Двухцветные палитры

Поттер уже сутки находился в состоянии смутного сознания. Вроде, не помирает, но и к жизни возвращаться не торопится. Вся школа замерла в ожидании его выздоровления… Или хоть каких-то изменений. Помфри искала по справочникам болезнь пострашнее да погероичнее, а МакГонагалл даже разок отменила свое занятие. Возможно, по плану было превращение Поттера в памятник ему же, а потому без символа победы проводить урок было бессмысленно. Я старалась не пересекаться с гриффиндорцами, чтобы не видеть полных подозрений взглядов. Видели бы вы, как смотрел на меня Рон в нашу единственную встречу. Сначала отшатнулся, как от заразной, потом посмотрел свысока так, резко и с пафосом отвернулся, чуть не воткнувшись носом в колонну, и походкой от бедра удалился в закат. Я не знаю, какой сверхмагией в его представлении я обладаю, что от одного моего появления Поттер чуть не окочурился, но перед человеком с такой силой выпендриваться и хорохориться стал бы только идиот… Что еще раз подтверждает невысокие интеллектуальные способности Уизли. Но при всем моем старании вести себя непринужденно и громко смеяться вслед зашуганным и желто-красненьким в глубине души мне было очень страшно. Я из раза в раз пыталась найти причины, по которым шрамолобому могло так резко поплохеть от моего присутствия. И не находила. Кажется, болячки по книжкам я моментами искала даже активнее Помфри, но он же у нас особенный, у него все не как у всех… Почему бы Дамблдору не порадовать нас всех уходом на заслуженный отдых и не начать писать руководство по обращению со знаменем победы? Всем польза бы была.  — Как там Поттер? Я надеюсь, ты провела все утро у его постели, трогательно держа его за ручку и шепча успокаивающие слова? — Дафна вернулась с очередного занятия. — Ага, конечно… Думаю, если с Поттером что-то случится, вряд ли это долго будут хранить в секрете. Пока приглашений на торжественные похороны не поступало, — я само спокойствие… Само спокойствие… Само спокойствие… Я совсем не боюсь того, над чем сейчас стараюсь смеяться.  — Панс, ты меня извини… Я до последнего не лезла с вопросами, но это уже… — на этом моменте я начала прикидывать разумные оправдания своему поведению. — Ты совсем не ходишь на занятия, преподаватели спрашивают, весь факультет интересуется… Я даже не знаю, что отвечать…  — Перенаправляй ко мне, говори, что ничего не знаешь, — я пожала плечами.  — Па-а-а-анс… Я знаю тебя с трех лет. Неужели все настолько серьезно, что об этом нельзя знать даже мне? Я же не лезу в душу. Просто скажи мне, что это решаемо. Или не решаемо. Или решаемо, но с чьей-то помощью…  — Решаемо. Более чем, — осталось поверить в это самой…  — Ну, будем считать, что ты неважно себя чувствуешь, но находишься под надежным контролем врачей и идешь на поправку, — кивнула сама себе Гринграсс. И в этот момент раздался возглас, который похоронил все мои надежды на «все хорошо, все наладится, все само пройдет». Тогда я этого еще, правда, не понимала.  — Дейзи! Дейзи пропала! Ее нет уже двое суток! — в комнату с бешеным взглядом ворвалась Булстроуд. Доигрались… Конечно, первой версией было, что они своей интерфакультетской компанией снова где-то заигрались… На целых двое суток. Вот только пропажа на весь Хогвартс была только одна, все остальные же ходили на занятия исправно и возвращались в комнаты ежедневно ровно в десять, бурча что-то о том, что их подружка где-то потерялась. И от этого было очень страшно. А еще страшнее от того, что дети в итоге сами же и пришли к старостам с вопросом. Сами бы они еще полгода не заметили… Как бы то ни было, но шума поднялось много. Пропади первокурсник с любой другой фамилией, паники было бы, может, поменьше. Но Поттер… Пара особо