Ты ли та самая, что Господь создал для меня? Ты ли та самая, что всегда в моих снах? Ты ли та самая, что Господь создал для меня? Ты ли та самая, что навечно моя? Та, что дарит мечту, Когда я болен и бессилен, Кто наполнит мою жизнь смыслом До смертного часа. Ты ли та самая? Scorpions — Are You The One
Ночь закончилась. Небо начинало светлеть. Один за другим гасли фонари на ещё сонных улицах. Кое-где уже ездили первые машины. По городу кралось майское утро, обливая солнечным светом верхние этажи домов и заглядывая в окна. Солнечный зайчик скользнул по подушке, за ним потянулись в комнату лучи, просвечивая сквозь витражи листьев стоящей на подоконнике герани. Свежее небо рассекал маленький розовый самолёт, оставляя за собой пенистый след, который почти сразу таял в нежной утренней голубизне. Лиля выбежала на улицу. Она шла и наслаждалась этим прекрасным утром. После бессонной ночи было так свежо, что она даже немного забылась, просто созерцая природу вокруг. Они не договаривались о времени и месте встречи, и оба пришли в парк с фонтаном по чистой случайности. Игорь сидел на скамейке, на его коленях лежала гитара. Он о чём-то глубоко задумался, откинувшись назад. То и дело он подносил к губам сигарету, выдыхая густое облако белого дыма, туманом стелющимся вокруг него самого. — Не думала, что ты куришь… — подойдя к нему, сказала Лиля вместо приветствия. Ей вспомнилось, что он тоже напропалую много курил. Ей никогда это не нравилось. Ведь часто это был далеко не табак, в котором Ящер не знал меры. Игорь не сразу сообразил, что только что произнесённые слова не были его фантазией. Он медленно повернул голову и увидел перед собой Лилю. Дёрнулся, широко раскрыв глаза. — Что ж ты так неожиданно?! — проговорил он, вставая и кидая бычок в урну. — Я хотела только спросить кое-что... — Спрашивай. — Ты, случайно, не Ящер? — В... каком смысле? — парень не понял. Но через секунду улыбнулся. — Это у тебя юмор такой? Смешно! — Ладно, всё понятно. Я пошла. Пока! — Вот так быстро? Может, погуляем, зайдём в пару мест? — Не сегодня. Прости, но я не могу терпеть этот дым. Аллергия. Она ушла быстрым шагом, почти убежала. А Игорь снова принялся курить, пытаясь не думать о том, что никак не хотело отпускать его мыслей. Он положил одну руку на лоб. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать.***
Они встретились через неделю. Ротонда с живописным видом на реку Мойку была подходящим местом для их свидания, если это можно было так назвать. Они стояли, облокотившись на балюстраду, и беседовали, наслаждаясь прекрасным закатом. Солнце рассыпа́лось на миллионы сверкающих волн, небо было чистым и тёплым, в нём высоко летали птицы. Лиля постоянно ловила себя на мысли, что чувствует тепло к Игорю при одном только взгляде, при одном только его вдохе, при одной его радостной улыбке. Ей казалось, что она давно его знает, поэтому и держалась с ним так свободно… Но в то же время она думала о другом человеке, который был где-то там, далеко. Лилю мучила совесть. Она считала, что предала своего старого друга, который вспомнился так не кстати. А ничего не подозревающий Игорь становился всё ближе, он уже даже обнимал Лилю, намекая на свои чувства к ней. Но она не отталкивала его, как и старалась не приближаться. Правда, плохо у неё получалось быть недоступной, и симпатия к Игорю взяла верх. Тем более, что это были всего лишь объятия, тем не менее так необходимые в жестоком мире. Снова обнял, подойдя со спины. Тепло и уютно. — Я люблю тебя. Он признался просто, как будто это была аксиома, в правильности которой никто не сомневался. — Ты... серьёзно? — она повернулась к нему