Двухцветные палитры

— Итак, ты при этом ничего не чувствовала? — желание Рона быть полезным поначалу умиляло, сейчас же раздражало с каждой секундой все сильнее.  — Ничего, говорю в седьмой раз, — я из последних сил старалась не закатывать глаза.  — С чего нам быть уверенными, что ты не врешь? — если бы я соврала предыдущие шесть раз, что бы изменил, по его мнению, седьмой?  — Просто так я бы никогда к вам не пришла, мы не в тех отношениях.  — Ты уверена, что в тебе не осталось сил?  — Абсолютно, я недавно бросалась в тебя Круциатусом, — с деланной беззаботностью ответила я. — Что такое? Не стоило? Ну, я же понимала, что вы спросите, подготовилась.  — Рон, сядь на место. Она шутит, — Гермиона смотрела на меня недоверчиво, но голос ее звучал крайне уверенно.  — Не факт… — пробурчал Уизли.  — Записки продолжают приходить? — кажется, Грейнджер больше пыталась сменить тему.  — Нет, все как-то постепенно затихло… Может, это тоже часть ритуала была? — мало ли, какие у извращенцев извращения.  — Навряд ли… Но я посмотрю, что об этом пишут, — закончила Грейнджер совсем тихо. — Если пишут… Все возможные вопросы были заданы, ответы на них, в большей части язвительные, были получены, а как меня корректно выпроводить, никто придумать не мог. Я как-то в потоке своих мыслей, большинство из которых вслух высказывать было бы неразумно, не уловила момента, когда можно было просто уйти, не чувствуя на себе выжидающих взглядов. Все понимаю, людям меня пообсуждать хочется, позлорадствовать у меня за спиной, а я тут застряла по собственной глупости, и даже пакость никакая не придумывается, после которой можно было уйти с высоко поднятой головой.  — М-м-м… Я полагаю, мы закончили, так что я пойду, — лучше так, чем смотреть на Рона, у которого того и гляди пар из носа пойдет. Если я скажу, что ни на что не надеялась, то совру. Но и сказать при этом, что я искренне верила в их магические или, того хуже, интеллектуальные возможности, тоже нельзя. Все же один думающий человек на факультет плюс двое забавных — это не путь к успеху. Все мои чаяния были только на то, что случится чудо. Им просто повезет с большей вероятностью, чем мне. В последний момент, как положено, случится чудо, и они принесут мне мои способности, перевязанные ленточкой. Хотя, с ленточкой я все же погорячилась, лучше не доверять их компании такие сложности. Разговор с Полумной привел меня к выводу, что нигде мне не скрыться от назойливого и порой злорадного внимания, а в таком случае лучше уж Дафна, чем еще какая-нибудь милашка-очаровашка. Мало ли, корову встречу, а в таком случае я не ручаюсь ни за себя, ни за возможную маггловскую физическую суперсилу. Я сама не поняла, в какой момент решила, что сейчас лучший момент, чтобы все рассказать Гринграсс. Возможно, просто осознала, что хуже уже не будет — пол-Гриффиндора в курсе, а у них должно неплохо работать сарафанное радио. Да и в комнате никого, кроме нас, не было.  — В общем… У меня пропала магия, поэтому я никуда не хожу, — на выдохе выпалила я. Все. Сказала. Не скажу, что стало намного легче на душе, но хотя бы больше не придется об этом постоянно думать. — А на бал пойду с Эриксоном.  — Я впечатлена… — пробормотала Дафна. — Спрашивать, шутишь ли ты не стоит, да?  — Нет. Я сходила к Грейнджер и, как выяснилось, еще целой куче ее милых друзей. Они позакатывали глаза, но обещали попытаться помочь, — говорить теперь стало намного проще. Сложнее было от того, что вечно болтливая Гринграсс молчала, поджав губы. — В крайнем случае, приду на смену Филчу. По-моему, неплохая альтернатива всем моим планам.  — Ахах, — ненатурально засмеялась Дафна. — А Эриксон — это кто? Я его, вроде, не знаю.  — Он с Пуффендуя… И, вроде, не из самого древнего рода… Ну, такой, светленький… И тут я поняла о себе еще одну неприятную вещь. Я его стесняюсь. В темном коридоре с ним пересечься и парой слов перекинуться — это одно, но вот идти на бал с человеком явно ниже тебя по статусу… Ладно бы он хоть в битве за Хогвартс отличился, прошел бы за героя, но вот так… Негоже представительнице Паркинсонов с мальчиком с улицы по балам ходить…  — Не помню… Ну, ничего страшного, — Дафна, кажется, почувствовала мое настроение и честно попыталась сгладить неловкий момент.  — Или не с Эриксоном… — пробормотала я. В конце концов, есть у меня магия или нет, я все еще Панси Паркинсон. Как-нибудь без пары не останусь, в конце-то концов! Отбить Блейза у навязчивой поклонницы всегда смогу, его любовь навечно подарила свое сердце другому, а души других дам он беречь не собирается… Или закрыть на все глаза и пойти уже с Малфоем… Хоть не с чужим, весело мне там уже в любом случае навряд ли будет.  — Если думаешь о том, что не королевское это дело — с простолюдинами по балам ходить, то могу напомнить, что нашей репутации навредить сильнее уже нельзя, — аккуратно заметила Дафна. И это не сработало. У меня отобрали то, что было огромной, значительной частью меня. Все, что у меня теперь есть — имя, положение семьи и остатки гордости. Пойти на бал с Бартом — это пошатнуть все вышеперечисленное и стать еще большим объектом сплетен и злорадства, причем в любом случае. Если я пошла с ним от безысходности — замечательно, справедливость торжествует; если пошла от того, что он приятный мне человек, то это же повод тыкать меня во все мои прошлые слова, его нельзя упускать.  — А Малфоя уже заняли, да? — я придумаю, что сказать Барту. Пока не уверена, вежливо это будет или максимально грубо, но придумаю. А сейчас нужно хотя бы схватить Драко.  — Малфой сейчас занят самобичеванием, не думаю, что к нему кто-то всерьез готов подходить. И все же есть в твоих действиях что-то даже по слизеринским меркам неправильное… У состояния Малфоя был только один плюс — соглашался он сейчас на все на свете. Не уверена, что в вопросы вникал, зато проблем никаких. Вид его оставлял желать лучшего, но он честно пытался хотя бы не выглядеть заключенным Азкабана, даже иногда включался в разговор. В принципе, если держать его подальше от счастья Грейнджер, то, может, и пройдет скоро… Порой он честно спрашивал, есть ли у меня какие-то сдвиги, но было это настолько из вежливости, что ему самому было откровенно неловко. Глядя на эту грустную картину, я больше всего надеялась ненароком наткнуться на колоссальный скандал между Уизли и почти-Уизли. Возможно, это согрело бы душу и мне, и Драко, но они были удивительно мирны и, видимо, глубоко влюблены, потому что, на мой взгляд, это единственная причина, по которой Рона можно не придушить в первые пять минут общения. Хуже мне было, пожалуй, только от наблюдения за тем, как Уизли-младшая плачется на каждом повороте о нелегкой судьбе и крайне тяжелом состоянии возлюбленного. Столько рыдать, можно и от обезвоживания загнуться… Я как-то очень быстро поверила в то, что раз он не умер в первый момент, то и потом не должен. К тому же, периодически Дамблдор посреди обеда вставал и рассказывал о том, как наше спасение на поправку идет. На костылях, очень медленно, по скалам и через реки, но идет. Джинни, к слову, позволили лично при этом присутствовать и, возможно, контролировать, потому что на занятиях она появлялась еще реже, чем я. Вся в трудах — сначала у постели посиди, потом расскажи об этом каждому песику, а там уже и спать пора… Как бы я себе это ни объясняла, как бы ни давила в себе совесть, а перед Эриксоном мне было очень неловко. Слова не подбирались: откровенно хамить не позволяла та самая совесть, которая проснулась в тот момент, когда я почувствовала к себе хорошее отношение, а что-то милое и воздушное будет выглядеть сейчас весьма лицемерно и неуместно. Единственное, за что я благодарила судьбу — Барт мне нигде не попадался. И не успела я в очередной раз сказать ей «спасибо», как он возник буквально из ниоткуда. Вообще из-за поворота, но от того не менее неожиданно. Глупо было надеяться, что он просто пройдет мимо, но ведь целых шесть лет ему это прекрасно удавалось…  — А я подобрал костюм на бал, — а я-то, глупая, думала, что до этого было невыносимо стыдно. Сейчас я бы с радостью поменялась с Поттером местами. С полудохлых спроса меньше.  — Серьезно? — как же хорошо с каким-нибудь глуповатым Гриффиндорцем. Он от тебя хорошего не ждет, ты от него хорошего не ждешь, обменялись гадостями и пошли дальше. А тут стой, мучайся…  — Нет. Просто не знал, как завязать разговор. Будешь? — я только что заметила, что в руках у Барта была упаковка кексов. От этого чувство, что я обидела ребенка усилилось во сто крат. Можно мне просто провалиться под землю? Аккурат в свою комнату, желательно сразу под одеяло… Но хоть про костюм неправда…  — Н-нет, спасибо… В общем… На бал я иду с Малфоем, потому что он костюм уже подобрал. Вот, — какая невыносимая глупость…  — Хорошо, ясно, — Барт надкусил кекс. Все так просто? — Благо, у меня еще есть незанятые знакомые девушки, так что все в порядке.  — Ну, на самом деле, нет… Я делаю некрасивые вещи, — глупо отрицать очевидное, даже если ты само равнодушие. — Но тебе, я вижу, все равно, так что все в самом деле в порядке. А еще в глубине души мне было немного обидно… Возможно, искать партнера на бал по коридорам, да еще и откровенно навязываясь, было не очень правильным… Но это ведь было несерьезно… Да и в итоге выглядело так, будто это нужно больше ему, чем мне… Да чего греха таить, у меня до этого момента было полное впечатление, что я еще и королева, сделавшая одолжение. Кажется, одолжение все же сделали мне.  — Не только ты хочешь сохранить лицо, это нормальное желание для любого человека, — заметил Барт, выждав паузу. — А кексы вкусные, зря отказалась. Из хорошего — я объяснилась с Бартом, могу со спокойной душой идти на праздник с Малфоем, который абсолютно точно мне его испортит. Из плохого — мне стало еще хуже, чем было все последнее время. Зато корона на голове крепко держится, ни одним ураганом не собьешь… Вечером следующего дня проводилось торжественное открытие Кубка Восьмерки. Много требований предъявлять к организации после того, как у нас на прошлом Кубке Огня ребенок погиб даже как-то глупо, но Дамблдор разорялся по поводу турнира, как мог. Спасибо хоть в этот раз без речи Снейпа, этого бы не выдержала ни одна живая душа в этом замке. Здоровую чашку посреди зала в этом году ставить не пришлось — составы команд были утверждены заранее, единственной проблемой было отсутствие в нашем составе звезды-лучшего игрока-капитана-эмблемы команды — Поттера. Естественно, к советам моим никто и не думал прислушиваться, первым ловцом стал совершенно случайно и по большому таланту Избранный. Время шло, из своего коматозного состояния он не выходил, но убрать его из состава казалось всем просто кощунственным деянием — мало ли, он очнется посреди финала, а нам что, на поле его не выпускать?! Не могу быть уверена, что аргументация была именно такой, но из состава его не вычеркивали до последнего. Но вот, кажется, вера в чудо умерла даже в самых верящих в чудо, так как Блэк, понурив голову, вышел на трибуну.  — Ввиду тяжелого состояния нашего постоянного ловца — Гарри Поттера, — раздались единичные аплодисменты. Ну, хоть не все еще до такого докатились, и то неплохо… — Мы вынуждены произвести замену…  — Не надо замены! Уже все хорошо. В зал вышел потрепанный, взъерошенный, но в целом довольно здорово выглядящий Поттер. Не уверена, что ему после столь долгого пребывания в бессознании так уж стоит лезть на метлу, но разве я могу спорить с истерично аплодирующей толпой его доброжелателей? Король не умер, да здравствует тот же самый король…