Бороться за тебя

      Они много говорили, иногда отвлекаясь на поцелуи и легкие касания, сдерживая себя и подавляя желание перейти черту. Рядом спала Иззи, поэтому молодые люди старались вести себя как можно тише. Шепот, тихое хихиканье и звуки поцелуев вперемешку с уютной темнотой создавали идеальный коктейль для примирения. Их обоих завтра ждал тяжелый день, но ни один из них не мог сейчас оставить другого.       — Камилла… Она сбежала? — вопрос Алека заставляет Магнуса напрячься.       — Нет. Я убил ее, — фразы слетают с губ быстро, в них только безразличие и холод.       — Оу… Я… мне жаль…       — Тебе не жаль, — усмехается маг, внимательно всматриваясь в изменения на лице. Алек пытался скрыть свои настоящие эмоции, что заставляло задуматься.       — Мне не жаль, что она мертва, — произносит он уже сурово, задумываясь над тем, как преподнести свою мысль возлюбленному. — Я сам убил бы эту стерву, будь тогда у меня возможность, да если бы в тот момент хватило сил. Мне жаль потому, что это пришлось сделать тебе.       — Но почему? — он озадаченно посмотрел на нефилима.       — Возможно… она была все еще дорога тебе, — предположил Алек, отводя глаза в сторону.       — Для меня нет никого дороже тебя, Александр.       Магнус нежно берет охотника за подбородок и приподнимает его лицо, заглядывая в голубые омуты, отражающие внутреннюю борьбу и отчаянную надежду. Он кротко улыбается, касаясь поцелуями уголков губ, затем долго смотрит в любимые глаза, наслаждаясь страстным блеском в них. Нить разговора давно им утеряна. Губы нефилима так и тянут к себе, и он оставляет на них несколько быстрых поцелуев. Парень начинает отвечать, и Магнус совершенно забывает о том, где он. Поцелуи становятся жадными, ненасытными, но перерасти во что-то другое им не дает Алек. Он отстраняется и смущенно указывает на Иззи. Магнус все понимает и молча кладет голову ему на грудь, довольно закрывая глаза, когда рука любимого обвивает его талию.       Ему бы хотелось всю жизнь вот так засыпать и просыпаться. В голову лезут слова Александра о переезде. Маг сам не понимает, почему тогда отказался от этой идеи. Если быть честным перед самим собой, он этого хотел так сильно, что боялся признаться и показаться слишком настойчивым и нетерпеливым. После ухода охотника Магнус не мог найти себе места. Тщательно и кропотливо обустроенный лофт больше не казался домом, кровать перестала быть такой манящей, желание поскорее вернуться домой испарилось. А из-за чего же все началось? Тоска, сожаление, уничтожающие мысли о прошлом и страх за будущее без Алека смешались в одно целое. Он знает, что было неправильно вываливать на Александра проблемы его долгой жизни и оставлять его разбираться со всем одному. Ему вдруг захотелось услышать голос юноши, поэтому Магнус поднимает голову, чтобы снова утонуть в этих очаровательных глазах, а после, вспоминая о чем был разговор, добавляет.       — И я бы это повторил, если бы она еще раз приблизилась к тебе. Камилле стоило жизни решение подразнить меня…       — И как же?       — Она позволила себе касаться тебя. Я не люблю, когда кто-то кроме меня трогает тебя. А мало того, что она тебя касалась, так еще и навредила тебе, — в глазах Магнуса загорелся неподдельный гнев.       — Ты называешь желание убить и высосать всю кровь словом «навредить»? — удивленно поднимает брови Алек.       — К тебе никто кроме меня не притронется!       — Неужели? — в его глазах заплясали лукавые смешинки.       — Я могу сделать исключение только для семьи, но и то мне удается с трудом, — фыркает маг.       — Мне тоже не нравится, когда рядом с тобой ошиваются посторонние.       — Тогда ты меня поймешь… если… — он затихает на несколько секунд.       — Если что, Магнус?       — Мне не нравится, как этот Блэкторн себя ведет рядом с тобой, — признается он.       — Ты сейчас всерьез? — нефилим уставился на него. — Ты ревнуешь меня к Маркусу?       — Может быть…       — Но мы ведь даже не близки!       — А мне показалось иначе, судя по тому, как он пытался защитить тебя от меня, когда я хотел тебя вылечить. Александр, он приготовил тебе завтрак! И принес его к тебе в постель! Я уже не говорю про то, что он сегодня обнял тебя.       — Он это делает только из-за Розалин и Макса, — с веселой ухмылкой оправдывается Алек, но быстро замолкает, заметив недовольный взгляд. — Хорошо, давай договоримся. Если я почувствую, что в его мыслях не только дружба, то я отдалюсь от него.       — Если будет даже намек не на дружбу, — вставляет Магнус.       — Собственник! — хрипло смеется Алек, закатывая глаза.       — Какой есть, мой дорогой. И мне не понравится, если я еще раз замечу…       — Хорошо-хорошо, — все еще смеется охотник.       — Александр… Я намеревался спросить, но подходящего момента не было, а портить тебе настроение не хотелось… но это меня сильно волнует. Ты готов к собранию? Что говорит Мариз? Она знает что-нибудь? С тобой не пытался связаться Роберт?       — Конклав еще думает над решением. Они собрали отчеты всех охотников, Совет просматривает их. Мама ничего не знает, а отцу приказано не вмешиваться в это дело.       — Конфликт интересов?       — Именно. Консул считает, что отец не сможет принять правильное решение, учитывая привязанность к семье.       — У меня нехорошее предчувствие.       — Конклав никого не жалеет, — у Алека невольно вырывается смешок. — В конце концов, я действительно виноват и заслуживаю наказания.       — Я хочу уточнить… — в голосе мага проскальзывают нотки злости и обиды. — Виноват в том, что ты хотел спасти брата и вы с этим выскочкой отвлекали вампиров на себя? Хорошо, что хоть вампиры безмозглые и новообращенные попались, а то вы бы не выбрались живыми, — Магнус уже во всю ругался. — Если бы вы не отвлекли своим проникновением нежить, то Макс и Розалин могли бы пострадать куда больше. Не вини себя, Александр. Ты сделал для него все и даже больше.       — Если бы не Маркус, я так бы и не узнал, что они ушли!       — Алек, ты не можешь уследить за всеми. Это нормально, что ты иногда ошибаешься. Все люди ошибаются.       — Но я не готов расплачиваться за ошибки жизнями любимых людей!       Последние слова звучат слишком громко и резко. Лежащая рядом Иззи недовольно заворочалась и приподняла голову.       — Ну и что случилось? — сонно спрашивает она.       — Все хорошо, Изз. Ты можешь еще поспать, — нефилим гладит по волосам сестру.       — Собрание? — по глазам видно, что она еще не до конца проснулась, но уже пытается осмыслить, сколько времени и почему они не спят.       — Еще рано. Я разбужу.       — А ты?       — Я весь день спал, — улыбается Алек.       Девушка устало кивает и снова укладывается, обвивая руку Алека так, словно она была ее персональной подушкой.       — Иногда мне кажется, что весь Институт спит в твоей постели, — недовольно бурчит Магнус. — Нет, серьезно, у них своих кроватей нет? У вас проблемы с этим в Институте? Я могу парочку наколдовать.       — Магнус!       — Что Магнус? Почему они все спят с моим парнем?       — Это всего лишь сегодня, — он бережно берет мага за руку, поглаживая тыльную сторону ладони.       — Ты вернешься домой? — в глазах Магнуса засверкали искорки.       — Если ты уберешься дома. Там наверняка бардак.       — Александр, ты плохо обо мне думаешь.       — Да ну? — приподнимает одну бровь Алек.       — Ну, может, пару бутылок…       — Пару? — весело переспрашивает он.       — Ну, может, не совсем пару…       — Как насчет свидания? — Алек спрашивает внезапно, но в то же время осторожно, боясь напороться на отказ. Они почти во всем разобрались, но от неприятного осадка горечи так и не избавились. Магнус довольно долго молчал, и он начал беспокоиться. — Но если ты не хочешь…       — Александр! Конечно, хочу!       — Тогда, завтра вечером? Я не знаю, сколько продлится собрание. Оно утром, но я должен буду просмотреть все, чем занимались Иззи и Джейс в мое отсутствие за рабочим столом.       — Конечно, дорогой. Как скажешь… У меня тоже с утра дела…       — Опять клиенты замучили? Или на этот раз маги?       — Клиенты… Два очень назойливых и неугомонных клиента, которые играют со своими жизнями в рулетку, но при этом портят жизнь не себе, а остальным… — Магнус озлобленно шипит.       — Может, тебе стоит отказаться от этих клиентов? — голос Алека звучит взволнованно. Маг ругается про себя: «Молодец, Магнус! Теперь он точно что-то заподозрит!»       — Тогда пострадают их близкие, а я очень не хочу, чтобы они пострадали… — неохотно объявляет он. Нефилим понимающе кивает.       — Будь осторожен. Ладно?       — Конечно, Александр. Тогда я пойду? — это звучит больше как вопрос, чем утверждение.       — Я бы хотел, чтобы ты остался, но Иззи…       — Все в порядке, милый. У меня завтра на тебя коварные планы и на ближайшее будущее тоже, так что, твоей семейке придется привыкать засыпать без тебя.       Они сидят и не двигаются, хотя за окном уже давно наступила глубокая ночь. До рассвета оставалось совсем ничего. Магнус медленно склоняется над возлюбленным с лукавой улыбкой на лице, затем нежно обвивает его талию руками и прижимается к нему, утыкаясь носом в шею и вдыхая родной запах. Алек с опаской смотрит на спящую сестру, проверяя, не проснулась ли она, а затем осторожно высвобождает руку из захвата и обнимает Магнуса в ответ, все еще поглядывая на девушку, но та спала как убитая, измотавшаяся и изнуренная тяжелыми переживаниями.       — Спокойной ночи, любимый, — шепчет Алек и целует его в макушку.       — Вау! Любимый? Кажется, надо чаще ссориться, чтобы ты меня так называл.       — Магнус, ты невыносим, — закатывает глаза.       — Что? Неужели мне нельзя подразнить тебя?       — Тебе все можно, — нежно улыбается Алек.       — Люблю тебя, мой маленький глупый нефилим, — легонько ударяет указательным пальцем по кончику его носа Магнус. — Спи сладко. Завтра Конклав отыграется на тебе по полной.       И на этих словах он исчезает в золотом свечении, предварительно послав воздушный поцелуй.       Алек глупо улыбается и устраивается поудобнее на кровати.

