Поддержка

— Смотри-смотри, призадумался, — усмехаясь, шепчет Америка, указывая пальцем на Россию. Канада стоит по левую руку от Джонса, облокотившись о высокий бортик хоккейной коробки. Брагинский нарезает круги, хмуро вглядываясь в лёд, и сжимает клюшку сильнее, как только слышит режущий слух хохот американца. — Он просто тренируется, пошли, не будем ему мешать, тем более, мы не должны быть здесь, — приглушённо говорит Мэттью, боясь быть замеченным тренерами. Группа Б играет в Хернинге, а не в Копенгагене, где сейчас они наблюдают за Иваном, который совсем недавно проиграл Чехии со счётом 4:3. Россия находится в странном чувстве депрессии, а ржач Альфреда ещё больше раздражает его. — Да подожди ты, не каждый день увидишь проигравшего комми! — вопит Америка, едва не поскользнувшись на льду. — Ой! Ну разве ты не чувствуешь этого чувства превосходства над ним, а? Он проиграл впервые за весь чемпионат! Всегда громил всех, не давая даже приблизиться к своим воротам, а тут девчонке проиграл! — Может, у него просто день не задался, кто знает. Они же и так в овертайме ещё играли, — Уильямс понимал это, в отличии от американца, который лишь пришёл посмеяться. — Россия хорошо играл, и перестань ржать, а то всех распугаешь. Джонс отмахивается и стучит коньками по бортику, привлекая внимание Ивана, тот оборачивается. — Видишь, как смотрит. Завидует. Ты же выиграл у Норвегии, я выиграл у Латвии, а он... — Замолчи, — шипит русский, уже готовый заехать своей клюшкой по голове Альфреда. — Ну, Раша, каковы ощущения?.. Ты теперь не лидер в таблице группы А, а мы с Канадой на двух первых местах, так что! — смеётся Джонс, кладёт руку на плечо Мэттью и дружески прижимает к себе. Америка любил принижать Россию, особенно на глазах очевидца, коим являлся брат. Но канадец никогда никого не тыкал в их недостатки и неудачи, и сейчас лишь отстранённо смотрит на чуть ли не подыхающего со смеху Альфреда. — Всё, Америка, прекрати, нам пора, иди и захвати с собой мою сумку, я сейчас подойду, — Мэттью толкает брата локтём, и тот нехотя уходит, кидая на Брагинского презрительный взгляд. Тут к Ивану приближается Канада и тихо говорит: — Не слушай ты его, ты замечательно играл, в некоторых моментах даже лучше, чем я, — Уильямс взволнованно бегает взглядом по всему, что видит, не решаясь заглянуть русскому в глаза. — Не расстраивайся, у тебя же ещё будут матчи, и постарайся сделать так, чтоб к тебе каждый раз не приходил Америка и не смеялся, а то мне как-то неудобно из-за него. А Россия и сказать ничего не может, то ли его настолько парализовал результат матча с Чехией, то ли его задели слова Канады, то ли... — Эм, ну, я вообще-то не расстроился, но спасибо за поддержку, — Брагинский осторожно хлопает канадца по плечу. — Ты прав, подумаешь один проигрыш, на Олимпиаде было также, а я ведь золото тогда взял! — А я бронзу, — вяло добавляет Мэттью и вздыхает, как вдруг слышит сзади знакомый высокий голос. — Я долго ещё буду тебя ждать? Пошли, сам же говорил! — визжит Джонс со скамейки запасных, переобуваясь и кряхтя. — Иду. Россия, желаю удачи! — бросает Канада и уходит со льда, сразу вступая в словесную перепалку с Альфредом на темы "Ты заодно с этим чёртовым комми?!" и "Ты мне больше не брат!". Почти у выхода из зала Уильямс оборачивается и, помахав Брагинскому рукой, уходит под возгласы Америки. Россия улыбается и продолжает гонять шайбу по льду. Сегодня ещё один матч.