Клеймо

Будильник разрывал барабанные перепонки. И зачем мама взяла этот ужасный будильник?! Пора вставать. Глаза резал яркий солнечный свет, проникающий с улицы и именно в этот день Гвен не хотелось вылезать из кровати. Всю ночь ей снились какие-то странные сны с участием страшного особняка и доктора Фирца. Но помимо будильника, слух резал звонок входной двери. « Где мама? Почему она не открывает?» Гвен скинула одеяло, быстро накинула халат и спустилась на первый этаж, сонно потирая глаза. В дверь настойчиво трезвонили. Прибежала Айрис, стала гавкать. — Тихо тебе, — шикнула девушка на собаку. За дверью оказался обыкновенный курьер с какой-то коробкой. — Доброе утро, мэм, — жизнерадостно начал он. — Вам доставочка. — Что? Я ничего не заказывала…- всё ещё отходя от сна, пробурчала Гвен. — Вот, пожалуйста, распишитесь, — протягивая планшет, сказал курьер. Гвендолин расписалась и курьер ушел. — Nameplate… — вслух прочитала Гвендолин. В коробке оказалась табличка из дерева, на которой была выжжена фамилия: Ратаковски. « И что мне с этим делать?» — думала девушка. Вдруг наверху раздался звонок мобильного. Гвен помчалась наверх и взяла трубку. Звонила её подруга из Вествиля — Кара. — Привет, подружка! Чего не звонишь? Ты же обещала рассказать обо всем, как приедешь! — прозвучал звонкий голос Кары. — Привет, да, прости пожалуйста. Я совсем об этом забыла! Вчера мы всё раскладывали, поэтому я совсем замоталась. — Уже была в школе? — Нет, завтра пойду. Кстати, как там команда? Мне уже нашли замену? — последний вопрос Гвендолин произнесла с дрожью в голосе. Кара помолчала несколько секунд, но всё же ответила. — Да, тренер уже приметил одну из десятиклассниц. Говорит, у неё отличные данные… Но, Гвенни, ты пожалуйста не расстраивайся из-за этого. Наверняка, в новом городе есть группа по плаванию. Ты обязательно должна вступить в неё! Ты же как рыба в воде! Гвен улыбнулась, но тоскливо взглянула на фото с командой по плаванию из Вествиля. — Жалко, конечно, что ты уехала… Как мы без тебя в эстафете? — Ничего, всё в порядке. Ты права, я обязательно должна продолжать плавать. — Ну вот, отлично. Я буду звонить тебе каждый день и спрашивать, нашла ли ты новую команду. Тут снизу раздались чьи-то шаги. Наверное, мама вернулась. — Кара, мне сейчас нужно срочно отойти. Я перезвоню тебе позже, хорошо? — Заметано, — и Кара положила трубку. В этот момент в комнату вошла мама. — Кто звонил? — спросила она сразу же. — Да так, Кара, насчет плаванья, — отмахнулась Гвен. — Кстати, к нам приходил курьер и принес какую-то табличку с фамилией. — Отлично! Это я заказывала. Повесим на входе, чтобы почтальоны не кидали нашу почту другим, — мама быстренько спустилась вниз. — Но… — Гвен не успела сказать и спустилась вниз за мамой. Миссис Хилл уже держала табличку в руках и пристально всматривалась. Потом все же надела очки и отчетливо рассмотрела. — Ратаковски, там написана чужая фамилия, — Гвендолин подошла к маме и тоже посмотрела на табличку. — Видимо, ошиблись и доставили не ту. — Не думаю… — пробормотала она. — Ах, Дженна, опять что-то напутала, — уже отчетливее сказала мама. — Ничего, закажем новую. Табличка лихо полетела в мусорное ведро. — А почему ты сказала, что тетя Дженна напутала? Чья это фамилия? Её мужа? — Гвендолин, я бы посоветовала тебе немедленно пойти выгулять собаку. Ты сегодня встала позже, чем обычно. И кстати, советую быстренько её выгулять и вернуться домой. Нам нужно поехать в