Бороться за тебя

      Алеку было непривычно просыпаться одному, не чувствовать рядом прижавшегося к нему тела, не вдыхать уже такого родного и полюбившегося запаха. Одиночество накрыло нефилима. Обычно Магнус будил его легкими поцелуями и нежными ласками, дразня и играя с ним, после чего все переходило в более интимные сцены со сладкими стонами и вздохами. А теперь… они оба засыпают и просыпаются в разных кроватях, вспоминая о том, что было, и думая, как все вернуть.       Утро Александра началось с отчетов и раздачи заданий нефилимам. Ничего необычного, все также, как прежде. Единственное изменение было в глазах Алека, выражающих вселенскую тоску по любимому существу. Но он — охотник, он должен уметь держать себя в руках, поэтому нацепив очередную маску, Александр продолжил работать.       Глава Института даже не успевал выпить кофе из-за посетителей, которые заходили к нему по любому волнующему их вопросу. Алек сдерживал негодование и мирно разрешал все конфликты. Он пытался многое поменять в устройстве Института, в политике по отношению к нежити, в законах Конклава — и у него были некоторые успехи в этом деле. Не все сразу получалось, но был значительный прогресс. Магнус всегда говорил ему, что он особенный, что он изменит этот мир, а Алек ему никогда не верил, потому что считал себя самым обычным парнем, который просто пытался сделать что-то хорошее и полезное для общества. В этом и была вся его суть — отдавать себя полностью, не требуя ничего взамен.       В десять утра было проведено собрание, в котором обсуждался ночной рейд, где должны были присутствовать все взрослые и способные сражаться охотники Института. Обсуждение продлилось часа два, заключая в себя план нападения и побега в случае чего. Алек ставил целью не потерять людей и избавиться как можно скорее от притона с вампирами, что оказалось не очень-то и просто.       После собрания Джейс схватил Алека за руку и утащил в тренажерный зал. Парабатай еще долго не выпускал его оттуда, ссылаясь на то, что хочет показать ему новые приемы. Хотя ничего нового там и не было. Брат просто как липучка прилип к Алеку и боялся его отпустить. Но все же у Главы Института слишком много дел, чтобы тренироваться весь день.       Алек направлялся в другое крыло, чтобы проверить младших охотников, которые в это время должны были тренироваться с Маркусом. На ум приходили вчерашние обрывки из их разговора, смущенная улыбка парня и заботливые глаза. Александр не знал, почему ощущает такую теплоту по отношению к нему, ведь он знает его всего один день. Конечно, не прошло бесследно его отношение к Максу, как он трепетно следит за каждым его движением, словно он сам является его страшим братом.       Алек тихонько зашел в детское крыло, пристроился за статуей Ангела и стал наблюдать за спаррингами юных охотников. Маркус помогал им со стойкой, показывал их слабые стороны, оттачивал удары и учил пользоваться разными видами оружия (не только клинками). Во время спаррингов он наблюдал за каждым движением борющихся, останавливая и показывая ошибки обоих, чтобы они не повторяли их. Сам юноша был только в чёрных спортивных штанах. Верхняя часть его тела вся была покрыта потом и блестела. Сложен он был, бесспорно, атлетически: широкая накаченная грудь, размашистые плечи, украшенные сетками шрамов, сильные руки и крепкий подтянутый торс. Алек сам не заметил, как долго наслаждаясь, рассматривал его тело. Он смог отвлечься только тогда, когда Маркус объявил о конце занятия, заключительная часть которого заключалась в том, что маленькие нефилимы окружали Маркуса и пытались сбить с ног. У них не получалось, и они вслед друг за другом валились на маты и недовольно потирали свои конечности. Каждый из молодых охотников пытался показать себя, свое превосходство над другими, но это и было их заблуждением. Маркус