Прибывшие после собрания сумеречные охотники разошлись по своим комнатам, чтобы немного отдохнуть перед очередными рейдами и учащенными патрулями. Институт был погружен в милосердную тишину, коридоры пустовали, и только в лазарете время от времени слышались грохот, звон склянок и приглушенные крики нефилимов.
Безмолвные Братья передвигались бесшумно, осматривая Алека и попутно готовя что-то. Холодные белые стены, горьковатый запах лекарственных трав и раздражающий яркий свет заставляли поверить в реальность происходящего. Суровую. Незыблемую. Беспощадную. Реальность.
Иззи постоянно тянется к старшему брату и чуть ли не хнычет. Она дрожит от переизбытка чувств, а Джейс в который раз перехватывает ее руки и оттаскивает подальше от больничной кровати, нашептывая о том, что с Алеком все будет хорошо. В это время Безмолвные Братья равнодушно готовят нужный отвар, не отвлекаясь от своего дела, пока охотники не начинают их расспрашивать.
Мучающий долгое время вопрос сам слетает с губ Клэри.
— Почему руна не сводится?
«Он недостаточно окреп, чтобы вынести эту боль еще раз. Нужно время, сумеречная охотница», — звучит голос в головах присутствующих.
— И вы оставите его так лежать? С этой руной? — немного грубо интересуется девушка, наблюдая за поникшими Джейсом и Иззи.
«Она не причинит ему больше вреда, но Александр не сможет выходить из Института, пока ее полностью не снять. Мы пытались, но она снова появляется».
— И сколько нам ждать?
«Все зависит только от него самого».
— Он… придет в себя? — Иззи поднимает влажные глаза на Братьев. Мысль об обратном заставляет ноги подкоситься, но Джейс вовремя подхватывает ее, поднимает снова на ноги и придерживает за талию.
Состояние сестры всерьез волнует его. Они с Алеком настолько отвлеклись на себя и на проблемы в целом, что забыли о маленькой Иззи, которой тоже необходимо верное плечо, чтобы перенести все беды. Она столько терпела, столько впитывала в себя их боль, отдавая взамен любовь и понимание, что сама не заметила, как вступила на ту же тропу, что и они, а теперь не может с нее сойти.
«Он проснется, но никто не сможет вам сказать, когда и какие последствия ожидают после нанесения этой руны».
— Пока он не вытерпит ту же самую боль, руну нельзя свести? — Джейс пытается разузнать как можно больше, вклиниваясь в разговор.
«Эта руна не похожа на остальные. Она давалось в наказание для заточения провинившихся охотников, поэтому настолько болезненна и капризна. Руна не исчезнет, пока не заберет свое. Отвар поможет ему восстановиться. Напоите его им, как только он проснется»
Джейс кивает, и тогда Безмолвные Братья покидают Институт, оставив глубокую тару с бесцветной жидкостью на прикроватной тумбе.
Они еще некоторое время наблюдают за Алеком: он все также бледен, но дышит ровно и лежит спокойно, не шевелясь. Это зарождает новую надежду в верящих сердцах. Клэри обнимает их обоих со спины, выражая безмолвную поддержку, но брат и сестра поглощены другим.
Джейс хочет прикоснуться к Алеку, рассказать тому о переживаниях, поделиться мыслями, да и просто услышать хрипловатый родной голос, будь то насмешка или очередное наставление, но он быстро одергивает себя и переводит взгляд на Иззи, пристально смотрящую на алую руну под ключицей брата. В ее глазах столько ненависти и укора, что ему хочется вернуться к Консулу и лично ее придушить за то, что она сделала с его семьей. Охотник понимает, что его мысли в очередной раз завели не туда и пора вернуться к сестре.
— Иззи… Тебе надо отдохнуть, — он аккуратно берет ее за локоть и тянет в сторону выхода, но девушка яро сопротивляется.
— Я не оставлю его, — кричит она, вырываясь.
— Иззи, пойдем… Иззи!
Она царапает его лицо, бьет, хоть и не видит куда, почти что наугад. Ей надо вырваться, надо быть рядом. Джейс снова перехватывает ее руки и больно сжимает, обращая на себя внимание.
— Подумай о Максе. Он точно волнуется. Мы должны помочь ему справиться с чувством вины. Сама знаешь, что сплетен не избежать. Он узнает… Все узнают… Мы ему нужны больше, чем когда-либо, — на лице Джейса нежность и забота, а внутри пылает гнев и беспокойство, переворачивающие все внутри вверх дном.
Он еще мог здраво рассуждать потому, что чувствовал Алека через ангельскую связь и знал, что он скоро поправится, однако Иззи и Макс не послушают его — они облепят старшего брата со всех сторон и будут докучать ему, пока тот окончательно не оправится.
