Бороться за тебя

      Тревожные новости быстро дошли до Аликанте, но Конклав не давал позволения на открытие портала и предоставление помощи охотникам Нью-Йорка. Мариз пыталась выпросить разрешение, чтобы увидеть своих детей и быть рядом с ними, но все ее старания не приносили пользы.       Смятение в Конклаве началось с огненного письма, оповестившего Консула о нарушенном рейде. Само письмо было прочитано Пенхаллоу не полностью, а охотник, отославший его, так и не был назван. Озвучены лишь некоторые части, которые давали скромное представление о сложившейся ситуации. Шпионы у Конклава были везде, и об этом все знали. Пенхаллоу настояла на собрании и полном отчете о необдуманных действиях Главы Института.       Вопреки решительности и твердости Совета и Консула, Мариз было совершенно не до этого. Она знала своего сына. Знала то, что он никогда бы не стал рисковать своей и чужой жизнью попросту. Значит, у них была причина, которая оказалась скрыта. Это пугало еще больше: Алек поступает неразумно только в крайних случаях.       И вот теперь она стала очередным посетителем больного. В ее глазах плескались сильное беспокойство и усталость. Мариз так и стояла, приковав взгляд к старшему сыну. Понимание длинными окольными путями доходило до нее. Вскоре на ее лице отразилось полное облегчение, и женщина прижала дрожащую руку ко рту в попытке сдержать рвущиеся наружу всхлипы.       Никто так и не сказал ей, чем завершился рейд, были ли потери, жив ли Алек — все об этом молчали. И теперь, когда она видит сына, все еще бледного после перенесенных испытаний, но живого, вся тревога исчезает.       — Мам? — неуверенно позвал ее Алек, нарушая звенящую тишину. — Ты разве не должна быть в Аликанте?       Он еще ничего не знал о том, что решил Конклав и какое наказание последует за желание уберечь брата. Мариз села на кровать рядом с Алеком и по-матерински нежно взяла его лицо в ладони, всматриваясь в утомившиеся глаза молодого нефилима.       — Все! Все уходим, — в этот раз затянувшуюся тишину прервал Джейс, вставая и повелительно вытянув руки в сторону двери. Это был слишком личный момент, чтобы другим было позволено его видеть. Мариз надо многое еще спросить, узнать о самочувствии старшего сына и просто побыть для него матерью. Джейс пытался помочь, понимая, что ей надо поговорить с Алеком, а это можно сделать только наедине. — Оставим Алека с мамой. Им надо все обсудить и отдохнуть! Прошу всех на выход, вы позже можете пообщаться с моим парабатаем.       На лицах присутствующих возникли сомнение и недоумение, но Джейс был непреклонен: Александру нужен отдых, а рядом с таким количеством людей он не сможет расслабиться. Никто не сдвинулся с места, пока Алек слабо не улыбнулся и кивнул в знак согласия. Сам бы он не стал их выгонять, но очень уж хотелось побыть одному, а тем более Джейс сделал для этого все нужное… Все потихоньку начали покидать комнату Главы Института.       — Ты нас бесцеремонно выгнал, — жалуется Магнус Джейсу, останавливаясь в коридоре. — Я хотел быть рядом.       — Не ты один. Мы же могли остаться, — ворчит рядом Изабель. — Мы же самые близкие.       — Отстаньте от него хотя бы на день, — неодобрение прямо-таки сквозит в голосе блондина. — Он даже не успевает от вас отдохнуть.       Им всем было тяжело оказаться по эту сторону от двери комнаты Алека. Для каждого из них он значил слишком много, чтобы они могли отвлечься от его увечий на что-то другое. Желание поддержать, не отходить от его кровати и ловить каждый тяжелый вздох казалось таким правильным и непреодолимым, что все тело ломило от потребности оказаться под взглядом этих глубоких голубых глаз…       — Вам бы поспать, — замечает маг, стараясь прервать цепочку беспокойных мыслей об Алеке.       — Не у всех есть возможность понежиться в кровати Алека, — усмехается Джейс. — Нам нужно работать. Завтра собрание Конклава. Надо предоставить полную отчетность, как мы допустили образование такого огромного притона и почему мы не заметили его раньше, а самое главное, почему двое охотников действовали без ведома Конклава наперекор утвержденному и обговоренному плану.       — Они точно будут недовольны, — добавляет Изабель.       — Они разве бывают довольны? — хмыкает Магнус.       — Эй, Магнус? — голос Джейса звучит настороженно и печально, чем сразу привлекает внимание этих двоих. — Я не знаю, что между вами произошло, но ему больно, и я это чувствую, — нефилим меняет позу, и маг замечает, как он стискивает кулаки. — Я не хочу вмешиваться, пока он сам не расскажет, но, возможно, вам стоит разобраться. Потом будет поздно.       — Спасибо, Джейс, я и сам это знаю, — саркастически подмечает Магнус. — Я не хочу его спугнуть разговорами, он слишком остро реагирует. Придет время — мы поговорим.       — Магнус, он просто не хочет быть очередным мальчиком из числа многих. Разве его можно в этом винить? — спрашивает девушка, тщательно выбирая слова. Нельзя обидеть Магнуса, даже если он неосознанно делает Алеку больно. Алек любит его. Алек бы не хотел, чтобы они так разговаривали с Магнусом. — И, мне кажется, что он уже смирился с тем, что он тебе не нужен.       — Изабель, ты-то хотя бы должна понимать, что для меня значит Александр! Я не хочу его даже сравнивать с теми… — маг недоговаривает, а затем смотрит поочередно на родственников любимого. В его глазах полно нежности и любви. — Он особенный, я никогда не буду думать о нем, как об еще одном… Я просто ищу разрешение наших проблем.       — И что ты сделаешь, если выхода не будет? Отпустишь Алека?       — Нет, я не смогу его отпустить, — грустно улыбается Магнус.       — А если он захочет уйти? Попросит, чтобы ты оставил его в покое?       — Тогда я буду бессилен, — маг опускает взгляд на свои руки, которые изредка подрагивают. — Но до тех пор я собираюсь бороться за него.       — Кажется, я на войне заметила еще одного солдата любви… Будь осторожен, не дай ему все испортить, — произносит Изабель, раздраженно потирая ладони. — Джейс, может, пойдем спать? Ничего же не случится, если мы поспим два-три часика, тем более, Алек проснулся и ему лучше…       — Я еще немного подготовлюсь к собранию, а ты иди. Конклав нам задницы надерет за проступок Макса, — недовольно бурчит Джейс, представляя масштаб подготовки к собранию.       Она хочет что-то сказать, отругать брата за то, что он почти не отдыхает, но усталость накатывает с новой силой, да и она прекрасно понимает, что это бессмысленно. Девушка устало кивает, целует обоих компаньонов в щеки и удаляется, думая лишь о том, как сильно изменился Джейс и как уберечь Алека от терзаний любящего сердца.       — Я помогу тебе, чем смогу, — Магнус удивленно поднимает взгляд на него. — Алек любит тебя, и это не изменится. И ты сам знаешь, что он не такой человек, который ищет утешения в других. Мой брат будет истязаться, закроется ото всех и вывалит всю вину на себя одного. Я не до конца понимаю всей ситуации. Алек не рассказывал мне ничего, а со слов Иззи больше проблем в вашей неуверенности, чем в обстоятельствах. Но, Магнус, между вами есть существенное отличие: ты прожил в несколько раз больше, чем он. Ты научился контролировать себя, ведь у тебя на это было несколько веков, — нахмуривается охотник. — ты уже любил, уже встречался с другими людьми и переживал их, был любим ими и этими же людьми предан, разделял их чувства и был отвергнут, — он останавливается на секунду, а затем кладет руки на плечи мага. — Я веду к тому, что у тебя намного больше жизненного опыта, чем у молодого парня, который даже не разрешал себе думать об отношениях. Алек чувствителен и пылок. Он до невозможности любит тех, кому откроет свое сердце, а тебе он его не просто открыл, а отдал. И только ты, Магнус, имеешь над ним такую силу.       — Я не думал, что твои мозги способны на такое, — лукаво произносит Магнус. Однако Джейс заметил, как маг от удивления приоткрыл рот, а темно-карие глаза широко распахнулись. Сначала охотник думал замолчать и прекратить этот неприятный разговор, но разглядел в них признательность и некоторую уязвимость, которые придали ему уверенности.       — Если он тебе нужен такой… смертный… Если ты готов терпеть боль после… после его… смерти, так что тебя останавливает от того, чтобы быть с ним? — выдавливает из себя нефилим. — Неужели есть что-то важнее этого? Я знаю про страхи тех, кто встречается с бессмертными, и в любой другой ситуации я был бы против таких отношений. Но я знаю тебя, и я знаю, что для счастья Алека ты сделаешь все возможное и невозможное. Алек ревнив, он никогда не сможет отнестись к твоему прошлому со спокойствием, но ты можешь попробовать объяснить все и вызвать некое понимание ситуации. С будущим же все сложнее…       — Джейс… — Магнус делает попытку перебить Эрондейла. Слишком больно вспоминать все то, что разделило их с Алеком, из-за чего он сейчас не может лежать с ним рядом и медленно целовать любимое тело.       — Подожди, я думал об этом три дня и три ночи, ты не можешь меня так остановить, — его губы трогает легкая грустная улыбка. — Так вот… насчет будущего… Я бы тоже не смог продолжить отношения с человеком, зная, что он меня переживет… помучается немного, а потом начнет двигаться дальше и жить припеваючи, будто бы ничего не было, словно я был ему никем. И мой любимый в какой-то момент забудет меня, развлекаясь с очередными красивыми парнями или девушками. Это невыносимо больно, Магнус, осознавать, что человек значит для тебя целый мир, а ты для него очередной этап в бесконечной беспечной жизни. Но даже с этим можно смириться, если знать, что он будет хотя бы изредка тебя вспоминать. Но так ли это будет, Магнус? Где гарантия, что ты не отдашься новым отношениям и не забудешь имя и образ своего прекрасного Александра?       — Хватит… — хрипит Магнус, отводя взгляд. Зачем он намеренно делает больно? Это слишком. Он не хочет представлять мертвого Алека, когда он здесь, рядом, лежит в теплой кровати. Он не хочет думать о жизни без него. Да и какая она может быть? Без Алека все потеряет смысл. — Никто не властен над этим проклятьем. Бессмертные обречены на вечную жизнь и потери любимых.       — Алек не заслужил этого. Ты оправдываешь себя проклятьем. Жизнь охотников и так коротка и сложна. Если хочешь быть с ним, то убеди его, что после него никого не будет. Даже не важно, что ты соврешь ему, главное, что он будет счастлив ту часть жизни, которая ему осталась. А перед смертью он сам тебя попросит полюбить кого-нибудь другого и продолжить счастливо жить. Это Алек, он никогда не думает о себе.       Магнус буравит пол взглядом. В нем бурлит обида и злость на эту жизнь. Неужели он многого просит? Прожить одну жизнь рядом с любимым человеком, не думать о бессмертии и демонах, просто заботиться друг о друге, проводить время вместе и любить.       — Я люблю его, Магнус, и сделаю для него все. Вопрос в том, что сделаешь ты? Никто не знает, сколько осталось ему, мне, Иззи, Клэри, любому охотнику. Может, у нас будет год, а может два…       Магнус упрямо молчит, обдумывая слова нефилима. Это был их первый столь длинный разговор, столь откровенный и серьезный. Он и не мог подумать, что Джейс вмешается в их ссору и постарается помочь.       — Наверное, тебе стоит посетить библиотеку и найти информацию о демоне, убивающем примитивных. Я буду в кабинете Алека. Подумай над моими словами, я готовил речь не просто так.       И на этих словах он отпускает Бейна и уходит. Маг смотрит в сторону удаляющейся фигуры охотника. Конечно, Джейс будет отстаивать права Александра и всегда будет на его стороне. Чего же еще ожидать от брата и парабатая? Но его слова действительно задели за живое. Впервые Магнус задумался о том, что его возлюбленному сложнее принять реальность жизни. Эти проблемы были всегда. Их нельзя было избежать в отношениях со смертными. Но почему в этот раз все так сложно? Раньше он бы отпустил, не задумываясь, утоляя свою боль алкоголем, но теперь все иначе. Александр слишком дорог, важен и слишком любим. Теперь накормить ноющее сердце можно только любовью его Александра и ничем другим.