пытался привить им желание работать в команде, показать на практике как это важно, но дети еще ничего не понимали. Они еще не могли доверить друг другу свои жизни, пока не могли…       Алек выискивал в толпе брата. Его взгляд наткнулся на младшего Лайтвуда, который уверенно и молниеносно наступал на Маркуса с палкой руке, за ним стояла Розалин, страхуя. Как только Макс сделал несколько выпадов вперед, Маркус нашел прореху в его технике и выбил палку из рук, в то время, как Розалин подобралась сзади и, сильно ударив ногой по подколенной ямке брата, поставила его на колени. В это время сориентировался Макс, точными движениями заломил руки парня и повалил на пол, усаживаясь на него и давя весом своего тела.       — Ох, ох, хватит. Я сдаюсь, — смеялся Маркус, лучезарно улыбаясь. — Вы победили.       Макс тут же встал и запрыгал от радости, а Розалин кинулась ему на шею. В этих детях было столько чистой и неподдельной радости, что Алек сам не заметил, как она передалась и ему тоже, и на губах у него уже появилась нежная счастливая улыбка.       В этот момент Маркус поднял голову и заметил шпиона. На тонких, изящных губах Блэкторна заиграла резвая улыбка. Он гибкими, скользящими движениями сократил расстояние между ними.       — Так-так, кто здесь у нас подглядывает? Неужели сам Глава Института?       — Привет, — тихо отозвался Алек.       — Привет. Что ты здесь делаешь?       — Проверял занятия, — в привычном жесте пожимает плечи Алек, пытаясь придать лицу невозмутимость.       — Ну и как тебе? — все также свободно улыбается блондин. — Понравилось? Макс молодец, он всегда делает успехи, а Розалин, благодаря ему, становится уверенней в себе. Одна она сражаться не может, но когда дело доходит до твоего брата, то она сразу кидается ему на защиту.       — Они действительно молодцы, — гордо произносит Александр.       — Эм-м, может, перекусим? Я не знаю, голоден ли ты, но мы с утра ничего не ели.       К нему тут же подбежали Розалин и Макс, обняли и повисли на нем, выпрашивая приготовить лапшу с курицей и овощами. Алек лишь усмехнулся и кивнул.       На кухне как обычно не было никого. Маркус увлеченно готовил, а дети повторяли руны.       — Алек, можно мы с Розалин сегодня пойдем с вами в ночной рейд?       — НЕТ! — в один голос сказали Маркус и Алек.       — Но почему?! Мы получили наши первые руны, мы хорошо работаем вместе. Мы победили Маркуса, в конце концов, а он один из лучших охотников Лос-Анджелеса!       — Это ничего не меняет. Слишком опасно, — отрезает Алек, вставая рядом с Маркусом. — Я не пущу тебя, пока не смогу убедиться лично, что ты готов. Это мое последнее слово, Макс.       — Ты всегда так говоришь! Почему ты всегда относишься ко мне так? Словно я все еще ребенок! Ты не можешь вечно меня оберегать! — повышает голос Макс и выбегает из комнаты. Розалин следует за ним.       Алек побледнел, ошеломленно провожая младшего брата взглядом. Он кинулся за ним, но его руки перехватил Маркус, останавливая.       — Нет, дай ему побыть со своими мыслями наедине. Твой отказ ему очень сложно принять.       — Я… Я сказал что-то не то? — изумленно спрашивает Алек.       — Нет, ты все правильно сделал. Не обращай внимания, они все еще дети, — Маркус ободряюще улыбается и перекладывает одну руку ему на плечо, второй все еще придерживая его локоть. — А пока, нарежешь овощи?       — Конечно.       Алек все ещё думал о случившемся, медленно и аккуратно нарезая продукты. Это был первый раз, когда Макс позволил себе так разговаривать с ним. Младший Лайтвуд боготворил Александра, брал с него пример во всем, пытался стать хоть немного похожим на него, а когда люди сравнивали его с ним и находили что-то общее, то это приносило ему неописуемое удовольствие. Макс был по-особенному привязан к Алеку, считая его самым близким на свете человеком.       