Свободна в неволе

      Бетти глубоко вдохнула, движением плеч сбросив с себя безжалостные руки Джагхеда, и шагнула под струящийся огонь. Тут же по её лицу и рукам потекла густая, вязкая жижа, словно обволакивая и заключая в своеобразный кокон, из которого невозможно выбраться. Эта жидкость мерзко попадала в глаза, отчего Купер сильно зажмурила их. Это же помогло ей не расплакаться. Температура пылающих струй давала о себе знать. Девушке казалось, что она горит в адском пламени, как горят самые страшные грешники.       Внезапную смелость Элизабет можно было бы назвать глупостью, необдуманным, опрометчивым поступком, однако она хотела показать и доказать Змеиному лидеру, что он не имеет над ней власти, что не дождётся её мольбы о пощаде, пусть это и будет стоить ей жизни. Она не хотела давать ему преимущество над собой. Бетти была не из тех, кто готов пренебречь своим достоинством и гордостью ради унижения во имя сохранения жизни, которая после этого превратилась бы в жалкое существование.       «Лучше умереть, чем упасть перед ним на колени и рыдать».       Платье, которое дал ей Джонс, было очень тоненькое, полупрозрачное, чуть выше колена. Рукава были длинными, но это никак не могло защитить её кожу от ожогов, ведь ткань, если вообще можно так назвать, была чуть ли не воображаемой, вот-вот должной исчезнуть.       Шаг. Бетти тяжело дышит, зажмуривая глаза. Неужели она действительно не попыталась это остановить? Второй. Жар пламени только даёт о себе знать. Ещё кажется, будто тело окатывает приятно-обжигающая душевая вода. Третий. Становится всё горячее. Страшно. Купер чувствует каждый сантиметр своего тела, которое сейчас страдает от огня. Четвёртый. Она не понимает, как до сих пор может идти. Дышать нечем, грудную клетку обжигает отсутствие кислорода. Пятый. Кажется, всё закончилось. По телу девушки ещё стекала густая горячая жидкость. Бетти казалось, что это кровь струится из свежих ожогов.       Все кричали и аплодировали, скандируя имя блондинки. Сама же она ничего не понимала. С трудом открыв глаза, Элизабет пробежала взглядом по своему телу. Руки и ноги были невредимы, платье – не повреждено огнём. На мгновение она подумала, что всё это ей кажется, ведь невозможно пройти сквозь пламя, не получив ни одного ожога. Однако, как оказалось, возможно.       Огонь был непростой. Он не сжигал живые ткани – кожу, волосы, ногти, но действовал на обычную одежду. Поэтому Джагхед дал Бетти платье для таких «трюков», пропитанное специальной жидкостью, не допускающей возгорания и защищающей от высоких температур. Но девушка этого не знала, отчего расчёт вёлся только на её смелость.       Джонс тоже восхищался её неотступностью, только не показывал этого. Его поразило проявление характера этой беззащитной, как он думал, блондинки. Это выделило её из всех, кого он когда-либо знал. Если бы ей было известно, что «Огненные врата» абсолютно безопасны, его бы это не удивило, но она не знала, что ей ничего не грозит, и всё равно пошла. Да что там… Многие, кто знали секрет этого трюка, не осмеливались. Джагхед ждал её слёз, её истерики и криков. Он ждал, что она будет просить его не делать с ней этого, ждал, что она сдастся. Хоть это всё и потешило бы натуру Змея, ему было приятно не получить желаемого. Однако теперь для него было принципиально важно сломать эту девчонку, которая посмела одержать, хоть и условную, но всё же победу над ним, самим Джагхедом Джонсом.              После того, как Бетти прошла этот огненный «коридор», на сцену тут же выскочил Свит Пи и подбежал к подруге, обнимая её за плечи. Он помог ей спуститься и отвёл в дальний угол бара, успокаивая её после произошедшего.       – Ну как ты? – сочувствующе поинтересовался Свит, усаживая девушку на диван, который там стоял.       – Я… Я, – она немного заикалась, – Свитти, – неожиданно даже для себя самой ласково назвала она друга, – я прошла через огонь. Я чувствовала, как я горю. Я думала, что это конец, – из её глаза выкатилась одинокая слеза, и она уткнулась лицом в плечо Свит Пи.       – Всё хорошо, малышка, – успокаивал её парень, чьи действия так резко контрастировали с действиями Джагхеда, – всё хорошо.       – Я ведь не знала, что это всё не по-настоящему. То есть я буквально пошла на смерть. Сама. – Она не понимала, почему так сделала.       – Бетти, всё кончилось, сейчас ты со мной, – Свит Пи, обнимая, слегка раскачивал девушку, как раскачивают маленьких детей, чтобы успокоить, – Хочешь, я закажу тебе выпить?       Подумав пару мгновений, Купер согласилась, кивнув своему другу.              Телефон Джагхеда завибрировал. Джонс неохотно достал его из кармана и ответил, не смотря на имя и номер звонящего.       – Они ушли. – Змей не понял сначала, кто это звонил и о чём вообще речь, – Я не знаю, как, но они ушли, – судорожно дрожащий голос на том конце провода звучал очень неуверенно. Джагхед понял, кто звонил ему.       – Как ушли?! Как ты допустил это, Купер?! – взбесился Змеиный лидер.       – Я осмотрел всю местность – никого не было. А потом я обнаружил, что колёса моей машины спущены, – оправдывался Хэл, – я даже не смог поймать попутку, чтобы добраться домой.       – Меня это не волнует! Я же не поеду довозить твою жалкую задницу до дома! – Джонс будто разочаровался, ведь нельзя было придумать ничего проще, чем прийти по указанному адресу и убить указанного человека.       – Я просто… – мужчина не успел договорить.       – Ты пожалеешь об этом, Хэл Купер.       Теперь определить местоположение Гули было гораздо сложнее, ведь шпиона Джагхед убил, а больше брать информацию было неоткуда. И раз колёса Хэла были проколоты, значит, Гули теперь знали, что за ними ведут охоту. Ховард боялся больше всего, потому что он знал, что в первую очередь Змеи придут за ним, за сердцем банды.       Джонс отключил вызов и с ожесточённым выражением лица направился к группе Змеев, стоявших в нескольких шагах от барной стойки.       «Ты пожалеешь об этом, Хэл Купер. Ох, зря ты сказал мне, что не смог добраться до дома. Посмотрим, как ты запрыгаешь, когда я заберу твою любимую супругу».       Джагхед очень ошибался, думая, что пленение не только дочери Хэла, но и его жены больно ударит по отцу семейства. Куперу важнее было его собственное состояние. Но Змеи этого не знали, поэтому чётко выполняли приказ лидера, отправившись за Элис.       «Интересно, что ты будешь делать, когда вернёшься домой и не обнаружишь её».              Свит Пи отвёл Бетти в комнату, в которой по-прежнему по полу был разлит керосин. Казалось, запах прочно въелся в стены и всю мебель, которая там была.       – Эу, – поморщился парень, открывая дверь и входя внутрь, – чем это пахнет? Керосином?       – Керосином, – грустно, но вместе с тем торжествующе подтвердила Купер. – Я хотела поджечь этот бар.       – Воу, – Свит посмотрел на подругу ошеломлённым взглядом, – вот, почему он решил пустить тебя в огонь, – Бетти закатила глаза.       – Кажется, я сказала ему, что не собираюсь подчиняться его прихотям, – начала девушка, – что сожгу его.       – Ого! Как он не убил тебя после таких слов… – искренне удивился Свит Пи.       – Не знаю, но я правда хотела сделать это, – она опустила глаза, – а он потащил меня наверх, к этим «Огненным вратам», – её голос задрожал, и она посмотрела прямо в глаза своему другу. – Я ведь думала, что сгорю, что не выживу, и всё равно пошла. Выходит, мне так не дорога жизнь? Или я просто схожу с ума… – она перешла на шёпот.       – Нет. Нет! Ты что хоть? Ты не сходишь с ума! Элизабет, все тобой восхищаются! Ты разве не видела? Ты всех покорила своей смелостью! – воскликнул парень.       – Вот, почему он тихо, чтобы только я слышала, сказал, что не все профессионалы проходят этот трюк, и что я могу не выжить. Потому что это была неправда. Он дал мне это чёртово платье, сказав, что так даёт шанс умереть красиво, – Бетти всё поняла. – А ведь я не знала этого, не знала, что это – всего лишь «аттракцион». И никто не знал, что мне об этом не известно. Поэтому никто и не испугался. Они думали, что я просто хочу попробовать, а я уже с жизнью попрощалась. Господи… Я убью его.       Свит Пи внимательно слушал монолог подруги, мысленно восторгаясь ей. Ведь насколько нужно быть сильной, чтобы так мастерски поставить на место Джагхеда Джонса. Змей обнял девушку, гладя её по голове и успокаивая.       – Тебе нужно отдохнуть, красавица, – говорил он мягким, нежным голосом, – постарайся заснуть.       – Вряд ли получится… – Свит посмотрел на неё укоризненным взглядом, и Бетти сдалась, – Хорошо, я постараюсь, – обнадёжила она друга, – спасибо.       Свит Пи вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Здесь уже никто не стоял и не следил, чтобы девушка не сбежала, но парень попросил одного своего друга, который не был особенно жестоким, «подежурить» около комнаты, на случай, если Бетти вдруг станет плохо.              Джагхед на огромной скорости ехал по трассе. Мотор его мотоцикла громко ревел в ночной тишине, ветер свистел в волосах, будто проникая и в мысли, забирая с собой все тревоги. Он вспомнил эту бесстрашную, характерную девушку. Что-то будто затуманило его разум, застлало глаза. Джонс резко затормозил, остановившись у небольшого склона. Он отошёл от байка. Перед ним открылся потрясающий вид: у подножия скалы, на которой он стоял, протекала река. Здесь, по-видимому, никто никогда не купался, отчего берег был чистым и нетронутым.       