❄️❄️❄️
— Может нам начать со стран СНГ? — предложил Лавров. — И в чем же их мотив? — скептично полюбопытствовал Шойгу. — Да… пожалуй, ни в чем. Но с кого тогда? С другой стороны, какой вообще может быть мотив? Шойгу задумался. — Территории и ресурсы они бы не отобрали, — рассуждал министр обороны. — Узнать гостайны не получилось бы, Иван уж точно молчал бы как партизан, да и сам он сказал, что похитителю это было не особо интересно. Этот человек хотел сделать Брагинского недееспособным и опекать его во всех сферах. Вопрос: зачем? Но при всем при том похититель жестоко избивал Ивана, если его что-то бесило. — Псих, — резюмировал Лавров. — Редкостный, — добавил Шойгу.❄️❄️❄️
— Гилберт, к чему ты клонишь? — устало спросил Людвиг. — Эх ты, Запад, да все к тому, что на Родину-мать покушение будет! — с уверенностью предсказал экс-Пруссия. — С… чего ты взял? — Потому что никто так просто это не оставит, если он осмелился на один раз, второй ему будет уже раз плюнуть. — А от меня ты чего хочешь? Калининград самодовольно усмехнулся. — Мы украдем его первыми! Германия подавился пивом и громко закашлял, а пруссак непонимающе замигал глазами.❄️❄️❄️
Лучики зимнего солнца проскальзывали между плотными гардинами, деля золотой полоской комнату надвое. В камине тлели деревяшки и могли вот-вот потухнуть. На широкой постели каждый из героев еще спал, нежась под мягким одеялом. Среди комнат гордо расхаживал большой серый кот, тихо фыркая. Этого котика самолично выбирал господин президент, потому как знал, что Ваня любит представителей семейства кошачьих. Поведя усами, кот переставлял пушистые лапки в направлении комнаты с камином. Увидев Брагинского, кот понял, что это непременно его хозяин, и поспешил к нему, чуть виляя внушительным хвостом. Котик облизнулся и потерся мордочкой о лицо хозяина. Иван разлепил глаза под довольное мурчание новоприбывшего зверька. Россия протянул руку к мягкой длинной шерсти кота и погладил его по спине. Брагинский захотел встать, но почувствовал некую тяжесть на плечах. Порассуждать о причинах и зевнув, Иван подал голос: — Яо, ну в самом деле, — беззлобно пожаловался Брагинский. Россия взял чужую руку, чтобы переложить, но заметил, что у Китая руки более тонкие и нежные, в то время как эта была крепкой и грубой. Иван обернулся и застыл в немом шоке, а лицо его стало белее бумаги; глаза округлились и были полны неописуемого отчаяния. Под прицелом взгляда Брагинского, Альфред раскрыл глаза и широко улыбнулся. Иван открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог выдать и слова, а Джонс продолжал подобострастно и жадно всматриваться ему в глаза. — Т-ты… что ты здесь делаешь? — недоуменно спросил чисто для галочки Брагинский. — А что это вы тут с Яо делаете? — с недобрым огоньком в глазах промурлыкал Америка. Россия поднялся на постели и вопросительно уставился на Альфреда. Котику понравилась перспектива полежать у хозяина на коленях и тот, потоптавшись на ногах у Ивана, свернулся калачиком. Джонс лишь завистливо надул губы. — К твоему сведению, тебе оказана великая честь быть под протекцией самого настоящего героя! — изрек наконец американец и гордо ухмыльнулся. Гротескность самовосхваления Альфреда всегда приводила Ивана в чувства, и этот раз не стал исключением. — Ваше геройское Величество тут не жалуют, — прыснул Иван. — Как ты вообще здесь оказался? Джонс схватил кота под его недовольное «мявк» и начал тискать. — Ну, тут дело такое. Наши президенты пришли к консенсусу, что тебе нужен еще один