Крылатый Купидон - божок слепой

POV Лунетта.       А после последовало безумие! Моё безумие! Я жадно целовала его губы, а он отвечал. Я кусала его, спускаясь к шее, и ниже и ниже… Встав на колени перед Клаусом, я покрывала низ его живота поцелуями, беря в руки горячую, и очень твёрдую плоть. Немного отодвинувшись, я посмотрела на его возбуждённый член, и, облизнув пересохшие губы, коснулась языком головки. Стоило мне прикоснуться к нему, как я услышала громкий выдох, и просто не смогла ни поднять глаза вверх. Он смотрел на меня! Смотрел, не отрываясь… Я видела, как сильно он этого хотел. И понимала, что сама хочу этого не меньше. Хоть, я и в первый раз делаю минет, но я уж постараюсь сделать ему как можно приятней.       Проводя языком от головки к основанию, я не сдержалась и поцеловала его яички, облизнув их языком, а после снова поднялась к его головке. Пробуя его на вкус, я приложила кончик языка к уздечке и погрузила член в рот, не глубоко, просто пробуя. Затем, было уже глубже. Одной рукой я держала его член, водя рукой то вверх, то вниз, а другой перекатывала его яички. Каждое моё движение было пробным, и я внимательно наблюдала за реакцией Клауса, где ему нравится, а что приносит большие ощущения.       Выпустив его пенис изо рта, я провела языком вниз, к месту соединения члена и яичек, и стоило мне коснуться этого самого места, как из уст Клауса вырвался более громкий стон, с очень красочным словом «чёрт». И я поняла, что это место особенное.       Когда мои движения головой становились более активными, мои волосы мешали, и Клаус, собрав их в руку, ощутимо сжал на затылке. Больно мне не было, это только доставляло удовольствие. Кто бы мог подумать, что минет, может доставить мне не меньшее удовольствие. Оказывается, смотреть и слушать то, как твой партнёр, испытывает удовольствие от твоих стараний, чертовски приятно, а уж то, что этот партнёр человек, которого ты любишь в двойне.       Ощутив, как пенис Клауса стал пульсировать, готовясь к разрядке, я вытащила его изо рта и усмехнулась, медленно облизывая губы. Моя рука, лежавшая на основании члена, сжалась сильнее, не позволяя Никлаусу кончить. Я где-то читала, что это может замедлить оргазм у мужчин, а после лишь доставит большее удовольствие. Он, всё также позволял мне делать всё, что душе угодно, видимо ему доставляло немалое удовольствие моя игра. Иногда, я замечала в его взгляде удивление от моих познаний, и раскрепощённости, а иногда восхищение.       Дотронувшись языком к головке члена, я медленно направила его к уздечке и немного надавив, слизала выступившую смазку. Снова облизав губы, я погрузила головку в рот, а потом вытащила и снова… и снова…и снова. Его стоны и иногда слетающее моё имя с его уст, заводили меня ещё сильнее, и я уже чуть ли не кончая, постанывала. Когда же, я поняла, что пора бы прекратить его пытки, то отпустила хватку и, взяв его член в рот, стала более активно вбирать в себя. Пара движений головой, и его руки, сильнее сжались на моём затылке, уже причиняя боль, а Клаус же продолжительно выдохнул, смотря на моё лицо. Его горячая сперма растеклась у меня во рту, которую я тут же глотнула, жадно облизывая губы. Но маленькая струйка потекла мне на подбородок, а я, подобрав её большим пальцем, слезала.       Вставая с колен, я вся мокрая, до жути удовлетворённая морально, но изголодавшаяся физически, смотрела ему в глаза. Он был доволен, что меня радовало, но я хотела получить и свой оргазм.       — Так и будешь стоять? — с придыханием выдала я. Конец Лунетта. POV Клаус.       — Так и будешь стоять? — возбуждённая Луна стояла напротив меня и ждала моих действий. Однако я ничего не делал. Знала бы она, как мне сложно просто стоять и смотреть. Но…       Ох, чёрт! В моей голове всплыли совсем недавние действия моей малышки. За свою долгую жизнь, я много перепробовал, и минет, не был исключением. Было много тех, кто мне его делал, но не было тех, кто делал это с таким удовольствием. Ей нравилось это не меньше чем мне. Вообще-то таких ярких ощущений я ещё не испытывал, даже больше скажу, были места, о который я не подозревал. Например, то, что находится в соединении пениса и яичек. Да, это было для меня ново, я даже удивился…       Всё-таки моё «ничегонеделание», вызвало свой эффект. Я бы сказал, очень приятный и крайне удовлетворённый эффект. Моя малышка не только сделала мне невероятно приятно, но и показала себя с новой стороны. Оказывается, она из тех девушек, кто не боится и не брезгует к новым умениям… Ладно, признаю, я начал сомневаться, что я у неё первый! Чёрт возьми, откуда у неё в голове такие пошлости?! Но, я должен ей верить!       — Как пожелаешь, тогда продолжай смотреть, — голос моей маленькой пошлой малышки вырвал меня из панический мыслей. Когда до меня дошёл смысл её слов, я лишь сильнее заинтересовался. Что она на этот раз учудит? Она ведь не удовлетворена, и всё ещё сильно возбуждена.       Я смотрел, как это рыжее чудо, повернувшись ко мне спиной, сделала пару шагов к стене напротив и, наклонившись, прислонилась руками к зеркальной стенке душа. Вид мне открылся чертовски соблазнительный. Но, это было далеко не всё, что она решила мне показать. Повернувшись ко мне головой, она продолжала одной рукой упираться в кабину душа, а второй коснувшись своего соска, громко выдохнула. Затем поднесла руку к губам, и, смотря мне в глаза, погрузила пальцы в рот. Я уже был готов пристроиться сзади, но достав откуда-то титаническую выдержку, продолжал наблюдать за тем, как она облизывала указательный и средний пальцы, при этом издавая стоны.       Когда её пальцы были достаточно влажными, она, обведя набухший сосок, стала подводить их к паху. Стоило мне понять, что же она задумала, как мой член тут же отреагировал. А малышка, словно изучая себя, ласкала клитор, иногда нажимая, при этом издавая громкие стоны, но, не отводя от меня взгляда. Она, словно проверяла, смотрю я или нет. Но, как от такого можно оторвать взгляд? Вид настолько открыт, насколько это возможно. Но Луна посчитала, что недостаточно и развела ноги шире, и оказалась права. Теперь вид на её гениталии возбуждал меня лишь сильнее.       Ещё немного поиграв с клитором, моя малышка, ввела в себя два пальца, указательный и средний. От погружения она громко выдохнула, но что-то её стоны были не такими как обычно, громкими и полными страсти, они были какими-то неудовлетворёнными, словно того, что она делает с собой, было не достаточно. Но, я пока не спешил изменить это. Хочу ещё немного понаблюдать… Да кого я обманываю, мне просто нравиться, что она настолько открыта для меня, и настолько доверяет мне. Одно дело, когда ты привычным методом занимаешься сексом с женщиной, и совсем другое, когда она может в полной мере показать свои извращённые фантазии. Уж в чём-чём, а в этом я разбираюсь…       Ускоряя темп пальцев, Луна негромко постанывала, продолжая смотреть на меня, а я в свою очередь смотрел на неё, вернее сказать на её гениталии. Малышка, держась кое-как за зеркальную стенку душа, выгибала спину, и вводила пальцы глубже, но видимо недостаточно, так как до оргазма она так и не дошла. Но, темп она не сбавляла. Упёртая какая…       — Немного левее, — не отводя взгляда, подсказал я. Она же, явно услышав меня, так и сделала, и в следующую секунду по кабине раздался громкий, удивлённый стон. Я знаю, где находятся её самые чувствительные места, но это лишь одна из них, и то не самая ощутимая.       — Я могу помочь, только попроси, — самодовольно проговорил я. Мне до чёртиков нравится, что она не может кончить лишь от своих пальцев. Это наталкивает меня на мысль, что я приручил её к нашей близости. Ответа от неё я не услышал. Может, она не расслышала, а может, думает, что справится сама. Наивная…       — Знаешь, Луна, если ты поднимешь одну ногу, и выпрямишь спину, сможешь войти глубже, — мой голос прозвучал с низким рыком, но она не сделала, как я сказал. Но, я услышал такой же громкий стон, к которому она меня приучила. Она кончила от моего голоса? Чёрт, да я сам чуть не кончил, понимая это…       Наше тяжёлое дыхание, разрушал лишь звук льющейся воды, она продолжала держать спину согнутой, а пальцы внутри себя, но я наверняка уверен, что этого ей было мало. Зная её неутолимое сексуальное желание, которое не снять обычным оргазмом, я усмехнулся. Ей ведь помимо этого, нужна физическая боль. Так что она не удовлетворена, и мои догадки подтверждает её сокращающаяся мышца влагалища.       — Ну как, достаточно? — немного насмешливо спросил я. Ответ я и так знаю, но хочу, чтобы она сама это произнесла, вытаскивая пальцы.       — Мало… Мне нужно ещё, — со сбивчивым дыханием выдала она. А мне больше и не нужно, чтобы подойти к ней сзади и резко ворваться внутрь неё.       От моего движения, она громко, как мне нравится, вскрикнула, и выгнула спину, подставляясь мне ещё больше. Я же, с силой сжимая её ягодицы, то вводил, то выводил член. Мои движения были стремительно резкими. Надеюсь, я ничего там ей не повредил… Хотя залечить это будет легко. Конец. Клаус. POV Лунетта.       Стоило Клаусу войти в меня, как я ощутила удовлетворённое чувство наполненности, и головокружительную эйфорию. Он резко врывался в меня, доставляя мне немыслимое удовольствие. А его руки, сильно сжимавшие мои ягодицы, лишь дополняли ощущения. Я упивалась болью, граничащей с безумием, доказывая это громкими стонами и выкриками имени Клауса. Он был прав, пальцев мне мало. Очень мало! Не было чувства наполненности, и пульсации, которое доставляет мне великое удовольствие. И мне не хватало прикосновений к моему телу. Я даже кончить не могла, пока не услышала, так полюбивший мне рык. Он словно затронул во мне, какие-то струны, и я смогла получить разрядку. Не такую яркую, как бывает во время близости с Клаусом, но хоть что-то.       Когда Никлаус, наклонившись, стал покусывать мою спину, я застонала лишь громче. Может, я и правда мазохистка? Или всё дело в Клаусе? То как он кусает меня, а потом зализывает раны, приносит колоссальное удовольствие. Ещё несколько резких, поступательных движений и я почти достигла пика, но его не произошло, потому что Клаус остановился и медленно вышел из меня. Я знала, что он так мстит мне, за мой примерно такой же поступок некоторое время назад.       Шлёпнув меня по попе, Клаус развернул меня лицом к себе и, притянув, поцеловал, глубоко и властно, поднимая меня за талию, и насаживая на свой твёрдый пенис, я же, для большего удобства закинула ноги ему на талию, и цеплялась руками за плечи. Когда я снова ощутила его внутри себя, то не смогла сдержать срывающегося имени Клауса со своих губ.       Глубоко входя в меня, он затрагивал какие-то точки внутри, о которых Клаус знал, чем не поленился похвастаться, задевая либо одну, либо несколько при движении. Удовольствие накрывало меня с головой, перехватывая дыхание, и оглушая меня моими же криками. Под конец, когда я думала, что выше уже не бывает, Клаус выпустил свои клыки, и неторопливо стал погружать их мне в шею, что, словно взрыв взорвалось во мне.       Такого долгого, и невообразимо мощного оргазма у меня ещё не было. Он словно цунами подхватил меня, и погружал на самое дно, а когда я почти выплывала из-под воды, накрывал снова. Будь кабина душа стеклянной, она бы разлетелась на части от моих гуляющих, из угла в угол, громких стонов и выкриков имени Клауса. Я даже немного испугалась, от столь сильных ощущений, что не могло скрыться от пристально наблюдающего за мной Клауса. Он, ещё пару раз толкнувшись в меня, со звериным рыком, кончил.       Ещё некоторое время мы не двигались, приходя в себя. Клаус так и не вытащил член, глубоко дыша и положив голову мне на плечё. А я, всё также сидела на его бёдрах, боясь пошевелиться, чтобы не накрыло снова. Наконец, когда он помог мне встать на ноги, которые предательски отказывались меня слушать, отчего я уселась на пол душа.       — Ну как, достаточно? — словно насмехаясь, повторил Клаус свой вопрос. Он смотрел на меня с таким детским самодовольством, что не могло не умилять. Никлаусу так нравится доводить меня до такого умопомрачительного состояния, что он просто не мог не намекнуть мне на это.       — А тебе? — скопировав его тон и выражение лица, проговорила я. Сначала, он никак не отреагировал, а после, подняв меня на руки, чмокнул в висок и, выключив воду, вышел из кабины.       Усадив меня на раковине, он достал из полочного шкафа, без дверей, махровое тёмно-синее полотенце, стал вытирать мои волосы, а после, сменив уже полностью намокший предмет, стал вытирать моё тело. Он был так заботлив, и нежен, что я как дура сидела на раковине и улыбалась, отчего мои зелёные глаза блестели. На мою улыбку, Клаус только усмехнулся, наверное, подумал, что я виду себя как ребёнок.       Когда я была полностью сухая, только с влажными волосами, сидела всё на той ж раковине, Клаус вытерся сам и, не заботясь о том, что мы только из душа и абсолютно голые, вышел из ванной. Холодный воздух, гулявший по моей комнате, обдал всё моё тело, покрывая его мурашками. А я только ближе прижалась к горячему телу Клауса.       