Прокладывая пути

Кажется, они шли по этому туннелю уже вечность. Тёмный ход мог вызвать клаустрофобию, но Хаширама старался держать все свои мысли где-то в отдалении и не думать. Достаточно и того, что он провалил свою часть миссии — были бы они дома, отец бы это просто так не оставил, — но Хаширама не мог представить удачный исход дела. Никто не подозревал, что под собакой окажется настоящий магический лабиринт с препятствиями! Полагалось, это был лишь небольшой тайник. А теперь они спускались всё ниже и ниже, и только светлый затылок Тобирамы иногда выплывал из черноты, освещённый тлеющими искрами. Хорошо было бы поджечь что-нибудь, но у них не водилось лишних вещей, а Мадара утверждал, что такие маленькие катоны ничего ему не стоят. Изуна молчал — или правда, или он был слишком измотан, чтобы возмущаться. Земля здесь оставалась довольно чистой, видимо, с самого момента строительства, но тут и там попадались крысиные скелеты и допотопные ловушки, не факт, что работавшие бы, но которые они всё равно обходили стороной или деактивировали по ситуации. Самый резкий звук несла сгоравшая паутина, и тогда проход каждый раз наполнялся короткой вспышкой и тонкой струйкой дыма. Где-то на полпути (Хаширама надеялся, что на полпути, не могли же они идти так вечно) им попался пролом в земле, почти в три шага шириной; его пришлось неторопливо пересекать по потолку, всё время следя за ровным потоком чакры. А затем камень перед ними раздвинулся, и кромешная темнота уступила место темноте ночной, со звездами и тонким убывающим месяцем. В камнях завыл ветер, и Хаширама невольно выдохнул от облегчения. Их ждал лес, наконец-то. — Там обрыв и скалы, — отозвался Мадара спереди. — Пойдем по одному, осторожно. Думаю, эти камни ненавидят чакру даже больше, чем замок, будьте внимательнее. Хаширама, ты первый. У тебя есть шосен и возможность перехватить их, если упадут. — Хорошо, — отозвался он, подходя ближе. Оба младших действительно выглядели довольно посредственно, но ещё держались, Изуна даже чуть-чуть улыбнулся ему, пропуская по узкому проходу. Это были огромные скальные выступы, обточенные водой до гладкости. Замок оставался сверху, нависая над ними мрачной разбуженной громадой, слева оставалось озеро, действительно казавшееся чёрным в этом свете, а впереди ждал массив леса, убегавший за горизонт. Хаширама осторожно спрыгнул. Ноги заскользили, вынуждая опуститься на четвереньки на стыке булыжников, но он удержался, направляя чуть больше чакры. Затем ещё прыжок. Было не так высоко, как казалось сверху, но проскальзывавший камень вызывал серьёзные опасения. Он издал тонкий свист и приготовился ловить младших. Следом за ним Мадара предсказуемо пустил брата. Изуна упорно держался две трети пути, но оступился в конце, и выпущенный росток мокутона быстро подхватил его (какое облегчение было использовать его снова). Тот же росток принёс ему и Тобираму, надувшегося от вмешательства, со свежей царапиной на запястье. Хаширама вылечил её легким касанием и поднял голову в ожидании Мадары. И отшатнулся, когда в камень над ними ударил сноп ярких искр. Они дёрнулись врассыпную, Хаширама подтолкнул Изуну в сторону и вскинулся в поиске опасности. — Я отвлеку, — шепнул он, — а ты бери Тобираму и уходите в лес. Вот, — снова вырастил браслет-датчик на его запястье, — дождусь Мадару и найду вас! Давай. Изуна вскочил, пригибаясь, и скрылся в другом направлении. Хаширама перевел дыхание. Ладно. Отвлечение. Затем Мадара. Враг спрятался в подлеске, но световой хвост и направление заклинания выдавали его. Однако проблема была не в нём, а в силуэте, что мелькал тут и там с хлопком — домовой эльф. Похоже, один или два, не больше. Мадара не мог показаться из проёма — единственные его пути отхода были либо снова в замок, либо кувырком по скалам, и ничто из этого не было хорошим выходом. Надо его вытащить. Хаширама сорвался с места, складывая печати и обвивая конечности мага, затем сменил точку, целясь в эльфа — тот с хлопком исчез. — Мадара! — крикнул он. — Прыгай! В ответ над ним пролетело ещё одно заклинание (ещё кто-то здесь? Ещё секунду назад никого не было), но