Ataashi Asaara

      Море было неспокойным.       Она чувствовала это, слыша, как волны бьются о борт их корабля. Виддасала сказала, что они пересекут море и достигнут южных земель в целости. Когда каарас предупредил ее, что будут шторма, виддасала посмотрела на него — грозно, мрачно — еле удержалась от плевка сквозь зубы и сказала, что не пристало Кунари бояться шторма.       Виддасала была упрямой, но море оказалось еще упрямее.       Они плыли не на дредноуте, поэтому их корабль, несмотря на умения каараса, швыряло по волнам. Она держалась за доски изо всех сил. Поначалу повторяла про себя: «Не с чем бороться», пока не поняла, что тешит себя иллюзией.       Прочие саирабазы не противились своей судьбе — по крайней мере, за их масками ничего не было видно. Она же хотела выжить.       Глупая, глупая кунари.       В трюме появилась пробоина. Тут и другие саирабазы встрепенулись, попытались заткнуть ее бочонками с лириумом — но вода текла внутрь, не обращая внимания на их попытки.       — Борьба — иллюзия, — произнес один из саирабазов, и остальные в уважении склонили головы. — Прилив начинается и заканчивается, но море неизменно.       — Не с чем бороться, — тихо повторили за ним остальные. — Победа в Кун.       Она тоже шептала слова, еле размыкая зашитые губы — но изнутри понимала, что лжет сама себе. Тешит себя иллюзией.       Умереть в единстве с морем было бы честью для любого Кунари — но ей было страшно умирать даже так.       «Должно быть, демоны отвратили меня от пути Кун. Они заставляют меня хотеть жить! Они заставляют бороться против неизбежного! Море неизменно, глупая, море неизменно…»       Корабль ударился обо что-то большое — или о дредноут, или о берег. Внутрь хлынула вода и свежий грозовой воздух. Он ударил ей в голову сильнее любого демона.       «Это должно быть» — подумала она, неловко пытаясь оправдаться перед собой, и легла на воду. Море с неистовой силой швырнуло ее прочь, ударив о воду, а затем обо что-то еще более твердое. Маска спасла лицо от удара, но все равно было больно. Открыв глаза, она увидела берег — и, не в силах сопротивляться искушению, уцепилась руками за прибрежные камни.       «Это должно быть».       Камни были мокрыми и скользкими, но она удержалась. Она выползла на берег, впервые за долгое время чувствуя под ногами твердую землю. Ей стало спокойнее — пока она не вспомнила о корабле. Она кинула взгляд на море и увидела, как судно дрейфует на волнах, а за ним всплывают мертвые тела саирабазов и команды. Она бы закусила губу, если бы могла.       «Трусость — позор для Кунари!» — думала она, но не могла себя заставить броситься с берега обратно в море. Внезапно в голову пришла другая мысль.       Она поддалась морю, и море вынесло ее на берег. Она не утонула. Она жива. Значит, это должно быть.       Возможно, эту мысль ей тоже нашептали демоны — но не поддаться ей было невозможно.       Она поднялась на ноги. Ей хотелось снять маску, чтобы лучше рассмотреть окрестности — но без маски она не может показываться другим, саирабаз должен всегда быть скован и под присмотром арвараада…       Внезапно она вздрогнула.       Она осталась без арвараада. Без виддасалы. Без никого.       Совсем одна в диких землях юга.       «Вот почему демоны берут власть над моими мыслями».       Она сжала ладони в кулаки и принялась шептать слова песен Кун. Она почти отвыкла размыкать губы — и для еды, и тем более для слов. Но, может быть, слова смогли бы защитить ее в дикой южной стране.       Она не знала даже, где находится. Виддасала говорила, что они плывут в Орлей — но Орлей ли это? Она не знала. Она не видела за свою жизнь ничего, кроме Ривейна, Пар Воллена и северных морей. Теперь неспокойное море юга вышвырнуло ее неизвестно куда.       