***
Может я идиот, как всегда повторяют Кол и Элайджа? Я уже два года встречаюсь с девушкой, которая до зуда в клыках и когтях меня раздражает. Кэролайн только и делает, что требует от меня послушания. Ей всегда всё не так, она всегда пытается поучать меня, и сделать тем, кем я не являюсь. Иногда мне так хочется свернуть ей шею, чтобы она заткнулась хоть бы на пару часов, чтобы не видеть её мелькающей перед глазами. Единственной моей отрадой была моя мастерская, в которой я мог запереться и, включив музыку, не слышать её голоса, который выводить меня из себя. Я не позволяю ей заходить в эту комнату, потому что в ней, я, как бы того не хотел, или как бы не пытался прекратить это, всегда рисовал Луну. Различную, ту, которой я её помню. А я помню всё до мелочей. Каждую секунду проведённую с ней. Почему я так поздно осознал, что люблю её? Почему я тогда не послушал Кола. Он ведь был прав. Я влюблён в Луну, и причём это не просто симпатия, как было с Кэролайн, это настоящее чувство, которое меня убивает, медленно и мучительно. Которое, порой вырывается в картинах, и моих слезах. Иногда эта боль так невыносима, что я не могу сдержать слёз. И в эти моменты я безумно рад, что в мою мастерскую никто не входит. Не хочу, чтобы кто-то видел мою слабость и мою боль. А ведь ещё тогда я понял, что Луна моя слабость, но не думал, что настолько. Никогда я и подумать не мог, что воспоминания могут вызвать слёзы. Такого раньше не было, и хотелось бы, чтобы и дальше не происходило, но, увы, я не могу это контролировать. Даже алкоголь, который я пью каждый день, не спасает, а пью я его много, без него я просто не могу заснуть, потому, что в моей постели ненавистная мне девушка. Лишь так я могу спать. Что касается моей сексуальной жизни, то всё как по расписанию. Два раз в неделю, во вторник и пятницу, я сплю с Кэролайн. Скрепя зубами, и пытаясь не убить её при великом желании, я довожу её до оргазма, а потом прекращаю. Меня не интересует удовольствие, когда рядом та, кто меня не возбуждает. Я пытался представить на её месте Луну, но всё тщетно, потому что у Луны руки меньше, и такие нежные и тёплые, а голос… А какой у неё голос, во время оргазма. Лишь от одного воспоминания я могу возбудиться, но это заканчивается каждый раз, как только я слышу голос Кэролайн. Такой писклявый и громкий, что аж тошно. Одного я не понимаю, если Кэролайн меня так бесит, что я готов её убить за малейшее прикосновение ко мне, тогда почему я продолжаю держать её рядом? От неё ведь никакого толка, одно лишь раздражение и постоянное желание упиться в хлам. Она ведь даже не общается с Луной, так зачем? Кстати, я ведь не интересовался, почему они поссорились. На тот момент, я думал, что чем меньше я знаю о Луне, тем быстрее её забуду, а потом как-то вылетело из головы. Если задуматься, а когда я понял, что сделал неправильный выбор? На нашем первом свидании с Кэролайн? Или в нашу первую ночь, когда я не смог не вспоминать Луну, и её демонов по которым сходил с ума. Как же мне не хватает моей маленькой пошлой малышки, которая могла делать всё, что душе угодно, не сдерживая себя, и не пытаясь показаться более взрослой, и опытной чем есть на самом деле. Первые полгода, я всё ещё тешил себя мыслю, что Кэролайн та, кто мне нужен, и я просто идиот, раз думаю о другой девушке каждую секунду, каждого грёбаного дня. Пытался убедить себя, что Кэролайн идеальная девушка для меня, но моё подсознание, всё продолжало напоминать о той, память которой я стёр, ради другой девушки. Я такой идиот. «Ты чёртов кретин», — именно это мне сказала Ребекка, перед тем как уйти. Она была так зла, когда узнала, что я