Мадара не мешкал. Безопасно спрыгнуть здесь было невозможно, камень рассеивал страхующую чакру, но Хаширама вытянул ветви мокутона по склону и создал безопасную подушку. Мадара едва не сшиб его с ног, и им всё равно пришлось уйти в перекат, чтобы избежать невидимого потока энергии, ветром задевшего их волосы. Магия домашнего эльфа? — Идём! Волшебник сжигал удерживавший его мокутон, Хаширама чувствовал, как стебли сжимались и рассыпались, но яснее он чувствовал маячок Изуна. Что?.. — Ками, — шикнул он, пригибаясь под лучом энергии и прячась за деревом. Мадара посмотрел на него широко открытыми тревожными глазами. — Эти два идиота, они, кажется, отвлекают магов. — Они что?! Где? — Впереди. Чувствую их. — Так вперёд, чтоб тебя! *** — Господин директор! Нашли, — позвала появившаяся домовичка. — Где? — Спускаются по камням. Господин Снейп уже там, госпожа Макгонагалл приближается! — По отвесным камням? Мерлин… Лови, чтоб не разбились, быстрее, — выдохнул Дамблдор, перебирая пальцами по палочке. — Динни не может, — виновато забормотала та, — Динни не видит, где они прячутся, а заколдуй Динни того, кто спускается, он разобьётся! Альбус решительно кивнул: — Я буду колдовать, а ты — подхватывай. Только осторожнее. Они аппарировали. Была глухая тёмная ночь, и даже магия не позволяла разглядеть многое. Но, похоже, их гости выбрали именно этот путь отхода. Лично Дамблдор предположил бы нарушение периметра безопасности и порт-ключ, если бы кто-то спросил его — туннель, выводящий к берегу Чёрного озера был довольно опасным и неудобным вариантом для побега. Когда последний один из гостей чуть не сорвался, Дамблдор затаил дыхание, но странная тень подхватила его, осторожно опуская. Затем — сноп искр — Петрификус Северуса. Как безрассудно. Он аппарировал к нему, понимая, что ноги Северуса и правая рука обвязаны какой-то лианой и создавая слабое Инсендио, чтобы добиться тления. Северус вырвал руку и тут же запустил ещё одно заклинание. — Проклятье, — пробормотал он, — если упустить их сейчас, больше не найдем. — Что ты, Северус. Нет необходимости в такой категоричности. Хлопок — Минерва, в легкой накидке поверх ночной сорочки, с палочкой наперевес. — Что здесь… Северус дёрнулся, чудом уходя от свистящего железа, его глаза комично расширились, и он рефлекторно отмахнулся Петрификусом в ответ, одновременно с Протего Дамблдора. Новый кусочек железа врезался в щит тут же, прямо на уровне их глаз, затем, с секундным отрывом — у уха Минервы, заставляя её вскинуться и обернуться. Дамблдор нахмурился: — Он один. — Простите? — раздраженно переспросил Северус, внимательно оглядываясь и то и дело посылая новые лучи. — Мальчик. Он один. Отвлекает внимание. — Думаете, домовик успеет? — Будем надеяться, Северус. *** — Брат! Хаширама и Мадара синхронно повернулись на голос — за деревом в десяти шагах прятался Тобирама. — А Изуна? — Быстрее, вы оба! Они сорвались с места вслед за ним, уходя, пересекли несколько деревьев и уловили мелькнувшую тут и там вспышку домовика. Хаширама снова послал за ним мокутон и снова упустил. Кинул взволнованный взгляд на брата: — Где Изуна? Почему ты не с ним? Я сказал вам уходить! — Он решил отвлечь магов. — Он что?! — Идём за ним, — перебивая, рыкнул Тобирама, — давай же. Они не успели совсем чуть-чуть. Хаширама больше никогда не хотел видеть что-то подобное. Они подобрались ближе, следуя маячку мокутона, заметили силуэты магов впереди. А потом была вспышка. И всё затихло. Когда они выскочили из подлеска, то нашли Дамблдора. Изуна лежал у его ног, не двигаясь. Хаширама почувствовал, как остановилось сердце, и ему совершенно не хотелось смотреть левее, на лицо Мадары. Он боялся того, что увидит там. — Надо уходить, — не своим голосом шепнул он. Мадара даже не посмотрел на него. — Так уходи. — Мне кажется, возникло небольшое недопонимание, — добродушно отозвался директор, прямо как тогда, в кабинете, когда его тон говорил одно, а выражение глаз — другое. — Думаю, нам стоит собраться у меня в кабинете и всё хорошенько обсудить. — Если он мёртв, я сравняю вашу школу с землей. — К чему поспешные выводы, — тот слегка