Когда звёзды падают

Удушающая близость и липкая тесная темнота. Сбивчивый шепот, солёные дорожки на нежной коже щёк. Смелые касания и ядовитые губы, горящие похотью янтарные глаза. Смятая постель и одежда, небрежно отброшенная мужскими руками. Словно он обрывает молодые лепестки майской розы, с которой так красиво сравнивал ту, на которую теперь бесконтрольно обрушил всю свою низменную животную суть. Всхлипы потонули в его пошлостях, кинжалами полоснувших её душу, последние надежды разбиваются о хищный оскал. Слабое трепыхание и сильные быстрые движения, приводящие его и её в безумие, одно - наслаждения, второе - страха... Он в восторге от её тела, целуя каждый его участок, она его не видит - глаза застлали слёзы. Крики никого не останавливают и он продолжает напор на невинную девушку, объявляя её своей. Сходя с ума. Издеваясь. Целует, насилуя её рот, трогает, оставляя синяки. Прикусывает шею и жадно берёт то, чего ему никто давать не собирался. Стонет, а она плачет. Потрясающая симфония. Сегодня он обрежет ей крылья и окончательно искупает в сумасшествии и она уже никуда от него не денется. Он утянет её туда же, где много тысяч лет пребывает сам - в пучину, где нет мертвых и живых, где всё проходит и мимо, и сквозь, где боль - подарок, а радость - наказание. - Моя... - Срывается утробным рыком в скорбящей ночной тьме. Вслед затем первый толчок; сорвался девичий вопль, слышно кровь... Сегодня ванную пропитал холод. Под ледяными струями воды сидела Мейбл, сломленная и полуживая. Сегодня ничто не дарит ей наслаждения, как прежде, даже вода колет и ранит кожу. Сегодня оленьи глаза потухли и стали мутными от слёз, а длинные волосы растеряли воздушность и лёгкость - у неё едва не забрали душу. Локоны слиплись и безвольно повисли, словно сдавшаяся хозяйка. События этой и прошлой ночи у Люциуса и Исиды прошлись по ней стадом разъярённых слонов. Больно. Холод медленно проникает под кожу и понемногу заглушает кипящую внутри обиду и бессилие. Она в клетке, она обречённо поджимает ноги и опускает уставшую голову на колени. Плохо. В спальне всё ещё стоит тот жар и та же атмосфера, что и пятью часами ранее, когда Билл принёс детство и тело Мейбл в жертву во имя собственного эгоизма. В воздухе повисли всхлипы, довольные стоны и навязчивые мысли о кончине. Комната всё ещё была под плотным крылом тягучего ночного мрака, наслаждение, витающее здесь, можно было ощутить на запах и ощупь. Однако Билл Шифр, проснувшийся и потянувшийся рукой справа от себя, на ощупь как раз ничего, а точнее никого, не ощущал. Застланные пеленой удовольствия глаза демона широко открываются - а в них просыпается и злость со смятением, девушки нигде нет. Более того кровать не хранит тепла её тела, а значит, она наверняка успела далеко уйти. Уж было подорвавшийся на поиски возлюбленной, Билл замер, краем уха уловив шум воды из ванной комнаты. Выдохнув, он направился туда. Дверь была незаперта, открыв её, Шифр только устало потёр виски. - Ну и чего ты этим добиваешься? Девушка молчала. Демон смотрел на её измученное лицо и ощущал ровным счётом ничего. Ухмылка сошла с его губ и он, вздохнув, взял девушку на руки, вынося из ванной. Пайнс неосознанно жалась к нему, ведь только сейчас поняла, что замёрзла. А ещё поняла, что ей так нравится: тело потеряло чувствительность от холода и колючие мысли вроде бы тоже перестали её доставать. Затем она заплакала, завыла. Надрывно, громко, от боли. Она прятала лицо в руках и кусала посиневшие губы, царапала бледную кожу. Билл смотрел на девушку с удивлением, ведь впервые не знал, что делать: обычно людские страдания доставляли ему наслаждение, но тут совсем другое... Не понимая до конца, что делает, парень, всё также державший девушку на руках, начал медленно её убаюкивать, раскачивая и прижимая поближе. Мейбл затихла. Чужое дыхание у уха складывается в незатейливую мелодию и ласковый шёпот, размеренные