Прокладывая пути

— Ладно, — неуверенно пробормотал Хаширама, — что дальше? Ворота перед ними были заперты и не реагировали на легкие толчки. Перелезать же или выламывать их казалось не слишком дипломатическим подходом. А ещё напрягали каменные звери наверху, будто не куски камня, а шиноби под хенге, их умный взгляд не оставлял без внимания ни единый жест. Пустое пространство вокруг заставляло чувствовать себя ещё большими дураками. — Может, нам… — не выдержал Мадара, оглядываясь на лес, вероятно, в мгновении от предложения уйти и обдумать всё ещё раз. Он так и не договорил. Раздалось шарканье ног, сначала едва различимое, затем громче, и на дороге показался преклонного вида старик. Он был один и хромал, что заставило Тобираму нахмуриться. Он ни в коем случае не ждал торжественного приема, однако это казалось довольно странным. Будто кто-то считал нужным поддерживать иллюзию пустоты замка после того, как они постучали в главные двери. Возможно, хозяев действительно не было, подумалось ему, возможно, их не пропустят внутрь. Почему-то эта мысль не приходила ему раньше: их действительно могли не пустить. Старик-привратник не выглядел счастливым или хотя бы нейтральным, нет, он был раздражен, даже зол. И его движения очень походили на движение встреченных раньше людей, та нечитаемая комбинация всего-или-ничего. Разве что дряхлость и недовольный вид придавали ему сходство с советниками клана Сенджу, из-за чего Тобирама заранее относился к нему с предубеждением. Старик что-то забормотал хриплым голосом. Фактическое содержание ускользало, но смысл считывался, бесцельная глухая злоба, направленная на них, вызвала желание отступить и поискать глазами брата. Он осторожно покосился вбок. Хаширама непонимающе моргал, но уже складывал губы в виноватую улыбку, рефлекторно пытаясь задобрить старика. — Просим прощение за неожиданный визит, но мы бы хотели встретиться с лордом крепости, — проговорил он. — Можно ли это осуществить? Старик глянул на него с желчью и не ответил. Очевидно, им здесь не рады. Значит, скорее всего, их не пустят, и информацию дипломатичным путем достать не получится. Они могли бы выхватить кого-то из клиентов торгового селения, как бы ему не нравилась идея использования шарингана в непосредственной близости от себя, но вариантов было не так много. Раздался скрип, вырвавший его из мыслей, — это был скрип раскрывавшихся ворот. Одновременно с этим старик развернулся и направился обратно. Он не проверял, идут ли они следом, что, вероятно, демонстрировало его прекрасную осведомленность об окружающем пространстве. Но примечательны были его глаза — ни капли удивления. Да, они нарядились в типичную для этих мест одежду, чтобы немного успокоить людей и заявить о дружественных намерениях, но неужели что-то подобное происходит здесь так часто, что гости больше не вызывают никакой реакции, кроме раздражения? Хаширама обернулся со смешанным выражением лица, пожал плечами и пересек линию барьера, чтобы начать неторопливый путь к замку. На полпути из ряда деревьев выскочила кошка с красными глазами и высокомерно засеменила у ног. Она казалась кошачьей версией привратника, может, они были связаны чакрой, вроде контракта призыва и призывателя — пока замок перебивал его сенсорику, нельзя было сказать наверняка. Крепость росла впереди, становясь всё внушительнее и внушительнее по мере приближения. Наконец, смотреть, не задирая голову, стало невозможно, и он бросил эту затею. Тропа расширилась, деревья отступили, пропуская их во внутренний двор. Старик продолжал бормотать, но в этом вряд ли содержалось что-то помимо его негативного отношения к происходившему. Большие каменные двери ждали их распахнутыми. Они были оббиты железом и казались тяжелыми и дорогими. Старик остановился у одной из створок, чтобы пропустить их вперёд, но, похоже, ему не пришлась по душе их неторопливость, и когда продолжавший улыбаться Хаширама проходил мимо него, он вдруг сморщил глаза и, подняв руку, влепил ему затрещину. Это был Изуна, кто остановил его руку от броска, тот, кто потянул его вперёд, заставляя кунай упасть обратно в подсумок. Он мило и невинно улыбнулся, поймав взгляд, и провис на локте, утягивая по каменному коридору ближе к Мадаре. Вдох-выдох. Верно. Несмотря на недовольства старика, от него не исходило убийственного намерения, поэтому старший брат не увернулся. Специально. Было бы глупо полагать, что удар стал неожиданностью, а Тобирама не думал о себе как о глупом человеке. Итак, всё было в порядке. К тому же, это было довольно фамильярно. Крылась ли причина в большой разнице в возрасте? Может быть так старик выражал своё мирное напутствие к ним, снисхождение? Как ужасно не чувствовать чакру других в привычном объёме, он действительно ощущал себя слепым. Натянутый смех брата за спиной заставил немного расслабиться. Всё в порядке. Пока что. Коридор был тусклым, несмотря на время суток, факелы на стенах не горели. Клочки света впереди намекали на разветвления, и они начали было оглядываться, чуть расходясь в стороны. Итак, они внутри. Факт дипломатической