У родителей постоянно не хватало времени на общение с детьми, на ласки и простое родительское внимание, но Максу, Иззи и Джейсу это дал Алек, в очередной раз отдавая и ничего не получая взамен. Макс понимал, что у Алека не было детства. Ему пришлось вырасти слишком рано, чтобы заботиться о своих родных, ведь у них никого не было кроме него. Один Алек, а их трое, и за ними надо смотреть. Вскоре подрос Джейс, но и тот особо не помогал, а, наоборот, создавал большие проблемы, которые опять же пришлось расхлебывать бедному Алеку.       Теперь же… когда старший брат продолжал играть роль родителя, это выводило из себя. Макс горел изнутри, желая доказать брату, что он тоже чего-то стоит, что он так же сможет подарить защиту любимому брату, если тому она когда-нибудь понадобится.       — Алек, я хотел у тебя кое-что спросить, — вдруг подает голос блондин.       — Да?       — У вас с Магнусом все серьезно? — как ни в чем не бывало продолжает Маркус. Алек напрягается и останавливается на секунду, прекратив нарезать помидоры. — Я просто хотел узнать, не жертвуешь ли ты напрасно ради того, кто этого не стоит? Я вижу, что тебя что-то беспокоит, и это не только из-за Макса.       — Я не хочу это обсуждать, извини, — бесцветно отвечает Алек и продолжает свое занятие.       — Я не хотел лезть не в свое дело, но тревога за тебя и любопытство одержали победу, — горько усмехнулся парень и посмотрел на него с полными сожаления глазами.       — Давай забудем об этом.       — Хм…       Остальное время они молчали, Блэкторн готовил и не кидал больше странных взглядов в сторону Алека, а сам Алек уткнулся в свой телефон перечитывая ночную переписку с Магнусом. Как же он ругал себя за то, что Магнус не мог заснуть из-за него. Сердце Алека с болью сжалось от одной картины, как Магнус сидит в пустом лофте и пьет спиртное из бутылок, думая о своем глупом нефилиме. Нет, им пора заканчивать эту ссору. Пора с ней что-то делать. Но Алека останавливает то, что решение еще не найдено. Он не может понять, как ему с этим жить. Охотник знает, что не сможет никогда разделить Магнуса еще с кем-то. Ему и так его было мало, а теперь придется делиться?       — Все готово, позову Розалин и Макса, — сказал Маркус и вышел.       После совместной неловкой трапезы, которая прошла в гордом молчании, Алек вернулся к себе в кабинет, продолжая просматривать отчеты и новые дела. Но за этим занятием не оставили его надолго. Дверь сотрясалась от ударов.       — Алек, открой эту чертову дверь, иначе я ее сломаю, — громко говорила Изабель.       — Изз, не сейчас. Я работаю!       — Я сказала открой немедленно, ты — кабинетное чудовище!       Нефилим закатывает глаза и подходит к двери, медленно поворачивая ключ в замке. Иззи тут же влетает, сталкивая его с порога.       — Скажи мне, что ты вчера сделал?!       — Что я вчера сделал? — непонимающе смотрит на сестру Алек.       — Что ты вчера сделал? — нервно смеется она, переспрашивая. — Почему ты так ответил Магнусу? Ты знаешь, что он себе место не может найти?! Все время говорит о том, что все кончено, а ты даже не попрощался? Почему ты не объяснишь ему свои ревностные метания?! Он думает, что ты хочешь оставить его, дурак!       — Иззи, подожди… — по спине юноше пробежался холодок. Как этот маг мог так думать? Он же сказал, что ему нужно время…       — Собирай вещи и иди к нему. Сейчас же, — скрещивает руки на груди охотница и сверлит его гневным взглядом. — Как ты мог?       — Изабель, хватит. У меня много работы, я никуда не пойду.       — Я не верю. Это не ты! — качает головой девушка. — В тебя что, вселился кабинетный демон? Что с тобой? Почему ты зарываешься в этих бумажках?       — Потому что никто кроме меня мою работу не сделает!       — Но зачем было так вести себя с Магнусом? Он ведь хотел помириться раз написал тебе.       — Когда?       — Что когда?       — Когда ты узнала о сообщениях.       — Минут пятнадцать назад. Он позвонил, чтобы спросить, все ли у тебя в порядке. Я поняла, что он чем-то расстроен, причем сильно расстроен. Я выпытала у него. Магнус до последнего не хотел говорить.       — Ты сама говорила, что нам нужно разобраться в себе, почувствовать свободу! — оправдывался Алек.       — Алек, но этого нельзя делать по смс, да еще в такой форме. Ну хоть догадался написать, что любишь его, — размахивает она руками.       — Иззи… Я тоже скучаю по нему, и мне тоже больно, но я пока не нашел ответы на вопросы. Я без них не смогу к нему вернуться.       — Какие вопросы тебя интересуют? Какие?! — почти что кричит девушка.       — Что нам делать дальше? Как закрыть глаза на прошлое Магнуса? Как закрыть глаза на его будущее? Он перешагнет через мою смерть как через другие смерти? Или все же обо мне будет тосковать чуть больше? Каким по счету любовником из тысячей я буду считаться? Вспомнит ли он мое имя через два-три века или оно погрязнет во все удлиняющемся списке?! Иззи, это не дает мне покоя! — с жаром выдает нефилим, расхаживая по кабинету.       — Алек, все не так…       — Все так, Иззи! И ты это прекрасно знаешь! Я не хочу быть одним из многих, которые даже не запомнились ему. Я хочу что-то значить для него! Мне от него ничего кроме любви не нужно, его настоящей любви. Я так многого прошу?       — Нет. Алек, нет, — Изабель только грустно на него смотрит.       — Тогда в чем проблема, Иззи? Ты это хотела услышать? Проблема в том, что я не готов, что я НЕ ХОЧУ делить его ни с кем из прошлого и будущего. И несмотря на все это я не могу ему сказать все это, потому что понимаю сердцем и душой, что это чертовски неправильно: лишать его прошлого и будущего! Прошлое — это то, что делает его самим собой, а будущее — то, что поможет ему справиться с потерей очередной «любви всей его жизни». И при всем этом, Иззи, я все так же сильно его люблю и хочу вернуться, но не могу… И меня это убивает больше всего остального, что зная все это, что он никогда не полюбит меня так, как я его люблю, я продолжаю придаваться воспоминаниям и тонуть в этом болоте все с большим удовольствием, хотя должен бежать от этого.       — Прости меня, — шепчет она, подходит ближе и обнимает. — Я всегда буду рядом, помнишь?       — Да, — как-то мягко и вымученно улыбается он, обвивая руками сестру в ответ.       — Но тебе надо сказать об этом Магнусу, а он пусть сам решает, исправлять ему это проблему или нет. Тебе надо немного остыть… и тогда ты сможешь собраться и поговорить с ним.       — Спасибо, Изз. А теперь мне надо работать, — произносит ровно Алек, а Изабель хмурится в недовольстве. — Обещаю, возьму выходной на днях и поеду к Магнусу, но сначала надо разобраться со всем этим. Можешь проконтролировать подготовку к рейду?       Изабель кивает и уходит, в дверях бросив на него обеспокоенный взгляд.       Алек погружается в работу. Час за часом растворяются в тишине кабинета Главы Института. Нефилим прикладывает все свои усилия, чтобы закончить работу, и у него это наконец-то получается. Парень откидывается на спинку кресла и смотрит в потолок, обдумывая сначала сообщения Магнуса, ссору с Максом, разговор с Маркусом, обвинения Иззи… Голова шла кругом от такого насыщенного дня, а ночь обещала быть еще сложней. Не успел он отдохнуть, как в комнату врывается запыхавшийся Маркус.       — Алек!       — Что случилось? — охотник встревоженно встает и подходит к еле дышащему блондину. — Маркус, что случилось?       — Розалин… — пытается отдышаться охотник, все его тело дрожит.       — Что с ней?       — Они ушли, Алек. Взяли и ушли! Я проверил каждую комнату в Институте — их нет, — тараторит он.       — Куда? — руки Алека подрагивают от нервов.       — Я думаю, что в притон. Их оружия нет.