Змей смотрел вниз на воду, думая о Бетти. Он видел силу этой девушки, её стойкость и характерность, что странно привлекло его в ней. Однако он будто видел в ней соперника, которого обязательно нужно побороть, отчего ему хотелось разбить факт этой силы, обесценить её смелую «выходку». Ему необходимо было показать этой девчонке, что она не с тем связалась. Показать, кто здесь сильный, а кто слабый.       «Займусь этим утром», – решил Джагхед, – «А сейчас у меня есть дела поважнее».              Мотоцикл остановился возле заброшенного двухэтажного здания. Джонс заглушил мотор и направился к входной двери. Он резко, с шумом, открыл её, уверенно заходя внутрь.       На стуле, прямо напротив двери, сидела уже порядком избитая, с кровяной дорожкой, ведущей прямо от носа к подбородку, женщина со светлыми волосами. Позади неё, скрестив на груди руки, стояли два Змея. Джагхед окинул их взглядом, подозвав одного.       – Ты принёс камеру? – приказным тоном спросил лидер Змеев, будто не ожидая никакого ответа, кроме положительного. Змей кивнул.       – Элис Купер! – с явно наигранной радостью, но совершенно искренней ехидностью произнёс Джагхед, – Вот и вторая птичка попалась в мою клетку!       – Что тебе от меня нужно? – выцедила женщина.       – Твой муженёк допустил оплошность, и за это будут расплачиваться люди, которые дороги ему больше всего на свете, – он подошёл ближе к связанной Элис, доставая из кармана нож и кивая Змею, чтобы тот включил камеру.       – Змеиная тварь, – прошипела Купер, – я уничтожу тебя.       – То же самое пару часов назад сказала мне твоя дочь, после чего я толкнул её в огонь, – ухмыльнулся он. – Но ты не волнуйся, она осталась жива, – его голос ожесточился, – для того, чтобы мириться с последствиями всю жизнь. Но сейчас не об этом.       Элис сильно задели слова об её дочери. Что он с ней сделал? За что на их семью обрушилось такое проклятие? Всем своим видом женщина показывала наличие страха, дрожа и время от времени нервно сглатывая. Она опускала взгляд, чтобы не смотреть в глаза Джагхеду. Нервно сжимала руки в кулаки. Сводила колени. Прерывисто дышала. Незаметно для себя, но не для Джонса, инстинктивно уклонялась в противоположную от Змеиного лидера сторону, когда он ходил вокруг неё. Для парня было проще простого распознать в ней страх. Он, как акула чувствует самую ничтожную капельку крови за сотни километров, чувствовал даже незначительный, ещё в зародыше страх. Джагхед доминировал над своей жертвой в любых обстоятельствах, ведь мог сразу учуять и распознать все её слабые стороны.       Однако сейчас такой явный испуг Элис Купер сбил парня с толку, ведь он видел, как ведёт себя её дочь, как смело она бросает вызов самому жестокому человеку во всём Саутсайде, а возможно, и в Ривердейле. Эта разница заставила Змея немного замяться, осмысливая происходящее.       Но он старался не показать своего смятения ни его людям, ни самой Элис. Лидер Змеев подошёл к ней ближе и приложил лезвие перочинного ножа к её лицу. Он мучительно медленно водил им по её щеке, упоминая Хэла и Бетти, сверкая жестоким взглядом. Джагхед всадил нож в немного загорелую кожу. Женщина закричала, и из её глаз хлынули слёзы. Она обессиленно всхлипывала, приглушённо рыдая.       – Передай привет своему мужу и любимой дочери, – он грубо схватил её за волосы, заставив посмотреть в камеру. Элис зажмурила глаза, по её щеке стекала струйка крови. Купер выдохнула и подчинилась.       – Хэл… Бетти, доченька… Я люблю вас… – ей было безумно больно от того, что это видео он покажет и её супругу, и, скорее всего, Элизабет.       – Отлично, – довольно прошипел Змей, в следующую секунду переводя взгляд на камеру, – Шевелись, Хэл.              Джагхеду никак не давало покоя поведение Элис. Точнее, то, насколько оно отличалось от поведения Бетти.       «Помнится, Хэл даже не попытался защитить своих жену и дочь, когда я пришёл тем вечером в его дом. Он просто сидел и молчал, пытаясь скрыть свой страх. О да, он боялся. Но тогда… Даже тогда эта девчонка вступилась за своего отца. Когда вокруг было ещё несколько Змеев. Она не испугалась мне противостоять. Она знала, что её страх слабее её силы и характера. Откуда она такая взялась, если ни отец, ни мать не отличаются особой смелостью?» – Джонс вдруг понял, что уже в который раз думает о своей пленнице, что восхищается ей, – «Что это я? Она – всего лишь глупая девочка, которая ещё не понимает, какой ужас её ждёт. Правда?»       – Джагхед? – прервал мысли парня Свит Пи.       – Ну, наконец-то! – недовольно воскликнул Джонс, радуясь, что его вывели из этого странного состояния, – Я уже думал, что не дождусь.       – О чём ты хотел поговорить?       – Мне нужна вся возможная информация о Бетти Купер. С кем дружила, сколько было парней, с кем встречается сейчас и встречается ли; что или кого любит больше всего; бывают ли в семье конфликты, по каким поводам. Всё.       – Зачем тебе это, Джонс? – настороженно спросил Свит Пи.       – А что, испугался за подружку? – издевался Джагхед.       – Ну, знаешь… После твоих действий я уже не уверен, зачем тебе знать об её друзьях и отношениях.       – Не волнуйся, я всего лишь хочу знать как можно больше информации о человеке, которого держу у себя в плену, – соврал Джонс. – Логично?       – Пф, – Свит закатил глаза, – хорошо.       – И сделай это побыстрее, – прибавил Змеиный лидер.              Всю ночь Бетти спала неспокойно. Она думала о том, как ей выживать в этом мрачном мире Саутсайда, что будет дальше, и что ждать от лидера Змеев. Вчера, после её «испытания огнём», девушка не увидела в его глазах ни восхищения, ни признания, ни ненависти – ничего. Либо ему было абсолютно плевать на всё, вокруг него происходящее, либо он скрывал свои настоящие эмоции.       «Да, скорее всего, он просто не хочет показывать свои истинные чувства. Но чего он хочет этим добиться? И почему так испытывает меня? Сначала та страшная подсобка, потом заброшенная ферма, где он пытался… пугал меня тем, что отрежет палец. Ну, и этот бешеный трюк с огнём. Для чего всё это?» – Купер пришла в себя, не веря, что думает о человеке, причинившем ей столько страданий. Ведь он действительно испытывал её нарочно. Он пытался причинить ей как можно больше боли. Старался найти её слабое место. Но зачем? – «Так, хватит! Я противоречу сама себе. И что я вообще о нём думаю?» – девушка зажмурила глаза, – «Но и он противоречил самому себе. Та разница в поведении, когда он после вспышки жестокости в старой конюшне защищал меня перед своей подругой и приводил в сознание. Но, в любом случае, никакие возможные глубоко личные причины не оправдывают того, что он сделал с моей семьёй и продолжает делать со мной».       Элизабет была в растерянности, она не знала, как вести себя дальше, чтобы не потакать его намерениям, но и не сделать себе хуже, ведь сейчас каждое её слово могло обернуться катастрофой.              Этой ночью не только Бетти не могла заснуть. Арчи тоже одолевали различные мысли. В основном, о его подруге. Не очень уж он поверил в легенду Кевина. Купер не могла вот так просто уехать в середине учебного года: слишком большое значение для неё имела школа и группа поддержки, членом которой она являлась. Но и сидеть всё это время дома тоже невозможно: их окна смотрели друг на друга, и было бы очень сложно скрыть своё нахождение в доме.       Эндрюс уже согласился с тем, что Бетти уехала, но вопросы, куда и зачем, всё ещё не давали ему покоя. Он не был из тех, кто просто смирится и забудет, ему нужно было всё выяснить, и поэтому утром он первым делом отправился к Куперам. Однако никого дома не оказалось, что ещё больше насторожило парня.       «Ну что ж, раз от Кевина толку мало, да и родителей тоже дома нет, найду её сам» – решил Арчибальд, – «Веронике ни слова».              Хэл только к полудню добрался до дома, не обнаружив там свою жену. Его это не напрягло, ведь Элис как раз должна была быть на работе в редакции, а наоборот немного обрадовало, потому что ночью они поругались, и ему не хотелось выслушивать её нравоучения о том, что он всё-таки решил убить лидера Гули.       Он принял душ, поел и даже немного задремал. Уже был вечер, когда его разбудило сообщение, пришедшее на телефон.       «Я жду тебя в доме на окраине города. Не трать моё время зря».       Купер посмотрел на часы: оставалось около получаса до прихода его жены с работы.       «Хоть куда, лишь бы не встречаться сейчас с ней».       Он взял машину Элис и уехал.              К ночи Хэл уже прибыл в назначенное место. Это был небольшой двухэтажный заброшенный мрачный особняк с собственным кладбищем, огороженный чугунным забором с острыми, похожими на копья, пиками. И, как обычно это бывает, над такими домами будто сгущаются тучи, и зловеще светит луна. Над домами, которые без сомнений можно назвать жуткими, про которые дети сочиняют страшные истории, и которые в силу своей обветшалости издают пугающие звуки. Справа находился «мёртвый» сад – все когда-то яркие, сочные деревья в нём теперь превратились в сухие, безжизненные коряги, ветки которых напоминали куриные лапы. Слева было то самое кладбище с покосившимися, полуразрушенными мраморными памятниками, обвитыми могильной травой.       Особо выделялся старый дуб, в котором так же больше не было жизни. Массивное дерево служило пристанищем для чёрных воронов – птиц, которые одним только своим видом свидетельствовали о том, что где-то среди могил и садовых кустов бродит сама Смерть.       Надгробия окутывала густая серая мгла, будто сквозь землю просачивалось мёртвое дыхание погребённых в ней людей.       Сглотнув, Купер направился прямо к двери. Он осторожно приоткрыл её, заходя в здание. Пол предательски заскрипел. Изнутри дом был настолько же жуткий, как и снаружи.       