миссии намекал на разговор с хозяином замка в качестве следующего пункта, но никто не встречал их. Должен ли привратник отвести их прямо к лорду? Это казалось довольно странным, но обычаи так или иначе постоянно разнились, так что Тобирама не видел в этом большой проблемы. Если только действия лорда не являлись отражением его презрения к ним, но тут пока что не было возможности что-либо изменить. Будто в ответ на него мысли или, что вероятнее, приняв их интерес за попытку самоуправства, старик грубо окликнул их. Тон был недобрым. Если этот человек выражал взгляды лорда крепости, переговоры обещали быть тяжелыми. Они ступили на лестницу и принялись подниматься. Внутренний вид замка вызывал потрясение наравне с настороженностью. Казалось невозможным, что кто-то мог создать нечто подобное, не только замок, но и каменные статуи, картины, покрывающие всё пространство стен. Было интересно, как укрепляли несущие стены, чтобы они смогли выдержать вес крыши и множества башен, как приручили фундамент, фактически являвшийся полуразрушенной скалой, как добились такой детальности в портретной живописи и зачем переводить столько хорошего металла на пылящиеся в углах доспехи. Они остались от погибших защитников? Лестница, по которой они поднимались, явно не являлась основной, потому что вокруг больше никого не было, но со стороны продолжал доносился неясный гул голосов и частые приглушенные взрывы смеха. Никогда прежде он не ощущал над головой такое большое количество камня, казалось, готового обрушиться на них. Будто этого мало, весь камень был пропитал конфликтной чакре энергией, заставлявшей его задыхаться. Каждая картина и каждый доспех вызывали ощущение, сходное со свиньями на входе, — ощущение чужого взгляда. Замок был живым, замок смотрел на них сотнями глаз, а они бродили у него в животе, то и дело обжигаясь желудочным соком. Тобирама очень хотел уйти и знал, что не мог. Притихли все, даже привратник перестал ворчать. Брат потерял свою улыбку — ему, мокутонщику, вряд ли было легче. Да и Учиха тоже, на первый взгляд они шли спокойно, но Тобирама видел, как жался к брату Изуна. Старик вдруг остановился — на лестнице чуть в стороне стояла такая же старая и высушенная женщина, скупо сложившая руки у живота. Её осанка говорила о благородном происхождении, и Тобирама пришел к выводу, что они пересеклись с кем-то из приближенных лорда. Они вступили в разговор. Тон старика изменился, стал льстивым и угодливым, только подтверждая теорию. Женщина говорила строго и чётко. Она выслушала его, сказала что-то в ответ и перевела взгляд на них. Тобирама заставил себя выпрямить спину. У неё было много морщин на лице и высокий стоячий воротник платья. Сурово посмотрев на них, она кивком отпустила старика, который, снова проворчав что-то, начал медленно спускаться обратно вниз. Она что-то произнесла, лестница послушно изменила для неё направление, и приблизилась к ним на расстояние нескольких шагов. Она будто отчитывала их, хоть Тобирама и не мог понять, по какой причине. Что они сделали не так в её глазах? Не явились сразу? Не могла же речь идти о рыбах с лапами и крылатых лягушках, которых они ели. — Мы искренне просим прощения, — снова повторил Хаширама, привлекая её внимание, — но нам действительно нужно встретиться с лордом крепости и просить его о совете и помощи. Женщина замолчала и уставилась на него в замешательстве. Перевела взгляд на стоявшего первым Мадару, явно ожидая пояснений. Она либо размышляла, либо пыталась их понять, не важно, шла речь о содержании или адекватности просьбы. Известно, что феодалы редко принимают чужаков, особенно феодалы этого типа, богатые и окружившие себя защитным периметром. Им не стоило торопиться идти сюда, не разобравшись в ситуации. Тобирама видел, как замерз Изуна у его руки, теперь, когда в центре чужого внимания оказался его брат, и, несмотря на ситуацию, ощутил легкое мстительное удовольствие, вспоминая ту улыбочку, с которой он остановил его руку. Однако им нельзя было отвлекаться, и он незаметно протянул руку, чтобы сжать чужое предплечье. Тот вырвался, но отвлекся, и они оба уставились на женщину, которая, не заметив их препирательств, продолжала сверлить взглядом старших. Чем дольше она смотрела, тем сильнее в глазах проявлялось подозрение. Она разглядывала их так, будто пыталась узнать, и на Тобираму накатила новая волна нехорошего предчувствия. Нас приняли за других, осознал он с поразительной ясностью, вероятно, за людей, что были в том селении. Все слова и интонации, жесты старика, его желчность, её строгость — всё это было направлено на других людей, которых эти двое, похоже, считали своими подопечными. Похоже, подделанная одежда сыграла с ними плохую шутку, и старик не разобрал чужаков. Он оглянулся на брата, всё ещё смущённо улыбавшегося, думая, как подать ему сигнал, но этим привлёк её внимание. Женский голос изменился до приглушенного ошеломления, когда она взглядом нашла их с Изуной за спиной Мадары. Тон всполошил всех, но четкая направленность внимания, то, как она перевела взгляд с Тобирамы на