лицом, которое стало румяным от смущения. Потупила взгляд. — Серьёзно, — Игорь ласково заглядывал в её глаза. Он увёл за ухо прядь её волос. Требовался ответ. — Ты тоже мне нравишься. Но я не хочу торопиться. Ты очень хороший парень и... — Но ведь всё очевидно, разве нет? Раз мы друг другу нравимся... — Возможно, ты прав, — смирилась она, хоть её сердце и сомневалось до сих пор. — Ты чудо, — проговорил он и, быстро приблизившись к Лиле, нежно поцеловал её. Ей никогда не приходилось испытывать ничего подобного. Лицо зарумянилось сильнее прежнего, по телу пробежала волна озноба. Сердце сбилось с ритма. Она окончательно потерялась в пространстве. «Как до этого дошло? Как я позволила ему? Нет, на его месте должен быть другой человек!» — судорожно думала она. — Это не правильно, — сказала Лиля, когда Игорь наконец оторвался от её губ и заключил в объятия. — Почему? — Прости, мне пора, — она выпуталась из объятий. — Уже?! Так скоро? — Да… не провожай меня сейчас. — Может, объяснишь?.. — До скорого! — сказала она и скорым шагом ушла от него, как будто и в правду торопилась. Игорь ничего ровным счётом не понял. Стоял и пытался осознать. Хотя, отчасти, он уже о многом догадался. А Лиля уже почти бегом пришла на остановку и запрыгнула в первый попавшийся автобус. Лицо её горело, мысли смешались, настроение куда-то пропало…***
Её разгорячённая голова прислонилась к холодному стеклу автобуса. Лиле хотелось спрятаться ото всех, стыду её не было предела. Ей не верилось, что «это произошло», и чувствовала она так, как будто её ударили по голове. Совершенно не возможно было разобраться с мыслями, которые совсем запутались. И этого момента она ждала всю жизнь, именно его она запомнит навсегда! Лиля не испытала радости… Её пожирал стыд и, вместе с тем, желание вновь прикоснуться к его губам… Ей хотелось пережить этот поцелуй заново, чтобы наконец ощутить вместо тревоги что-то светлое и приятное. Именно из-за чувства стыда, с головой накрывшего её, она сбежала сейчас от Игоря, оставив его гадать, что же произошло и в чём он не прав. Он был первым, кто разрушил её стену, отгораживающую от людей, и ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новому состоянию. Лиле начало казаться, что теперь она обязана Игорю чем-то; как будто этот поцелуй был чем-то бо́льшим, чем просто поцелуй. Это было похоже на рождение новой звезды, медленное, но грандиозное, сметающее на своём пути всё. Как будто её мир на миг пересёкся с его миром, и от этого ей захотелось сбежать… Мысли её туманили, и она не сразу заметила, как звонил её телефон, словно раздражаясь из-за собственного звона. Это был Игорь. Она в ответ лишь отключила телефон. «Да как он посмел!» — вдруг подумалось ей. — «Я же не была готова! Как стыдно, лицо всё горит… С другой стороны, была бы я готова хоть когда-нибудь в своей жизни? Такая близость с парнем… Всё слишком далеко зашло, а я… всё так неопределенно, он слишком многого от меня хочет…» Если она и в самом деле его любила, то по-другому, чем думал Игорь. Чтобы показать свои чувства, Лиле не обязательно было подкреплять их действиями или хотя бы словами. Ей даже больше нравилось, когда её избранник ничего не знал о любви к нему. Её любовь была восхищением, она вдохновляла настолько сильно, что ответ был попросту не нужен. Её любовь была лучом доброты и благодарности. Лиля порой давала чересчур много свободы, что казалось, будто ей безразличен человек.***