***

      Иззи проснулась от громкого крика, похожего на хрипение. Девушка подскочила в кровати, осматриваясь по сторонам. Алек дрожал во сне, а комнату уже наполнили стоны. Она начала трясти брата за плечи, пытаясь разбудить. Его кожа на ощупь оказалась липкой и холодной, а дыхание слишком быстрое и поверхностное.       — Изз? — сипит Алек, открывая глаза.       — Тебе приснился кошмар… — она мягкими движениями гладит его лицо и убирает прилипшие ко лбу волосы. Его тело продолжает содрогаться в мелких судорогах. — В последнее время тебе они слишком часто снятся. Тебя что-то беспокоит?       — Уже нет…       — Вы помирились? — с надеждой спрашивает девушка.       — Наверное, да.       — Наверное?       — Я не знаю, но все уже налаживается.       — Как ты себя чувствуешь?       — Хорошо.       — Точно?       — Да, Иззи.       Они некоторое время лежат вместе. Изабель ничего не говорит, просто обнимает, пока его все еще колотит дрожь. Проходит время, и его дыхание приходит в норму, пульс заметно замедляется.       — Поговорим об этом?       — Нет, — мотает головой Алек.       — Тогда, может, потренируемся? Тренировки обычно помогают выпустить пар.       — Ты готова проиграть старшему брату? — усмехается.       — Кто тут еще проиграет? — в тон ему отвечает девушка.       Она замечает все: нездоровую бледность, отсутствие аппетита, нарушение сна. Изабель молчит, потому что уже не видит смысла в том, чтобы указывать Алеку на эти факты, он бы отмахнулся и сказал, что у всех сейчас проблемы, да и ему не привыкать. Как и Джейсу. Оба гробят себя просто так. Если демоны их не убьют, то они такими темпами это сделают с собой сами. Кошмары Алека начали беспокоить, она никогда не видела его настолько подавленным и утомленным.       В очередной раз натянув улыбку, девушка встает с кровати и идет переодеваться. Она устала притворяться, как и они, но никто из них не делает попытку прекратить это. Все сумеречные охотники твердят, что все хорошо, когда в действительности у них не осталось сил даже на защиту себя и близких, так как они могут защитить примитивных и поддержать недавно зародившийся хрупкий мир между нежитью и нефилимами?