Изуну, вывела тревогу их братьев на боевой уровень. Он видел, как ожесточился взгляд Мадары, как закрылась мимика Хаширамы, осторожно пробиравшегося ей за спину. Тобирама не ощущал опасности от неё, но энергии в женщине было намного больше, чем в старике, настолько, что язык не поворачивался назвать её старухой и воспринимать так же легко. Нет, это была женщина в годах, и сила в ней, хорошо организованная и контролируемая, теперь колыхалась под кожей. Её тон сменился снова, до той воркующей мягкости, с которой матери общались с долгожданным новорождённым сыном, и Тобирама сбился окончательно. Женщина, казалось, придумала что-то себе, разочаровалась и придумала что-то другое, не менее далекое от действительности. Одно было ясно: их дипломатическая миссия продолжалась. Похоже, они даже приближались к цели, если судить по тому, что лестницы всё ещё вели их вверх, а не вниз. Они остановились у новой статуи, высокой и изображавшей явного представителя местной фауны, большую хищную птицу, похожую на кошку, которая ожила после слов женщины и отодвинулась в сторону. За ней открылась новая винтовая лестница и вывела их в просторный по форме, но заполненный предметами кабинет. Свод его был забит всё теми же портретами, которые неустанно пялились, а за ними вглубь уходили длинные ряды полок. В центре, за массивным столом на возвышении, сидел ещё один старик с длинной чисто-белой бородой. Отталкиваясь от уважения женщины, он явно стоял выше неё по рангу, а факт кабинета говорил о том, что они вряд ли доберутся до кого-то с более высоким положением, по крайней мере, пока. Все здесь такие старые, невольно задумался Тобирама. Мадара упоминал о половине не до конца сформировавшихся сигнатур, что, вероятно, отмечало людей, виденных им и Изуной в селении. Было странно, но логично предположить, что все обитатели делились на две группы с огромным возрастным промежутком между. Может быть, это место было чем-то вроде храма, построенного на мощном источнике энергии, а населяли его только старшие священнослужители и молодые послушники. Между тем старик в ярко-голубой мантии отложил перо и вышел из-за стола. Его глаза за стеклами очков казались добрыми и любопытными, но даже с заблокированной сенсорикой Тобирама чувствовал мощь его энергии. Что-то теплое прижалось к его лопаткам, и, несмотря на все обстоятельства, он смог немного расслабиться. Аники. Безопасность брата отвлекла его, заставив упустить часть диалога, но затем взгляды вновь сосредоточились на них, и Тобирама подобрался. Он ещё помнил последние интонации, которые, впрочем, мало о чём говорили, кроме факта светской беседы, в которой старика вводили в курс дела. Теперь давали слово им. Тобирама подтолкнул брата. Самое время попробовать ещё раз. Хаширама переглянулся с Мадарой и откашлялся, складывая руки и кланяясь. — Объединённый отряд Сенджу и Учиха приветствуют господ-хранителей крепости, — неловко начал он и снова кинул взгляд то на него, то на Мадару. Учиха отзеркалил его поклон. — Объединенный отряд Сенджу и Учиха выражает своё уважение господам-хранителям крепости, сожалеет о своём внезапном появлении и спешит заверить, что для него это дело первостепенной важности. Тобирама присоединился к поклону. Он знал, что Изуна сделал то же самое. Повисла тишина. Медленно накапливавшая неловкость выступила капельками пота на его спине. Их не примут сейчас? Возможно ли, что предположение двух языков не оправдалось и только Существо могло говорить, как они? Старик пробормотал что-то поощрительное, и брат принял это за разрешение подняться. — Объед… — начал было он снова, но в этот раз старик прервал его вежливым покашливанием. Любопытство углубилось в его глазах, но теперь там, в глубине зажглась и часть понимания. Он покачал головой, жестами объясняя, что не понял, о чем они говорили. Потом произнес какую-то фразу женщине, которая тут же нахмурилась. Используя открытый язык тела, старик пошевелился, снова задал какой-то вопрос. Речь будто бы звучала иначе, и у Тобирамы возникла догадка, что он перебирает языки. Затем старик кивнул сам себе и отошел к высокой полке в углу, погружаясь в книгу. Женщина излучала нервозность. Старик, похоже, нашёл, что искал. Он вытащил из рукава тонкую отшлифованную деревянную палочку и сжал рукоять в ладони, оставляя книгу раскрытой на столе. Следуя инструкции, сделал какой-то пас, и из кончика деревяшки возник тонкий серебристый луч. Он не казался опасным, скорее напомнил о торговцах из селения, что с помощью чего-то подобного подметали улицы. Было ли это местным аналогом дзюцу? Если и так, оно не казалось боевым. Старик снова заговорил, что-то успокаивающее и мирное. Затем откашлялся, привлекая внимание, указал кончиком палочки сначала на себя, своё горло, потом — на них. Как и многие до этого, он не выделял ки, но спокойнее от этого не становилось. Хаширама, подумав, кивнул, — дипломатическая миссия, в конце концов, — и сделал шаг ближе. Мадара шагнул синхронно с ним. Отстранённо Тобирама задумался, стараясь устоять на месте, нужно ли соблюдать правила дипломатической