Неожиданный поворот событий

Внутри новое убежище вампиру даже приглянулось, все было убрано, утыкано цветами и ароматными травами, на стенах и окнах висели разноцветные полотенца, разумеется, значение которых Вельт не уяснил. Сильнее этих полотенец прежде удивило его только ведро в деревенском толчке. "Какой-то по особенному странный скот эти украинцы",— размышлял Лакус, — все же ему хотелось местечка более укромного, защищённого от солнца и человеческих идолов, уж лучше бы бабка разрешила ему жить в подвале, там и вино, может, сгодилось бы, как заменитель крови на время. Но приходилось терпеть. Ведь наивный вампир даже не мог вообразить, что задержится в глухом селе дольше, чем на месяц. Вот и живет Лакус уже месяц в деревне и как нормальный вампир хочет человеческой крови, так бы и сожрал всех селян. Но жрать их было опасно — унизят тебя, твою причеку, еще и на вилы насадят. Тем более, закентиться с местными убожествами не удавалось. Красноглазому гостю не доверяли, да и вообще, в общину к себе не принимали. Повели однажды Вельта силком в церковь, чтобы местные порядки не нарушать. Стоит Лакус в шоке перед священником, 10 секунд смотрит на него, а тот потом как жахнет крестом по голове, да как завопит: "НЕЧИСТА СИЛА, НЕЧИСТА СИЛА!!!", — селяне сами уж подумали - сбрендил их святой отец. Так и закончилось знакомство Лакуса и селян. Дни в Карпатах шли скучно и однообразно. По утрам вампир шел кормить скотину, а потом бегал на поля и проводил бурные ночи в бабкином огороде. Сама старуха пропадала невесть куда, так что Лакус в основном занимался всяким дурачеством вроде погони за цыплятами и кражей соседских кур. — Кругом одни петухи. В Сангвинеме Ферид с Миханом, а тут птицы, - рассуждал Лакус. Хоть к скуке Вельт за свою долгую жизнь и привык, но чувство тоски и унижения не покидало его с момента прибытия. Вампирской снеди считай что нет, обалдевшая бабка заставляет работать на себя, не понятно, как с этого села сбежать, уйдет в горы - заблудится, тогда точно помрет от голода. Вдруг он заподозрил, что кур уже всех иссушил, а чувство жажды не уходит. Более того, это чувство усиливается жарой. Даже желание снова оказаться в Сангвинэме оставило вампира, теперь он был тяготим одним лишь желанием обильно напиться крови. Пройдя вглубь бабкиного сада, Лакуса стали дразнить яблоки, своими не доспевшими, но уже вполне розовыми плодами. Ветки от изобилия краснобоких фруктов были максимально преклонены к земле, да и противного для полуночника запаха почти не издавали. Отбросив все тревожные смятения, Лакус принялся жадно высасывать сок из свежих фруктов. Яблоня на вкус была кисловата, но к удивлению Вельта, какая-то знакомая сласть в этих фруктах присутствовала. Это было далеко от человеческой крови, но после пары десятков яблок пить уже не хотелось. — Эх, не кровь, конечно, но что-то в этом есть, — жрет он жрет, и вдруг недоумевает, смотрит на яблоко, а там половина червяка, — ну, ничего, думает, не только сока попил, но и мяса пожрал. Как-то раз Вельт услышал, что сухое вино отлично утоляет жажду, поэтому на вечер Лакус планировал заглянуть в бабкин погреб. Но его планы изменились, и он решил отправиться отдохнуть к себе в убежище. Вампиры не нуждались во сне, но способность спать у них не пропадала даже спустя столетия. Поэтому отдохнуть часок-другой от всех тех странных событий, так загадочно захлестнувших его существование, казалось хорошей идеей.