Двухцветные палитры

Я даже немного обиделась. Я там такую тираду написала, а мне в ответ «В 9 в Большом зале». Где, спрашивается, вопросы о моем самочувствии, пироженки, чтобы я не расстраивалась? Где обещания завтра же одолеть того супостата, что отобрал у меня мою силу? Но я, естественно, пришла. На свой страх и риск! А вдруг это Грейнджер у меня магию тырит, кто знает? — Здравствуй, Паркинсон, — как официально… — Я не особо поняла суть твоего письма, но твое состояние заметно даже сквозь него.  — Мою магию сожрал Волдеморт. Ну, это вкратце, — а я так старалась написать красиво и содержательно…  — И какие у тебя доказательства? — он подписался, блин. Что за тупые вопросы?  — Отсутствие у меня каких-либо данных, как прямое, и ровно восемь писем с акцентом на моей чистокровности, как косвенное, — это должно удовлетворить?  — Если здесь есть подвох, то я не понимаю, где ты нашла выгоду, — кажется, мой выдох слышали на другом конце страны.  — У меня не настолько больное чувство юмора, — слышите этот треск? Мое спокойствие паутинкой пошло…  — И чего ты от нас хочешь? — ну, не знаю… Шарфик с автографом Поттера?  — Помощи, это очевидно. В идеале еще за моральный ущерб с Темного взять, но простое возвращение магии меня вполне устроит.  — Ладно, — что, серьезно? Так легко. — Я поговорю с Гарри, он подумает, насколько все это возможно. Там посмотрим.  — Как вы любите ставить людей себе в зависимость… — пробормотала я. — Ладно, у меня нет выбора. Отдаю все в руки нашего героя. Я, громко цокая каблучками, выскочила из Большого зала. Вдруг все стало казаться таким нелепым, бессмысленным. А если все мои выводы — защитная реакция на происходящее? Преподаватели ничего не нашли, все теории строятся на домыслах. Может, никто не виноват… Может, оно само так? А если само, то ни у кого ничего назад не заберешь… Всегда будет вот так… На практические занятия я ходить давно перестала, всячески отшучиваясь от всех вопросов. Отчислят и отчислят, так даже лучше, чем позориться из раза в раз… А тут меня так все это замучило, что я весь вечер прошарахалась по самым безлюдным местам Хогвартса. Я не хочу никого видеть… Не хочу. В комнату я старалась вернуться как можно позже, когда даже самые полуночные полуночники улягутся спать. Да и утром встала пораньше. Не хотелось ни спать, ни есть, ни видеть людей. Правда, в итоге выяснилось, что за время своего кочевого отшельничества потеряла я достаточно много. А началось все с того, что я все же решилась выйти к людям, чтобы никто вдруг не подумал, что избавился от меня навсегда. Вообще, мне нужен был Блейз, потому что выяснилось, что после его опытов у нас замок обычными заклинаниями не открывается. Но нашелся Малфой. Со стеклянным взглядом, даже более бледный, чем обычно, с растрепанными волосами и полурасстегнутой рубашкой. Разговаривать он со мной, видимо, не хотел. Даже голову не повернул в мою сторону. Ладно, я у Дафны спрошу, она в комнате должна быть. — Че это с ним? — не то чтобы обычно он шибко жизнерадостный, но это уж совсем жутко выглядит. — А ты что, не слышала радостную весть? — что-то совсем она язвительная… Даже думать страшно. — Уизли сделал предложение Грейнджер. Она такая счастливая там носится. — М-м-м-м… А этот что-то не особо, — его стало даже жальче, чем обычно. — Совсем плохо? — Ну, смотрит уже час в одну точку, а так нормально. Истерик пока не закатывал, — ну, да… Все в норме. — Я тыкала в него бутылкой огневиски, он не заинтересовался. — Ну, я могу сказать, что она больше не счастливая, — вообще не помню за ней счастья. — Скорее, озадаченная. — Кстати, ты где все время ходишь? — вот, от этой темы нужно как-то увильнуть. — Ладно ты пропустила шикарное предложение от Уизли, но так тебя вообще не найдешь. — Это было хоть романтично? — ну, мало ли, посоветовался с умными людьми. — В духе Уизли. С видом, что он её облагодетельствовал своим присутствием в жизни. — А этот что? Никак себя не проявил? Не воткнул вилку в Блейза со злости? — Не воткнул. Голову опустил и просидел так до конца. Потом просто встал и вышел. С тех пор ни с кем не разговаривает. Можешь попробовать, если хочешь. Вообще, мне есть, о чем с ним поговорить. И, пожалуй, ему бы я хотела все рассказать. Он у нас и не в таком дерьме оказывался, должен понять. К тому же, ему нужно отвлечься. Не знаю, насколько он сейчас готов к беседе, но я готова, как никогда. Теперь главное — побольше веселья в голосе, будто бы меня не беспокоит его состояние. — Ма-а-а-алфой, пошли со мной, — я потянула Драко за плечо. — Пошли, есть развлечение. Будет весело, я тебе гарантирую. — Если ты снова сожгла чучела семьи Уизли, то меня это сейчас не порадует, — это было давно и неправда… — Не, там интереснее, — там сожгли чучело моих планов на жизнь. — Пошли, пошли, не при людях. Я не знала, что говорить и как объяснять. У меня был только