движения и неожиданное тепло усыпляют. Заснула. Билл тихо ухмыльнулся, слыша её сопение. Но кое-что всё же начало его настораживать... Он слышит её мысли... Причина предчувствия очень скоро резко дёрнулась в его руках и попутно заехала локтем по лицу, бешено и сильно вырываясь. Мейбл с криками принялась бежать, когда Билл, отвлекшись на удар, выпустил её. Она метнулась к двери, но та вдруг исчезла, словно растаяла прямо в стене. Затем девушка предприняла попытку сбежать через окно, но и на нём пришлось поставить крест, в прямом смысле слова: поверх стекла из неоткуда выросли, скрестившись, железные прутья. Уж было схватившаяся за один из них в надежде вырвать, Мейбл в ужасе отдёрнула руку - прутья резко выставили острые металлические шипы. Пайнс бросилась ощупывать и колотить стены - в что-что, а в безысходность ей до сих пор не верилось и причиной тому было безрассудное желание жить. Девушка с небывалой прытью летала по комнате, словно от пожара отскакивая от закрывающихся перед ней дверей: ванная, шкаф, даже попытка проникнуть в другое измерение к лже-дядюшке через потолок не увенчались успехом. Отметив, что демон, раздражённый её выходкой и одновременно довольный своей, оправился и наблюдает за ней, Пайнс остановилась. Остановилась на секунду, чтобы дать слабому дыханию догнать её эмоции и злость. Остановилась, чтобы тут же броситься на парня, сбивая того с ног и отчаянно нанося удары. Клокочущая ярость буквально сваривала девушку, когда та поняла, что её обездвижил этот чертов, чертов гад. Её тело резко остановилось, будто из мира внезапно пропала инерция, оно налилось свинцом и в тот же час стало невесомым. Конечности словно парализовало и только горячее сердце билось всё чаще от того, что пришло оскорбительное осознание беспомощности. - Тварь! Своей магией ты ничего не добьёшься! - Кричала Мейбл вне себя от злости. - Ха! А я то и не верил, что женское настроение столь нестабильно! - Уж было разозлившийся за удар Билл был доволен эффектом, который воспроизвела сама Мейбл и клеткой, куда она сама себя загнала. - То плачет, то ластится, то истерит и дерётся... Кто же из нас псих, а, Звёздочка? - Пусти! Пусти и я... Я убью тебя! - О... Даже так... - Протянул Шифр, а затем, призадумавшись, вдруг хитро оскалился. - Скажи это снова! - Убью! И тут прямо перед носом у обоих вспыхивает маленький и пушистый красный огонёк. Злая и взмыленная, Мейбл грозно смотрела на искрящийся шар. - Снова фокусы? - А как же, рецидивистка недоделанная... К тому же, заурядная. - Ты думаешь, я не поняла, что ты назвал меня тупой?! Да любой может даже больше, будь у него эти проклятые... Проклятые... Фокусы! - ...и неоригинальная! - Заткнись! - Ну-с, милая Звёздочка, не советую говорить в таком неподобном тоне во время заключения контракта смирения. - Что? - Фокус, которым ты, невежда, окрестила контракт смирения, это моё собственное, одно из многих, изобретения. - Я уже говорила про то, что каждый с такой же заносчивой задницей, как у тебя, и с демонической силой может... - Да-да-да и нет! Не смей путать моё творение с прихотями. Контракт смирения - это договор, заключающийся между двумя существами, который прекращает действия лишь тогда, когда одна из сторон либо приводит в жизнь сказанное им лично, либо смиряется и служит тому, с кем заключал сделку. - Гордо улыбаясь громогласно объявил Шифр. - Этот "фокус" не возникает безосновательно! Чтобы вызвать контракт смирения, достаточно говорить так же чувственно, как ты только что обещалась убить меня! - То есть... Что?! Нет! Забудь! Я отменяю... Внезапно огонёк потух. Его пушистый ореол, как у бенгальского огня, тоже. Словно и не было здесь никакой парящей искры. - Поздно. - Подытожил парень. - Верни! Верни его обратно! Кгх... Если бы тело было свободно, я бы тут же прикончила тебя! Я хочу отменить сделку... Контракт... Несварения! - Ну неужели так сложно принять тот факт, что