Nest

Пробуждение вышло паршивым — в нос ударил резкий запах сушеной травы, а голова бесконтрольно мотнулась в сторону, когда кто-то хлестнул его по щеке. — Вставайте, Поттер, нашли место разлёживаться. Как вы собираетесь становиться аврором, если всякий раз валитесь с ног? Враг не будет ждать, пока вы насладитесь беспамятством. — Что со мной, сэр? Я в больничном крыле? — тихо спросил Гарри, автоматически пропуская едкие слова мимо ушей. Что удивительно ничего не болело: головная боль отступила, рёбра перестали ныть, а во рту ощущался приятный привкус мятного настоя. — Не знал, что вы не в состоянии отличить меня от мадам Помфри, — едко вставил Снейп. Гарри приподнялся, опираясь руками о трансфигурированную кушетку, и осмотрелся. Он всё еще находился в поместье Малфоев, и главное доказательство тому, что всё случившееся не его дурной сон, сейчас беспокойно ворочалось на руках Ужаса Подземелий. Было странно думать, что Снейп укачивает на руках будущего Тёмного Лорда. Малыш тихо хныкал, показывая своё недовольство, но, по крайней мере, больше не был вынужден лежать на полу. — Это он….Волдеморт хотел убить…то есть он убил, я… — Как всегда информативно, Поттер. Удивлён, что вы не свернули ему шею, пока была такая возможность. — Это…он же ребёнок, сэр. Северус бросил на него ледяной взгляд. — Насколько я знаю, Тёмный Лорд не посчитал это весомым аргументом, когда пытался убить вас. Гарри нахмурился. Конечно, профессор был прав, но всё же… Он ведь не обязан поступать так же, как Волдеморт? — Что нам теперь делать, сэр? — «Нам»? Смею напомнить, что это исключительно ваша забота, Поттер, — Снейп указал на младенца, а затем протянул руки, намереваясь вернуть хныкающего ребёнка, мало что соображающему Гарри. Малыш успокоился сразу, как только Поттер прижал его к своей груди. Теперь он мог видеть волосики на макушке, маленькое личико, сморщенное и покрасневшее от слёз, и крошечные пальчики, которые крепко удерживали в своём захвате край его мантии. Гарри никогда не имел дела с детьми, но видел детские фотографии Дадли, и он был сморщенным, пухлым и немного синим, что совсем не делало его очаровательным. Теперь же он не понимал, куда делось его предубеждение, потому что Волдеморт совсем не казался ему отвратительным. Было сложно переносить свою ненависть на ребёнка, у которого еще даже зубов не было. Из тех воспоминаний, которые ему показал профессор Дамблдор, Гарри знал, что Реддл воспитывался в приюте. Можно было отдать его туда снова, но было ли это правильным? Однажды Том уже был лишён всего: у него не было матери, не было друзей, не было никого, кто любил бы его. И Гарри знал, каково это, чувствовать себя ненужным и беззащитным. — А что с остальными? Я…они в порядке? Он беспокойно осмотрелся в поисках еще двух маленьких детей. Стало невыносимо стыдно за то, что он вспомнил о них только сейчас. Том на его руках снова захныкал, словно почувствовав, что Гарри собирается отдать его обратно. Снейп остановил его резким взмахом руки и Поттер замер на своём месте, а вместе с ним затих и Волдеморт. — Они в порядке. Конечно, принимая во внимание факт, что теперь у них напрочь отсутствует хоть какое-то понимание происходящего. И если быть точнее, семеро из них уверены, что вы были тем, кто помог им появиться на свет, а еще один, вероятно, воспринимает вас как свою игрушку, — Северус скептично хмыкнул, но было видно, что эта задача занимает его ничуть не меньше, чем Гарри. Поттер сглотнул вязкую слюну, перестав слышать что-то еще на словах «семеро из них», вместо этого пытаясь осознать, откуда они взялись и кем могли быть. Что если они навсегда останутся такими? — Это Волдеморт, — уверенно пробормотал он, хотя у профессора итак не было никаких сомнений. Однако, он находил спокойствие Поттера слишком опасным, Зная каким бешенным темпераментом обладал мальчишка, Северус ждал, по крайней мере, хоть какой-то попытки быстротечного окончания войны, учитывая, что младенец едва ли был способен дать какой-то отпор. — Я встретил Люциуса Малфоя и Фенрира, — продолжил Гарри, потому что перепутать ни того, ни другого было попросту невозможно. — Еще я предполагаю, что могла