Как безрассудны мы бываем порой. Мы бежим прочь от тех, кто нас любит, бежим навстречу урагану, навстречу тем людям, которым до нас нет дела. Но Лиля сбегала не от Игоря. Она бежала от себя, от своих страхов. Когда человек бежит от одиночества, он бежит от самого себя. Он предчувствует, что с самим собой наедине ему станет невыносимо. Но когда человек умеет совладать с собой и не разрушиться под натиском собственных мыслей, значит, что он дружит со своим внутренним миром. Когда человек не теряет спокойствия и рассудка, будучи один, он обретает гармонию. К этой гармонии стремилась Лиля, она хотела сейчас побыть одна и как следует разобраться в том, что же произошло и что она чувствует. Чувствовала она так сильно, как мало кто вокруг неё чувствовал. Либо все люди просто притворялись, что не улавливают этих волн, как Лиля. Она поняла, что теперь всё изменилось. Они стали настолько близки с ним, что эту связь никто не должен был нарушить. Да и не смог бы, если бы задался целью её разорвать. Она чувствовала, что пала стена, защищающая её от прикосновений других людей. Да, Лилю многие считали недотрогой, но не всё было так просто. Она не могла разрушить стену страха и непонимания, фундамент которой заложило в ней общество. Общество людей, не желающих видеть слёзы, не способных чувствовать до глубины души и сопереживать. Это общество заставляло забиться в угол или перемалывало таких, как она. После произошедшего Лиля заставила мучиться Игоря пару дней. Надвигались летние экзамены, и Лиля уделила внимание подготовке к ним. На третий день Игорь, не выдержав одиночества, подкараулил её на улице, чтобы выяснить причину такого её поведения. Она молчала. Сказать ей было нечего. — Прости, мне надо идти, у меня скоро сессия… — Я не задержу тебя надолго. Просто скажи, в чём я не прав. — Мне и вправду надо идти… — Тогда я тебя провожу, а ты пока рассказывай. — Нечего рассказывать. — Почему ты так со мной? Всё было хорошо, а потом ты убежала... Ты любишь другого? — Прости. Да. И это был мой первый поцелуй. Я пыталась забыться, находясь с тобой, но... — она не могла подобрать нужных слов. И совершенно не хотела расстраивать Игоря, который, казалось, был счастлив, находясь с ней рядом. — У меня был Ящер. Я не смогла его забыть. — Понятно. Значит, это конец? — выдохнул парень. — Послушай меня, — ответила она, не меняя серьезного тона. — Мне пока что не до этих разборок. Через неделю экзамен. Я редко тебя о чём-то прошу, но, пожалуйста, дай мне время. — Я могу тебе помочь чем-то? — Пока нет. Пожалуйста, прости меня. — Всё хорошо. — Пока… — и она быстрым шагом удалилась.***
После экзамена Лиля сама позвонила Игорю. — Ты можешь мне помочь? — Конечно, что случилось? — он отозвался сразу же, надеясь растопить лёд последней встречи. — Надо встретиться, я буду в парке. Прибежав в условное место, Игорь заметил Лилю, сидящую на траве с блокнотом в руках. Она задумалась, разглядывая облака. — Я не опоздал? — Нет, ты как раз вовремя. Обещали грозу, но вышло солнце. — Как тебе помочь? Что делать? — озабоченно спросил он. — Побудь моей моделью! — Что?! Это как? — Замри, я тебя рисую. — Подожди, как замереть? — Замри, говорю! Вот так, смотри лучше на меня, чем вдаль. Лиля сосредоточилась и начала чиркать карандашом в блокноте. Игорь разочарованно подумал, что «всего лишь сидеть на траве и упереться в одну точку» — это и было его помощью. Он сорвался к ней, передумав целый ворох мыслей, пока мчался сюда. Молчание было невыносимой пыткой. О чём она думала, пока быстро переглядывалась с ним и тут же опускала глаза на лист? — Не двигайся только, — предупредила она, дотронувшись рукой до его скулы. — Что ты делаешь? — силясь не засмеяться, спросил Игорь. — Ищу твою скуловую кость. Молчи. Лиля была так близко, и одновременно держала дистанцию. Это убивало. Игорь не выдержал и приблизился к ней. — Уже закончила? — это было сказано так нетерпеливо, что Лиля возмутилась. — Ты всё испортил! — Уже час прошёл, я устал молчать. — Полчаса, а не час! — На время посмотри. Час прошёл. — Да как так?! — она засобиралась. — Ты куда? Опять ускользаешь от меня… — проговорил он тихо и безнадёжно. — Я уже должна быть в общаге, у меня столько дел! — Когда освободишься? — Не знаю! Послезавтра. Я напишу тебе. Пока! — проговорила Лиля второпях и снова убежала от Игоря.***
