За-ва-ли

      Быть обманутым всегда неприятно. Вдвойне неприятно быть обманутым близким человеком. Даня стоял у окна в библиотеке и наблюдал, как Ваня разговаривает с девушкой, чьего лица с расстояния было невозможно разглядеть. Он и Ваню то узнал в основном по одежде и жестам, которые за проведённое вместе время успел выучить наизусть. Данила смотрел и смотрел, надеясь найти доказательства, что он просто что-то перепутал. Его грудную клетку вновь сжало, когда Ваня — а он уже не сомневался в этом, — потянулся к блондинке рукой. Дальше быть свидетелем этого представления Иванов не собирался.       Когда Ваня влетел в класс чуть ли не на крыльях, он сразу же рухнул рядом с Данилой.       — Как сходил в магазин? — холодным голосом спросил Даня.       — Да… Я… — только и успел тот произнести, как вслед за ним в класс вихрем внеслась математичка и с порога начала объяснять тему занятия.       На уроке Иван был взволнован: ерзал, смотрел куда угодно, только не на доску, и явно мыслями находился далеко. Пару раз он предпринял попытку что-то шепнуть Дане на ухо, но тот его отпихивал, не оставляя шансов даже на короткие разговоры.       Сразу после звонка, Данила рванул к выходу. У него не было желания слушать Ваню, видеть его, чувствовать его присутствие рядом с собой, но брат все же догнал его в коридоре.       — Куда ты так рванул без меня? — он запыханно оперся о стену, ожидая что Даня остановится, но тот и не думал, — Да стой же! Что с тобой?       — Это ты мне скажи, — раздражённо отозвался Иванов.       — Слушай, не знаю, что я сделал, но прости, — Даня остановился. Серьёзный тон Ваниного голоса пробрал его, — Нам необходимо поговорить.       «Вот и все. Конец. Баста», — подумал Даня, а вслух сказал:       — Я знаю, что ты хочешь сказать. Так что можешь не распинаться.       — Знаешь?! — удивлению парня не было предела.       — Да. Сейчас ты скажешь, что все произошедшее между нами было ошибкой. Что те слова, что ты мне говорил, были ложью и фальшью. Что быть с кем-то одного с тобой пола мерзко и дико. Ну или примерно как-то так. Смысл такой же. И конец одинаковый.       Даня не заметил, как по его щекам потекли злые слезы. Нервное напряжение, которое начало копится задолго до этой долбанной математики, прорвало стену, которая сдерживала его собственные страхи. Иван метнулся к любимому и сжал его в крепкие объятья.       — Что ты такое говоришь, глупый, — благо в коридоре они стояли одни, все поспешили на физкультуру. — Я бы никогда тебе такое не сказал. Я тебя люблю. Только тебя.       — Хотя бы не ври мне, — Даня предпринял вялую попытку вырваться, — Я видел тебя только что с девушкой, — он нашёл силы усмехнуться, — А вы неплохо смотрелись вместе.       Ване очень хотелось треснуть этого болвана, но вместо этого он ещё крепче его обнял. Потом отстранился, взял в свои руки мокрые щеки и сладко поцеловал. Рациональность и факты кричали Даниле: «Обманывает! Играет!», а тем временем сердце вторило этим крикам шепотом: «Любит! Точно любит!» И, о боже, как же хотелось верить этому шёпоту.       — Это была Лиза Станиславская. Я… Я не хотел, чтобы ты её видел. Их семья уже хотела навредить тебе, попытается и второй. Я этого не допущу.       — Навредить? — непонимающе переспросил Даня.       И тут он вспомнил.       Вспомнил тот хищный оскал, который словно ждал момента вгрызться в горло и добраться до артерии.       — Даня, Рик знает о нас. Но, слышишь, слышишь меня? Я все исправлю, — он вынул флэшку и протянул ему, — Это нам поможет. Тут какое-то видео… Я не до конца понял, но Ярик не хочет, чтобы его кто-либо видел.       Данила слышал Ванины слова словно сквозь пелену и крутил в руках блестящий носитель.       — Ой, мальчики! Это так кстати, так кстати.       К ним засеменила незнакомая женщина, явно из администрации. Даня на автомате убрал флэшку в карман, до того, как в его руки была сунута кипа бумаг.       — Отнеси это, пожалуйста, в компьютерный класс. Он должен быть открыт.       — У нас вообще-то сейчас физра, — начал было Ваня, но Даня его прервал.       — Хорошо, отнесу.       Ему хотелось побыть одному, все переварить.       — Я тебя буду ждать в раздевалке, — Ваня с сожалением посмотрел на него. Ему не хотелось оставлять Даню в таком состоянии. Их так бесцеремонно прервали, и на душе остался осадок.