Пожалуй, это даже не имело значения.       Она огляделась по сторонам. Землю поливал сильный дождь, а с моря дул непривычно холодный ветер — таких не бывает в северных землях. Обрывистый берег и зелень вдали выглядели холодными, пустыми и дикими. Как и предупреждала виддасала.       И вдруг она услышала голоса вдали.       Два человека, выглядевшие совсем как обычные виддатари — но это наверняка были бас, чуждые Кун — направлялись в ее сторону. Она вздрогнула. Виддасала сказала, что народ юга не понимает Кун и может быть враждебен. Особенно к ней, ведь она — саирабаз и недостойна даже ступать по этой земле без воли арвараада.       Ее ноги подкосились, и она рухнула на землю, в ужасе осознавая, в какую западню ее заманили демоны.       — Борьба — иллюзия, — бессмысленно шептала она, — не с чем бороться…       Почему-то потекли слезы, и видеть идущих к ней людей стало еще труднее. И утереть слезы было нельзя — маска скрывала верхнюю половину лица. Она когда-то слышала, что чуждые Кун богатые люди Орлея тоже носят такие маски — но лишь из чистой прихоти, а не потому, что в этом есть смысл. Люди юга вообще делают много глупостей.       Люди насторожились, увидев ее. Один снял с пояса нож и, тыча им перед собой, осторожно двинулся в ее сторону. Он что-то говорил, но она не разбирала слов. Зато увидела его глаза — небольшие, карие, полные животного страха.       Море вынесло ее на берег не для того, чтобы какой-то трусливый бас проткнул ее ножом.       Она выставила руки вперед, и на кончиках ее пальцев появилось пламя. Она не стала нападать — просто хотела, чтобы люди ушли. Все боятся пламени, даже демоны — если только они сами не сделаны из пламени.       Бас испугался, заорал что-то и махнул ножом, еще не приблизившись. Дрожа, она окружила себя стеной пламени. Они не посмеют приблизиться. Все боятся пламени.       Бас заорали и убежали обратно. Они даже не заметили, что пламя быстро угасло под дождем.       Глядя на убегающих вдаль людей, она судорожно обхватила ладонями колени. Руки все еще были горячими, но она не обращала на это внимания.       Что делать? Что делать дальше? Демоны не давали ответа — но не давал ответа и Кун. Она не знала, как бы поступил на ее месте ашкаари Кослун. Он бы увидел знак. Она не видела никаких знаков, кроме напуганных бас.       Горячие слезы текли по лицу, и от этого становилось немного теплее. Есть почти не хотелось. Это было хорошо. Но она совсем не понимала, что ей делать, куда идти — и стоит ли идти. Там, дальше, наверняка будут другие бас, и они могут напасть на нее, не испугавшись. Она понимала, что недостойна жить, да еще без присмотра арвараада — но и умирать ей было слишком страшно.       Не стоит даже и равняться на ашкаари, если ты не был и никогда не будешь достоин этого.       Она поднялась на ноги и осмотрелась вокруг. На берегу стояла полуразвалившаяся рыбацкая хижина. Она бы укрыла от дождя и ветра — хоть немного — но там внутри могли быть другие бас. Стоило осмотреться как следует, прежде чем входить внутрь.       Вокруг было пусто, и дверь в хижину была открыта. Видно, местным бас было слишком лень ее починить, как это сделали бы в Пар Воллене. Но здесь не было и самих бас, а это уже было удачей.       Она свалилась на пол в изнеможении и уснула. Во сне она то и дело натыкалась на демонов и привычно пряталась и убегала от них. Прятаться от демонов ее научили еще до Пар Воллена.       Разбудил ее очередной порыв холодного ветра. Она встала, чувствуя немного усилившийся голод, и вышла на улицу. Дождь утих, и вокруг было сыро, но тихо и спокойно. Ей даже понравилось смотреть на эти дикие пустые земли. Она с наслаждением вдыхала свежий воздух — и вдруг опять услышала что-то вдали.       