миссии, если вторая сторона не знает о факте самой миссии. Вынуждено ответил себе же согласием и прикусил щёку изнутри. Часть энергии старика перетекла в прут, а затем вышла наружу в форме пучка света, касаясь Хаширамы, а затем… Хм. Больше ничего не произошло. Старик что-то спросил, поигрывая палочкой. И, судя по тому, как загорелось лицо брата — он понял. Это был хороший знак. В конце концов, Тобирама все ещё отрабатывал идею луча как яда замедленного действия, вроде тех, дорогих, что делают в Суне и провозят тайком через границу. Действительность луча как дзюцу-переводчика определенно казалось лучшим исходом. (Он чувствовал крупные капли холодного пота, впитывающиеся в замаскированный поддоспешник. Изуна рядом выглядел так, будто был в секунде от потери сознание от облегчения, но держался. Тобирама бы не признался, но это его успокоило). Брат радостным тоном ответил, слегка всплескивая руками. — Хаширама, не валяй дурака, — раздраженно шепнул ему Мадара, и кивнул старику, который предложил повторить дзюцу на нём. Старик ответил добродушным тоном, а затем вежливо указал в их с Изуной сторону. Тобирама уловил кивок брата. Ну что ж. Шаг ближе. Когда дзюцу коснулось его, оно было едва ощутимо и больше походило на прохладный порыв ветра. А затем неразборчивые слова вдруг стали обретать смысл. — …третиться с лордом крепости или лицом, говорящим от его имени? — спрашивал Хаширама. — Нам необходимо переговорить с ним. — Лордом крепости? Не думаю, что смогу помочь вам в этом, ведь у этой крепости нет и никогда не было своего лорда. Однако вы можете изложить свою просьбу мне. Позвольте представиться, Альбус Дамблдор, директор этой школы. Уважаемая леди рядом со мной — Минерва Макгонагалл, наша профессор трансфигурации и заместитель директора. Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс рада приветствовать гостей независимо от того, какой путь они проделали, чтобы добраться сюда. Мы также сделаем всё возможное, чтобы помочь вам разрешить ваше затруднение. Почему бы нам не присесть и поговорить за чашечкой чая? Прошу. Он снова повел палочкой, и в комнате появилось несколько дополнительных высоких стульев, вроде трона даймё или того, на котором сидел сам старик. Одно из них забрала себе женщина, придвигаясь ближе к креслу старика, они вчетвером устроились напротив. На столе возникли чашки и большой исходивший паром чайник, рядом — тарелки с засахаренными фруктами и ещё что-то, незнакомое, напоминающее вытянутые крошащиеся брусочки теста. Тобирама дождался, пока старик устроится за столом, а чайник завершит свой полет над чашками (как не пытался, он не мог разглядеть нити чакры. В конце концов, похоже, они намного тоньше, чем он привык). Первым глоток делал хозяин, затем — женщина. После чашку поднесли к губам брат и Мадара, и только после наступила очередь Тобирамы. Чай был крепким и почему-то сладким. Он заставил себя проглотить. — Вы представились как отряд кланов Сенджу и Учиха. Не могли бы вы пояснить? Тобирама так или иначе не имел сейчас права голоса, поэтому вынуждено оставил дипломатию брату. Это звучало как рецепт неизбежной катастрофы, учитывая у Хаширамы отсутствие фильтра и опыта, и в другой ситуации Тобирама наверняка бы вмешался, но каким-то чудом обошлось. Чудо носило имя Учиха Мадара, который продемонстрировал неожиданную чуткость, то и дело вовремя останавливая брата. Тобирама скосил глаза на Изуну, что сидел по другую сторону стола, соседствуя с женщиной, и всем своим видом демонстрировал благожелательность и мирные намерения. У Учиха неожиданно оказался здравый смысл. Что ни день, то открытие. (Не то, чтобы он подозревал, что они сразу накинутся на хозяев с шаринганом и гендзюцу, но, признаться, такая мысль раз или два проскакивала. Он был рад узнать, что ошибся). Так или иначе, это значительно поднимало вероятность их успеха. Если всё и дальше пойдет хорошо… — Позвольте вас прервать, — подал голос директор со странным именем. — Я считаю важным отметить, что должность директора накладывает на меня определенные обязательства перед моими учениками, особенно в том, что касается безопасности. Это значит, что я, к сожалению, буду вынужден просить вас снять маскирующие чары, которые засекли мои амулеты. Не будете ли вы так любезны? — Маскирующие чары? — нахмурилась женщина. — То есть, всё это время… Что ж. Конечно, они должны были в какой-то момент наткнуться на новые подводные камни. Хенге. Мысль об этом пришла и брату, и он смущенно засмеялся. — Конечно! Мы просим прощения за это. Данные… чары показались нам уместными в незнакомой обстановке. Мы не хотели привлекать лишнего внимания. Следуя за братом и поднявшим руки в печати Мадарой, Тобирама тоже развеял дзюцу. Может быть, ущерб незначителен, подумал он, да, с их стороны совершено действие, способное считаться обманным, но объяснение Хаширамы звучало не так уж и плохо. Однако взгляды старика и женщины изменились, стоило туману развеяться. Интерес остался, но пространство взгляда с ним поделили удивление и недоумение, будто они ожидали увидеть совсем не это. — Благодарю