нахмурился. — Я всё ещё настойчиво прошу о переговорах. Мальчик будет ждать, когда вы мирно согласитесь навестить нас. Винки. Хлопок — домовик рядом с братом Мадары. Хлопок — пустота. Маячок исчез. — Нет! Хаширама едва успел схватить его руку. — Мадара, надо уходить! — Ни за что! Красный луч едва не врезался в них, Хаширама толкнул его в сторону, и за спиной директора появилась женщина, Макгонагалл, с палочкой наперевес. Мадара зарычал и в отместку метнул в её сюрикены. Тобирама забросил дымовушку. Раздался взрыв. Поляну заволокло густым едким дымом, который заставил учителей Хогвартса закашляться и дезориентировано попятиться в сторону. А когда Дамблдору удалось разогнать облако заклинанием, противники испарились. Послышался короткий удивлённый стон. Директор обернулся, только чтобы подхватить пошатнувшуюся Минерву, которая прижала руки к животу. В следующую минуту рядом с домовиком появился Снейп и в два шага присел над ней, оглядывая повреждения. — Мерлин всемогущий… — пробормотал Дамблдор, различая судорожные движения грудной клетки, распахнутые в недоумении глаза. И кусок железа в животе. — Не смертельно, — коротко осведомил его Северус, не отрываясь от диагностики. — Помфри быстро поставит вас на ноги, Минерва. Торпи! Профессора к мадам Помфри, живо! И аккуратно, дурак, аккуратно! Раздался хлопок, и раненая женщина исчезла. Альбус разглядел кусок порванной ткани. — Северус, мальчик мой, — взволнованно сказал он, — твоё плечо! — Я цел, директор, — сухо отозвался тот, — нож зацепил лишь поверхностно, уверен, это даже не царапина. Вы сами в порядке? — Да. Да, я в порядке. Нужно возвращаться в замок. Подойди ко мне в кабинет после, будь добр, я наложу на тебя заклинание-переводчик. И всё-таки загляни к Поппи. Дамблдор чуть улыбнулся сухими губами. Сейчас он как никогда почувствовал себя дряхлым, уставшим стариком. Вокруг шелестела пожухлая трава; некоторые её листочки были примяты шагами. Та ярость на лице старшего черноволосого мальчишки говорила ему, что, поймав одного, они поймали их всех. И они это так не оставят. *** — Хаширама! — с рыком накинулся на него Мадара, — придурок! Ты… — Он сам виноват! — бросил Тобирама, чуть щуря глаза; в чаще было ещё темнее, чем на равнине, и Учиха со своим плащом и волосами совершенно слился бы с мраком, если б не его постоянные мельтешения. — Я пытался его удержать. — Заткнись, пока я не заставил тебя, Сенджу, — угрожающе прошипел тот, делая шаг и хватая его за плечо поддоспешника. — Ты думаешь, я тебе поверю? Поверю, что ты пытался его удержать? Тобирама напрягся, сжимая рукоять меча, но Мадара, не в состоянии стоять на одном месте, бросился в сторону. На ткани осталась кровь. — Хватит! — воскликнул Хаширама, видя, как трясло друга. — Мадара, пожалуйста! Твоя рука! — Да плевать я на неё хотел! Хватит?! Я думал, у нас перемирие! — Так и есть! — Тогда скажи мне, Сенджу, — зашипел тот, снова подходя вплотную, — что за свиток твой брат так лихорадочно уничтожал? — Что? — Ты думал, я не замечу, Тобирама? Думал, я слепой, не разглядел фуин у тебя на подкладке? Так о чём оно было? Договор с местными? Обмен? Одна большая ловушка для такого доверчивого идиота, как я? — Ты думаешь, мы… — Хаширама поджал губы, прерывая себя. — Тобирама. О каком свитке он говорит? — Аники… — О каком. Свитке? — Это было предложение сотрудничества от Яманака, — тихо проговорил он, не отрывая глаз. — Моя последняя миссия. Глава клана Яманака, Иношичи-сама, был очень опечален смертью своего дяди-посла, погибшего в огне сгоревшей резиденции Инузука. Резиденцию подожгли Учиха, Иношичи-сама хотел мести и обратился за этим к Сенджу, как возможному союзнику. Они планировали отравить водоснабжение. — Ками, — шепнул брат. Мадара молча и болезненно смотрел на них. Вся его борьба ушла. — Когда? — хрипло спросил он. — Свиток так и не был передан главе клана Сенджу и, соответственно, не получил подтверждения. Даты нет. — Почему ты не передал его? — Я не успел, — честно отозвался Тобирама. — Мы наткнулись на вас, и я больше думал о том, как устоять на ногах. Когда оказались здесь, свиток мог усложнить наши отношения и поставить