Моя комната, как я уже говорила, была большой. Кровать с балдахинами, которую купили мне родители, когда я пошла в первый класс, была заправлена белыми простынями, находилась приставленная к стене посередине. Шкаф, что встроен в стену, был полон одежды, обуви и украшений, его дверцы были с лицевой стороны из зеркала, а сам он находился параллельно кровати. Не то, чтобы я любила шопинг, и запасалась одеждой, просто моя мама очень любила походы по магазинам, и всегда мне что-то покупала. А также туалетный стол, который был аккуратно завален косметикой, опять же купленный мамой, к этому столу было прикреплено большое зеркало, и находилось оно напротив входной двери. Компьютерный стол, на котором лежали тетради и пара книг, а также ноутбук на нём, стоял рядом с кроватью, почти прямо под окном, выходившем на задний двор. И книжный шкаф, который занимал почти всю стену, находился напротив окна, рядом с дверью, ведущей в спальню, и с другой стороны была дверь в ванную.       Направляясь к кровати, Клаус хотел положить меня на постель, но я не дала ему это сделать, слезая с его рук, и подходя к своему шкафу.       — Зачем ты одеваешься? — наблюдая за мной со спины, спросил Клаус. Его голос звучал, немного обидчива, я же продолжала искать махровую пижаму, которая расцветкой и хвостом с ушками на капюшоне, напоминала бурого медведя.       — Потому что сегодня ночью будет ниже десяти градусов, к тому же мы ещё из душа, а я быстро заболеваю, поэтому нужно одеться, — ощущая, как холодный воздух подступает к моим ступням, покрывая меня новыми табунами мурашек, я наконец, выискала пижаму. Натянув, первые, попавшиеся трусики, я стала надевать смещённую пижаму. Когда я застегнула молнию спереди и, заплетя волосы в две косы, одела капюшон, чтобы не простудить ушки, услышала:       — Медвежонок, — рассматривая мой хвостик и ушки, ласкова произнёс Клаус. Я же, почему-то так сильно смутилась, заливаясь краской. Но, спрятав это смущение за капюшоном, достала с нижней полки мужские новые трусы, и пижамные штаны, принесла их Клауса.       — Оденься, — положив одежду рядом ним, произнесла я. Он удивлённо посмотрел на свёрток, перевёл взгляд сначала на шкаф, затем на меня.       — Откуда в твоём шкафу мужская одежда? — мне послышалось или я услышала ревность в его голосе? Наверное, уже уши простудила…       — Моя мама любила шопинг, поэтому покупала много одежды, а так как в её шкафу было мало места для вещей отца, она перенесла их ко мне. Вот так, в моём шкафу стали появляться мужские трусы, штаны, рубашки, футболки и ещё куча всего. Кстати, ты можешь взять всё, что захочешь, ты не брал с собой одежду, — залезая под одеяло, спокойно говорила я. Под мой короткий рассказ, Клаус уже оделся и тоже лёг в кровать.       Придвинувшись ближе к тёплому телу Клауса, я улеглась у него под боком. Он же потрепав мои искусственные ушки, улыбнулся.       — У тебя много таких милых пижамок? — негромко спросил он, улаживая меня у себя на груди, и ложа руку мне на талию.       — Бурового медведя, белого медведя, чёрного медведя, азиатского чёрного медведя и панды, — перечисляя свои пижамы на пальцах, немного гордо произнесла я. Но, в ответ на мою любовь к медведям, Клаус лишь посмеялся.       — Одни медведи… — посмеиваясь, выдал он. Я же заливаясь краской, по самые уши спрятала лицо у него на груди. Но, в этот раз он заметил моё смущение, и произнёс, — ну, я, конечно, не сплю в медвежьих пижамах, но они мне тоже нравятся.       — Да, — застенчиво отозвалась я, всё ещё не показывая лицо, и крепко обнимая его руками.       — Мне и твоя пижамка нравится. Ты в ней так по-детски мила, прямо как маленький медвежонок, — погладив меня го голове, ласково произнёс Клаус. А я лишь сильнее засмущалась, но в ответ лишь кивнула.       Когда я немного успокоилась, то смогла заставить себя хоть бы попытаться уснуть. Примерно полчаса мучений, я, наконец, избавилась от мыслей, которые вертелись в моей голове. Правда, все они были сумбурными, и не имели толком никакого значения. Устроившись поудобней на груди Клауса, я медленно стала погружаться в сон. Клаус же, мирно посапывал у меня над ухом, чем лишь убаюкивал меня. Конец Лутенна.