вас за отзывчивость, — наконец подал голос старик после недолгого молчания; женщина всё ещё обводила глазами броню (что в ней не так? У них доспехи стояли в каждом коридоре, вряд ли в этом было что-то необычное). — Итак, теперь, когда ничего не мешает нам продолжить, я предлагаю вам изложить причину, по которой вы искали встречи с хозяином крепости. Другими словами, чем я могу вам помочь? Хаширама перевёл дух, бросая на них беглые взгляды в поисках поддержки, и Тобирама слегка кивнул ему. Мадара вмешался: — Прежде всего, мы просили встречи с лордом для того, чтобы заявить о наших мирных намерениях. Мы осознаем, что наше неожиданное появление в окраинах защитного барьера могло вызвать обоснованную тревогу. Это не было нашей целью, ровно как и, собственно, наше появление здесь. — А вторая причина, — подхватил Хаширама, — в том, что мы хотели уточнить наше расположение. Мы не узнаём эти места, поэтому были бы признательны, если бы вы разъяснили географию более конкретно. После этого мы уйдём и не станем досаждать вам больше, чем уже были вынуждены. — Вот как, — старик задумчиво кивнул. — Это очень дальновидно с вашей стороны, я не могу не выразить свою благодарность. Однако такая спешка ни к чему. В Хогвартсе каждый найдет помощь, без каких-либо условностей, и если вы нуждаетесь в убежище и возможности получше сориентироваться, я буду только рад предоставить вам и то, и другое. — Мы бы не хотели утруждать вас, — возразил Мадара. Его тон немного сменился, потемнел, и Тобирама сам боролся с желанием нахмуриться. Что происходило? — Никакого труда, мои дорогие. Более того, это было бы мне только в радость. Что-то мне подсказывает, что ваша ситуация намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. — О чём вы говорите? — пробормотал Хаширама. — Позвольте я объясню. Дело в том, что вчера, за пару часов до обеда, у нашего Черного Озера случился сильный магический выброс. Я не ошибусь, если отмечу связь между временем этого событием и вашего появления, верно? — Примерно сутки назад наш отряд пришел в себя неподалеку от большого озера рядом с этим замком, — согласился брат. — Множественные детали доказали, что мы оказались действительно далеко от дома, — продолжил Мадара, — поэтому мы решили узнать, где мы, чтобы понять, как нам вернуться обратно. За этим мы здесь. — Верно, так я и думал. Однако теоретически данный выброс невозможен, ведь озеро на то и озеро, пусть и расположенное вблизи магической школы, у него нет своего ядра, которое могло бы быть ответственным за это. Это совершенно нетипичная ситуация с нетипичными последствиями. Пытаясь понять причину, мы с преподавательским составом тщательнейшим образом обследовали местность и нашли следы на берегу, уводящие в лес. К сожалению, мы не смогли проследить их и закономерно опасались худшего. Тем не менее, обереги вокруг школы всё время с тех пор фиксировали чужеродное присутствие — так мы знали, что вы поблизости. Не могу не признать, что ваше появления здесь сегодня значительно облегчило нам всем жизнь. Хотя, скажу также, что не обошлось и без капельки заблуждения: ваши чары оказались довольно умелыми для вашего возраста. Что только стоили ученические мантии! Трансфигурацией неживых объектов занимаются второкурсники, а искажение восприятия изучается только в конце четвертого учебного года, это довольно продвинутая магия. — Вы действительно легко распознали нашу маскировку, — заметил Хаширама. Директор мягко рассмеялся, покачав головой. — О, дорогой мой, будьте вы на моём месте, то и сами бы всё быстро поняли. Знаете ли, до того, как занять это кресло, я долго работал в качестве преподавателя и наловчился распознавать наложенные заклинания. Не сделай я этого, ученики в качестве домашнего задания вместо конспектов сдавали бы лягушек да листья. Однако вы не знали о некоторых нюансах, и это выдало вас. Например, в помещении ученики обычно снимают шарф с головы, — он лукаво подмигнул им. — Против вас играл и юный возраст, и редкие для этой страны особенности внешности. — Возраст? — уточнил Мадара. — На обучение в Хогвартс принимают только детей с одиннадцати лет, — любезно ответил старик. — Предположу, что ваши молчаливые спутники немного младше данной возрастной отметки. — Вот оно как. Теперь удивление Макгонагалл-сан при их виде стало вполне объяснимо. Но подождите, вы говорили про этот выброс у вашего озера. Что это такое? Старик слегка вздохнул. — Магический выброс — это сильный всплеск энергии. Когда подобное происходит у несовершеннолетних волшебников, это может привести к самым удивительным последствиям. — Но если речь об озере? Какие последствия могут быть тогда? — К сожалению, у меня нет однозначного ответа на данный вопрос, только небольшая догадка, так что нам придётся думать вместе, — он перечислил ряд слов, которые, по-видимому, были названиями; одно из них звучало как Шотландия, а другое, по видимому, означало большой остров, на котором они находились, — это место, в котором вы сейчас. Однако ваша одежда и язык дает мне понимание того, что вы не планировали оказаться