между нами пробежала искра? - Лукаво сощурившись, спросил Шифр. - Пошёл ты! - Знаешь, а ведь ты права... Раз уж мы даже заключили контракт, давай я уж как-нибудь тебе поддамся. - Щелчок. Тело Мейбл вновь обретает чувствительность и свободу. - Давай же! Убьёшь и будешь вольна! Пайнс вдруг резко осела на землю. Усталость и несколько дней изнуряющих пыток дали о себе знать; побуждаемые мозгом, руки так и не сомкнулись на шее Билла Шифра, не расцарапали, что есть силы, его лицо. В ней просто перестал действовать аффект, поднимающий тело к бою и движениям, уснула даже месть, едва выжившая от голода и мук, оскорбленная гордость пала также. Голова нещадно кружится и Пайнс понимает, что небольшой промежуток в невесомости вернул ей реальные возможности, а не подгоняемую адреналином злость. - И кто же из нас псих? - Слышится размыто и отдалённо, но Мейбл узнаёт эту бесячую насмешку. - Какого черта ты ещё не сдох... - Хрипит, почти неслышно, но идеальное лицо парня хмурится и последней остановкой перед конечным обмороком становится пощечина. Диппер бежит, что есть мочи. Знание того, что это "нечто" всё ещё в лесу, гонит в спину и не даёт остановиться. Мозг соображает лихорадочно и плохо: Мейбл, где она, повстречала ли того монстра и жива ли... Пайнс тихо выл от досады, прекрасно понимая, что лента в кустарнике не от хороших обстоятельств осталась и вероятность найти сестру становится всё меньше. Старые ботинки почти не касаются холодной грязной дороги, по которой, едва ли не на крыльях ужаса, летит худой и замученный парень. В лесу тихо сипела молодая, но скошенная токсичной атмосферой сосна, тонкая крона которой опасно накренилась и подрагивала от ветра. Под нею бешено сновала худая облезлая крыса, вышедшая на последнюю охоту и грызущая сухие корни почти умершего деревца. Её красные глаза-бусины мутны и безумны от голода, но даже сейчас животное останавливается и, осторожно навострив уши, потревоженная шипит и спешит в норку под соседним деревом - стоит шум и топот. Бегущий Диппер с разгону задевает незамеченное им дерево и, кажется, сбивает половину от той накренившейся сосны. Он спешит в город и со страхом отгоняет мысли о том, что искать Мейбл, возможно, бесполезно... Девушка открывает глаза, перед которыми ещё некоторое время танцуют мутные расплывчатые круги перед тем, как зрение прояснится. Она не сразу замечает отступившую усталость и расслабленность, обыденно приходящих после продолжительного сна. Просто в голове вспыхивает разочарованное "Опять", когда глаз девушки цепляется за знакомый уже балдахин над кроватью, с пробуждения в которой вечно начинается что-то нехорошее... Себя она позже обнаружит в новой и широкой рубашке, явно мужской, в мягкой белой постели, пока все мысли заняты событиями вчерашнего дня. Подробности контракта смирения Мейбл не знает, но она уверена, что любое предлагаемое демоном имеет свои опасные и вечно скрываемые самим иродом нюансы, которые позже сыграют ключевую роль не в пользу того, кто про эти нюансы не думал. Мейбл помнила печальный опыт Диппера о подобной сделке с Биллом, когда тот сказал одно, но сделал совершенно другое; так, обещая взять всего одну носочную куклу в обмен на помощь с паролем на ноутбуке МакГакета, он украл целое тело её брата и помешал больше, нежели поспособствовал. Вот же, хитрый гад! Больше её никто не обманет, вот только... "Поздно." - Прозвучало в голове голосом ликующего Билла Шифра. Она уже обязана выполнить свою угрозу или, в противном случае, служить и смириться... Решив действовать незамедлительно, Пайнс первым делом отправилась изучать комнату, где жила всё это время и которую так ни разу и не изучила. Уже битый час девушка искала в спальне, ванной, в шкафах оружие. Маленький нож, пилочку, палку, стекло... Но Билл хорошо постарался и окружил Пайнс, словно маленького, встревающего в неприятности ребёнка, совершенно безопасными предметами