Дни тянулись бесконечно, и Игорь старался не думать о Лиле. О том, что она не любит его. Каким бы альтруистом ты не был, это всё равно очень больно. Он вновь давал свои уличные концерты, но даже музыка не помогала ему забыться. Но вот вновь настало время их встречи. Такой долгожданной и мучительной одновременно. — Ну что, как сдала? — он пытался держать себя в руках и говорить не о самом главном. — Хорошо, без проблем. — Это был последний экзамен? — Да, последний… — То есть, сессию ты закрыла? Поздравляю! Надо отметить! — Я не пью, если ты про это. — Что, и воду тоже не пьёшь? Пойдем в кафе, надо тебя развеселить, а то ты грустная. — Я уставшая! — Одно другому не мешает! Я угощаю, так что, не вздумай отказываться, — весело сказал Игорь, и они вошли в маленькую уютную кафешку. — Расскажи, как у тебя дела, — попросила Лиля, облокачиваясь на стол. Она еле держалась, чтобы не заснуть. — Всё как обычно — не стабильно. — Как ты так живёшь?.. Мне было бы страшно… — Я как не посмотрю, ты всего боишься, — усмехнулся Игорь. — Неправда! — её раздражал этот насмешливый тон, на который у Игоря не было никакого права. — Со стороны виднее, уж поверь мне, — сказал он, глотнув кофе. Перед Лилей тоже стояла чашка с кофе, к которой она всё не притрагивалась, рассеянно бренча ложкой по дну. — Какое тебе дело до моих страхов? Тебя не касается... — Вот мы и подошли к проблеме. Меня это напрямую касается. Мне всё чаще кажется, что ты меня боишься. — Опять ты про это… — с огорчённым вздохом произнесла она. — Почему нет? Для меня это важно. — Ты давишь. — Прости, но по-другому никак. — Это ты прости. Прости, что всё так. Но мне кажется, что мы слишком быстро сблизились. С прошлым парнем я дружила три года, и мы максимум обнимались. — Просто он был трусом и слабаком. — Не смей оскорблять его! — она завелась с пол-оборота. — Ты говоришь про человека, которого совсем не знаешь! И меня ты тоже, кстати говоря, не знаешь почти. — Я знаю тебя лучше, чем ты себе представляешь, — мрачно произнёс он. — Скажи, у меня есть хоть какой-то шанс? — Нужно больше времени, – сказала она, складывая руки на стол и ложась на них лицом. — Я хотела расстаться. Но не могу. Игорь погладил её по голове, слегка расчёсывая волосы. Лиля заметно напряглась, поднимая голову. — Не делай так. Не надо... — она посмотрела на него с мольбой в глазах. Такое себе мог позволить только Ящер.***
— Я так устала! Сегодня было слишком много алгебры. И просто день тяжёлый выдался. Голова болит от всего, — рассказывала семнадцатилетняя школьница своему загадочному другу. — Пойдём в парк, — коротко предложил Ящер, и они вместе уселись на скамейку. — Что ты делаешь? — Массирую тебе виски. Скоро боль должна пройти. Ящер иногда делал Лиле массаж головы, когда та жаловалась на усталость после школы. Он заботливо прикасался к её голове, зарывался пальцами в гущу волос. И боль уходила. Но сейчас, когда Лиля вспомнила этот момент, ей захотелось разрыдаться. С тоской глядя на Игоря, она умоляла убрать руки от её головы.***
