Brother Or Never

— о чем ты говоришь, Хо? — Чонгук не понимал, что от него хочет старший. Что за прямые тексты? — я говорю, что если ты мне нравишься? что тогда? у меня есть шанс? — спокойно спросил Хосок. — так. Хо. Если это шутка… — младший не успел договорить, его перебил Хосок. — я на полном серьезе. — прости, но давай будем друзьями? — так, у тебя кто-то есть? — не унимался старший. — у меня есть свобода слова и если я сказал «давай останемся друзьями», то я не изменю свой ответ. Подробности моей личной жизни — не твои заботы. Даже если у меня никого нет, я не для тебя. — почему ты решаешь за двоих? — сердито спросил Чон старший. — Хосок, мы ведь друг друга знаем только недавно. Это не уместно говорить сейчас, как минимум. Да, у меня есть пара. Ты не должен убиваться из-за этого или пытаться понравиться мне. Мои чувства не изменятся. — спокойно ответил Чонгук. — ты не можешь запретить мне любить тебя. Да, мы знаем друг друга совсем недавно, но это можно изменить. Я тебя заполучу, чего бы это не стоило. — серьезно сказал Хосок после чего взял портфель, и покинул место встречи. ~''~''~''~''~''~''~''~''~''~ Чонгук шел домой без настроения. Его напрягала вся ситуация с Хосоком. Парень не понимал что ему делать ибо скоро Джин покинет его ненадолго и он останется один. Гук боялся, что его еще хрупкая и наивная душа забудет старшего, перестанет чувствовать те эмоции, которые чувствует сейчас при виде Джина, а на его место встанет Хосок. Чон не доверяет самому себе. Своим чувствам. Чонгук прогуливался медленно. Дойдя до калитки он не решался открыть ее, ведь перед его глазами снова будет предмет его воздыхания Чон Сокджин. Чонгук не хотел отпускать его. — привет, малыш, — как только Гук решил зайти в дом его встретил Джин с грустной улыбкой на лице. — как погуляли? — ну… — Чонгук замялся, он не знал говорить ли правду Джину или промолчать. -…В общем хорошо. — соврал. Ведь его до сих пор не оставляют слова Хосока. — знаешь… У нас сегодня с тобой последний вечер, — так же грустно и с каким-то трепетом улыбался старший — завтра самолет. — Джин… — Гук посмотрел в родные глаза, где увидел лишь грусть и печаль. По щекам старшего лились тихо слезы. Но он продолжал улыбаться. Гук тоже не выдержал напора чувств и эмоций. Он невольно прижался всем телом к старшему и начал всхлипывать. — Джиин… — прохрипел сквозь слезы он. — родной, пожалуйста, слушайся маму. Я буду скучать. Я буду очень скучать… — аккуратно обняв младшего Джин начал поглаживать его спину в успокоительном жесте. — пожалуйста, пиши мне, звони мне, не забывай. Думай обо мне. Я тебя чувствую. Всегда ощущаю рядом со мной. Ты такой родной… — Джииин… П.п.Пожалуйста… Не.Не уезжааай… — парень уже рыдал. — я не смогу… Без тебя… — лучшее во мне — это ты. Прошу, не плачь. Мне больно… — горячие слезы продолжали литься из глаз старшего в нескончаемом потоке. — я постараюсь приехать как можно быстрее, — голос старшего изменился. Он стал срываться. — обещаешь? — затихал Гук. — обещаю… — шепотом промурлыкал старший. — будь хорошим мальчиком, угум? — угум, — продолжая обнимать старшего согласился Гук. Так ребята и стояли в обнимку минут 20,но и всему хорошему наступает конец. Мама вернулась с работы и застала своих сыновей обнимающихся на пороге. Чонгук даже не разутый. А еще и лица у каждого опухшие и заплаканные. — что здесь происходит? — мать была не на шутку взволнованна. Такое с ней бывает редко. — я уезжаю, мам, — разрушив крепкие объятия сказал Джин. — завтра. Чонгук продолжал смотреть вниз, все еще всхлипывая, но уже один. — как так? уже? а куда? Надолго? — мать чуть было за сердце не схватилась. — не знаю точно, мам, — с грустью ответил старший. — ну, что же, прощальный ужин? — спокойно уточнила она. — угум, — так же тихо пробубнил Джин. — пойдем в комнату, мелкий. Мама скрылась за дверью кухни. Чонгук так и стоял точно на том же месте всхлипывая, изредка вытирая все еще льющиеся слезы рукавом куртки. Джин решил помочь младшему, опустившись перед ним на одно колено, он начал разувать Гука, который все еще был в уличной обуви. — малыш, ну, перестань, — продолжая развязывать шнурки, проговорил Джин. — я ведь не умер. — и не умрешь! — чуть повысил голос Гук. — прекрати говорить глупости! ты уезжаешь и я не могу этому радоваться! — хорошо, прости, — расшнуровав кеды, Джин снял их с ног Гука, взял того за руку и направился в их спальню. В комнате ребята провели время до самой ночи, обнимаясь и смотря фильмы. Чонгук изредка пускал слезу когда в фильмах были сцены прощания. Он представлял, как будет прощаться завтра с Джином. Как же он хотел, чтобы завтра никогда не настало…