— Мы останемся, — Клэри мягко улыбается, отстранившись от них и устроившись на стуле рядом с кроватью.
— Ты будешь с ним? — Иззи смотрит только на Алека, ее губы еле шевелятся. — Ты его парабатай…
— Да. Все время, — отвечает Джейс.
Она все еще не отводит взгляда, ничего не видя кроме него, затем неуверенно кивает. Джейс одобрительно улыбается и целует ее в лоб, и она утыкается ему в шею, тяжело дышит, пытаясь сдержать рыдания до своей комнаты. Он понимает, почему Иззи так бурно реагирует, почему так упирается, и напоминает себе, что надо просто потерпеть, пока она успокоится. Они всю жизнь прожили втроем, никого кроме них не было, и потерять одного из них означает потерять самого себя, разрушить собственную жизнь.
Изабель плетется в свою комнату на ватных ногах. Расстояние до спальни преодолевает, сама того не заметив, закрывается, падает на пол и рыдает в голос. Она задыхается. Воздуха не хватает, в ней остались одни лишь душащие слезы. Где те самые сила и упорство, которые когда-то были в ней? Девушка не знает, что происходит, почему чувствует себя настолько сломленной. В голове вихрем сносят все на своем пути мысли о старшем брате. Почему Конклав отыгрывается на них, ни во что не ставя их жизни?
Алек… Их тихий и вечно недовольный Алек…
Она кричит и бьет кулаками каменный пол, но боль не уходит.
Почему их семья должна отвечать за все?
Изабель вздрагивает, когда чьи-то руки обвивают ее плечи и две светлые макушки, прижавшиеся к ней, щекочут ее щеки. Она пытается рассмотреть, кто здесь, но сама заранее уже знает ответ.
— Иззи? — голос Макса дрожит. — Все так плохо?
— О, Макс… — слезы новым потоком вырываются из глаз.
Он тянет ее вверх, помогает подняться и лечь на кровать. Юные нефилимы устраиваются по обе стороны от нее и обнимают. Розалин не вмешивается, понимая, что это не ее дело, но предпочитает остаться и молча выразить свою привязанность к этой девушке.
Макс осторожно спрашивает о том, что случилось, а Изабель все рассказывает. Говорит, говорит, говорит и не может замолчать. Выговаривает все, что кипит в душе, что не имело выхода столько времени, всю ту несправедливость, которую терпела. И вместо того, чтобы она успокаивала младшего брата в самый переломный момент в его жизни, он успокаивает ее.
Они так лежат часа два, разговаривая о том самом злосчастном рейде и его последствиях. Макс несколько раз выпрашивал увидеть Алека, но Иззи говорила, что старшему брату нужен покой. Дети заснули, а она садится на холодный пол, прислонившись к кровати и вытянув ноги.
Первое, что приходит в голову — надо сообщить Магнусу о том, что произошло. Изабель отвлекается от самобичевания и тянется к куртке, чтобы вытащить телефон. Она удивленно смотрит на сорок пропущенных от мага и два сообщения от Джейса.
От: Старший самовлюбленный братец
«Блэкторн отправил запрос Конклаву о вызове мага для Алека. Конклав согласился. Но этот умник попросил не Магнуса, а какую-ту странную даму. Надеюсь ты спишь и не читаешь это»
От: Старший самовлюбленный братец
«Магнус мне звонил двадцать раз. Он уже знает???»
— Изабель? — раздается голос в ее комнате. Девушка от неожиданности вздрагивает.
— Магнус? Я только увидела, что ты звонил. Что ты тут делаешь?
— Это уже неважно. Где Алек? Он в лазарете? Почему на нем стоит защита, которую я не могу пробить? Что с ним? Что-то серьезное? Кто там? — вопросы один за другим обрушиваются на Иззи.
— Магнус, не волнуйся. Его осмотрели Братья… ему надо немного поспать, — остальное пропускает мимо ушей, осматривая паникующего мага. И, не желая вводить его в еще больший ужас, девушка пытается придать голосу уверенность. — Откуда ты узнал?
Он немного расслабляется, чувствуя себя более спокойно, чем раньше. Если Иззи так говорит, значит, Алеку ничего не угрожает, верно? Он слабо улыбается.
— Я сразу открыл портал к Алеку, как только мне позвонил Рафаэль. Но нефилимы не пропускали меня без согласия Главы Института… О, Изабель, не смотри на меня так. Конечно, я их проучил. Их косточки еще долго будут срастаться… — злобно усмехается маг. — Но, моя дорогая, не меняй тему. Сейчас мне интересны, впрочем, как и всегда, только Александр и его состояние.