***

      — Алек, ты должен знать, что Конклав настроен весьма серьезно. Возможно, тебя снимут с должности Главы Института, — Мариз успокоилась и начала разговор о предстоящем собрании. Ухаживание за сыном помогло ее взволнованности утихнуть, но она все еще чувствовала опасность, исходящую от Консула и членов Совета.       — Мам, если этот пост стоит жизни Макса, то он мне не нужен, — чеканит Алек. Его голос звучит ровно, строго, властно. — Я не буду оправдываться. Я действовал в интересах своей семьи, а не Института, но для того, чтобы спасти двух охотников, а не для того, чтобы кому-то навредить или использовать свое положение в других корыстных целях.       — Просто будьте осторожны, — она мягко улыбается и целует его в лоб. — Хочешь я возьму Макса с собой в Аликанте?       — Я думаю, что ему здесь нравится больше, — улыбнулся в ответ Алек.       — Да, он счастлив рядом с вами.       — Ты знала, что у него есть подружка? — поинтересовался Алек.       — Нет. И кто же эта счастливица?       — Розалин Блэкторн.       — Блэкторн…       — Что-то не так с ними? — Алек хмурится, а Мариз продолжает молчать. — Мам? Ты что-то знаешь?       — Тогда их было трое. Я не помню, как точно звали детей. Две взрослые сестры и мальчик. Обе девушки примкнули к Валентину во времена Круга. Самая старшая была настолько фанатично предана ему, что по его желанию убила младшую сестру, доказывая свою верность. Блэкторны отреклись от дочерей, воспитывая только мальчика, а затем у них родился еще один ребенок.       — Я не знал… И что же теперь со старшей сестрой?       — Она скрывается и, наверное, продолжает его дело.       — Думаешь, она примкнула к Себастьяну?       — Я почти что уверена в этом.       — Розалин еще ребенок, и Макс ей доверяет.       — Да, я понимаю. Присматривай за ним. Он вляпывается во всякие истории не хуже Джейса.       — Конечно, мам, — Алек широко улыбается. — Ты будешь на собрании?       — Будут все охотники, занимающие руководящие должности, и все нефилимы Нью-Йорка.       — Как думаешь, какой приговор они мне вынесут? — он не замечает, как начинает жевать губу.       — Я не знаю, Алек, — Мариз качает головой. — Они могут поставить условие, а могут назначить другого на твое место.       — Мне жаль, что так вышло.       — Все хорошо, Алек. Главное, что ты в порядке, — она убирает темные прядки с его лба. — Мне уже пора. А ты постарайся отдохнуть.       Ей нельзя долго находиться в Институте, поэтому она неохотно встает, крепко обнимает сына на прощание и уходит. Скоро все решится…       Алек откидывается на подушки и смотрит на недоеденный завтрак, принесенный Маркусом. Он не знал об истории Блэкторнов. Те тщательно старались скрыть ее, и в бесчисленном потоке грязных сплетен войны потонула и эта история. Охотник раздумывал: мог ли он называть Маркуса своим другом? Так уж получилось, что он впервые сблизился с кем-то из охотников и в голове крутилось, не попытаться ли наладить отношения, ведь Маркус всячески пытался это сделать. Раньше друзьями он мог назвать только Иззи и Джейса, и стоит ли сейчас это менять? А что скажет Магнус?       Магнус… Алек закрывает глаза. Воспоминания не заставляют себя долго ждать: обжигающие и такие долгожданные поцелуи, горячие крепкие объятия, родной запах, шелк мягких темных волос и полюбившаяся нежность бархатной кожи. В душе что-то заныло. Алек перевернулся на бок, обнял себя и попытался представить, что это руки любимого мага. Парень уткнулся носом в подушку любимого, до сих пор хранившую его запах. Он дышал ей, пытаясь сосредоточиться на собственных ощущениях и внушить самому себе, что Магнус здесь и он всегда будет рядом. А обо всем остальном он успеет подумать потом.       