***

      Иззи выбивала из Алека все, что его тревожило. Брат пропускал удар за ударом, а она настороженно наблюдала за его апатичным настроем. Его организм был слишком ослаблен, а он не особо заботился о том, чтобы поскорее поправиться. Магнус сделал для этого все возможное, но и его магия не бесконечна. Она видит Алека насквозь, и ей становится нестерпимо плохо из-за того, что Алек ей не открывается.       — Алек, может, хватит? Что происходит с тобой? — она со злости бросает хлыст на пол.       — Ничего.       — Что случилось? — девушка подходит ближе. — Прошу, Алек. Это же я.       — Иззи…       — Я переживаю за тебя, большой брат.       — Это из-за собрания, — сразу выдает он. После этих слов, ее грустного и взволнованного тона, Алек не мог поступить иначе. Не хотелось ее пугать и дальше своим состоянием. — Им что-то от меня надо. Охотники часто нарушают приказы по необходимости, но из-за этого не собирают всю верхушку. Тем более, рейд был удачным.       — Если им от тебя что-то надо, то у них слишком мало для этого рычагов давления. За непослушание не могут изгнать из общества нефилимов. Или даже судить…       — Мы продолжим? — старается сменить тему Алек.       — К черту тренировку. Надо просмотреть отчеты, чтобы быть готовым к сюрпризам.       — Но они же у Конклава…       — Джейс сделал копии, чтобы подготовиться к обвинениям.

***

      Отчеты один за другим приземляются на пол. Изабель в бешенстве перебирает длинными пальчиками страницы и поражается написанному. Большинство охотников обвиняли Алека, и только малое количество признало правоту Главы Института в желании договориться с вампирами и уберечь младшего брата. Алек все время молчал, поджимая губы и недовольно хмурясь, Иззи же себя не сдерживала, то и дело ругалась себе под нос и со злостью перелистывала исписанные листы.       — Шансов уйти от ответственности нет, Изз.       — Мы не можем так легко сдаться.       — Зачем это? Если они захотят нас обвинить, то они это сделают и не ссылаясь на слова охотников.       Алек откидывается на спинку стула и смотрит в потолок. Что же Консулу потребовалось от него? Или не от него, а от Маркуса? Идеи как вихрь проносятся в голове. Могут ли у него быть секреты? Но он казался таким открытым.       — Изз, ты не думаешь, что Блэкторны появились слишком неожиданно в Институте?       — К чему ты клонишь, Алек? — непонимающе посмотрела на него сестра.       — Что они связаны со всем этим.       — Ты говоришь о Конклаве?       — Я думаю, что у них свои счеты с Консулом. Не было же прямого обвинения…       От работы их оторвал сильный шум за кабинетом: грохот, крики и ругательства. Они практически одновременно подорвались со своих мест, на ходу вытаскивая оружие. Нефилимы сошлись в драке. Джейс и Маркус выступали в главных ролях этого представления.       — Прекратите, — рявкнул на них Алек.       Охотники нехотя прервали свои действия и отстранились друг от друга. Алек отправил всех по своим комнатам, но Джейс и Маркус незаметно прошмыгнули в кабинет.       — Ну и что это было? — злобно спрашивает, усаживаясь на свое место, Алек.       — Они назвали тебя эгоистом, снобом и нарциссом. Я не мог просто стоять и слушать, — объясняет Джейс. — Ну, а этот мне помог… — У этого есть имя, — огрызнулся Маркус. — Ведете себя как дети, — усмехается Изабель, рассматривая разукрашенные лица. Она переводит взгляд на Алека и добавляет. — Но я бы сама вмешалась, если бы про тебя что-то сказали.