здесь, верно? Откуда вы? — Может ли, — осторожно начал Мадара, игнорируя его, — этот всплеск быть достаточно сильным, чтобы соединить места, которые обычно не должны соприкасаться? Очень далекие места? — Расстояние — относительное понятие, когда в игру вступает магия, — заметил тот с печалью в голосе, — но да, вы уловили мою догадку. Боюсь, причина, по которой вы проснулись так далеко от дома, в нашем озере. Мне искренне жаль. Мы с другими преподавателями пытаемся понять, что произошло, и прорабатываем различные теории, так что решение, несомненно, скоро будет найдено. Пока что Хогвартс открывает перед вами все двери, если вы пожелаете остаться. Я бы даже настаивал, на самом деле. При разгадке произошедшего наверняка понадобится мнение очевидцев, кроме того, вы могли видеть причину и не догадываться, что дело в именно в ней. Но даже опуская практические моменты, одна мысль о том, чтобы отпускать вас одних в незнакомый мир снаружи вызывает у меня мурашки, уж простите старческую сентиментальность. — Нам… нужно обсудить это, — запнулся Хаширама. — Конечно. Минерва, дорогая, дадим ребятам пару минут. Они поднялись, отошли в дальнюю часть кабинета, замирая у одной из полок и предлагая им иллюзию уединенности. Тобирама не мог не выдохнуть. Он понимал, что они не остались без внимания, но непосредственное присутствие старика ощутимо давило. — Нам стоит остаться. Взгляды пересеклись на нём, даже Изуны, который, пользуясь возможностью, уже вцепился Мадаре в руку. Никакой сдержанности, что за человек. Он пожал плечами, продолжая на грани слышимости: — Расклад же ясен: оставайтесь и получите помощь или уходите. Нам нужна помощь. Что Хаширама, что Мадара, оба нахмурились. Им явно не нравилась идея оставаться во враждебном замке под наблюдением сотен глаз. Ну а кому нравилось, Тобирама и сам был далеко не в восторге. Однако уйти они могут всегда, а на мирных основаниях изучить замок и обитателей изнутри ещё один шанс вряд ли появится. Выбор очевиден. Да, возможно, ловушка, но ведь они предполагали это заранее. Зачем они старику и ограничивается ли дело озером, уже другой вопрос. Но узнать всё это будет намного легче непосредственно рядом с источником. Явно думая о чём-то похожем, Хаширама нехотя кивнул. Мадара медлил, а Изуна вовсе представлял из себя комок концентрированного негатива, только сильнее цепляясь за своего брата. Да чего это он на самом… о. Да, теперь, приглядевшись, Тобирама видел, эти следы истощения на него лице. И, похоже, Мадара видел их тоже, вот и хмурился. Верно, похоже, энергия замка мешала процессу восстановления чакры. Сам Тобирама настолько заблокировал всё это, что просто перестал замечать, хотя теперь глухая головная боль приветливо постучала ему с другой стороны. Он откинул её снова. Похоже, это был главный аргумент Мадары против. Который был опровергнут решительным я в порядке. — Объединённый отряд Сенджу и Учиха с благодарностью примет ваше предложение крова и помощи, — уловив кивок, громким формальным голосом отозвался Хаширама. Пара у стеллажей обернулась, поставила предположительно обсуждаемую книгу на место и степенно подошла ближе. Старик сел, женщина осталась стоять у него правого плеча. — Прекрасная новость, — улыбнулся он. — Пока мы с преподавателями будем исследовать озеро и до тех пор, пока решение не будет найдено, я рад предложить вам свободную комнату в одной из неиспользуемых частей замка. Вы сможете присутствовать на лекциях младших курсов, если пожелаете, чтобы скрасить свой досуг. Взамен я прошу вас сохранить мирное намерение, с которым вы пришли сюда. Мне также понадобится ваше сотрудничество в вопросах вашего появления здесь. Если вы что-то вспомните, даже самую мелочь, пожалуйста, сообщите мне. Обед мы с вами за всеми этими разговорами уже пропустили, а ужин будет ровно в шесть, но если вы голодны, не ждите, просто хлопните в ладоши и позовите Динни: она принесёт всё, что нужно. Молодому организму вроде вашего ненужные лишения принесут только вред. И последний момент, который мне хотелось бы обсудить. Он вздохнул, откидываясь на высокую спинку кресла, снял очки и принялся протирать линзы мягкой расшитой звёздами тряпицей. — Я буду вынужден также просить вас придерживаться предписанных замком условностей в одежде. Пусть не всех, но ношение доспехов и холодного оружия, боюсь, неприемлемо. По желанию, вы можете сдать их на хранение нашему завхозу мистеру Филчу — вы уже знакомы, он имел честь встретить вас у ворот. Или, я могу закрыть на это глаза при условии, что металл, особенно заточенный, не покинет пределов выделенной вам комнаты. Прошу вас понять мои опасения, связанные с безопасностью учеников, и проявить отзывчивость. — Конечно, директор-сама, — серьезно согласился Хаширама. — Знайте, пока никто из учеников не станет угрожать нашей безопасности, им ничего не грозит. — Даже в этом случае я настоятельно рекомендую сначала найти меня, — возразил тот. — Я прослежу, чтобы такого никогда не повторилось. Я надеюсь на вашу благоразумность. Угадывая конец разговора, Хаширама переглянулся с Мадарой, и