— Как же хреново... — проговорил человек в капюшоне, облокотившись на перила своего незастеклённого балкона. Он закурил. — Скука смертная. Он был дома совершенно один и говорил сам с собой. После отъезда Лили прошёл всего день, а он уже не знал, чем заняться. Всё казалось каким-то противным. Докурив, он зашёл домой. Подойдя к зеркалу в ванной, он сбрил свою щетину, уже порядком надоевшую. Затем, одевшись в новую одежду, он собрал всё необходимое, посчитал деньги и вышел из дома. Нужно было навестить пару знакомых. — Давно не виделись, Ящер! — весело проговорил молодой полицейский, когда увидел на пороге кабинета своего друга. — Я больше не Ящер. Я уезжаю отсюда. — Но ты нужен здесь, этому городу. — Найдётся кто-нибудь на мою роль. — Слышал, Жук сегодня проснулся. Сходил бы ты к нему. — Вот и отлично. Пусть он теперь займёт мой пост. Я пошёл. Пока. Он вышел, и ему как будто стало чуточку легче. Новость о человеке, которого называли Жуком, обрадовала его. Наконец-то он очнулся от комы. — Кто ты? — слабо произнёс Жук, когда в палату вошли. — Ты Ящера не узнаёшь? — улыбнулся тот. — А... Ну привет. Давно не виделись. Ты изменился. — Жук, послушай. Мне надо уехать, и возможно, я не вернусь. Можешь пожить пока в моей квартире? — Ящер достал из кармана связку ключей и положил её на тумбочку рядом с койкой. — Ладно. Будь жив. — Городу нужен Ящер. Справишься? — Постараюсь. И он вышел, не произнося больше ни слова. «Теперь меня здесь точно ничего не держит...» — подумал он и отправился на вокзал. На следующий день его уже в городе не было.***
Ящер проснулся ранним утром и решил прогуляться по улицам Питера. Он шёл без особой цели, по зову сердца. Ему захотелось вдохнуть весь этот утренний слегка прохладный воздух. Он вслушивался в пение птиц, в шум листвы… В таком большом городе было странно слышать не гудение транспорта, а звуки природы. Возможно, было ещё слишком рано. «Жалко, Лиля этого не видит» — подумалось ему с легкой грустью. Туман стелился по земле. Он забрёл в какой-то парк, где, казалось, никого кроме голубей не было. Но тут его взгляд остановился на силуэте. Сердце дрогнуло. Так бывает от неожиданной встречи с человеком, которого долго не видел. На траве сидела она. «Лиля!» — прошептал он невольно и подошёл ближе. Она его не замечала, продолжая листать книгу. — Вот мы и встретились… — сказал он задумчиво, подойдя ближе. Лиля посмотрела в его сторону и от испуга чуть не проглотила язык. — Э-это ты?! Что ты тут делаешь?! — пересилив себя, наконец выговорила Лиля. Она напряжённо смотрела на него снизу вверх, и он решил приземлиться к ней. — Я соскучился. И очень хотел поговорить с тобой. — Но прошло столько времени... Я думала, тебя посадили! — она едва не заплакала. — За такое не сажают. Я продавал всего лишь обезболивающее. Так, безобидное баловство. — Господи... — она закрыла лицо руками, пытаясь выровнять дыхание. — Лиля, посмотри на меня, — сказал он тихо. Она подняла на него влажный взгляд. Что-то было не так в этом давно знакомом лице. Очки по-прежнему скрывали его глаза, капюшон, как и раньше... Побрился? Она пыталась понять, точно ли это тот самый Ящер. Он был серьёзен. — Я никого тебе не напоминаю? — Только Ящера. Напоминаешь сам себя, — она смотрела на него непонимающим взглядом. Тогда он решил открыть своё лицо, сняв тёмные очки. Лиля вздрогнула от увиденного. Не поверив своим глазам, она дрожащей рукой медленно сняла капюшон с его головы. Дух перехватило, взгляд затуманился от слёз. Одновременно она была рада и напугана таким его внезапным появлением. Более того, Ящером оказался человек, про которого она не смела думать. Она лишь предполагала поначалу, что перед ней тот самый Ящер, но не приняла этот домысел всерьёз. Её рука остановилась где-то на его шее.