Теперь к ней направлялся еще один отряд, и возглавлял его человек в сине-сером доспехе.       Она хотела было спрятаться в хижине, но это было бы глупо — бас могли просто запереть ее внутри и поджечь дом. Уж лучше так. Прятаться нет смысла.       «Борьба — иллюзия».       Отряд остановился вдали, и к ней приблизился только бас в доспехе, высокий и темноволосый. Она разглядела его глаза — холодные, серые, жесткие. Он смотрел на нее с удивлением и в то же время напряженно. Но вдруг он взял свой лук и положил его на землю.       Похоже, он не собирался нападать.       Он приблизился к ней и проговорил что-то на торговом. Она в Ферелдене? В Вольной Марке? Или это просто странствующий рыцарь в том же Орлее?       Он медленно повторил свой вопрос. Она плохо понимала торговый — в Ривейне на нем мало кто говорил — но услышала слово «откуда».       — Пар Воллен, — с усилием проговорила она. Человек кивнул и еще что-то спросил. Она не столько разобрала, сколько додумала вопрос — должно быть, он спросил, как она сюда попала. Она показала на море и сказала на кунлате: «Кораблекрушение». Человек нахмурился: похоже, кунлата он не понимал. Подумав, он показал на себя и раздельно проговорил:       — Я Серый Страж.       Она кивнула. Она что-то слышала о Серых Стражах, хотя в Ривейне их было мало, а в Пар Воллене не было совсем. Кажется, эти воины сражались с детьми скверны, жуткими созданиями втрое хуже любого бас. На нагруднике человека она разглядела странную двухголовую птицу — и вспомнила, что ей доводилось таких видеть. Вот только назывались они как-то по-чужеземному, она не запомнила.       Он показал на нее и что-то спросил, затем повторил вопрос, видя, что она не понимает. Кажется, он спросил, кто она.       — Саирабаз, — произнесла она. Тот пожал плечами. Должно быть, он знал о Кун совсем мало.       Но в его глазах появилось сочувствие.       Он еще что-то спросил, показывая за собой, затем повторил вопрос медленнее. Она разобрала «пойти» и «Серые Стражи». Он хочет взять ее с собой? Или это просто очередная уловка?       Впрочем, ей уже надоело прятаться. Если уж суждено ей умереть в этой дикой земле, так тому и быть.       Она кивнула, коснувшись подбородком шеи. Человек показал куда-то за собой, поднял с земли лук и пошел вперед. Она последовала за ним. Толпа бас смотрела на нее с ужасом, кто-то сжимал в руках ножи и мечи, но они не нападали — человек отстранил их жестом. Значит, возможно, он ведет ее не на смерть.       «Хоть бы это было так», — мелькнула в голове недозволенная мысль.       Они шли недолго, может, часа два. Человек то и дело оборачивался на нее, будто хотел что-то спросить, но не знал, как. Глаза его были беспокойны, лицо — сумрачно. «Он не знает, что делать? У него будут проблемы из-за меня? Что ему надо? Разве Серые Стражи будут нуждаться во мне?» Вопросы появлялись у нее в голове один за другим, и ни на один не было ответа.       Он заговорил только раз, когда они проходили мимо оживленной деревни. Он произнес что-то на торговом — и из всей речи она разобрала только «Ферелден». Значит, она в Ферелдене.       Тут было не так уж плохо, и даже деревенские бас не казались ей такими уж дикарями — по крайней мере, на расстоянии.       Наконец они подошли к огромной крепости, не похожей ни на одну из дарвараадов. Наверное, крепость была очень древней. Она, не удержавшись, потрогала толстую стену. В камне словно была заключена сила многих побед.       Человек поторопил ее, и она, тут же испуганно втянув голову в плечи, последовала за ним.