Продвигаясь вглубь, Хэл обратил внимание на стоящий посередине первого этажа стул, на котором валялись недлинные верёвки. На полу около него было несколько капель уже засохшей крови и пара грязных, смешанных с ней следов от ботинок. Мужчина поморщился и пошёл к лестнице, ведь, судя по глухим звукам, доносящимся сверху, Джагхед ждал его там. Однако и второй этаж оказался пустым. Лишь на небольшом столике, находившемся недалеко от деревянного стула, стоял чёрный проектор.       Как только Хэл вошёл в комнату, на стене высветилось изображение с обратным отсчётом. Купер сел на скрипучий стул и обратил своё внимание на «экран», где после недолгой паузы, увидел свою жену, привязанную к стулу. Рядом с ней было два Змея: один снимал, второй – ходил около неё, потирая костяшки пальцев. Удар, второй. Элис будто на мгновение потеряла сознание, но мужчина, нанёсший удары, схватил её за волосы, приставляя нож к горлу. Женщина хрипло дышала, выплёвывая кровь на деревянный пол. Змей бил её со всей своей силой и жестокостью, которая у него только была. В основном удары приходились на лицо, но мужчина не собирался ограничиваться только им, переместив их на живот.       Хэл не испытывал никаких эмоций. Он думал, что это обычная провокация, что его жена сейчас пришла домой с работы и готовит ужин. Почему он не верил? Непонятно.       Через мгновение кадр сменился, и рядом с Элис уже стоял Джагхед. Он резко схватил женщину за волосы и потянул вниз, заставив её запрокинуть голову и затем посмотреть в камеру.       – Хэл… Бетти, доченька… Я люблю вас…       После отчаянных слов своей жены мужчина начал верить в происходящее на «экране». Но ведь не могли Змеи так по-тихому забрать её?       – Отлично. Шевелись, Хэл, – на этом видео оборвалось.       В этот момент из соседней комнаты твёрдым, размеренным шагом вышел Джагхед. Он грозно посмотрел на Купера, ухмыляясь.       – Думаю, ты обратил внимание на стул на первом этаже, – начал Змей, – именно там было снято это видео. Именно там мои люди избили твою жену до полусмерти. И чтобы ты знал, она до сих пор у меня.       Мужчина ничего не мог сказать, слова встали поперёк горла. Он лишь судорожно сделал глубокий вдох, отводя взгляд в пол, чтобы не смотреть в глаза Джонсу.       Действительно, его взгляд был словно ядом, парализующим жертву. Сохраняя зрительный контакт, Джагхед мог подчинить себе любого целиком и полностью. Сила змеи в её яде, сила этого молодого Змея – в его глазах.       – Так я и думал. Боишься даже слово сказать? – усмехнулся парень, – Ну и не надо. Я скажу всё за тебя. Если ты не начнёшь действовать немедленно, я буду избивать твоих жену и дочь каждый день.       Конечно, он не собирался этого делать, но напугать Хэла нужно было.              Утром, когда Джонс вернулся в бар, его уже ждал Свит Пи.       – Джагхед, я сделал, что ты просил, я разузнал всё о Бетти, – довольно, ещё не подозревая, для чего именно лидеру Змеев эта информация, проговорил он.       – Замечательно. Ну, и что там? – парень предвкушал свою победу.       – Родилась и всегда жила в Ривердейле. Отличница, чирлидер – гордость школы. Никогда не была замешана в каких-либо конфликтах. Родители – журналисты, и она тоже имеет тягу к этому, поэтому уже несколько лет является главным редактором школьной газеты. Всё, что мне удалось узнать о её семье: она – не единственный ребёнок, у неё есть сестра, которая вроде сошла с ума после смерти Джейсона Блоссома. Конфликтов в семье не было. По сути, Куперы – идеальное, образцовое семейство, пережившее горе и преодолевшее его.       – Сестра?       – Да, сестра. Зовут Полли.       – Нет, нет, я о другом. Ты сказал, что она вроде сошла с ума. Почему «вроде»?       – Нет полной информации. Ни о местонахождении, ни о возрасте. Я просто знаю, что родители отправили её в психиатрическую лечебницу.       – Ясно. А что нашёл о друзьях? У неё есть парень? Или, может, был, и она до сих пор любит его? – вопрос Джагхеда Свит Пи расценил как заинтересованность его в Бетти, но это было далеко не так. Джонсу нужно было найти её слабое место: человека, которого она любит больше себя самой, боль которого для неё в тысячу раз сильнее её боли.       – В тот день, когда ты забрал её из дома, она поссорилась с двумя своими лучшими друзьями. Сейчас у неё сохранилась дружба лишь с одним человеком – Кевином Келлером.       Джонса обрадовало, что она поругалась со своими друзьями, ведь теперь её никто не станет искать.       – И самое интересное, – оживился Свит Пи, – парня у неё нет, и никогда не было!       Джагхед помрачнел. Его план рухнул.       – Ну, ведь должен быть кто-то, кого она любит, – его голос был серьёзным.       – Её мама! – рассмеялся Свит, – Она всю жизнь не отходила от неё.       Этого Змею было достаточно. Сначала он не думал показывать видео с Элис и ей, но другого способа заставить её страдать просто не было.       «На войне все средства хороши».       Но когда это стало войной? Когда она начала защищать себя? Нет, война началась тогда, когда Джагхед увидел в ней не жертву, а достойного, сильного соперника.              Бетти ещё спала, когда Джонс тихонько зашёл к ней в комнату. Всё ещё ту самую комнату отдыха в баре, в которой она разлила керосин. Запах не до конца выветрился, потому что окон не было, было только небольшое отверстие, так как комната находилась ниже уровня земли. Он легонько похлопал её по плечу, чтобы разбудить.       – Просыпайся, – удивительно мягким голосом произнёс парень. Купер даже не сразу поняла, что это был Джагхед, так как просто не ожидала от него такой нежности.       – Что? – открывая глаза, пробормотала она сонным голосом и, увидев перед собой Змеиного лидера, тут же проснулась и быстро села на диване, сильнее закрываясь одеялом, – Что тебе тут нужно?       – И тебе доброе утро, – недовольно отозвался он. – Хотел накормить тебя завтраком. Но если ты предпочитаешь голодать, то ладно.       – Нет. Нет, я пойду. Дай мне собраться, – несомненно, Бетти чрезвычайно настораживал любой добрый жест Джагхеда, но сейчас чувство голода было сильнее.       – Собирайся, – с ухмылкой сказал Змей, окидывая взглядом скрытое одеялом тело девушки.       – Ну уж нет! Выйди, – она указала на дверь, – …пожалуйста.       – Тебе везёт, Купер, что у меня хорошее настроение, – Джонс вышел, закрыв за собой дверь.       На самом деле настроение Джагхеда не было хорошим, ему лишь нужно было усыпить бдительность Бетти. А, как он уже понял, она слишком умна, и провести её не так уж просто.       Через пару минут Элизабет уже вышла из комнаты. Змей что-то шепнул своим людям и подошёл к ней.       – Ну что? Едем?       Девушка только кивнула.              Молчание сохранялось на протяжении всей дороги до кафе. Ни Джагхед, ни Бетти не смели нарушить её.       Купер пыталась понять, для чего этот жестокий парень притворяется благодетелем. Почему после той вспышки безжалостности в баре, когда он заставил её пройти через огонь, он вдруг решил изменить образ своих действий. А может, его суровость – лишь часть роли, которую он играет? Ведь он – лидер, а лидеру свойственны строгость, жестокость, грубость.       «С каких пор я начала оправдывать его?» – блондинка не понимала, почему вообще думала о нём, почему её это так волновало.       Джонс же старался не останавливать свои мысли на чём-либо, он просто вёл машину, наслаждаясь скоростью.              Джагхед поставил перед Бетти тарелку с пиццей и стакан апельсинового сока. Девушка улыбнулась. Он не знал, что апельсиновый – её любимый.       – Если ты не против, я тоже угощусь, – он бросил взгляд на пиццу, ухмыляясь и выбирая себе кусок.       Неловкое молчание убивало. Если Змея оно никак не смущало, то Купер – даже очень. Она наблюдала за тем, как он будто переносится в какое-то другое место, не находясь больше здесь, напротив неё.       – Почему тебя тогда так задела моя благодарность? – робко начала Элизабет. Она была готова говорить о чём угодно, лишь бы не молчать. Однако уже возненавидела себя за то, что вообще начала разговор, потому что даже спустя две минуты, которые она отсчитала по часам на стене за спиной Джагхеда, он продолжал смотреть в окно и молчать. Девушка уже смирилась с тем, что не дождётся ответа, как Джонс наконец подал голос.       – Благодарность?       – Да, я сказала тебе спасибо, а ты… разозлился.       – Послушай, – он опёрся локтями о стол и немного наклонился к сидящей напротив Бетти, – иногда я даже самому себе не могу объяснить причины моих поступков, а ты хочешь, чтобы я выложил их тебе, – его голос немного погрубел, – как будто ты что-то понимаешь. Тебе, может, думается, что у меня проблемы? Запомни, что единственные мои проблемы – это проблемы Змеев. – Он резко встал из-за стола и направился к выходу, – Жду тебя в машине.       Бетти осталась в недоумении. Она, как дочь журналистов, общалась со многими людьми, и единственное, что она знала твёрже всего – когда затрагиваешь что-то очень «больное» для человека, то, что его тревожит сильнее всего, он включает защитную реакцию, обороняясь и оберегая ещё не зажившие раны. Это была как раз она.       Джагхед сидел в машине, будто только что поражённый током. Его никто не спрашивал о его эмоциональном состоянии, о его чувствах, о переживаниях – для него это было в новинку. Это и словно озаряло его, и в то же время больше заводило: он вспоминал, что Купер – его соперник. Вот и сейчас он вспомнил об этом.       