Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности

Следующие полтора месяца Рейстлин тщательно изучал доступную часть библиотеки, выписывая себе полезные заклинания и осваивая их. За это время он успел познакомиться с другими любителями целыми днями торчать в библиотеке. Их было не так уж много. Основная масса учеников абы как делала домашние задания, и поскорей убегала бездельничать и болтать о квиддиче. Рейстлин продолжал поиски хоть чего-нибудь про другие миры и перемещения душ, но все больше убеждался в том, что если об этом и известно, это секретная информация. Искать ее следовало в каких-нибудь частных библиотеках. Сейчас такой возможности не было, поэтому Рейстлин сосредоточился на совершенствовании своего магического искусства. По выходным Рейстлин практиковал дуэльные заклинания с Роном и Невиллом. Честно говоря, Рейстлину уже хотелось сражаться с более серьезным противниками, поэтому он собирался привлечь к этому кого-нибудь из старшекурсников. В качестве подопытных кроликов для изучения заклятий первокурсники подходили, а для дуэли на равных – нет. Рон неплохо обучался заклинаниям, а вот Невиллу они давались со скрипом. Когда Невилл умудрился превратить свои пальцы на ногах в бананы, Рейстлин даже подумал, что у него просто неисправная палочка. Но стоило в качестве эксперимента дать Невиллу другую, заклинания у того перестали получаться совсем. Малфой постоянно пытался спровоцировать Рейстлина на драку, но тот его игнорировал, и Малфой от этого смешно бесился. Сам нападать Малфой не решался – МакГонагалл всё-таки наказала тогда его шайку, и теперь он только изощрялся в оскорблениях. В середине октября Рон подрался с Малфоем, после чего тот попал в Больничное крыло с сыпью из мелких щупалец, а Рону назначил отработки Снейп. 31 октября повсюду в Большом зале парили огромные тыквы-светильники и стаи летучих мышей – маги праздновали Хэллоуин. Рейстлин был в отличном настроении – утром профессор Флитвик пообещал ему несколько книг из личной библиотеки на тему поисковых и защитных заклинаний. Пожалуй, Флитвик из профессоров нравился Рейстлину больше всего. Не успел праздничный ужин начаться, как в зал ворвался напуганный донельзя профессор Квиррелл. Он подбежал к креслу Дамблдора и со словами «Тролль в подземелье!» выразительно хлопнулся в обморок. «Хорош защитник от темных искусств», – закатил глаза Рейстлин. В зале началась паника, которую успокоил Дамблдор, приказав старостам отвести учеников в спальни. Тут же в стене открылись два потайных прохода с гербами Слизерина и Хаффлпаффа над ними. Гриффиндор и Рейвенкло отправились наверх в башни. – Как тролль мог попасть в подземелье? – спросил Рон в гостиной. – Не удивлюсь, если тут где-нибудь еще и дракон есть, – усмехнулся Рейстлин, – Например, в Запретном коридоре. – Дракон в Запретном коридоре? – рядом возникли Фред и Джордж. – Ну конечно. Специальный дракон, который жрет всех любопытных. Близнецы переглянулись. – Вполне возможно, – сказал Фред, понизив голос, – ведь там за дверью кто-то рычит. – Не рискнули заглянуть? – спросил Рейстлин, гадая, правду ему сказали или очередную шутку. – Хотелось бы, – сказал Джордж, – но если нас сожрут, это будет невосполнимой потерей для магического мира. Кто-то рычит за дверью? Рейстлин был уверен, что в Запретном коридоре стоят опасные магические ловушки. Неужели там живет какая-то волшебная тварь? В этот момент Рейстлина озарило, как проверить это, не подвергая себя опасности. Через час в гостиную заглянула запыхавшаяся МакГонагалл и сообщила, что тролль обезврежен. Потом она наколдовала стол с едой, чтобы дети продолжили прерванный ужин. На следующий день Рейстлин надвинул поглубже остроконечную шляпу, чтоб скрыть лицо от портретов, и прошмыгнул к Запретному коридору. Вот и та самая дверь. Маг проворно наложил на нее дезиллюминационные чары. По центру двери расползлось пятно, которое издалека можно было бы принять за дырку. За дверью сидел Цербер! По крайней мере, это существо выглядело точь-в-точь как мифологический Цербер, охранявший выход из Царства мертвых. «Дверь можно открыть Алохоморой», – отметил Рейстлин, – «Повезло, что туда никто не влез из глупых детишек». Рейстлин скорее снял чары с двери и покинул коридор. Не хватало еще, чтоб его поймали. * * * Приближались зимние каникулы. Рейстлин послал Бегемота в «Дырявый котел», чтобы узнать, можно ли ему снять там комнату. Возвращаться к Дурслям он не собирался. Хозяин бара написал, что несовершеннолетние волшебники могут жить в гостинице, если их родители или опекуны дали на это согласие. Дурсли не возражали. – Я думал, ты останешься в Хогвартсе! – обиженно сказал Рон, – Родители уезжают в Румынию навестить Чарли. Выходит, я буду один в комнате. – Так это же отлично. Никто не мешает. – Да я со скуки помру! – Твои братья не дадут тебе скучать, – «успокоил» Рейстлин, – Я слышал, они изобрели зелье для роста волос на пятках. – Чушь какая, – проворчал Рон. Рейстлин составил список покупок: во-первых, ему нужна мантия-невидимка. Во-вторых, нужна метла. Хоть первокурсникам и запрещено иметь метлы, никто не обыскивал их вещи, так что будет легко провезти метлу в чемодане. В-третьих, Рейстлин собирался обойти все книжные магазины Косого переулка. По прибытии в «Дырявый котел» его хозяин, бармен Том, проводил Рейстлина в комнату № 13. – Сожалею, что не нашлось другой комнаты, – сказал Том, открывая дверь массивным ключом, – Но вы же понимаете, мистер Поттер, гостиница переполнена… Если бы вы написали раньше этак на пару недель… Рейстлин окинул взглядом уютную комнату с большим камином, дубовой мебелью и удобной кроватью с балдахином. Вроде все было в порядке. – А что не так с комнатой? Том смутился. – Все хорошо, мистер Поттер. Просто некоторые волшебники суеверны, и не любят останавливаться в комнате № 13. Хорошего вам отдыха. Наконец-то Рейстлин остался один. Он давно чувствовал, что ему это необходимо, иначе Хогвартс сведет его с ума. Шумные дети, сумасшедшие профессора, жуткие твари, запертые в коридорах. Постоянный страх, что его раскроют и убьют. В шкафу послышался негромкий хлопок. «Это еще что?» – Рейстлин выхватил палочку и приблизился к шкафу, – «Алохомора». Дверь медленно открылась и Рейстлин застыл в изумлении. Перед ним была его мать, Розамун Маджере. Так она выглядела перед смертью.