Вчитываться в текст не удавалось. Пара движений руками, и вот магия сама искала ему нужный фрагмент, перебегая от одного старого тома к другому. Джейс был прав во многом, и это его раздражало. Почему ему, восьмисотлетнему магу, указывают какие-то дети на его ошибки в личной жизни? Неужели они думают, что ему самому легко мучить Александра?       Он смотрит на горящие бревна в камине: пламя жадно вылизывало дрова, отбрасывая пляшущие тени на стены. В комнате царило сочетание запахов пыли, плесени и старинных книг. Магнус вдохнул поглубже и наколдовал себе виски. Чем больше они с Алеком находилось порознь, тем больше проблем возникало между ними. И это пугало. Он знал, что если они оба будут молчать и не попытаются поговорить, то не смогут вылезти из этой болотной тины. Джейс много говорил об опыте, но Магнус совершенно не чувствовал прошлые столетия, когда дело касалось Александра.       Он изначально знал, что все будет сложно, но не мог остановиться после первого взгляда, брошенного на выполняющего свою работу прекрасного нефилима. Это было больше, чем влюбленность. Магнус сам не мог объяснить эти чистое обожание, нерушимую привязанность, обжигающую любовь, вспыхнувшие слишком быстро в бессмертном сердце. Но так ли это? Магнус горько усмехнулся. Это сердце будет жить столько, сколько будет дышать его Александр.       Рядом зашелестела книга, заглушая мерное потрескивание дров. Поисковое заклинание сработало, и раскрытый том приземлился на колени магу. На коричневых сухих страницах расположились совсем немного рукописного текста и несколько рисунков филина. Магнус допил виски, растворил стакан и взялся за потертый фолиант. Ibis Природа: примитивные, нежить, нефилимы под контролем высшего демона Особенности: совокупность собственных сил вместе с демоническими Как убить: нанести существенный урон, с которым не успеет справиться демоническая часть. Возможно избавиться от влияния демона Предназначение: пешки высших демонов Человечность сильно скрыта, но удавалось пробить демоническую клетку близким людям. Избавиться от влияния не удалось, убит выстрелами в сердце и голову. Крайне опасны и неуловимы.       Магнус сделал пару заметок в блокноте, перечитывая текст уже по пятому кругу. Ничего нового в голове так и не возникло. Он редко пересекался с охотниками в прошлом из-за их предвзятости и высокомерия, и по этим же причинам предпочитал не иметь с ними ничего общего. Сейчас же все изменилось, и из-за Алека он хочет во всем разобраться.       Информация оказалась не совсем бесполезной. Теперь стало известно, что филином мог быть любой примитивный или член сумеречного мира. Это дело не упрощало — подозреваемыми становились все без исключения.       Алека волновали эти убийства, он работал без остановки. Магнус же долго занимался поисками, но перерыв свою библиотеку, ничего не нашел. Теперь у них появилась зацепка, и ему хотелось поделиться ею с Алеком. И может они еще не готовы начать откровенный разговор, который расставит все по своим местам, но у них теперь появилось что-то общее — работа, охота на демона, что позволит им проводить много времени вместе и пока не задумываться о будущем. А большего пока и не надо — присутствие, поддержка и любовь.       Магнус тяжело вздохнул, расставил все книги по полкам и поспешил выйти из библиотеки. Ноги сами привели его к комнате Алека. Он даже не думал стучаться, просто распахнул дверь и зашел внутрь. Алек, задумавшись, лежал на кровати и смотрел на спящую рядом Иззи.       — Когда она говорила, что пойдет спать, я думал, что она имела ввиду свою комнату, — хмыкнул Магнус, привлекая внимание юноши. Он заботливо осмотрел девушку, которая во сне прижималась к руке Алека, а затем добавил. — Как ты себя чувствуешь, дорогой?       — Благодаря тебе — лучше. Спасибо.       — Тебе не надо меня благодарить, мой ангел, — Магнус улыбнулся и сел рядом с нефилимом.       — Я думал, ты ушел.       — Нет, изучал ваши архивы. Я нашел интересные сведения, и мне казалось, что тебе захочется их увидеть.       Алек нахмурился и кивнул. Магнус протянул ему блокнот.       — Зачем демону порабощать примитивных и заставлять убивать любимых? Я думал, что они убивают без разбора, а тут… Непонятно, как от филина энергия передается примитивному…       — Не ты один задаешься этим вопросом. Скорее всего дело в ритуалах. Я поищу для чего нужны смерти.       — Я… Спасибо, — выдохнул охотник и с благодарностью посмотрел на мага. — Я помогу тебе, как только эта суматоха вокруг меня утихнет.       — Я же просил, Александр, — он навис над ним, сохраняя некоторую дистанцию между их губами и ожидая действий от нефилима. Алек легко чмокнул его в губы и смущенно улыбнулся.       — Магнус, насчет нашей ссоры… — он шумно сглотнул, а глаза нервно забегали по лицу мага. — Я не должен был так уходить и больше не появляться. Прости меня.       — Александр, и ты меня прости. Я наговорил лишнего, — грустно улыбнулся Магнус. — Я вижу, что тебя это волнует. И если ты еще не готов к тому, чтобы обсудить трудности в наших отношениях, то давай повременим с этим. Я буду ждать, Алек, только не закрывайся от меня, — его пальцы аккуратно скользнули по щеке парня, пробежались по скуле, опускаясь на шею и нежно поглаживая ее, затем легли на грудь, где гулко билось клокочущее сердце. Быстрое громкое дыхание Алека вызвало улыбку у Магнуса. — Я люблю тебя, Алек. Неужели ты мне не веришь?       — Верю… — хриплый шепот.       — Я ничего не могу сделать со своим бессмертием… Но если бы была возможность, то не раздумывал бы ни минуты.       — Знаю.       — Не могу просить тебя принять это… — Магнус взял лицо Алека в свои ладони, склонился и нежно поцеловал.       — Я справлюсь с этим. Я был слишком наивен, Магнус. И твои воспоминания… — Алек помрачнел, но выдавил из себя улыбку. — Не хочу и не буду просить тебя от них отказаться. Это твое прошлое, твоя жизнь, и мне надо это полюбить также сильно, как я люблю тебя.       Магнусу больно. Очень больно. Алек слишком понимающий, всецело любящий, робкий и пылкий одновременно. Как можно обрекать его на страдания? Но не делает ли он это с ним сейчас? Заставляя смириться со всеми его страхами?       — У нас все в порядке? — вопрос звучит неуверенно, с надеждой, а сам он думал о том, что этот чертов Эрондейл оказался прав: он не достоин Алека.       — Да, Магнус, все в порядке.       — Я не хочу, чтобы ты снова начал меня избегать, Александр. Эти проблемы не должны стать причиной нашего расставания. Вообще ничего не должно стать…       — Мы придумаем что-нибудь.       Алек тянется и обнимает мага свободной рукой, пряча свое лицо у того на груди.       Они болтают обо всем, что делали все это время друг без друга. Начали с демона, на которого ведут охоту, затем Алек рассказывал об указании Конклава по подготовке юных нефилимов, о Маркусе, Максе и Розалин, о рейде и причинах, почему им пришлось уйти одним. Магнус сразу заявляет, что ему этот Маркус не нравится, но саму Розалин назвал милой. Маг в свою очередь повествовал о своих клиентах, о Катарине и Мэдзи, навестивших его, не забыл упомянуть и про Иззи, докладывающую каждую ночь об Алеке.       Они оба понимают, какими дураками были все это время и как сильно соскучились друг по другу, и по безмолвной договоренности не говорят о самой ссоре. Самое важное было обговорено — они оба хотят этих отношений и готовы сделать для этого все.