***

      Время летело неумолимо быстро.       Джейс решает помочь Алеку в сборах, заметив признаки легкой болезни. Он заходит к парабатаю и застает его перед зеркалом, но тот не рассматривает себя, а лишь над чем-то думает. Помощи Джейса и не потребовалась: на Алеке темно-синяя рубашка и черные брюки, волосы уложены, в руках висит пиджак.       — Все в порядке, дружище? — спрашивает он и подходит ближе.       — Да.       — Мы тоже будем там. Не забывай это.       На пороге кто-то прокашлялся, заставляя их обернуться.       — Нам пора, — Маркус скользит взглядом по фигуре Алека, задерживаясь на лице. — Джейс, оставишь нас на минуту?       Он кивает и выходит, ему еще предстоит проконтролировать общий сбор перед отправкой на собрание.       — Ты не говоришь со мной, не смотришь на меня. Я сделал что-то не так? — спрашивает Блэкторн стоя в дверях.       — Нет, — Алек переводит взгляд на растерянное лицо охотника. — Я чувствую себя перед тобой виноватым.       — Ты не сделал ничего, в чем должен себя винить.       — Если бы не Макс, то Розалин…       — Лучше не будем об этом, — тепло отвечает парень. — Главное — все живы. Остальное не важно, — Алек легонько кивает, а Маркус довольно улыбается. — Ну раз мы все решили, Глава Института, прошу вперед… на растерзание…       — Мог бы и не говорить последнее, — хмыкает Алек.