параноидально настроенных персонажей даже смотрели на меня с долей подозрения. Ну, да, я похититель известный. Пока, правда, даже сердце нашего героя похитить не смогла, но так хоть сестру украду, все же милый сувенир. Но страшно было не это. Страшно было то, что в погоне за не решением своих проблем, но их возведением в культ, я перестала смотреть по сторонам в принципе. У всех все замечательно, одна я, бедная-несчастная, не могу на улируксе цветочки вырастить… Я ведь понимала, что первокурсников оставлять на новых старост никак нельзя… Но оставила. А сейчас я видела воющую в голос Булстроуд и понятия не имела, что со всем этим делать. Небыстро она спохватилась, однако. И главное сейчас, когда почти весь факультет метался по школе в поисках потерянного ребенка, она сокрушалась, сидя на попе ровно, и провожая взглядом вернувшихся с новой бесполезной информацией однокурсников. А информация была и вправду бесполезной. Я бегала к Снейпу, Астория, как наиболее мирное и безобидное создание, с охраной в виде менее безобидных, но более языкастых ребят на всякий случай — по другим факультетам, но никто ничего не видел, не знал и предложить никаких решений не мог. А Булстроуд рыдала все громче, кричала что-то неразборчивое все напористее, будто бы способности ее голосовых связок могли сейчас спасти ситуацию. — От того, что ты рыдаешь, мне легче не становится! — вскрикнула я. Нервов не хватает на нее. — Ты тоже была старостой… — вытирая слезы с пухлющих щек, пробормотала Милисента. — Вот именно! Я тоже была старостой. И у меня ни разу такого не было, чтобы ребёнок двое суток не появлялся, а я по дополнительным к симпатичному преподавателю бегала! — жалеть ее не получалось. У нее на факультете человек с фамилией Поттер. В последние лет эдак семнадцать представителям этого рода нужно уделять особое внимание. — Я был у Гриффиндора. Все на месте, Поттеренок подружку с позавчера не видел, — следующим после меня в гостиную вернулся Блейз. И снова ничего… Надежда оставалась только одна. Нотт, у которого, в отличие от Милисенты проснулась не только совесть, но и активность вместе с желанием помочь, пошел договариваться с Гриффиндором. Как староста, не как Тео. Детей Пожирателей Смерти почему-то до сих пор не хотят встречать аплодисментами в той части школы… Но его не было, а вместе с ним и воплощения последней здравой идеи. Дальше шли «судорожно метаться по школе в поисках», чем, к слову, уже занимался пятый курс, и «бежать отсюда, пока нас всех не перепохищали». Снейп уже наверняка сообщил преподавателям, но легче от этого не становилось. Одного Поттера они уже как-то пустили с доброжелательным видом на пушечное мясо… Даже по виду вернувшегося Нотта можно было понять, что ничего у него не вышло. И от этого захотелось выть вместе с Милисентой.  — Карту они тебе не дали… — на выдохе заметила я. Что делать дальше, я понятия не имею. — Где карта, знает Поттер. Поттер в медкабинете в известном состоянии, закрыт до утра. — Тео обессиленно сел на кресло. — Ну, что-то же можно сделать! У нас ребёнок пропал, в конце концов, ты же объяснил? — шумно, проглатывая слоги, возмутилась Эсми.  — Конечно, нет! Просто так пытался их реликвию отобрать! — Нотт зарылся пальцами в свои волосы. — Вопросами хоть глупыми не добивайте, а…  — К Грейнджер подходил? — нынешняя староста у них вообще какая-то мутная. Я ее даже не запомнила за столько лет, как зовут — в жизни не отвечу. Бледная бледность, я бы с ней ни о чем не договаривалась.  — К старостам подходил… — пробурчал Тео. — Если не они, то кто тогда меня слушать будет… Этим хоть положено…  — Ладно, я тогда еще раз попробую, — Нотт посмотрел на меня очень недовольно. — Я не умоляю твоих способностей договариваться, но с Грейнджер поговорю я, раз уж ты не пытался… Но идти никуда не пришлось. Не успела я дойти до двери, как в нее настойчиво постучались. Грейнджер, собственной персоной. За ней следовали Сириус с Люпином. Всю троицу объединяла какая-то почти ощутимая в воздухе решительность и бешеные взгляды. Знаете, такая модернизированная версия Золотой Троицы мне нравится даже больше… По крайней мере, ни от кого не исходит неземная тупость.  — Что у вас произошло? Фред в потоке междометий вашего Нотта ничего не понял, кроме требования отдать карту, — Грейнджер говорила очень четко и громко, а Тео за моей спиной недовольно зашипел.  — У вас что-то с первокурсницей случилось, я правильно понял? — мягким голосом, но с нескрываемой тревогой спросил Люпин. По его вине все, между прочим.  — Пропала она! — выкрикнул Нотт. А Булстроуд, которая, казалось, уже пришла в себя, завыла громче прежнего, отчего красно-желтые почти синхронно скривились. Лишит она нас единственного шанса на помощь, ой лишит.  — У меня есть карта, — негромко заметил Сириус, и десятки глаз разом наполнились надеждой. — Первая версия, не особо симпатичная… Но должна сработать.  — Дайте, — я без лишних слов протянула руку. И на удивление, возникать никто по этому поводу не стал. Сириус чуть трясущимися руками, то ли от волнения за Дейзи, то ли за карту, вынул из внутреннего кармана чуть рваненький, с темными пятнами пергамент и протянул его мне. — Спасибо. И тут я поняла, насколько опрометчивым было мое стремление забрать карту побыстрее. Как теперь объяснить, что сколько палочкой в листок не тыкай, сколько пароль не называй, а ничего не откроется, если ты такой, как я… Кому отдать? Что сказать? Они все поймут… Все всё поймут…  — Паркинсон? — на меня сейчас смотрело слишком много людей. И слишком много людей сейчас недоумевали. Красно-желтые, возможно, даже думали, что мне, как истинной слизеринке, на всех плевать, в том числе и на ребенка.  — Я палочку забыла в комнате, — я вкладываю все свои актерские способности, которых должно быть даже больше, чем раньше, чтобы напуганно искать палочку по всей длине мантии, даже там, где карманов отродясь не было. Протягиваю назад, Сириусу. — Откройте, как вы там это делаете.  — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — странно посматривая на меня, произносит Блэк, поднеся палочку к пергаменту. Я никогда не видела, как работает эта карта, только знала о ее существовании. Не подпускали близко, знаете ли. А потому сейчас я пришла в совсем детский восторг, на секунду даже забыв о причине, по которой мы все здесь собрались. Это по-настоящему хитроумная штука, на занятиях такому не научат. А я, скорее всего, уже никогда не научусь ничему подобному… Я уже ничему не научусь. Разве что маговедение смогу в маггловских школах вести…  — Панси, как зовут девочку? — меня явно спрашивали уже не в первый раз. Они уже смотрят, как на сумасшедшую… Почувствуй себя Полумной…  — Дейзи Поттер, — ответила Дафна. Я кивнула. Сириус на фамилию дорогих друзей и любимого крестника среагировал мгновенно — чуть не порвал карту напополам, резко выпрямляя ее во всю длину.  — Ну, что там? — я спросила как-то неуверенно. Хотелось привлекать к себе поменьше внимания.  — Не вижу, — хором отозвалась троица. Снова стало очень страшно. Жалость к себе и беспокойство за Дейзи то переплетались воедино, то разделялись и душили по отдельности, но отпускать мое измотанное сознание не хотели ни в какую. Я встала рядом со столом, на который положили карту, чтобы все могли ее видеть. Ну, как «встала». Меня буквально толкала в нужную сторону Дафна. Изображения я не видела, никак не выходило сфокусировать взгляд. Мне было стыдно, что от меня никакой помощи, но и взять себя в руки не удавалось.  — Нашел! — завопил прямо над моим ухом Крэбб. Вот уж от кого не ждали пользы! Винсент пухлым пальцем начал тыкать в точку практически на границе карты. Он с таким упорством указывал на свою находку, что столь долгожданное имя мы увидели только через минуту, когда Тео начал что-то злобно шипеть. А еще пришел Снейп. Несмотря на некоторое потепление в его отношениях с мародерами, восторга он от их компании по-прежнему не испытывал. Если с Люпином они хоть поздоровались не сквозь зубы, то с Блэком даже тут не повезло. Я так и не поняла, зачем с нами увязался Барт, но он так настойчиво бормотал какую-то ерунду, что согласиться было проще, чем слушать его дальше. Смущало меня только одно — точка на карте никак не перемещалась. Дейзи уже поняла, что ее ищут, и поэтому никуда не идет? А если с ней что-то случилось и она не может? После недолгого и очень сдержанного спора с Люпином Северус, махнув рукой, позволил нам идти с ним, взяв с нас очередной десяток обещаний. Но угрозы действительно не было. Под огромным дубом сидела, всхлипывая, наша пропажа. Нас она даже заметила не сразу, снова и снова дотрагиваясь до своей головы. И вот только тут я поняла, что половина ее головы полностью выбрита. Если это и ритуал, то весьма странный. Кажется, больше никаких повреждений на малышке нет, можно выдохнуть.  — Панси-и-и! — девочка бросилась ко мне, как только заметила наше приближение. Ну, вот, меня хоть дети любят… Можно в педагоги податься. — Дейзи… Дейзи… Что с тобой случилось?! Дейзи… — я прижала малышку к себе. Пусть только странная прическа станет главной проблемой… Шансы на это, конечно, минимальные, но можно хоть раз за семь лет моего обучения какая-то катастрофа обойдет нас стороной? — Я не помню-ю-у… Где мои во-о-о-о-олосы? — Дейзи плакала так горько, что я уже была готова выдрать волосы коровы и пересадить малышке. Хотя, я всегда готова… — Не бойся, котёнок, Дафна себе недавно на день рождения Блейза наращивала каким-то заклинанием, мы и тебе нарастим, не бойся только… — не «мы», а Дафна одна, но все же. — Что ты последнее помнишь? Наверное, было неправильно вот так сразу погружать ребенка в этот стресс заново. Вот только было у меня ощущение, что тянуть нельзя. — Я хотела перед занятием по квиддичу полетать на поле… Я не могу разворачиваться легко… Очень медленно и криво выходит… У меня мама не летает, сестра не летает, меня тоже не учили… А мистер Блэк хочет, чтобы все умели… Я хотела потренироваться… Я пришла, начала летать… А дальше я ничего не помню-ю-у-у. Я хочу к ма-а-аме-е-е-е… Блэк от такой новости совсем побледнел и, судя по выражению лица, готов был уйти из преподавания прямо сейчас и прямо отсюда, не возвращаясь в школу. А ведь обещал поубавить обороты… Или верность квиддичу дороже? Что ж вам так не везет в преподавании, мародеры? Один тучных старшекурсниц привлекает, другой очаровательных первокурсниц до облысения доводит… — Хорошо, котёнок, мама приедет, мы ей сообщим… — чувствую, Хогвартс ждет новая порция скандалов. И поделом им всем… — А метлу мы тебе новую купим, я куплю, в качестве компенсации за медленное спасение. Хочешь розовую с блестками из новой коллекции? — Хочу-у-у-у… — Метла старая нашлась, — из-за дерева вышел Барт с целой и невредимой метлой малышки. А она зарыдала ещё громче прежнего. — Что такое, что случилось? — неужели, вспомнила что-то все-таки? — Я теперь новую хочу-у-у-у. С блестками… Первой засмеялась Дафна, а после и все остальные. С налётом невроза, правда, но и то успех. Но вот вопрос, что здесь было, и кто в этом виноват, оставался открытым. Странные вещи происходят в уже, казалось, совсем мирном Хогвартсе. И, как ни грустно, вряд ли на сегодняшнем происшествии они закончатся…