магазин и закупиться продуктами на ужин. Гвендолин пожала плечами и пошла собираться. Вчерашняя сырость мигом испарилась. Сегодня светило яркое солнце и пели птички. Сентябрь был в разгаре. Надев любимые ролики и взяв Айрис, девушка вышла на улицу. От чего-то она хотела вернуться к особняку и поискать блокнот там. Вдруг до сих пор лежит на той улице? Вот только дорогу она почти не помнила… Налево, налево, прямо, направо и снова налево… или направо? « Как-нибудь найду» И Гвендолин стартовала. Любимый звук колесиков по асфальту успокаивал её, рядом бежала Айрис, солнце грело своим теплом не только тело, но и душу. Улица постепенно просыпалась. Всё чаще ей попадались утренние бегуны и велосипедисты. Также по дороге она встретила ещё одну девочку с тремя щенками. Знакомые улицы со вчерашнего вечера давали надежду. Но впереди показался перекресток. Куда же ехать? Налево или направо? « Наверное, поеду за Айрис, ведь как-то она вчера вернулась домой… может быть она приведет меня к тому особняку…» Айрис бежала впереди и быстро свернула налево. Гвендолин живо последовала за ней и вдруг обо что-то споткнулась и полетела носом вниз. Сильная боль прошлась по всему телу. Сильно саднило колени и локоть. А про голову вообще думать было страшно. Хоть бы не сотрясение. Всё поплыло перед глазами. Над ухом лаяла Айрис. Кто-то опустился рядом и на Гвендолин взглянула пара карих глаз. — Эй, ты живая?! — это была девушка с белыми волосами и веснушками на лице. Гвендолин приподнялась над асфальтом и посмотрела на колени, которые сочились алой кровью. — Тебе нужна помощь? — снова спросила блондинка. — У меня что, кровь сочится из колен? — в ушах звенело и Гвендолин пыталась прийти в себя. Надо же, она никогда в своей жизни не падала…никогда, а тут такое… Девушка попыталась помочь, но только дотронувшись до руки Гвендолин отдернула её и неприязненно взглянула на неё. — Единственное, что из тебя сочится, так это неуклюжесть. Смотреть надо куда едешь! — огрызнулась напоследок блондинка и поспешила уйти. — Спасибо, за помощь грубиянка! — крикнула ей в след Гвендолин и пошатываясь встала. Такого приема от Роли она не ожидала. А ведь всё так хорошо начиналось сегодня! Что за напасть то такая, одни фрики попадаются! Мерзкий доктор и фифа-грубиянка, порванные кроссовки и разодранные коленки. Отлично начинается новая жизнь! Плюнув на дурацкий особняк и блокнот, Гвен отправилась домой: еле передвигая ноги. Мама встретила её удивленным выражением лица и сотнями вопросов. Колени были разодраны в кровь, локоть тоже, а на бедре красовался синяк. Обработав все раны, они всё же отправились за покупками в магазин. Настроение Гвен упало ниже плинтуса. Впереди её ждал ещё ужин с супер-тетушкой и её сыновьями. Как Гвендолин не просила маму, сказать всем, что та плохо себя чувствует и не сможет присутствовать на ужине, мама была непреклонна. — Ну, как я буду сидеть на ужине в таком виде?! — Легко, держа спину ровно. Не забывай, что придет моя родная сестра и её муж, а он, между прочим, влиятельный бизнесмен. Так что, веди себя подобающе. А колени можно закрыть обычными джинсами, — упиралась мама. Сейчас они ехали домой из супермаркета и уже битый час Гвен пыталась уговорить маму. — Не хочу больше ничего слышать Гвендолин! Прекрати, пожалуйста! С тобой ничего не случиться за этим ужином и никто даже не посмотрит на твои колени и локти. Гвендолин надулась ещё больше. Нет, ну что за несправедливость! Почему именно