бы быть Белластриса и Нарцисса, они были рядом, когда всё случилось. — Долохов и Лестрейндж, — закончил за него Снейп, припоминая, как нашел эту компанию на лестнице. Братья Лестрейнджи, пожалуй, вызвали у него больше всего раздражения, хотя им едва ли было больше года. Нарциссу он нашел в коридоре, жутко бледную и испуганную, рядом с ней была Белла, которая бездумно размахивала волшебной палочкой, и если Снейпу не изменяла память, то палочка принадлежала Рабастану. Глубоко вздохнув, Гарри несмело предложил: — Мы могли бы связаться с профессором Дамблдором, или с кем-то из Ордена Феникса. Они, наверное, волнуются. Мои друзья еще ничего не знают! Его слова, казалось, только разозлили Снейпа, хотя Гарри искренне хотел избавить мужчину от лишних забот. Профессор обжег его взглядом, безмолвно выражая свое мнение. — С вас уже достаточно деятельности, Поттер. — А что вы предлагаете, сэр? Нужно найти кого-то, кто смог бы позаботиться о них. Хотя бы до тех пор, пока мы не поймём, почему это случилось, — последнюю фразу Гарри говорил уже не с таким запалом. Снейп задумался, молча оценивая ситуацию, в которой они оказались. Поттер еще являлся мальчишкой, ему самому требовался опекун, а Северус был Пожирателем Смерти, и это значительно урезало его шансы к воспитанию детей. Не то чтобы он представлял, как может ворковать с Тёмным Лордом. — Разве вы не должны чувствовать с ним какую-то связь? У вас же есть метка. Северус сдержал гримасу отвращения. Отвратительная змея не была тем, что он был готов обсуждать с кем-то, тем более с Поттером. Кроме того, у них была более важная тема для разговоров. Если он не ошибается, то крестраж в мальчишке всё еще существует, а это значит, что связь между Поттером и Волдемортом всё такая же крепкая. И если это действительно так, то Снейп не будет тем глупцом, который встанет у этой связи на пути. — Настоятельно советую вам оставаться здесь, мистер Поттер. Раз уж вы были столь легкомысленны, что позволили загнать себя в подобную ловушку, то не стоит усложнять всё еще больше. Мне необходимо вернуться в Хогвартс, и я надеюсь, что вы в состоянии провести несколько часов не влезая в неприятности. — Стойте, сэр! — вскрикнул он, опасаясь, что профессор исчезнет в эту же секунду и оставит его наедине с Волдемортом и несколькими Пожирателями Смерти. — Что если они придут в себя? И почему, чёрт возьми, я должен оставаться здесь? Профессор Дамблдор… Он осёкся, проглатывая окончание фразы. Может быть, он был немного испуган, но, в конце концов, кто бы на его месте не был? Гарри ожидал, что Снейп рассердится за эту вспышку, но голос профессора звучал так же, как и всегда, когда он был вынужден разъяснять элементарные вещи несколько раз подряд: — Полагаю, вы не осознаёте всю серьезность ситуации, Поттер. Вы могли бы плакаться друзьям или директору, если бы это были просто дети, никто и слова бы вам не сказал, но в данной ситуации, я смею предполагать, что именно ваша магия вызвала такие последствия. Кроме того, я думал, вы собираетесь сохранить им жизнь? — Я собираюсь… — запнувшись, ответил он. — Какое это имеет значение? Снейп скептично хмыкнул, выражением своего лица давая понять, что никогда не возлагал особых надежд на умственные способности Героя. Видимо, тот взял от отца даже больше, чем Северус вначале предполагал. Гарри подавил в себе раздражение и как можно спокойнее произнес: — Гермиона хорошо собирает информацию, возможно… Возможно она могла бы найти что-то важное, а у Рона большая семья, он наверняка знает что делать. Или может быть, профессор Дамблдор найдет кого-то, кто сможет присматривать за ними. Его речь была прервана звуком открывающейся двери. Гарри тут же замолчал, неосознанно потянувшись к палочке, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. Если уж Снейп смог свободно прийти сюда через камин, то почему он сразу не предположил, что так же могут поступить и другие? Но его опасения не оправдались. Он шумно выдохнул, растерянно наблюдая за тем, как маленький, светловолосый проказник ловко передвигается на своих крошечных ножках. Малыш поднял голову, рассеяно оглядывая комнату, пока не наткнулся взглядом на