***

      Кабинет, в который послали Данилу, был в переходе между корпусами, и новички часто не могли отыскать его с первого раза. Это была своего рода Тайная Комната их гимназии, только с компьютерами. Но Даня был частым гостем тут, так как был записан на дополнительные курсы по программированию.       Как и было обещано, дверь была открыта, что показалось Иванову крайне безответственным. Он быстро прошел внутрь, прикрыв дверь ногой, и положил бумаги на учительский стол.       На физкультуру совершенно не хотелось идти. Данила присел на одну из парт. В кабинете не было окон, но свет парень не включил — так было уютнее. Даня еще немного поколебался и лег на парту, свесив ноги и руки по бокам. Он смотрел в потолок и вспоминал. Сначала мысли были похожи на плохо смонтированный любительский видеоролик, но чем больше он сосредотачивался, тем яснее перед ним всплывала картина прошедших выходных: как его опоили, как его чуть не трахнул едва знакомый парень, как Ваня вмешался, а потом скрывал от него правду… Его захлестнуло отвращение: неужели он такой слабый, что без посторонней помощи не может постоять за себя?       — Похоже на то, что судьба мне благоволит, — прозвучало прямо у самого его уха. Даня вскочил и больно ударился об угол парты. На него с ухмылкой смотрел его рыжий кошмар наяву.       — Привет. Ты как? Не скучал по мне? — проворковал Ярик.       — Привет, — выдавил из себя Данила, и это получилось слишком жалостливо, что не ускользнуло от внимания Рика.       — А я вот решил навестить родную школу, — он отвернулся, будто Даня его больше не интересует, подошел к стене и провел по ней широким движением, — Родные стены, — Пауза, — Совсем не скучал. Старое и никому не нужное здание.        — Ладно, не буду мешать тебе ностальгировать, — Данила начал осторожное движение к выходу, обходя парня, но тот преградил ему путь.        — Куда же ты? Я вообще-то тебя искал, — сейчас он был похож на кота, который добрался до хозяйской сметаны, — У нас осталось неоконченное дело.       — Я с тобой никаких дел не имел и иметь не хочу, — неожиданно твердо ответил Даня и посмотрел тому в глаза.       — Ты передумаешь. Если не ради себя, то ради дорогого Ванюши.       Ярик сел на парту, вынул из кармана серебряную флэшку и положил рядом с собой.       — Здесь видео, которое я покажу всей школе. Вот смеху то будет, — он ткнул пальцем в носитель, в темноте его палец показался неестественно длинным, — А там и до родителей ваших быстро дойдет. Я слышал, что у Антона Павловича плохо с сердцем, ох, как ему будет неприятно узнать, что его сыновья спят друг с другом как взрослые мальчики, — он хохотнул от собственной шутки. Даня не шевелился и старался не выдавать никаких эмоций. Он отчаянно напрягал мозг, чтобы что-то придумать. Нельзя снова оказаться на месте жертвы, — Но этого, конечно, можно избежать, если… — рыжий сделал театральную паузу, явно наслаждаясь собой и упиваясь властью, — ...переспишь со мной.       — Согласен, — молниеносно сказал Даня. Ярик явно такого не ожидал. И пока тот приходил в себя, Даня резко сократил расстояние между ними, уперся в парту, на которой сидел шантажист и впился тому в губу, сразу же углубляя поцелуй и вынуждая откинуть назад от такого напора. Но долго это не продлилось, Даня укусил Ярика за губу. Ярик закричал, Иванов почувствовал железистый вкус и мстительно сказал:       — А впрочем, пошел к черту.       Ярик глухо зарычал и прикрыл рот рукой. И тут Даня заметил стоящего в проходе Ваню. Станиславский со злостью посмотрел на них обоих, затем оттолкнул Ивана с дороги и скрылся в неизвестном направлении.       — Что ты наделал?! — отчаянно крикнул Ваня Даниле. И обреченно добавил, грузно опускаясь на пол и не заботясь о чистоте формы, в которую успел переодеться, — Ну все, нам пиздец.