— И как ты пробрался? — удивленно спрашивает она.
— Маркус, — фыркает недовольно маг. — Он появился и пропустил меня. Охотники не стали ему препятствовать. Изабель, мы говорили об Алеке.
— Он… — она жует нижнюю губу и отводит взгляд, не зная, что ответить. — Ему нанесли руну заточения. Консул запретил Алеку покидать Институт, выпытав у него признание во время Испытания Мечом Душ о том, что он действовал в личных интересах, наплевав на закон и приказ Конклава.
Иззи видит, как блеск в глазах мага потухает, и на его место приходит нечто иное, нечто пугающее.
— Что пошло не так? — в его голосе отчетливо слышалась ярость.
— Алек был слишком обессилен…
— И? — нетерпеливо требует ответа.
— Руну не смогли вывести до конца, она начала исчезать. Это убило бы его.
— Объясни мне, что с ним сейчас… И почему вокруг лазарета защитные чары… Я должен его осмотреть. Я и так еле сдержался, чтобы не размазать этих охотников на входе в Институт, так еще…
— Пойдем. Я тоже хочу его увидеть и разобраться в том, что происходит, а потом мы все тебе расскажем.
Магнус действительно старался перестать слишком остро на все реагировать, но… снова обрести Алека и тут же потерять… Он бы и поверил в эту сказку, где с его мальчиком все в порядке, если бы не знал, что это все слишком серьезно, иначе Изабель бы не плакала. Он шел за ней, пытаясь успокоить влюбленное сердце, лихорадочно бившееся в груди и жаждущее поскорее увидеть Александра. Охотница резво стучалась в двери лазарета, пока их не открыла Клэри.
Магнус, не дожидаясь действий Изабель, проскочил в помещение, выглядывая своего ангела. Над Алеком склонилась миловидная девушка, с ее пальцев слетали розовые искорки, обволакивая новую руну и после недолгого контакта с ней исчезая. Магия Магнуса взбунтовалась и хотела уже выйти из-под контроля, чтобы оторвать незваного гостя от его Александа, как Иззи, завидев пару ярких искр, взяла его руки в свои, останавливая. Разузнав пару движений из танца рук колдуньи, он немного успокоился. Это была лечащая магия, поэтому охотнику ничего не угрожало.
Магнус разглядывал внешность девушки, пытаясь вспомнить, видел ли он ее когда-то: стройная фигура, длинные русые волосы и густая челка, прикрывающая лоб и брови, движения уверенные и отточенные, на губах самодовольная улыбка. Рядом с ней стоял Маркус, неотрывно наблюдая за процессом, Джейс сидел напротив них и держал ладонь брата в своей руке.
— Джейс, что тут… — начинает Магнус.
— Маркус выпросил у Конклава разрешение на осмотр и помощь мага, — прервал его тот, объясняя.
— И вы не сообщили об этом мне?
— Мы недавно об этом узнали, Магнус. Ты же знаешь, что мы всегда приходим к тебе, особенно если это касается Алека.
Маг готовился продолжить ругать парабатая своего парня, когда тонкий голосок прервал его.
— Так значит, это тот самый охотник, принадлежащий самому Магнусу Бейну, — хмыкнула колдунья, поднимая озорной взгляд карих глаз. — Наслышана о вас. В любом случае, ему пока что ничего не грозит. Вот это, — девушка протянула Маркусу склянку с желтой бурлящей жидкостью, — надо, чтобы он выпил сейчас. Это дело доверю уже вам, — усмехнулась та. — Он вскоре проснется. То, что приготовили Безмолвные Братья, дадите ему после пробуждения.
— Спасибо. Я у тебя в долгу, — улыбнулся Маркус.
— Как и всегда, — пожала плечами девушка.
— Спасибо, — в один голос произнесли Иззи и Джейс.
Колдунья отошла и уселась в дальнее кресло, наблюдая за шумной компанией. Магнус, не церемонясь, забрал сосуд с жидкостью из рук Маркуса и щелкнул пальцами, вызывая магию и исследуя зелье. Убедившись, что оно не может навредить и сделано правильно, он передал сосуд Изабель, продолжая осмотр Александра. Нефилим был сильно истощен и морально, и физически, а руна портила и без того не радужную картину. Она вытягивали из него силы и энергию, полностью опустошая. Хоть Иззи и говорила, что с ним все в порядке, но это не выглядело так. Руна не успокаивалась, и не собиралась сдаваться, желая оставить Алека совсем без сил.
— Вы думаете, что я плохо выполняю свою работу или дело в недоверии? — саркастично произнесла гостья.