они синхронно поклонились. — Объединённый отряд Сенджу и Учиха благодарит вас за отзывчивость и предложение крова и помощи и с почтением принимает его. — Полно вам, полно, — с улыбкой отмахнулся старик. — Динни отведёт вас в вашу комнату. И — добро пожаловать в Хогвартс. Он ударил в ладоши, и в комнате с хлопком возникло ещё одно существо. Невысокое и большеухое, в полотенце со странным узором, оно указало на дверь. Ещё раз поклонившись директору, а затем и женщине, что провожала их скупой удовлетворённой улыбкой, они покинули кабинет. *** Дамблдор устало осел в кресле, жмурясь и массируя глаза. Макгонагалл вздохнула и чуть сжала его плечо в поддержке, прежде чем отойти и поправить Продвинутый курс Трансфигурации, который они будто бы обсуждали ранее. У шестого курса скоро начиналась трансмутация, стоило потратить немного времени и поискать свежие научные статьи. И детям полезнее, и ей интереснее. Делать это в библиотеке Дамблдора, где новейшие добавления датировались пятидесятыми, впрочем, было не самой удачной идеей. — Бедные дети, — сочувственно произнесла она, всё ещё выравнивая корешки, — так стремятся казаться взрослыми и сильными, но, знаете, директор, у того черноволосого мальчика, что молчал и смотрел перед собой, дрожали руки. Интересно, сколько им лет. Младшим, думаю, немного меньше десяти. А старшим… — Я бы дал около четырнадцати, — пробормотал Дамблдор, на мгновение расправляя пальцы на подлокотниках, а затем собираясь с силами и испаряя и чайник, и чашки, и нетронутые сладости. — Четвёртый курс? Мне показалось, меньше. — Предполагаю, их довольно хрупкое телосложение способно ввести в заблуждение, — всё ещё рассеянно заметил он. — К тому же, у представителей азиатских стран свои понятия о возрасте. Впрочем, не удивлюсь, если вы и правы. — Конечно, то, что случилось с ними, ужасно: быть вырванными из дома и знакомого окружения в таком раннем возрасте, стресс неизбежен. Но, знаете, может, это прозвучит дико, но я рада, что жертвами оказались дети. По крайней мере, мы сможем помочь им, приютить. Страшно представить в этих стенах кого-то из их старших… коллег. — К тому же, дети проще адаптируются к новой среде, если у нас не получится, — кивнул Дамблдор, — что, учитывая нетривиальность произошедшего, вполне вероятно, я прекрасно улавливаю вашу мысль. Впрочем, что-то мне подсказывает, что и с этими детьми будет непросто. — Почему вы так говорите? Разве они не открыто пошли на контакт? Одно их намерение прийти сюда, чтобы успокоить нас, вызывает умиление. За этим видится ответственное воспитание. — Минерва, дорогая, боюсь, их внешний вид здорово смутил ваше видение ситуации. Да, они выглядят как дети, но я бы не стал с уверенностью относиться к ним так. Если это немного поможет, я даже не уверен, общались ли мы с детьми. — О чём вы? — она заморгала, сбитая с толку; их вид вызывал у неё болезненное материнское чувство. — Что вы имеете в виду, говоря так? — Маскирующее заклинание оказалось необычайно эффективным, настолько, что, если бы не амулеты, подмена вовсе и не была бы замечена. Это либо проявление гениальности, особенно учитывая их чужеземность, либо рука взрослого хорошо обученного мага. — Вы говорите… — Кроме того, — он не остановился, — мы не знаем точного количества людей, появившихся из-за вспышки на озере. Есть высокая вероятность, что гостей намного больше, чем нам казалось изначально. Домовики уже проверяют Запретный лес, но на это тоже понадобится время. — Но дети… — Их внешний вид, особенно эти старые доспехи, вынуждают меня думать о временах, когда оружием был не только меч, но и хитрость, — он тяжело вздохнул, — осмелюсь сузить круг их использования до времен четырнадцатого-шестнадцатого столетия. Конечно, странно представлять, что кто-то ещё может носить что-то подобное, но учитывая замедленное развитие волшебного мира Магической Британии, не удивлюсь, если подобная картина сохраняется и в восточных странах. — Тот мальчик говорил об очень отдалённых местах, которые не должны соприкасаться, — пробормотала она. — Так и есть. Предположу, речь о некоем строго изолированном обществе, замершим в развитии много веков назад, или, быть может, деградировавшем до этого состояния. В таких местах, как известно, взрослеют быстро. То, что они появились здесь, может быть чистой случайностью, о чём они и говорили. А может и нет, ведь полная ответственность Чёрного озера ещё не установлена. Нам придётся внимательно наблюдать за ними. Худшим стечением обстоятельств будет доказательство того, что интерес подобной закрытой общины к Хогвартсу был вызван сторонними лицами. — Вы имеете в виду… Тот-Кого… — её глаза болезненно расширились. Дамблдор посмотрел на неё на мгновение. Затем слабо рассмеялся. — Похоже, я застращал вас, дорогая моя Минерва, уж простите старика. Не берите все эти россказни близко к сердце — только, прошу вас, держите ухо востро. — А как же… легилименция? — спросила она после некоторого молчания; спросила неохотно, потому что никогда не одобряла противозаконное использование ментальных чар, но в такой неоднозначной