надзиратель, — Америка взглянул на Китай. — Однако у меня есть кое-какая информация, о которой я не говорил ни своему президенту, ни твоему. — Почему же? — озадаченно спросил Иван. — Я не могу сказать это Дональду, а раз не знает он, то Владимир тем более, — сказал шепотом Альфред. Котик в его руках все еще жалобно мяукал. Послышался шорох. Две страны повернулись к источнику шума. Это был Китай, который зевал и протирал глаза, разминая шею и ноги. — Ваня, ты уже проснулся, ару? — спросил Китай, так и не открыв глаза. — Эй, а почему ты не разрешаешь мне тебя так называть, Россия? — негодовал американец. Брагинский просто выхватил своего кота из лапищ Джонса, на этот раз под одобрительный «мявк» кота и не очень одобрительный «мявк» американца. Теперь Иван просто наблюдал реакцию Китая, надеясь, что ему по шапке не достанется. Яо резко вскочил и удивленно взглянул сначала на довольного Альфреда, потом на флегматичного Ивана. — Как он сюда вошел, ару?! Как давно он здесь?! Как он узнал?! Да как ты… да я… — не переставал гневаться Китай, но Иван остановил его жестом руки, мол, все окей, давай я тебе объясню. Яо выжидающе поглядывал на Альфреда. — Ну, меня тоже позвали, — сверкнул своей фирменной голливудской улыбкой Америка. — Как это понимать, ару? Мы же решили все в тот раз! — Не твое дело! Позвали и все тут! — начал раздражаться Джонс. Иван грозно посмотрел на него. — Давайте лучше чая выпьем? — миролюбиво попробовал успокоить всех Россия. — Я хочу кофе! — потребовал американец. — Будет тебе твой кофе, — заверил его Брагинский. Россия, удобнее ухватив котика, направился на поиски кухни. Китай и Америка пилили друг друга взглядом, но, смирившись, пошли следом.❄️❄️❄️
Министры снова ожидали посетителей. До их появления оставался еще целый час, но зачем-то нужно было сидеть здесь и готовиться, когда все было уже давно готово. Лавров листал ленту новостей в телефоне и пил кофе, чтобы не заснуть в этом же кабинете, а Шойгу, в силу своей военной выдержки, сложил руки в замок и ждал нужного времени. — Нам необходимо понимать, что данные неточные и неподтвержденные, — начал вдруг министр обороны. — Это и так понятно, ну и что с того? Уже какие-то данные, и ладно, — без особого интереса ответил Лавров. — Нет, Сережа, ты не понял. У нас нет в запасе какого-нибудь Европейского союза, который бы легко нас поддержал, случись что. У нас нет доказательств, Иван не знает похитителя в лицо и не может дать каких-то наводок. Мы имеем дело со странами, а у нас отсутствуют даже аргументы. Что мы будем спрашивать-то? Ну найдем мы виновника, но как доказать, что это он? Министр иностранных дел задумчиво хмыкнул, а потом изъяснил: — Но мы ведь можем приплести другие разведывательные службы, а они найдут еще улики — следовательно доказательства. Например, мы можем сказать, что подозреваем Великобританию, и они, в целях того, чтобы опровергнуть это, будут помогать в расследовании. А у нас будет в помощниках Скотленд-Ярд. — Да ты сдурел! Это же нужно будет делать официальное заявление, да ты что, Сережа, ты что? — Послушай, такие махинации — обычное дело. Ну поговорят день-два и забудут, а мы найдем преступника. — Теперь понятно почему у нас такие прохладные отношения со странами. — Очень смешно.❄️❄️❄️