— Дело не в этом. Он значит для меня слишком много, чтобы я поленился перепроверить все еще раз.
— Ах, любовь-любовь…
— Я могу с вами переговорить? — Магнус смотрит на нее, пронизывая взглядом.
— Для меня было бы честью, — ответила та. — Можете называть меня Луиза.
— Магнус? Мне давать ему это? — спросила Иззи, указывая на зелье.
— Да, это поможет.
Оставив охотников за дверьми, они остановились в коридоре.
— Опустим формальности. Прошу, мы не первое столетие живем. Ты что-то хотел, Магнус?
— Я хотел узнать о том, что произошло. Не хочу заставлять Изабель снова вспоминать об этом. Она слишком чувствительна в последнее время.
— Ты о собрании или о руне?
— Твоя магия выдала тебя. Луиза, как часто ты работаешь с нефилимами?
— Значит, ты знаешь… Что же. Я растила двух детей охотников, которые были наказаны Конклавом и объявлены предателями. Поэтому мне известны побочные действия некоторых рун. Именно поэтому меня позвал Маркус.
— Наверное, мне тоже стоит поблагодарить тебя за то, что оказалась рядом с Александром раньше меня.
— Мальчишка не заслужил этого, — грустно покачала она головой. — Что ты хотел узнать? Об итогах собрания? И про руну, мучащую Александра?
Магнус кивнул.
***
— Как Макс? — спросил Джейс.
— Спит. Взволнован. Подавлен. Хочет к Алеку, — бесцветно отвечает Изабель, сжимая ладонь брата сильнее.
— Он все еще винит себя?
— Нет. Уже нет… теперь он осуждает Конклав.
— Иззи, мы можем устроить ему отдельную тренировку. Ему может полегчать, — предлагает Клэри.
— Было бы неплохо. Он сейчас очень много занимается. Хочет быть таким, как Алек, — грустно улыбается охотница.
Девушки обсуждают предстоящие планы и способы вытащить из депрессии весь Институт. Редкий тихий смех заполняет и оживляет палату. Джейс смотрит на Маркуса и хочет начать разговор, но не знает как.
— Что? — поднимает одну бровь Блэкторн.
— Что ты будешь делать? Где ты будешь искать Чашу?
— Я не знаю.
— У тебя хотя бы есть какие-то идеи?
— Нет. В моем списке сначала расспросить Бейна, затем Клэри, а дальше… не знаю…
— Это правда, что Чаша у твоей сестры?
— Я не видел ее больше десяти лет. Не знаю, почему Конклав так думает. Я охотился за Чашей… и несколько месяцев назад у одного демона я получил наводку. Надо проверить.
***
После того, как колдунья попрощалась со всеми и исчезла в портале, Магнус стремительно приблизился к Блэкторну, грубо схватил его за ворот рубашки и с грохотом прижал к стене, выбивая весь воздух из легких.
— Как ты мог привести кого-то к Александру? — рявкнул маг.
— Я лишь хотел помочь, — сипло отвечает нефилим.
— Тогда ты должен был сообщить мне.
— Конклав дал разрешение…
— Мне плевать на Конклав. Ты не имел права никого приводить к Алеку, — Магнус ядовито произносит каждое слово. Клэри подходит к нему и кладет руки на плечи.
— Не надо, Магнус. Он все понял, — улыбнулась она.
— Магнус, отпусти его… Он не виноват. Благодаря Маркусу, Консул остановилась и сняла с Алека обвинения, — мягко просит Иззи.
— Да почему же вы его защищаете? Да если бы не он, этого всего бы и не было, — злобно отзывается Джейс.
— Ты дорог Алеку. Он мало с кем общается, но быстро нашел общий язык с тобой, — с неприязнью говорит Магнус. — Только поэтому… я забуду о том, что произошло на собрании. Я уверен, что у тебя за спиной куча секретов, но ни один из них не должен причинить вред Александру. Ты понял?
— Я никогда не хотел… чтобы это повлияло на него.
— Но это произошло. И я хочу знать, что этого больше не будет.
— Я обещаю, — шепчет охотник, задыхаясь.
— Если из-за тебя он еще раз попадет в такую ситуацию, я тебя даже из-под земли достану, — спокойно произносит маг, а в глазах у него жуткий холод.
Магнус отпускает брыкающегося парня, и, как ни в чем не бывало, идет к кровати Алека. Теперь он может наконец побыть рядом с возлюбленным. Маг нежно проводит по лбу нефилима пальцами, убирая черные прядки и наслаждаясь прикосновениями.
— Ну здравствуй, моя любовь.