сегодня? — А как же глаза? — спросила она. — Гвендолин, ты же не упала лицом вниз! Что с твоими глазами не так? Ты резко ослепла?! — Мама, они разные! Все сто процентов буду пялиться! Шея миссис Хилл стала покрываться красными пятнами. Такое случалось, когда она очень сильно напрягалась или злилась. Нет! С этой девчонкой невозможно спорить! — У меня точно такие же глаза! Всё будет нормально! И вообще пялиться — это признак невоспитанности, а сыновья Дженны более чем воспитанные мальчики. Взять хотя бы Чарльза — очень умный мальчик, отличник, гений в области всяких наук; мечтает поступать куда-то в супернавороченный институт химии и физики. И кстати, он немного стеснительный, и с девочками общается плохо, так что прошу тебя быть с ним лояльной. — А что же второй сын? Наверняка, такой же будущий ученый… — скверное настроение всё больше одолевало Гвен. «Они ещё и умники, как я погляжу…» У Гвендолин со всеми научными предметами было не очень, поэтому она терпеть не могла их. Если речь заходила о химии или физике, то она всегда переставала слушать. — Второй сын — Оливер, тоже очень хороший мальчик… «Просто золотце» — закончила за маму Гвен. — … занимается футболом и баскетболом. Насчет науки не знаю, но со спортом он явно дружит. Дженна как-то хвасталась, что у него большие успехи в математике… «Замечательно, я усну там же, за столом, если они начнут обсуждать математику или химию…» — А девочек он тоже боится? — вновь задала вопрос Гвен. — Нет, — усмехнулась мама. — С этим у него всё нормально. — А может ты им скажешь, что я очень боюсь мальчиков, и не смогу прийти? — ГВЕНДОЛИН!.. Время неслось, как сумасшедшее. По приезду, Гвен и мама сразу же стали готовить и не отходили от плиты целых четыре часа. Девушка настолько устала, что без сил упала на мягкую кровать и провалилась в сон. Не ясно точно сколько она проспала, но проснулась, как всегда, вовремя. Её разбудил звук подъезжающей машины и радостный гудок хозяевам дома. Гвен подскочила, как ужаленная. — Уже?! Выглянув в окно, она увидела лишь тени, заходящие в дом. «Черт!» Времени было мало. Нужно одеваться. Ещё во время готовки она всё продумала. Взгляд скользнул на зеркало и оттуда на Гвен посмотрели два разных глаза. Два уникальных разных глаза — как говорил папа. — Один голубой, как ясное летнее небо, а второй, как зеленая лужайка в лесу. Гордись ими Гвенни, ни у кого таких нет. Только у вас с мамой. Это тебя и выделяет среди других, каждый запомнит тебя на всю жизнь. — Выделяться так выделяться. Гвендолин раскрыла шкаф и достала из него летний бордовый сарафан. «Отлично» Сарафан совсем не прикрывал разодранные в кровь колени. Так и было задумано. Оставались последние штрихи — надеть темные очки и подвести глаза. Вечер обещал быть интересным. — Гвендолин, спускайся, наши гости уже здесь! — крикнула снизу мама. — Иду! В последний раз оглядев себя в зеркало, Гвен улыбнулась. Почему это она должна скрывать кровавые колени? Пусть смотрят! Надев очки, она спустилась вниз. Там её уже ждали. За столом сидела «видимо тетя Дженна» и светловолосый парень. У лестницы стояла мама и ещё один парень с кучерявыми черными волосами и пухленькой наружностью. Отца семейства Гвен не видела. Все сразу обратили на неё внимание. — О! Это ты мой двоюродный братец?! — и Гвендолин обняла кучерявого толстенького парня. — Какой ты милый! — обворожительно улыбнулась. Толстячок покраснел, как помидор на грядке. — Меня зовут Гвендолин, можешь звать меня