— Так вот, Люда, нам нужно узнать, где он живет! — воинственно пояснил Гилберт. — Предложения? — сухо спросил Германия. — Предложения, предложения! Думаешь, все так легко? А ты иди и сам что-нибудь придумай. — Может… сказать, что у нас есть показания, но нам нужно тет-а-тет с Иваном поговорить? — Ну-ну, а потом, когда его похитят, как думаешь, кого сначала обвинят? Нас! И будут, кстати, правы. Фиговый план! — причитал экс-Пруссия, так ничего и не предложив. — А может проще преступника найти? Германия чуть помрачнел. — Мне кажется, мы не сможем, — внушающе сказал Людвиг и посмотрел на закрытые занавески, найдя в них, видимо, что-то интересное. Гилберт лишь с кислой миной попивал новую кружку пива и разглядывал царапины на столе. — Нас же двое, так? — резко начал Германия. — Ну нихера себе, — наигранно удивился старший Байльшмидт. — Ты сначала дослушай, а потом чушь неси! — вспылил Людвиг. Он поспешно встал со своего кресла и зашагал по комнате. — Ты, например скажешь, что у тебя есть показания, узнаешь адрес, и потом мы крадем Россию. А что, кстати, потом? — А потом Россия меня обнимет и скажет, что я такой хороший, — без капли сарказма мечтательно произносит Калининград. Германию такой расклад не очень устроил, по одним только ему известным причинам. — В таком случае, от меня помощи не жди, — серьезным тоном констатировал Германия. — Это еще почему?! — искренне не понимал Гилберт. — Потому что. Я передумал. — Слухай, Запад, ты че за херню несешь? — Я просто не вижу в этом смысла, почему вообще предложил ты, а думать должен я? Я согласен лишь на том условии, если Россия будет под моей охраной. — Братишка, а ты не офигел часом? Или ты тот самый… — Гилберт! Хватит с меня. Хочешь моей помощи — принимай условия, если нет, то мне нечего тебе предложить.❄️❄️❄️
— Ну, Наталья Николаевна, ну что Вы, в самом деле? Тише, успокойтесь, с Вашим братом все в порядке, — пытался придать Игорь уверенности Беларуси. Однако та не желала ничего слушать и склонилась к своим рукам, тихо всхлипывая. — Как же так… я только нашла его, а сейчас снова отобрали! — разревелась Наталья. — Слушайте, а ведь сейчас у него уже есть телефон, Вы можете позвонить ему. А номер я у Лаврова или Шойгу возьму, — радостно сообщил следователь. Беларусь посмотрела на него как на Иисуса во плоти и ринулась обнимать, приговаривая «какой он все-таки умный». Сокольников же тихо смеялся и обнимал свою страну в ответ.❄️❄️❄️
Некоторая очень разношерстная компания плелась на допрос. Кику шел в легкой меланхолии, погруженный глубоко в свои мысли; Франциск с безразличием оглядывал яркое небо и вдыхал ледяной воздух с гримасой боли на лице; Артур смотрел себе под ноги, чувствуя внутреннюю пустоту. Их прискорбное настроение было таким по разным причинам: Хонда являлся таким по жизни. Бонфуа казалось, что Иван ему не доверяет, а Керкленд хотел отметить Рождество где-нибудь в Лондоне с чашкой чая, но не суждено. Да еще и на допрос какой-то вызвали, кошмар. — Mes amis*, вам не кажется странным, что вызвали именно нас? — Так чего ж тут странного? Тебя я тут не удивлен увидеть, — даже в таком настроении Англия не упускал возможности взять за душу Франциска. — Насколько мне известно, фрау Меркель доложила господину Путину, что у Людвига есть алиби на тот день, в то время как, по словам Ивана, похититель не отходил от него ни на шаг, — предположил Япония. — Китай был выбран Россией для безопасности, чему господин Си Дзиньпин был очень рад, а насчет Америки у меня информации нет. — Странно… Глупо было со стороны президента РФ так легко поверить невиновности Людвига, — даже с какой-то обидой произнес Англия. — Ясное дело, что она будет выгораживать Германию. — Это уже неважно, мы подошли. Надеюсь, никого тут не задержат, — встревоженно произнес Франция.