двух волшебников. Лицо его просветлело и он, неуклюже свалившись на попу, бойко пополз по направлению к Гарри. — Па-па! — он вытянул руки, показывая своё желание оказаться у юноши на руках. — Не могли бы вы взять его, профессор? — спросил осторожно Поттер, не спуская внимательного взгляда с ребёнка. Пусть он и не желал взваливать на себя ответственность за чужие жизни, но какой у него был выход? Северус посмотрел взглядом, не обещающим студенту ничего хорошего, но всё же сделал попытку подхватить ребёнка на руки. Малыш обиженно засопел, упираясь руками в чёрный китель, и задёргал ногами, желая оказаться снова на полу. Лицо у него стало таким обиженным, что Гарри невольно почувствовал себя виноватым. Ребёнок захныкал и Снейп был вынужден опустить его. — Ваш оптимизм похвален, Поттер, но возвращаясь к вашему вопросу, помните, что не все обладают всепрощением. Как вы думаете, что сделает директор, когда поймёт, что в его руках ключ к победе? — от того, каким тоном это было сказано, Гарри передернуло. — Кроме того, Волдеморт чуть не убил сестру вашего друга, думаете, мистер Уизли так просто забудет об этом и с радостью погрузиться в воспитательный процесс? Мисс Грейнджер, на которую вы так полагаетесь, достаточно умна, чтобы понимать — эти дети для неё угроза. В её интересах быть первой, кто избавиться от них. — Гермиона так не поступит! — ответил Гарри, голос которого был полон возмущения. Тем не менее, он почувствовал, как в душе заворочался маленький червь сомнения. Он взглянул на притихшего младенца в своих руках — малыш уснул, трогательно сжимая свои маленькие кулачки. Второй карапуз, в котором Гарри с трудом, но опознал Долохова, вился у его ног, пытаясь укусить беззубым ртом его колени и вместо этого заливая слюнями его школьные брюки. — Боюсь, ваши надежды не оправдаются. Кроме того, кроме меня и вас никто не может сюда попасть, для этого требует разрешения хозяина, а мистер Малфой, как вы понимаете, сейчас не в форме. Гарри покачал головой, не желая принимать этот факт. — В самом деле, профессор, разве не вы говорили, что не доверили бы мне даже рогатых жаб? — Очень хорошо, что вы помните, Поттер. У вас есть возможность доказать, что я был не прав. Идите, сонные чары не будут держаться вечно и лучше бы вам успеть раньше, чем они спадут. Если в нашем положении, что-то изменится, я знаю, где вас найти. Игнорируя испуганный оклик своего ученика, Снейп размеренным шагом дошел до камина, и мгновение спустя исчез в зелёном пламени. Гарри дикими глазами обвёл комнату, а затем еле слышно застонал, осознав, что его действительно оставили здесь одного. Из всех вариантов временного жилья, Гарри никогда бы не пришло в голову пожелать Малфой-мэнор. Он был огромный, но пустой и как будто неживой. Даже дом на Гриммо, казался, был более подходящим местом для детей. — Па-па! — снова бойко позвал его детский голос, и Гарри натянуто улыбнулся. Он осторожно переложил завозившегося Тома на кушетку, и приложив палец к губам. — Т-шш. Малыш надул губы, потянув свои крохотные руки вверх и юноша был вынужден подхватить его, осторожно поднимаясь. В отличие от Снейпа, кандидатура Гарри, кажется, вполне устраивала маленького Пожирателя, потому что он заливисто рассмеялся, хлопая своими маленькими ладошками по щекам Гарри, а потом, слюняво прикасаясь губами к щеке и подбородку, куда мог дотянуться. Поттер вздохнул. — Итак, расскажешь мне, где находятся твои друзья? Антонин согласно захлопал в ладоши, показывая всю бурю своего восторга и всем корпусом потянулся к выходу так, что Гарри едва не выронил его из рук. Малыш, впрочем, не испугался. Восприняв это как игру, он снова отклонился назад, заливисто хохоча и то и дело, дёргая Гарри за волосы. — Па-па! — весело повторил он. — Э-э-эй! Перестань, ты меня всего обслюнявил. Фу! Не ешь мои волосы. Малыш, как большая собака, потёрся об него щекой, и крепко обхватив за шею, забормотал что-то непонятное, с трудом выговаривая слова. — Нет. Нет, перестань. Давай говорить на английском. Антонин снова рассмеялся и с удвоенной силой принялся коверкать слова. Гарри покачал головой и вздохнул. День определенно обещал быть тяжелым.