под угрозу мирный договор. Поэтому я его уничтожил. Мадара не ответил. Он смотрел на него ещё какое-то время, а затем развернулся и ушёл в лес. Хаширама нашёл его у упавшего дерева через четверть часа. Сел рядом. — Я не знал. — Я догадался. — Мы вернём его, Мадара, слышишь? Я клянусь. Они не убьют его, он им нужен, как из-за его знаний, так и из-за нас. Директор так и сказал, помнишь? Он думает использовать его как приманку, так что не будем разочаровывать. У Изуны есть мой браслет из мокутона, так что я чувствую пульс — это хорошая новость. Плохая в том, что я перестал регистрировать присутствие. — Что значит, перестал? Это твоя собственная чакра. — Я никогда не использовал мокутон внутри замка, Мадара, думаю, либо он сам, либо заклинание перекрывает сигнал. Я считываю информацию со стебля, но не знаю, откуда конкретно она пришла. Идти за ним сейчас означает прорываться через сердитых магов, проверяя каждую дверь, а все тут едва на ногах стоят. Но мы так и сделаем, верно? Отдохнем немного, пару часов — и сразу за ним. — Какое тебе дело до моего брата, Сенджу? — тихо проворчал тот. — Тебе станет только лучше, если… — Ты не прав. Ты не единственный, кто решил защищать его. Я дал обещание. Мадара поднял голову, одаривая его искоркой интереса. — Обещание? Он улыбнулся. Друг чуть закатил глаза. — Пара часов, Сенджу. И если с братом случится что-то серьёзное, я действительно вырежу замок. Хаширама кивнул. — Если с Изуной что-то случится, мы с братом поможем. Договорились? — он пристально поглядел ему прямо в глаза и ободряюще сжал плечо. — А теперь дай мне свои биджевы пальцы, которые ты порезал сюрикеном, как трехлетка, я исцелю их, и мы пойдем искать убежище, ладно? *** С самого начала Северус не хотел становиться частью этой истории. И, как это обычно и происходило в его жизни, его согласия никто не спрашивал. Вспышка на озере вызвала брешь в барьерных чарах, свела с ума систему безопасности Хогвартса, вызывая переполох у всего преподавательского состава поголовно, а когда они наконец довели до ума меры по восстановлению и оказались на озере, нашли только редкие магические остаточные следы и ничего больше. Кто-то пробрался на закрытую территорию. Но кто и как? Установили наблюдение, добавили сигналки. Они то и дело срабатывали, оповещая, что гости действительно бродили поблизости, но на реальный след напасть так и не удавалось, сколько они не пытались. Северус подозревал худшее. Поэтому, когда в замок пришли четыре ребенка, едва старше возраста принятия в Хогвартс, он испытал лишь здоровый скептицизм. Дамблдор, какая редкость, разделял его, но всё равно согласился разрешить им остаться в замке. Лучше у нас на виду, чем неизвестно где ещё, сказал он тогда, чуть поднимая уголок губ. Доследились. Северус торопливо шёл по коридору, мантия развевалась вслед за ним. Был примерно третий час ночи, но сон не грозил ему ещё очень долго. Да и не то, чтобы он мог заснуть после такого. Помфри, уставшая, с редкими прядями, выбившимися из-под белой косынки, уже ждала его в дверях, и он, не медля, передал ей сумку с зельями из своих запасов. — Замечательно, Северус, — пробормотала она, расставляя их на столике, — о, твоё иммунное как всегда в самый раз. Он в это время прошёл дальше и заглянул под один из пологов, находя сначала мистера Уизли, а затем и Драко. Тот спал. Его руки были перевязаны, а на щеке виднелся синяк, жирно смазанный восстановляющим рецептом. Взгляд Северуса скользнул дальше, к огороженной палате в самом углу, а затем опустился на длинную тень за пологом, принадлежавшую Минерве. — Как она? — Уже стабильно. Угроза миновала. — Угроза? — нахмурился Снейп. — Была угроза? Помфри вздохнула, обтёрла руки и указала на небольшой столик в уголке, поставила вазочку с печеньем и разлила чай. В воздухе заиграли ноты цитрусовых. — Мне необходим чай, чтобы функционировать в это время суток, — проворчала она слегка извиняющимся тоном. — Говоря о Минерве, ранений было два, сверху нож, а ниже — металлическая звездочка. Оба проникли довольно глубоко, но не задели ни органов, ни крупных артерий, а потому казались относительно безопасными. Я