один план, но воплощать его в жизнь было по-настоящему страшно. Всего капля магии во мне… Будет очень плохо, а мне этого никто никогда не простит. Знаете, говорят, что дурное дело нехитрое. Это правило безотказно работало с магией. Как бы слаб ни был волшебник, он в состоянии запустить агрессивное, вызывающее нечто плохое заклинание. Не верьте тем, кто говорит, что ради непростительных надо быть злодеем высшей категории, все намного проще. Мы были в коридоре с огромным количеством людей. Но был там человек, который явно заинтересует Малфоя больше остальных. Грейнджер… Я, правда, не хочу, чтобы тебе было плохо… Палочка… — Круцио, — я сама зажмурилась, ожидая результата… Лучше бы объяснила… — Ты с ума что ли сошла? — Малфой в секунду оказался перед моей палочкой. Какая любовь… Интересно, корова бы так кинулась? — Паркинсон, твою бабку, ты что творишь? А… Подожди… — Ага-а-а-а… Здорово, не правда ли? — обошлось… Обошлось… Обошлось. Наверное, меня должно пугать отсутствие магии, но я хоть вреда никому не причинила. Сейчас это было первостепенным. А о второстепенном думать не хотелось. — Почему не сработало? — тебе ли не знать, Малфой… — Могу ещё Аваду швырнуть в корову, но суть ты, я думаю, понял, — я всегда хочу в нее швырнуть Аваду, а тут такая возможность сделать это безнаказанно. — Давай в следующий раз на мышах хотя бы демонстрации устраивай… — почему на мышах, а не на коровах? Мышей жалко, они маленькие и беззащитные. — А лучше вообще не надо. — Если ты все же отойдешь от стресса и неприятных воспоминаний, то возможно уловишь суть того, о чем я тебе говорю, — он как-то уж слишком распереживался, я не готова его сейчас успокаивать. — Ну… Не-е-е-ет, — если бы, парень, если бы… — Ты ж не можешь… Или можешь? — Я щас в тебя че-нибудь кину, Малфой, не зли меня, — я, значит, ему доверилась, выбрала его, как самого понимающего, а он… — Не заклятие, так яблоко. — Ну… Ну… Ну… — Я всегда знала, что ты интересный собеседник, Малфой, но сейчас хотелось бы чего-то по делу, — он как-то с горя совсем отупел. С Уизли бы мы уже дальше продвинулись. Может, Грейнджер видела нашего принца в аналогичном состоянии? — Больше никогда так не делай… Никогда. Так. Не делай, — я его так сильно напугала, что ли? Видимо, все же переборщила. Но все же обошлось! — Да как тебе ещё было показать?! Успокойся уже. — Ладно… Но никогда… — опять началось… — Так… Что, совсем ничего? — Ну, как. Из наблюдений, я отлично рисую, хорошо пою, играю в шахматы. Больше пока ничего не пробовала, но, думаю, ещё пару талантов разыщу. — Ты к Снейпу ходила? — и толку от того, что я ему рассказала? На выпученные глазки посмотреть? — Да. Он сказал, что у меня украли все способности. Ну, как, тогда ещё, может, и не все, но теперь точно добрали остатки. — И что ты будешь делать? — Ну, если пропустить фазу рыданий в подушку, то буду пытаться все вернуть, — знать бы ещё, как. А то мало ли, Поттер опять косомордиться начнет. — Кто ещё знает? — Дамблдор и Грейнджер. Возможно, уже Поттер. И, как бы параноидально ни звучало, я думаю, что это Волдеморт. Малфой успел только поежиться, как к нам подлетела Грейнджер. Что ей нужно? Она по делу? Не думаю, что так летит поздороваться… Вроде, опасности для психики Малфоя она не представляет, чисто внешне… Хотя кто знает, какая соломинка сейчас доломает этого верблюда? — Паркинсон! Если хочешь говорить с Гарри, то пошли сейчас, — она без особого интереса посмотрела на Малфоя. А на Уизли с интересом смотрит. — Ты тоже идёшь? — Нет… Нет, я… Мне идти надо. Пока, — бедняга… Совсем плохо, видимо. — Чего это он? — Так и не сумел сформулировать поздравление, достойное вашего тандема. Пошли. А ко… Джинни там тоже будет? — ее я видеть не готова, как бы ни было сильно во мне отчаяние. — Нет, не будет. Гарри настроен достаточно доброжелательно, если ты переживаешь, — вот радость-то. Хотя вообще да. Радость. — Ещё чего… Доброжелательность его, как рукой снимет, едва он меня увидит. А что произошло дальше, я, признаться, так и не поняла. Он был весь такой заинтересованный и готовый к диалогу, даже первый ко мне начал подходить. Кажется, он что-то хотел сказать… Но неожиданно его лицо как-то побледнело, потом позеленело, он начал морщиться и оседать на пол. Я, конечно, знала, что сегодня прекрасна, но не настолько, чтоб сознание при виде меня терять… — Поттер… Поттер, ты чего? Поттер, че с тобой? — я на автомате подвинула к нему стул. — Гарри! Гарри! Миленький! Гарри, шрам? — на разные голоса со всех сторон. Какая обеспокоенность… В жизни не поверю, что они все его настолько любят. — Ты что-то чувствуешь? — Да какой шрам, ему плохо! Тащите этого убогого к Помфри, дибилы, — на меня очень странно смотрят. Вроде, повели, но… Особенно корова агрессивно выглядит. Что? — Чего уставились?! Я здесь причем? Я ведь не причем, правда? Это ведь не я! Не я... Не я?