ситуации… Директор глянул на неё поверх очков-половинок. — Увы. — Совсем ничего? — Как вам известно, для контакта нужна зрительная связь, но мне так и не удалость поймать глаза ни одного из них. Либо это совпадение, в чём я, впрочем, сомневаюсь, либо они знакомы с угрозой подобного вмешательства. Это заявление насторожило Минерву ещё сильнее, укрепляя предыдущие опасения. — Конечно, всё это строится на моих старческих домыслах, — подумав, добавил Дамблдор, — однако главной причиной для подобного предвзятого мнения не является ничего из того, что было упомянуто ранее. Нет, она в их глазах. Вы заметили, Минерва, как они смотрели? Никогда не видел такого взгляда у ребят. Помнится мне, даже юный Том Риддл смотрел иначе, он был отчужден и обижен, но оставался просто одиноким лишённым любви ребенком. Они же… о, дорогая Минерва, они смотрят на меня взрослыми глазами с лиц детей. Думаю, я почувствую только облегчение, если узнаю, что всё это просто большая образцовая маскировка. Иначе… признаюсь, мне трудно вообразить ужасы, способные так состарить глаза. Минерва промолчала, задумчивая и сбитая с толку. Она всё пыталась сопоставить образы Дамблдора со своими воспоминаниями о черноглазом круглощёком мальчишке, крепко сжимавшим на коленях дрожавшие руки. Дамблдор вздохнул, мягко глядя на её волнение. — Я не говорю вам, что они обязательно шпионы, Минерва, лишь напоминаю смотреть на ситуацию немного шире. В конце концов, раз на них было одно профессионально наложенное заклинание, почему бы не подумать и о других возможностях смены внешности. — Тогда, — она задохнулась, — почему вы позволили им остаться? — Они всё же просили нас о помощи, — улыбнулся он, — а стены замка — самое безопасное место в Британии. И для нас, и для них. *** Тобирама шёл по коридору вслед за странным проводником и пытался осознать масштаб того, насколько же им повезло. Его мысли, будто желая унизить сильнее, подкидывали всё больше и больше неудачных развитий событий теперь, когда непосредственная угроза осталась позади. Директор был явно не из простых людей — но он помог им заговорить на местном языке. Да, это было в первую очередь ради его собственной выгоды, да, то, что он ещё не просил ничего взамен, не значит, что он не сделает это в будущем, да, это сделает их зависимым от него, если дзюцу перевода имеет временный эффект, но даже так это огромный простор для обучения. Сам он даже не подумал о том, что их язык может быть неизвестен лорду крепости. Существо в лесу сбило их с толку, и Тобирама не стал настаивать на промедлении и изучении языка до следующего этапа миссии. Так они выиграли во времени и не усугубили волнение местных. Однако ринуться вслепую неизвестно куда, без каких-либо знаний о языке… Дзюцу-переводчик буквально спасло их. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, количество информации, которую необходимо разобрать и проанализировать, превышало все мыслимые размеры (он пообещал себе, что займётся ей, когда убедится в безопасности убежища и немного отоспится, в надежде хоть как-нибудь сладить с дурацкой головной болью в затылке. Он едва мог осознать, насколько на самом деле измотан). Вокруг горели факелы. Гул голосов сместился, и теперь отрывочные неразборчивые речи долетали со всех сторон, иногда чередуясь с долгими неразборчивыми монотонными фразами. На пути им не встретился ни один человек: проводник, видимо, имел на этот счёт ещё один приказ, неозвученный. Их приняли довольно радушно, но, выросший войной, он давно разучился верить в хороших людей среди чужаков. Мне понадобится ваше сотрудничество... Если вспомните что-то, сразу сообщите... Он мотнул головой, убеждая себя, что сейчас не может разбираться с этим, но это казалось свернувшимся клубком змей в темной части его сознания. Он знал, что не найдет отдыха, пока тот не будет распутан. Дамблдору нужна была информация о них, для разгадки ли случившегося на озере или собственного удовлетворения, ему нужно было всё, что они, прямо или косвенно, раскроют ему. Это читалось в выражении его глаз, это бесконечное, почти клиническое любопытство. Но ведь, забираясь в замок, разве они сами не преследовали ту же цель? Что может быть опаснее и желаннее, чем новые знания, пополнившие коллекцию оружия в сознании человека? — Как дела? — брат поравнялся с ним. Похоже, его мысленные терзания были заметнее, чем хотелось бы. Дурацкая бесполезная усталость. — Плохо, — признал самокритично, — информации много. Нужен источник. Желательно сведущий и образованный. Ещё лучше — несколько. Хаширама задумчиво кивнул: — Стоит узнать, есть ли что-то вроде хранилища, как у директора. Если здесь учатся, должно же быть какое-то доступное собрание свитков, верно? Новое существо — Динни, домовой эльф, что бы это ни значило — остановилось у двери и показательно открыло её, демонстрируя просторную круглую комнату. — Пожалуйста, дайте Динни знать, если господа захотят откушать, — тонким голосом произнесло оно; дзюцу-перевода работало стабильно. Затем оно поклонилось и с хлопком исчезло, оставив их перед раскрытой дверью.