уже накладывала повязку, когда вдруг подумала, что даже для такого ранения крови было слишком мало. Звездочка действительно оказалась отравленной. — Яд? Выяснила, какой? — Нет, — вздохнула Поппи; мягкие черты её лица прорезала озабоченная морщинка, — но отрава, как минимум, усиливала свертываемость крови, что могло бы привести к параличу сердечной мышцы. — Но ты его нейтрализовала? — Безоар справился. Минерва идёт на поправку, она сильная. Но яд… с таким лучше не шутить, Северус. — Тогда не могла бы ты осмотреть и меня? — пробормотал Снейп, вспоминая о царапине. — Конечно, — захлопотала колдомедик, — выпей пока чаю. — А как мальчик? Руки мадам Помфри дрогнули, но она продолжила накладывать диагностирующее. — Какой из? Сегодня у меня широкий выбор. — Ты поняла, о ком я говорю, Поппи. Пойманный мальчик. Она вздохнула. — Ты в порядке, дорогой, твоя царапина чиста. Что же насчет мальчика… я не знаю, что тебе сказать. — Скажи всё, что можешь. Директору понадобится каждая крупица информации. — Я не знаю, что директор просит тебя сделать по отношению к этому ребенку, но могу с уверенностью сказать, что он к этому не готов. Я даже не уверена, спит ли он сейчас из-за действия заклятия или усталости. Я боюсь давать ему зелья, потому что не уверена, как отреагирует организм. — О чём ты? — Ты хотел узнать всё, что знаю я, изволь. Как ты можешь заметить, у него нет верхнего резца, бокового, с левой стороны. Это выпавший молочный зуб. Согласно нормам, их смена происходит в семь-восемь лет. У него восемь неправильно сросшихся костей и свежие следы медицинских чар на лице и ребрах, я не узнала, каких точно, но есть характерное для них срастание раны с быстрым образованием большого количества новых клеток — откуда бы он ни пришёл, это место не было дружественно к детям, Северус. И его состояние… — Поппи, — прервал он, — но ты совершенно уверена, что это мальчик? Что на нем нет обманных чар? Она смерила его взглядом. — Бессознательное состояние отвергает вероятность одних чар, зелья Обнажение правды — других. Даже будь на нём какое-то проклятье, амулеты давно сказали бы об этом. Это ребёнок, Северус. Он мелко кивнул. Напомнил: — Его состояние?.. — Больше всего похоже на отравление или даже отторжение, но следов первопричины нет. Такое ощущение, будто дело в воздухе. Или в самой магии. — Как это возможно? — он чуть скривился. Поппи, наоборот, выглядела задумчивой и встревоженной. — Отнюдь, Северус. Ты слышал историю про Свара Стойкого, который двести лет жил в гоблинских подземельях, сортируя камни, пил и ел только их еду и воду, совершенно не пригодную для магов, а потом вышел, испил родниковой воды и умер? Такие истории есть даже у магглов. Если директор прав, и мальчики действительно пришли издалека, из какого-то изолированного места со своей магией, то стоящий на сильном чужеродном источнике Хогвартс действительно может оказать на них разрушительное действие. — А что с его магией? Она тоже носит следы яда? — Я не знаю, Северус, — устало повторила она, — у него совершенно другое строение магического ядра, множество протоков по всему телу, не только к доминантной руке. Часть их них совсем хрупкая, скорее всего, из-за возраста, но огромное количество идёт к голове, глазам и горлу. Но, Северус, если они ушли из-за того, что замок прогнал их, ему станет только хуже, пока он здесь. Он не восстановится, понимаешь? — Дамблдору нужно объяснение того, что произошло. — Но мальчик не готов к каким бы то ни было допросам, как вы не понимаете! — воскликнула она. — Он ещё ребенок, ваши действия могут нанести необратимый вред его здоровью. — А ты готова рискнуть ради него здоровьем детей Хогвартса? Они уставились друг на друга в немой борьбе. Затем, медленно, мадам Помфри отступила. Северус быстро и неловко облизал высохшие от спора губы. — Поппи, — позвал он, — если магия действительно отравляет его… Где в Хогвартсе её меньше всего? Она вяло махнула рукой, отворачиваясь и начиная перебирать бутыльки. — Приглядись к одной из заброшенных башен, — пробормотала тихо, — чем дальше от земли, тем лучше. И проверь, чтобы студенты не проводили там