Гвенни. — последний штрих… Гвендолин подняла очки и подмигнула зеленым глазом. Толстячок покраснел настолько, насколько это возможно. Похоже, он мог бы легко слиться с платьем Гвен. Парень за столом давился смехом. Лицо миссис Хилл выражало то ли удивление, то ли обескураженность, то ли злость. — Гвендолин, я так рада тебя видеть, — теперь настал черед тети Дженны. Это была низкого роста женщина, с такими же белокурыми волосами, как у мисс Хилл. В сравнении с кучерявым сыном, она была тростиночкой. Даже стройнее Гвендолин. Это была даже не стройность, а исхудалость. Она приветливо улыбнулась девушке, та сделала тоже самое. — Здравствуйте, тетя Дженна, — тетя обняла свою племянницу. — Садись, — предложила тетя и указала на стол. Сидевший за ним парень встал и так же улыбнулся, протянув руку. — Меня зовут Оливер, — представился он. — Не обнимешь меня так же? — и Оливер скосил взгляд на красного брата. — Прости, у меня на сегодня лимит объятий, тетя Дженна была последней. — Гвендолин пожала руку. — Тогда за тобой должок, Гвенни, — Оливер снова улыбнулся и на щеках его появились ямочки. Гвен сняла очки и послушно села. — Чарльз, и ты садись, — окликнула Дженна сына. Чарльз, всё ещё красный, сел рядом с Оливером. Мама села следом. Видно было, что она была под впечатлением, но, опять же, не было понятно злится она или нет. — Где же Роберт? — обратилась мама к тете Дженне. — Он не смог из-за работы, поэтому мы сегодня поужинаем в таком составе. — Кому что положить? — снова спросила мама. Ужин начался в тишине. Все аккуратно что-то накладывали себе в тарелку и молча ели. Мама часто искоса поглядывала на Гвен, но молчала. Первой нарушила молчание тетя Дженна. — Гвендолин, рассказывай же, как у тебя дела? Как учеба? Так много времени прошло, я видела тебя ещё трехлетней малышкой, а сейчас передо мной сидит девушка. Гвен была готова к таким вопросам. Ведь у родственников это обычай: сравнивать тебя сейчас и той, что ты была лет десять назад. Такие вопросы всегда задаются. И на них у девушки были ответы. Ей даже думать не пришлось, она всё обдумала ещё несколько часов назад. — Всё прекрасно. У меня большие успехи в биологии и географии. Наверное, стану как отец — путешественником. Посещу любимую Норвегию, а может и останусь там жить. Занимаюсь плаваньем уже семь лет. Но мама наверняка рассказывала всё это, если вы конечно общались. Конечно нет. Гвендолин не знала по какой причине сестры не общались все эти двенадцать лет. Просто не общались. Не звонили. Не писали. Ничего. Тети Дженны не было ни на одной семейной фотографии в альбоме. Её вообще не было в их жизни. Вот только почему? Никто не знает. Даже отец. Конечно, перед отъездом Гвен разговаривала с папой насчет тети. Единственное, что он знал, так это то, что Дженна недолюбливала его. И после того, как они уехали из Роли в Вествиль, от тети не было ни единой весточки. — Конечно, я всё это знаю, но в общих чертах, — соврала Дженна. — Похвально, что ты любишь географию и пойдешь по стопам отца, — и поджала губы. К чему бы это? — Мои сын тоже пойдет по моим стопам. Чарльз у нас настоящий химик. Я же по профессии генетик и химик. Гвендолин перевела взгляд на Оливера, тот слегка нахмурился и уставился в тарелку. Чарльз по чуть-чуть обретал свой оттенок кожи и старался не смотреть на Гвендолин. — Я вижу, что глазки у тебя остались такими же, как у моей сестры; вы так похожи… — Это называется гетерохромия, — вдруг вставил свое слово