потерял ту, которая была самым лучшим в моей грёбаной жизни. И ради кого? Ради тупой блондиночки, которая не может принять тот факт, что её королевскую персону, предпочли её сестре? Это же надо быть такой непрошибаемой. Чтобы я не делал, она продолжала возвращаться, говоря, что прощает меня. Что за бред! Почему она так меня терпит? Она ведь не любит меня! Так почему? Да, я ведь говорил о Ребекке. Она ушла… Ушла с Луной. Я не знаю где они, но они вместе, и меня это успокаивает. Она сможет её защитить и уберечь от опасности. Хотя, это ведь должен был делать я. Оберегать её, защищать и быть рядом каждую секунду её жизни. Я ведь обещал сам себе, что не брошу её, что не отпущу, но отпустил. Всё произошло так быстро, и я думал, что это было необходимо для неё, что я должен ради неё… Хотел бы я сказать, но лгать себе уже нет сил, я просто не хотел, чтобы она разочаровывалась во мне, чтобы не возненавидела, чтобы не посчитала предателем. Но я даже понять не смог, как и когда я упустил тот момент, когда можно было всё вернуть. А был ли он — момент? Интересно, она сможет меня простить? Думаю нет, ведь я стёр ей память из-за своего страха и прихоти, и моего эгоизма. Она ведь это поймёт, она ведь всё поймёт, она всегда понимала, и всегда знала. Заканчивая рисунок, который я рисовал под громкую музыку и на фоне своих воспоминаний, я посмотрел на то, что получилось, и не капли не удивился тому, что на меня с холста смотрела моя малышка, счастливо улыбаясь, держа в руках мою футболку, которую я ей подарил тогда. На моих губах появилась грустная улыбка. Я ведь забрал эту футболку, и картину, стёр все сообщения, которые были на её телефоне. Стёр всё, что напоминало обо мне, я полностью вычеркнул себя из её жизни. И всё, что мне остаётся, это ненавидеть себя за свой поступок, и думать: «а что если…». Вот именно «а что если…», эти гребаные «а что если…». У меня даже мужества не хватило, чтобы исправить то, что я сделал. Тоже мне сильнейшее существо на планете. Аж противно от самого себя. Как обычно, я, беря в руки картину, подхожу к камину, и кидаю её в пламя. Это уже стало традицией. Сначала рисую её, а потом сжигаю, чтобы лишь я и пламя могли знать, что изображено на картине. А после я надеваю на лицо маску безразличия и выхожу из мастерской. Остаток дня, я пью бурбон или кровь, читаю книгу. Иногда выхожу на улицу прогуляться или убить кого-то, а потом выслушиваю от Кэролайн недовольства и обещания уйти, если я не прекращу себя так вести. Ах, если бы её слова были правдой, и она действительно ушла бы, я бы убил целый город ради этого, но это лишь пустой звук. Она всегда возвращалась, и если честно мне уже порядком надоело, что я не понимаю почему. Поэтому зайдя в нашу комнату, в которой я только спал и всё, и то не каждую ночь, я увидел Кэролайн, которая лёжа на кровати, что-то смотрела на ноутбуке. Садясь не так близко, чтобы ненароком не коснуться её, ведь сегодня явно не вторник или пятница, я ждал, пока она обратит на меня внимание. Когда это произошло, и она перевела взгляд с экрана ноутбука на меня, я спросил: — Почему? — не поясняя, что именно я имею в виду, сказал я. Но, как я и ожидал, она не поняла, что я имел в виду, и мне придётся пояснять, что я от неё хочу. — Почему ты всё ещё со мной? Мы уже давно остыли друг к другу, и не делай вид, будто это не так, — прямо сказал я, прекрасно понимая, что она начнёт своё лепетание о том, что это любовь и бла-бла-бла. — Всё из-за Луны, — принимая мою правоту, и не пытаясь уклоняться от ответа, проговорила она. А вот этого я не понял. — Причём она здесь? — повторяя свои мысли, я ждал ответа. — А ты разве не