тренировки: если магия в воздухе долго не используется, она становится вязкой и тяжелой для использования, сам знаешь. Он кивнул. Она не повернулась к нему. Почти выбежав из Больничного крыла, он двинулся к лестницам. Подальше и побезлюднее… благо Хогвартс был полон таких мест. Будто бы ему всё это нравилось, будто он не был таким же человеком, будто ни о ком не заботился и не спаивал этим глупым детям дорогие зелья, потому что у них, видите ли, болела голова! Да, он был Пожирателем Смерти когда-то давно, а Тёмный Лорд не стеснялся открыто демонстрировать своё отношение всем желающим и нежелающим. Вот только Северус не был Тёмным Лордом — и не хотел быть. *** Мысли были мутной водой, и Изуна долго качался в ней, то в глубину-темноту, то к свету, на поверхность. Когда он пришёл в себя достаточно, чтобы чувствовать конечности, пришла слабая, но саднящая боль. В полном вакууме мыслей это чувство стало его ориентиром. Было жарко, так, как бывает, когда не хватает воздуха и давит в груди. Знакомое чувство, но откуда? — Это не ощущается… как истощение… — Дело в замке. Похоже, местная энергия немного ядовита. Хаширама-сан… Верно. Они всё ещё в замке, у магов. — Нии-сан? — тихо позвал он. Никто не ответил. Ему казалось, он забыл снять хенге, но этого не могло быть, ведь они сбросили его, когда полезли в туннель за картиной. Они уходили из замка. Тогда почему он всё ещё здесь? Изуна заставил себя открыть глаза. Огляделся. Не выделенная им комната, большая, с высокими кроватями у правой стороны. Нет, эта была маленькой, освещённой лишь волшебными огоньками. Лежанка под ним, узкий коврик на полу и дверь с окошком в два сжатых кулака. И у него всё ещё не было призыва, чтобы сбежать. Похоже, придется отложить обучение сенсорики, когда он вернётся, решил Изуна, и заняться контрактом. Такая полезная вещь. Интересно, всё же вороны или коты? Он мельком оглядел себя. Плаща не было, как и сенбонов, вшитых в рукава, пропали обмотки, пояс и подсумок. О последнем Изуна пожалел больше всего. Но — его взгляд расширился, — браслет мокутона всё ещё был на нём, а стоило чуть выгнуться, косточку на позвоночнике приветственно кольнул уголок металла. Парочка игл осталась. Он усмехнулся. — Ты утыкан ими, как ёж, Изуна. Тебя уже обнимать страшно. — Ну и пусть, ты же не обнимаешь, ты подходишь и сразу начинаешь душить! — Я по-другому не умею, эй!.. Пригодились. Как он всегда и знал. Он собрался с силами и поднялся. Поймал себя за стену, когда головокружение сбило с ног; пробрался к двери, выглянул в прореху окна: там тянулся длинный коридор, освещаемый факелом где-то вдалеке. Пламя колебалось и иногда тихо трещало, нарушая тишину. Ладно, Изуна всегда быстро восстанавливался. Несколько часов, а затем он убежит. А ещё лучше — наложит гендзюцу на того, кто придёт к нему на допрос, и заставит вывести из замка. Было бы круто. Мадара бы им гордился. Раздался шорох шагов, и он, пытаясь приглушить зачастившее сердце, скользнул обратно в постель. Сейчас он всё равно далеко не убежит, свалится разве что магам на потеху. Но так хотелось. Он с силой стукнул по ноге — та отозвалась противным нытьем. Биджев замок и биджево истощение. Изуна прикрыл глаза, рисуя себе мрачную картину блуждания по каменным туннелям, без возможности выбраться на воздух, лишь бы только отбить желание ошибиться, оттолкнуть сейчас мага и выбежать наружу, чтобы споткнуться о собственные ноги и быть с унижением занесённым обратно. Ни за что. Лучше потерпеть. Позже, сказал он. Всё получится — но позже. Ему надо было поспать, чтобы быстрее восстановиться, но он не мог заставить себя успокоиться. То и дело лезли мысли о плене и пытках, каленом железе, вони и криках. — Вижу, вы пришли в себя. Изуна не смог не вскинуть голову: тёмная фигура замерла по ту сторону окошка. Скрипнула, открываясь, дверь. — Замок слишком гостеприимный, чтобы так быстро покидать его, вам так не кажется? — с намеком на иронию спросил он. Это был один из магов, с которыми они сражались у леса, тот, что больше всего кидался белыми искрами. Мужчина прошёл внутрь, а затем взмахнул палочкой, и прямо из воздуха появился стул, стол