быта и гигиены, как потенциальную суицидницу. Светлые стены, колонны по углам, постельное бельё, плитка в ванной комнате и даже имеющаяся на ней всего одна рубашка - белое, бледное, создающее это ложное впечатление чистоты, когда чист и бел только внешний фасад проклятого дома, куда никому лучше не соваться. Как в больнице, психушке... Чистилище... Девушка чувствовала себя паршиво: навалившаяся скука и безысходность, осточертевшее неведение и совершенная неудача, преследующая её вот уже как пятый год. Мейбл скучающе рассматривала успевшую надоесть спальню - будь её воля, то бишь, будь здесь прошлая она, на этих блеклых однообразных стенах появилось бы бессчётное множество красок, льющихся из души и названных затейливым словом "фантазия". Но рисовать не хотелось. Это - внутренний отклик обескровленного воображения, которое помрачнело, стоило Пайнс впустить в себя немного чёрной краски тогда, когда умер прадядюшка и скорбел весь Гравити Фолз, когда раз и навсегда пропали Кэнди и Гренда, когда они однажды наткнулись на Гидеона, то есть на его кости, возле дома... Злость потихоньку ворочалась в сознании, усыплённая скукой. На тле белой спальни чернеет её желание мстить. Через ровно сорок девять минут тишину девичьей комнаты разрезает скрип поворачиваемой дверной ручки. Стоило входящему показаться из дверного проёма, Мейбл, сидящая в засаде рядом, со стороны, которую, по идее, гостю при входе видно не будет, бросилась на него, нацелившись на лицо. Тактика, планируемая пол-часа и те сорок девять минут, что девушка прождала Билла Шифра, была проста: во-первых дезориентировать, во-вторых обездвижить, а затем... Что будет затем, известно так и не станет, так как решивший проведать девушку парень довольно быстро свёл на нет целую операцию, скрутив Мейбл руки за её спиной и схватив ту за длинные волосы. - Ноль грации, силы, и твои мысли не услышит только глухой, то есть, подобный тебе мясной мешок. - Кгх... Пусти-и-и... - Провыла Мейбл, когда Билл ощутимо потянул ту за волосы вверх. - Поздно. - Я это уже слышала! - Я не о том. "Поздно" - это истёк твой срок контракта, милочка. - Что... Пайнс оторопела. Естественно, он несёт околёсицу... Так ведь не может быть. Тем временем Билл, заметив, что девушка перестала трепыхаться, довольно улыбнулся. - Представляешь, Кометка, у контракта смирения есть одно важнейшее преимущество - очень короткий срок в тринадцать минут после его заключения! Ха-ха! Чудесно ведь, правда! А главное, никто этого не узнает, пока время сделки не иссякнет! Мейбл не верила своим ушам: только что её вновь, с изощрением и скоростью, обвели вокруг пальца! Только в этот раз с одним большим отличием - она этого даже не заметила... - ...именно поэтому моё изобретение пользуется огромным спросом в общении с тебе подобными особями, Кометка! Вы, люди, привыкли доверять контрактам и прочей бумажной волоките больше, чем себе, а значит, это идеальное место, где дьявол найдёт для своих жертв новые уловки... А ведь это я придумал! Я! Теперь сотни таких, а ведь ты, Звезда, далеко не первая, в подобной ловушке! Шифр хохотал и продолжал нахваливать своё изобретение, пока у девушки всё внутри медленно и верно рушилось. Она сама заманила себя в собственноручно сделанную тюрьму и даже выбрала себе надзирателя. Первая слеза тихо поползла по щеке и сорвалась, разбившись, точно сердце девушки сейчас, на части о холодный пол. Постепенно весь её взор помутнел, а внутренняя гордость как-то чересчур быстро заткнулась, заскулила, как побитая собака. Желание жить спряталось и девушка не могла собрать воедино смелость, благодаря и ради которой боролась. Стало так холодно и мертво внутри... - Ты теперь моя... Угадай, какое желание будет первым? - Вкрадчиво прошептал Билл, притянув девушку ближе за талию и намотанные на кулак волосы, кусая содрогающуюся со всем телом от рыданий шею. ...а ведь хотелось самозабвенно танцевать.