***

      Постепенно зал в Аликанте заполнялся приглашенными, порталы один за другим открывались внутри здания, пропуская то охотников, то вампиров. Зал Соглашений представлял собой просторное круглое помещение с десятками колонн в виде ангелов, подпирающих старый потолок, изрисованный теми же ангелами с оружием и без него. Ряды с массивными голубыми креслами спускались сверху вниз, к центру, где восседал за длинным столом Конклав. Однако на них никто не смотрел, все внимания было приковано к Мечу Душ, по обе стороны которого стояли два Безмолвных Брата. «Эти нефилимы помешаны на своих ангелах» — думали вампиры и нервно занимали свои места, в надежде уйти живыми и как можно скорее.       Нежить держалась ближе друг к другу, устроившись по одну сторону зала Соглашений. У сумеречных охотников же было все немного иначе: Главы Институтов сидели ближе всех к Конклаву, занимая первые ряды, к остальным охотникам требований не было — они вольны в поисках места для себя.       Алек поцеловал сестру в щеку, обнял брата и присел рядом с Главами, предварительно поприветствовав лично каждого. Он видел родителей: отца, занимающего место рядом с Консулом и членами Совета, и мать, усевшуюся рядом с Иззи и Джейсом. После развода Роберт подался в политику и теперь имел сильное влияние на Конклав, и отстранение от дела сына не значило то, что он хотя бы не постарается ему помочь.       Угнетающая обстановка душила, нервничали все. Лица присутствующих выражали сильное недовольство и страх. Вампиры понимали, что Конклав не спустит им это с рук, а нефилимы ждали ожесточения и принудительных мер, которые вынудят их участить рейды и зачистки.       К Консулу вышел молоденький опрятный паренек, тихо сказал что-то и отдал длинный лист с зачеркнутыми именами. Пенхаллоу кивнула и вышла к алтарю, чтобы произнести речь. В зале повисла тишина, взоры обратились к Консулу.       — Приветствую Вас, сумеречные охотники и дети ночи. Совет просмотрел предоставленные отчеты и уже определился с некоторыми решениями, — Джиа переводит взгляд в сторону нежити. — Что касается детей ночи… Конклав выдвигает требование к вампирам в устранении всех существующих притонов и введении новой политики, которая не позволит их образование. В противном случае притоны, расположенные на территории клана, считаются их ответственностью. Со стороны Конклава будут предприняты соответствующие меры. Сумеречные охотники! Обращение к Главам Институтов — участить рейды, а также отправлять большее число охотников, постепенно высылать на миссии юных нефилимов, которые уже получили свои первые руны и прошли должную подготовку.       Указания Конклава записаны и переданы вампирам и Главам Институтов. Консул отвлекается на разговор с членами Совета, но быстро возвращается к обвинениям.       — Конклав настаивает на Испытании Мечом Душ. Мистер Лайтвуд, прошу подойти вас к Безмолвным Братьям.       Алек поднимает взгляд на Маркуса, который лишь качает головой, словно говоря, что это неизбежно. Медленными уверенными шагами юноша подходит к алтарю: голова высоко поднята, плечи расправлены, спина прямая. Он кладет свои руки поверх прохладного металла, сразу чувствуя неприятное покалывания от меча.       — Александр, ослушались ли вы установленного плана во время рейда накануне?       — Да.       — Это означает, что вы действовали в собственных интересах?       — Действовал, — голос Алека звучит безжизненно.       — То есть вы ослушались приказа Конклава?       — Да.       — По какой причине, мистер Лайтвуд?       — Макс… — покалывание усиливается, вытягивая правду. Алек пытается замолчать, пока не поздно, но слова сами вырываются из него. — Мой младший брат захотел участвовать в рейде, но я ему запретил… Он… сбежал… Я просто хотел спасти его.       — Обрекая себя на гибель? Разве действуют так Главы Института?       — Нет. Я надеялся, что мы сможем договориться.       — Предупредив вампиров об опасности в обмен на жизнь вашего младшего брата?       — Н-не-да… — Алек опускает голову, понимая, что сам себя выдал. Некого тут винить.       — Для Вас, мистер Лайтвуд, семья важнее долга?       — Да.       — Спасибо. Прошу, мистер Блэкторн, ваша очередь пройти Испытание Мечом Душ.       Алек отходит от алтаря и плюхается в ближайшее кресло, выискивая среди охотников родные глаза сестры и брата. В них нет осуждения, только поддержка и любовь. Он знает, что наказания они разделят на троих, ведь они всегда так делают.       — Зачем Вы ослушались приказ Конклава? — звучит голос Консула.       — Чтобы спасти сестру и Макса.       — Ваша сестра была в заговоре с младшим Лайтвудом и действовала против Конклава?       — Это не было заговором. Макс хотел доказать старшему брату, что является хорошим сумеречным охотником, но не знал о масштабе рейда.       — Известно ли ему было о приказе Конклава?       — Вышло недоразумение. Он не знал.       — Как ваша сестра оказалась там?       — Они с Максом сдружились. Она пошла за ним.       — Как Вы узнали и что предприняли, мистер Блэкторн?       — Я пошел проведать Макса. Он сильно обиделся на Алека. После того, как не обнаружил ни Макса, ни Розалин в Институте, я проверил их оружие и понял, что оно отсутствует, тогда я пришел к Алеку.       — И что же сделал мистер Лайтвуд?       — Он был в шоке, не знал, что делать. Я сам предложил пойти за ними и беру полную ответственность на себя за произошедшее. Я настоял на том, чтобы мы нашли детей и отправились немедленно.       — Как вы сообщили Институту о том, где Вы?       — Макс помог Розалин выбраться, она нашла нас. Мы ее отправили позвать на помощь.       — И к кому конкретно вы ее отправили?       — К Изабель.       — Признаетесь ли вы, мистер Блэкторн, в том, что ставили личные интересы выше благополучия общества?       — Признаюсь, — выдавливает из себя Маркус.       — Спасибо, — она оборачивается к Совету. — Есть что добавить? — охотники качают головой. — В таком случае я объявлю приговор. Если у Совета будут возражения, то я их выслушаю. Александр Лайтвуд, я снимаю с Вас обязанности Главы Нью-Йорского Института и приговариваю к заточению в стенах Института до пересмотра вашего дела, — послышалось мычание и шушуканье из зала. — Тишина! Маркус Блэкторн, вы останетесь в Идрисе для выполнения поручений Конклава.       — Что? — лицо Алека вмиг стало еще более бледным. Пересмотр дела означал, что Конклав не вернется к нему, пока не заинтересуется в освобождении Алека.       — Алек, мне жаль… — Маркус появляется рядом.       — Ты не виноват… — отвечает Алек и слабо улыбается.       — Это неправильно, Госпожа Консул, — крикнул Маркус. — Вы просто хотите, чтобы я согласился на ваши условия.       Но Блэкторн не успел ничего сделать, Безмолвные Братья уже выполняли приговор.       Нефилима подняли на ноги, сняли с несопротивляющегося Алека рубашку и начали выводить большую витиеватую руну в районе ключицы. Он морщился, боль была невыносимой. Мир вокруг дрожал и таял. Парень сжимал кулаки, кусал губы, но ничего не помогало — сознание медленно уходило. Братья не прекращали свою пытку, выводя на бледной коже красную горящую руну. Боль разрывала Алека на части, с губ срывались тихие стоны — на крики сил уже не оставалось.       Шум в зале нарастал. Он отчетливо слышал разъяренных Изабель, Джейса и Клэри, которых охрана пыталась сдержать и остановить. Неожиданно руки, держащие его, исчезли, и он начал падать.       Он терял сознание долго, мучительно, каждой клеткой прочувствовав боль от стило над кожей, пока его не огородили от Братьев.       — Что вы с ним сделали? Алек?! Алек! Вы — монстры! — Иззи обнимала его и прижимала к груди, а он не мог пошевелиться. Алек бы и не понял, что это она: голос девушки доносился до него будто издалека, а вот знакомый парфюм сестры спутать ни с чем было нельзя. Джейс стоял перед ними в защитной позе, не позволяя никому приблизиться.       — Надо закончить руну. Отойдите! — приказ и властный тон членов Совета.       — Что? Нет! Я согласен на условие… Только снимите обвинения с Алека, — начал тараторить Маркус, падая на колени рядом с охотником. Терпеть это зрелище не было больше сил.       — Вы согласны найти и убить свою сестру? — усмехнулась Джиа.       — Да.       — Она всегда была рядом с Валентином. Даже Валентину надо кому-то доверять. — послышался голос одного из членов Совета.       — Если Чаша у нее, я клянусь Ангелом, что достану ее, но Алек ни в чем не виноват. Вы отыгрывайтесь на нем из-за меня, потому что я отказывался сдать сестру. А сейчас… Вы знали, что Лайтвуды мне не безразличны, и теперь играете на моих чувствах. Вы просто ждали, чтобы кто-то из них провинился…       — Мистер Блэкторн, это домыслы, — оскалилась Пенхаллоу.       — В любом случае. Я согласен. Снимите руну и верните Алеку его пост.       — Непременно, — ее губы складываются в широкую улыбку. Она добилась того, чего хотела. — Решение, касающееся вампиров и положения чрезвычайной ситуации, остается неизменными. С мистера Лайтвуда сняты все обвинения, как и с мистера Блэкторна.       — Спасибо, Госпожа Консул, — голос Маркуса дрожит.       — Братья снимут руну. Если понадобится какая-либо помощь, Маркус, прошу обращаться к любому охотнику. Конклав призывает содействовать охотников и Глав Институтов мистеру Блэкторну в поисках Чаши.       Иззи все еще прижимает неподвижное тело брата к себе, наблюдая за тем, как Маркус бережно проводит пальцами по капелькам пота, проступившем на его лбу. Изабель немного потряхивает от пережитого шока, она во все глаза смотрит на блондина. Что она может ему сказать? Его тайна сама раскрылась. Но ведь Максу и Алеку из-за этого не должно было достаться. Его изначально напрягло такое положение дела относительно них в Конклаве. Почему этот переполох достиг самой верхушки? К чему вообще это собрание? Зачем обвинять Алека? Все же остались живы, рейд проведен удачно. Джейс оттолкнул Блэкторна и навис над парабатаем.       — Держись от него подальше, — угрожающе бросил он, помогая Изабель поднять Алека.       Безмолвные Братья быстро свели руну, оставляя Алека в руках брата и сестры. Крики Алека так и застыли в ушах. Руна не исчезала.       — Собрание окончено. Прошу как можно скорее приступить к исполнению решений Совета, — Консул хищно улыбнулась и удалилась.

***

      — Изабель, как он? — рядом возник Рафаэль. Ее реакция была замедленной, девушка повернулась машинально. — Изабель?       — Как они могли… — шептала она, мотая головой из стороны в сторону.       — С ним все в порядке? Может, позвать мага? — пытался как-то помочь вампир.       — Ему лучше будет в Институте, — вставляет Джейс. — Изз, пошли. Клэри открыла портал.       Она даже не взглянула на него, просто развернулась и ушла.       Рафаэль достает телефон и набирает хорошо заученный номер.       — Кто посмел потревожить…       — Да-да, Магнус, оставь это для других, — закатил глаза Сантьяго. — У твоего нефилима проблемы.       — Что случилось? — голос вмиг становится серьезным.       — Не считая того, что он еле дышит и несколько секунд назад был похож на бьющийся в конвульсиях труп?       — Где он? — Магнуса сразу накрывает жуткая тревога.       — Они открыли портал в Институт. За ними ушли Безмолвные Братья.       Но Магнус не стал дослушивать до конца.