и немного бумаги. На кончике его деревяшки вспыхнул маленький огонёк, намного ярче тех светлячков, что парили по углам, и мужчина стряхнул его в банку, распространяя по комнате спокойный свет. — Послушайте, всё совершенно не так ужасно, как вам наверняка кажется, — усталым тоном начал он, садясь. — Это школа, а не исправительный лагерь, а я не следователь-аврор. И, как и вы, я просто хочу чтобы эта ситуация разрешилась как можно быстрее. Помогите мне — и я вас отпущу. Изуна внимательно посмотрел на него. Глупые маги, видимо, совсем его за ребёнка держали. Но ведь так и надо было? Он медленно кивнул. — Ваши действия очень взволновали нашего директора, — снова заговорил маг, — признаться, мы предположили худший вариант и отталкивались от него. Но мы ведь ошиблись, да? Почему вы ушли? — Директор не хотел помогать, — пробормотал Изуна, — а нам надо было домой. — Смотрите, как интересно: ваши первые слова, и уже попытка обмана. Давайте договоримся этого не делать, хорошо? Итак, почему вы сбежали? Изуна сглотнул, когда маг плоско смотрел на него. Брось, сказал он себе, это не страшнее Сенджу Буцумы. В мире нет человека, страшнее него, и уж точно не этот. — Причина в магии замка? — осторожно спросил тот, и Изуна вскинул голову. — Вы ушли, потому что от магии замка чувствовали себя плохо? Значит, он знал. Он говорил с догадкой, но не той, что приходит из воздуха, а, скорее, уже наполовину подтвержденной. Изуна кратко кивнул. — А сказать об этом, конечно, совершенно невозможно, — вздохнул тот, потирая переносицу. — Что ж, с этим понятно. Вот только, знаете, это не объясняет суматоху, которую вы создали в Зале наград, наложив чары внушения на Малфоя, Уизли, Грейнджер и Поттера, не объясняет проникновение и кражу карты из Запретной секции и уж точно не объясняет попытку похитить Философский камень. Похитить что? Что это вообще? Мужчина перевёл дух. — Я предлагаю закончить играть в шарады, — протянул он, откидываясь на спинку стула. — Откуда вы, как попали в Хогвартс и с какой целью? — Я бы не хотел назвать дом из соображений безопасности, — пробормотал Изуна. — Это закрытое общество, мы уже догадались, что, с вами или без, его будет не так просто найти. Мы к этому и не стремимся. Однако раз вы здесь с угрозой, это нельзя игнорировать. — Мы не представляем угрозы. — В это можно было бы поверить до нападения на студентов. Или хотя бы до нападения на преподавателя. О, вы не знаете? — вскинул он одну бровь в ответ на внимание Изуны. — Речь о вашем брате. Во время неудавшегося побега он смертельно ранил одного из профессоров замка. Вы знаете о Поцелуе Дементора? Это казнь, при который душу отделяют от тела, позволяя тому догнивать свой век, довольно распространенная вещь среди серьёзных преступников. Боюсь, именно это светит вашему брату. Он сейчас в замке, в похожей комнате, а в двух соседних ждут решения другие ваши товарищи. От того, согласитесь ли вы отвечать честно, зависит их свобода и будущее. — Вы лжёте, — тихо ответил Изуна; мысли судорожно метались в голове, пока он пытался поймать за хвост главную. — Побег прошёл удачно, у вас нет никого, кроме меня. — С чего вы взяли? — уверенно усмехнулся маг. — Принести в качестве доказательства его палец, чтобы вы поверили? — Вы лжёте, — повторил, убеждая себя, — вы говорили, убит один профессор. Если бы вы говорили правду, трупов было бы больше. Мужчина нахмурился: — Он пошёл на сотрудничество, когда увидел, что вы у нас. Изуна опустил голову, кусая губы, но улыбка всё равно проникла на них: — Я вам не верю. Хаширама-сан не позволил бы ему. Это точно была ложь-ложь-ложь, он отвлёк их, брат сбежал, он в безопасности. Его брат лучший, конечно, он бы не попался каким-то магам. Глупый мужчина думал напугать его, думал, он испугается страшных слов, казнь, отрубленный палец… Да, Изуна боялся — но среди них не было тех, которые он уже не сказал бы себе сам. Мужчина раздражённо прищурил глаза и процедил сквозь зубы. — Лес не настолько большой, как вам могло показаться, — раздражённо прищурил глаза мужчина, понимая, что проиграл, — это вопрос времени. — Вы будете ловить их по лесам, пока мир