Девушка вышла из кафе и подошла к автомобилю, открыв дверь и упав на заднее сиденье. Обоим было, о чём подумать, поэтому тишина уже никого не напрягала, а дорога показалась настолько короткой, что Бетти это даже разочаровало.       – Выходи, приехали, – Змей открыл дверь машины, чтобы блондинка вышла.              Джонс завёл Элизабет в бар через массивную железную дверь, как оказалось, это был запасной выход. Они шли по едва освещённому коридору, когда Джагхед резко толкнул Бетти и всем своим телом прижал к стене. Она, будто пригвождённая, не могла пошелохнуться. Дыхание парня обжигало её лицо. Она опустила голову вниз, чтобы не смотреть на Змея. Колени дрожали, ноги подкашивались, по телу прошла судорога. Купер не была готова к такому.       Он заставил её посмотреть ему в глаза, подняв подбородок девушки кверху. Джонс схватил её за горло, несильно сжимая его, и наклонился к её уху.       – После укуса змеи остаются шрамы как напоминание о встрече с ней. – Его шёпот был каким-то диким, звериным; глаза уже давно почернели, скулы напряглись, и на шее вздулась венка. Бетти рвано дышала, по её коже пробегали тысячи мурашек от каждого его слова. – Они никуда не пропадают, преследуя тебя всю твою жизнь.       Джагхед немного отстранился, чтобы его лицо оказалось напротив её, и закусил нижнюю губу, грубо поцеловав её глубоким, влажным поцелуем. Элизабет хотела оттолкнуть его, но не могла. Не могла противиться электрическому разряду, который сейчас так свободно гулял по её мышцам.       – Эти шрамы, так же, как и воспоминания о первом поцелуе, навсегда останутся с тобой, – Змей знал, что для такой девушки очень важен момент первого поцелуя. Учитывая то, что ей 17, и она ещё не состояла ни в каких отношениях, она, вероятнее всего, хотела, чтобы этот самый поцелуй произошёл с тем, кого она любила бы, чтобы этот момент был особенным. Когда Свит Пи сказал, что у неё никогда не было парня, Джонс расстроился, так как в планах у него было поймать и мучить того, кого она любит больше всего на свете, чтобы причинить ей боль. Но позже он придумал, как можно компенсировать такое удовольствие. Забрать первый поцелуй себе, лишив его Бетти с любимым человеком, было не менее жестоко, чем то, если бы он над этим человеком издевался.       – Что? Откуда… Откуда ты… – девушка была ошеломлена. Откуда он знает, что это был первый поцелуй?       – Не удивляйся, я знаю всё о тебе, Элизабет Купер. – Он издевательски улыбнулся, – Будь уверена, что ты никогда не сможешь забыть меня, как сильно не будешь хотеть этого, как сильно не будешь пытаться. Любой поцелуй будет напоминать этот, любые губы будут напоминать мои, а когда ты будешь смотреть кому-то в глаза перед тем, как поцеловать, – будешь видеть меня. – Блондинка почти заплакала, услышав эти слова, ведь это правда, так и будет, – Просто ты всегда будешь помнить и знать, что твой первый поцелуй мой.       – Это жестоко! – всхлипывая, сквозь слёзы прокричала девушка, пытаясь ударить его по лицу, но он поймал её руку, сжав и опустив вниз.       «Как легко травмировать таким безобидным способом» – на мгновение восторжествовал Джагхед.       – Я бы не торопился с выводами, – он открыл рядом находящуюся дверь и завёл туда Бетти.       Это было подвальное помещение, обычная комнатка для персонала. Полупустая, скупо обставленная мебелью, из которой было лишь несколько стареньких стульев и стол, стоящий как-то небрежно в центре комнаты.       Змей провёл Купер к нему и усадил на стул, прямо перед ноутбуком, который уже был включен.       – Что это? – опасливо спросила Элизабет.       – Сейчас увидишь, – отрезал Джонс, водя пальцем по сенсорной панели и включая видео.       На экране появилось изображение Элис, избитой и израненной. Рядом с ней стоял Джагхед и крепко держал её за волосы. Женщина плакала.       – Хэл… Бетти, доченька… Я люблю вас… – сердце девушки сжалось, из глаз потекли слёзы. Она громко всхлипнула и закрыло лицо ладошками. Эти несколько секунд видео причинили ей неимоверную боль.       – Что ты с ней сделал?! – завопила она.       – Я? – презрительным голосом начал парень, – Как ты видела, я ничего с ней не делал.       – Но она вся в крови и синяках! – её голос будто озверел, глаза были дикими.       – Она сопротивлялась. Мои люди лишь немного усмирили её, – соврал Джонс.       – Кулаками?! – Бетти ненавидела его в этот момент.       – Ну, могли и ножами. Так лучше? – рявкнул он на девушку.       Купер молча выбежала из помещения и направилась в «свою» комнату.              В коридоре она налетела на Свит Пи, не заметив его, когда вытирала слёзы. Он поймал её в свои объятия, чтобы та не упала.       – Бетти, Бетти, что… Что случилось? – переживал Свит, – Что с тобой? Почему ты плачешь?       – Он… Он знает всё… Он всё обо мне знает… – заикалась Элизабет, – У него моя мать… Он издевался над ней... – парень тут же всё понял. Ведь это он сказал Джагхеду, что она любит свою мать больше всех на свете. Это он всё сказал.       Свит Пи проводил её до комнаты и усадил на диван, устроившись напротив неё. Он не знал, как сказать ей о том, что именно он доложил Джонсу всю информацию о ней. Но он точно не мог скрывать это, совесть прожигала его.       – Бетти, это я… – Змей отстранил её от себя и посмотрел ей в глаза, – Это я. Прости меня…       – Свитти, ты ни в чём не виноват, – девушка коснулась кончиками пальцев его лица, проводя ими от щеки до подбородка.       – Нет, послушай меня. Джагхед попросил меня собрать о тебе всю информацию. Он сказал, что ему просто нужно знать о тебе хотя бы что-то. – Свит Пи опустил взгляд, но в следующий момент, снова посмотрел в глаза подруге, – Я не знал, для чего он использует эти сведения. Прости меня. Пожалуйста, прости…       Элизабет вспомнила слова матери, вспомнила поцелуй, вспомнила, что сказал ей Джонс о шрамах, остающихся на всю жизнь. Её глаза застлали слёзы, она ничего не видела.       – Уходи, – прошептала она, – пожалуйста, уходи.       Сердце Свит Пи разрывалось, он не мог оставить её, но понимал, что лучше сейчас не сделает.              Джагхед остался стоять около стола, из-за которого минуту назад убежала Бетти. Совершённое не принесло ему того удовлетворения, которого он ждал. Наоборот, у него это будто вызвало отвращение к самому себе. Джонс осознавал всю жестокость контраста его утреннего поведения и этого видео. Для этого он и держал себя так, чтобы причинить наибольшее страдание ей, девушке, ставшей для него противником, которого нужно победить.       Вроде вот она, победа, Бетти в отчаянии, но это совсем не то, чего он хотел. Точнее, то, но почему-то оно не доставило удовольствия.       Удовольствие. Змей вспомнил про поцелуй. Он чувствовал, в каком состоянии находится Купер, чувствовал, как её тело содрогнулось, но и у него что-то дёрнулось внутри. Как будто он ненавидел себя за такой жестокий поступок, но, вместе с тем, торжествовал, что её первый поцелуй принадлежит ему. Змей не мог понять и смириться с тем, что он чувствовал. Ему… понравилось?       Теперь его словно преследовал её запах, тот пьянящий аромат, вкус её губ, ударивший ему в голову, словно шампанское. Почему ему не хотелось прерывать этот сладкий поцелуй? Почему его не радовало то, что она теперь разбита? Ведь он так хотел этого, так хотел, чтобы она страдала. А теперь что?       «Что ты делаешь, Джонс?! Соберись! Она – лишь твоя пленница! Как бы там ни было, ей не стать больше, чем девочкой на одну ночь. Правда?»              Бетти осталась в комнате одна, и наконец могла осмыслить всё, что произошло. Её мать у Змеев. Отца, скорее всего, шантажировали или будут шантажировать этим видео. Её новый друг подставил её, может, и неосознанно, но подставил. Лидеру известно о ней всё, все её слабые места. Но этот поцелуй… Почему он, если и не перевернул, то пошатнул – точно, весь её мир? Почему она не испытывает той ненависти к этому человеку, которую должна испытывать? Что же произошло, что она не могла его оттолкнуть? Не могла не в физическом плане, а в эмоциональном. Ей… понравилось?              Прошло три дня после того, как Джонс показал Хэлу видео с его женой и пригрозил её здоровьем, чтобы тот начал «шевелиться». Регулярно Змеиному лидеру докладывали, что мужчина выходит из дома только в гараж, и один раз – ездил к Пенелопе Блоссом. Он будто и не переживал за своих жену и дочь. Будто вообще не было никаких угроз и поручения убить лидера Гули.       Джагхед внезапно понял, что Хэл боится только за себя, за свою жизнь и своё здоровье. Он понял, что Купер не начнёт действовать, пока под удар не будет поставлен он сам.       Змей отправил своих людей проследить за ним и сообщить, когда Купер снова отправится к Пенелопе. Ведь, как известно, когда-то он изменил своей жене именно с ней. Но Элис всё простила ему ради сохранения семьи, ради детей. А раз сейчас он спокойно живёт в своё удовольствие, почему бы снова не повадиться в дом Блоссомов?       Джонсу было известно всё о человеческих пороках, о том, как сложно противостоять желаниям. Особенно такому бесхребетному, слабохарактерному мужчине, как Хэл Купер.              Когда лидеру Змеев доложили, что отец недавно счастливого, идеального семейства покинул дом, чтобы посетить Пенелопу, он со своими людьми отправился навстречу ни о чём не подозревающему мужчине.       Его поймали на пустынной дороге, ведущей к самому богатому дому Ривердейла – Торн Хиллу.       – Я хочу, чтобы ты знал, – грозным, рычащим голосом начал Джагхед, наблюдая, как Купера избивают Змеи, – я буду приходить чаще, если ты посмеешь медлить, выполняя мой приказ. И будь уверен, блеф – не моя тактика.