Чарльз. — Очень интересное явление, я не знал, что оно передаётся от матери ребенку. — Как видишь передается, — сказала Гвендолин. — Очень красиво, — Оливер посмотрел Гвен прямо в глаза. — Ну что ж, давайте выпьем за знакомство, — подняв свой бокал, предложила мама. Ужин продолжался ещё полчаса. В основном теперь болтали мама и тетя Дженна. Становилось скучно. Идея пришла в голову внезапно. — Тетя Дженна, нам сегодня принесли табличку с чужой фамилией. Мама сказала, что вы наверное перепутали. Так чья же фамилия там была написана? — Странно, я точно заказывала на фамилию Хилл… Что же за фамилия там была написана? — тетя была удивлена. — Ратаковски, — сразу же ответила Гвен. Тетя застыла, как и все за столом. Оливер что-то жевал, но вдруг резко перестал этого делать. Мама переглянулась с тетей Дженной. — Наверное, курьер просто доставил не ту дощечку. Вот и всё. Я обязательно позвоню в компанию и сообщу об этом, — Дженна натянуто улыбнулась и снова переглянулась с мамой. Вдруг Чарльз подпрыгнул на месте и недовольно скосил глаза на мать. — Гвендолин, не могла бы ты нам показать дом? — запинаясь, спросил он. Оливер удивленно посмотрел на брата. — Если вы хотите, то… — Конечно, Оливер очень хочет, а мне что-то плохо стало, я пожалуй в туалет схожу… Тетя Дженна цокнула. Оливер встал из-за стола. — Ну, в принципе, я не против. Мама говорила, что у тебя собака есть… я люблю собак. — Я в туалет, — снова повторил Чарльз и сорвался с места. Всё это насторожило Гвендолин, но пожав плечами она вместе с Оливером пошла на второй этаж. Но до комнаты они не дошли. Чуть они забрались по лестнице наверх и стали не видны, Гвен остановила Оливера и прижала к стене рукой. — Ты чего?! — удивился тот. — Тсс, тебе не показалось странным то, что нас всех вдруг выгнали из кухни? — шепотом спросила Гвендолин. Оливер пожал плечами. — Тихо, стой и слушай, — приказала девушка и навострила уши. В кухне разговаривали мама и тетя Дженна. Они старались делать это не слишком громко, но Гвендолин и Оливер всё слышали. — Это не может быть случайностью… — голос мамы. — Конечно, это не случайность. Кто-то знает, что вы снова в городе. И этот кто-то напрямую себя показал. — И что это значит?! — Если бы я знала… Жаль, что дощечку приняла Гвендолин, а не ты… Ты бы запомнила, как выглядел тот курьер. — Тогда я была в издательстве, я не думала, что её доставят так рано и совсем не думала, что там окажется эта фамилия. — А вдруг это было специально? Кто-то знал, что ты уедешь рано утром? — Нет, — ответила мама. — Этого никто не знал. — Видимо, кто-то хотел чтобы дощечку увидела именно Гвендолин… — Так, постой, может быть мы зря сейчас строим догадки? Это всё несет безобидный характер, тем более я её уже выбросила. — Пойдем поговорим на улице, дети могут вернуться. Послышался стук каблуков и хлопок дверью. Гвендолин стояла и не знала, как относиться к тому, что услышала. Было ли это важно? Несло ли какой-то смысл? Все равно она ничего не понимала. — Очень приятно, конечно, что ты прижимаешь меня к стене своей рукой, но я предпочел бы объятие, как с Чарльзом. — Ты что-нибудь понял из их разговора? — спросила Гвендолин. — Нет, а ты? Девушка помотала головой и отпустила Оливера. — Что хоть за дощечка? — поинтересовался он. Гвендолин дала знак идти за ней и спустилась в кухню. Достав мусорное ведро, она показала его Оливеру. — И? — недоумевал тот. Гвендолин посмотрела в ведро и ничего там не увидела. Дощечки не было.