не поглотит всепожирающее пламя. — Значит, ваш дом немного похож на это? На Запретный лес? Изуна слегка вздрогнул, отодвигаясь дальше. — Нет. — Но вы выразились так, будто привыкли проводить время в лесу, вот я и сделал вывод. Послушай, я не знаю, что вам обещали, но это того не стоит. Откажитесь от цели, оставьте Хогвартс и его обитателей. Отдайте карту. Мы поможем вам начать новую жизнь, никто не найдет вас. Директор защитит вас. — От чего? От себя? — Директор защищает Хогвартс и его жителей от всякой угрозы. — Но мы не хотели быть угрозой, мы хотели вернуться домой! — Тогда скажите, для кого вы хотели украсть Философский камень! — Я даже не знаю, что это! — Тогда карта, что вы забрали из Запретной секции! Зачем вам нужна карта, отражающая всех живых существ Магической Британии?! — Мы… искали кое-кого. — Кого? Того-Кого-Нельзя-Называть?! — Что?.. — Это же ради него вы здесь, ради Камня, его и Гарри! — Вы говорите со мной или с собой? — Не дерзи мне, мальчишка! Он подался вперёд: — Тогда не болтай бред, старик! Мужчина дёрнул рукой, и все бумаги разлетелись по полу. Он тяжело дышал, его злость колола Изуне кожу, и он с трудом подавил желание обнажить один из сенбонов. Истощение спасало шаринган от вспышек. — Кого вы искали? — хрипло спросил мужчина, поднимая глаза и возвращая контроль над мимикой, даже если казалось, что его лицо превратилось в большое сморщенное яблоко. — Я не могу вам сказать. — Почему? — Чтобы вы не стали им мешать. — Видимо, эта ситуация кажется вам весёлой шуткой?! — взорвался тот. — Думаете, мне нечем заняться ночью, кроме как выслушивать ваши остроумные замечания? Кто приказал вам украсть карту? — Никто! — Тогда откуда вы узнали о её существовании? — Гермиона! Гермиона сказала мне, что замке есть такая карта! Мне стало интересно посмотреть, вот я и предложил брату взять её. — Ложь, ваш брат в это время был в Зале наград! Изуна задохнулся: — Да вы же не слушаете! Разве я хоть слово сказал, что брат забирал её? Нет! — Как мне вас слушать, если вы через слово врёте? Вот что, мне это надоело. Винки! Принеси матовый пузырёк с зелёной этикеткой, — приказал он синхронно с хлопком воздуха, — у меня в столе, в нижнем ящике. — Что это за штука? — Изуна подобрался. — Не переживайте, — мужчина вздохнул, поднимаясь. В руку Изуны незаметно скользнул сенбон. — Мне с самого начала стоило так сделать, чтобы не тратить наше общее время, — продолжил тот, — полагаю, я просто хотел придать происходящему порядочный вид. Это Веритасерум, зелье правды. Это не больно, может ощущаться как легкое помутнение, не более. Оно поможет мне отфильтровать вашу речь. — Вы не можете, — он нервно сглотнул, отодвигаясь, — я не смогу вернуться, если выдам вам какую-нибудь клановую тайну. — Не переживайте, Дамблдор защитит вас от последствий. Изуна коротко рассмеялся. Двигаться назад было некуда. Значит, только вперёд. Он дождался, пока домовой эльф вернётся и вложит маленький флакончик в протянутую руку. А потом рванулся. Металл пробил стекло, брызги и жидкость разлетелись в разные стороны, мужчина вскрикнул, отворачиваясь, и Изуна использовал эту возможность, чтобы оттолкнуть его. Дверь была закрыта, он помнил, что дверь закрыта. Баран, кабан, бык, собака, змея — он в коридоре, слыша, как взамен в комнате упал на камель факел. В лицо ударил сырой, холодный воздух. Пролёт… это башня! Он бросился к арке окна. Позади раздался хлопок, и Изуна увернулся от руки, выбрасывая себя через высокий пролет окна, снова разлетелось стекло… Хлопок. Стекло всё ещё было в его волосах, когда полутьма и лежанка ударила под ноги. Волшебник смотрел на него широко раскрытыми глазами. Изуна сжал зубы, вцепился в запястье и сорвал браслет Хаширамы, жмурясь на летящие в лицо искры — а затем упал, теряя контроль. Мужчина всё ещё смотрел на него, не шевелясь. Не прошло и четверти минуты. По его ладони продолжали стекать капли вперемешку с кровью. — Вин… Винки, — прохрипел он, осторожно раскрывая руку, — ещё один флакон пожалуйста. Изуна прикрыл глаза. *** Посреди леса, лежа на собранной куче веток, Хаширама резко сел. — Мадара? Мадара, проснись. Идём сейчас.