходим! — кричит Алек. — Уходим, пока нас не заметили!       — Но, Алек, они нарушили закон. Мы не можем!       — Джейс, у нас был приказ проверить адрес, их слишком много. Мы не справимся.       — Алек прав. Нас четверо — их больше сотни, да еще и порабощенные, — вмешивается другой охотник.       Джейс все же соглашается, и они также тихо покидают здание.       — Что будем делать?       — Надо сообщить Конклаву, завтра ночью придем с подкреплением. Они нарушили закон, — строго чеканит Алек, уходя вперед. Охотники идут следом.       В Институте Алек направляется к себе в кабинет, где быстро заполняет отчет. Нефилим переодевается в пижаму и ложится в кровать. Сон не идет. С разведкой они справились быстро, за несколько часов, так что можно отдохнуть перед завтрашним днем. Однако, его мысли витают по Бруклину, в лофте одного загадочного мага. Он не может выкинуть его из головы, каждый час каждого дня занят Магнусом. Каждая мысль, каждый вздох — все о нем.       Телефон начинает звенеть от входящего сообщения. Алек тянет руку с замиранием сердца. От: Магнус Время: 03:23 «Не могу без тебя уснуть»       Сердце Алека пропускает несколько ударов, а затем начинает с новой силой колотиться в груди. Нефилим пытается собраться, отогнать все мысли. От: Александр Время: 03:25 «Я тоже»       С каждым новым сообщением его сердце билось все отчаянней, все с большей болью. От: Магнус Время: 03:26 «Возвращайся»       И ему хочется это сделать. Встать, переодеться и выбежать из Института. Он хочет оказаться в лофте, схватить Магнуса и обнимать его день, два, вечность. Однако, нефилим понимает, что нельзя: проблема еще не решена. Слова даются с трудом. От: Александр Время: 03:36 «Я не могу. Пока не разберусь с собой — не смогу. Постарайся заснуть».       Ответа все нет, за это время Алек успевает себя проклясть много раз. Почему он пишет так сухо и грубо, хотя сердце разрывается от нежности и любви? Почему он не может сказать ему правду, что он не готов его делить ни с кем? Алек слишком ревнует его к прошлому. От: Магнус Время: 03:44 «Если тебе это действительно надо, то я подожду. Я люблю тебя, Александр. Я постараюсь. Сладких снов, мой милый».       Дрожащими руками нефилим набирает текст, напоминая себе, что все это временно, пока он не разберется в себе и не вернется к своему магу. От: Александр Время: 03:48 «Спасибо. Я тоже люблю тебя. Доброй ночи, Магнус».