понял? — посмотрев на меня так, будто я самое глупое существо на планете, она ждала от меня какой-то реакции, но её не последовало. Если бы мне было не всё равно, я бы может и отреагировал, но мне абсолютно плевать на её подколки. Она же, поняв это, вздохнула и продолжила, — Я получила от неё сообщение, в тот самый вечер, когда ты стёр ей память. Сам прочти его, потому что я до сих пор не могу понять полностью его смысла. Я, как громом поражённый, сидел, и смотрел на Кэролайн, которая искала сообщение в телефоне. В памяти всплыли события того вечера. А ведь и правда, она что-то писала в телефоне, когда я вошёл. Так это было сообщение Кэролайн? Если она знала, или чувствовала, тогда почему написала именно ей? Пока я думал о такой ерунде, и кажется, злился на Кэролайн, что она отобрала у меня даже это, она нашла то сообщение и протянула мне телефон. Я, взяв его в руки, стал читать написанное: Л: «Кэролайн, знаю, это может оказаться лишь моё воображение, и у меня осталось больше времени, но я всё-таки решила написать. Видишь ли, я сделала кое-что, думая, что смогу помочь тебе. Я влезла в твою личную жизнь, строя её как мне было угодно. Я такая дура, и надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь. Я думала, что ты влюблена в Клауса, но не могла признаться в этом даже себе… оно и не удивительно, ведь он столько всего сделал тебе и твоим друзьям. Я так и не смогла понять, что же не так в твоих чувствах, и думаю, уже не смогу, по крайней мере, не скоро. Хочу тебя попросить кое о чём… Позаботься о нём! Сделай его счастливым. Он этого заслуживает. Ты это поймёшь, если он позволит. Надеюсь, я не зря поступаю так, и вы оба будете счастливы. Я очень этого хочу. Прости Кэролайн.» Дочитав её сообщение, я опустил телефон на кровать, и не мог поверить в то, что прочитал. Она знала! Нет, она чувствовала, что будет, если мы вернёмся домой. Поэтому она была такой растерянной. Поэтому её прикосновения были такими отчаянными. Однако кое-что не сходиться. Она сказала, что поступает так ради Кэролайн, но я в это не верю. Луна не совсем тот человек, который будет жертвовать собой ради сестры. Она делала это для себя, и только, но ведь этого не скажешь сестре. Так ведь, малышка? — Что она имела в виду? — смотря мне в глаза, спросила Кэролайн. Я, отвлекаясь от своих мыслей, перевёл на неё взгляд. Она и правда не понимала, что происходит, ну что же я просвещу её. — Я расскажу, но предупреждаю, тебе это может не понравиться, — начал я, вспоминая нашу первую встречу с Луной. Заметив кивок Кэролайн, что она готова выслушать, я продолжил, — помнишь, тем вечером в доме Сальваторе, мы с Луной познакомились. Уже тогда, я заметил, что она необычайно красива, и мне даже захотелось её нарисовать, но она мне показалась поверхностной и глупой девчонкой, которая больше чем на одну ночь, никому не будет интересна. О, как же я ошибался. В тот же вечер, когда я собирался домой, она выбежала за мной, и стала говорить то, чего я не ожидал от неё услышать. Она говорила о моих чувствах к тебе, и о том, что знает, как заставить тебя открыть глаза. Ну, или другими словами, полюбить меня. — Что? Хочешь сказать, всё это устроила она? — перебивая меня, с недоверием возмутилась она. Я бы сказал, что её можно понять, и всё в том духе, но дело в том, что мне плевать. — Мы заключили сделку. Инициатором была она, и условия тоже ставила она. Всё, что мне нужно было это выполнять их, что, на моё удивление, получалось довольно просто, мне даже стараться не пришлось. Это была, словно, сделка с дьяволом. Мы должны были делать вид, что встречаемся, в эту игру входило всё, без исключения. Я должен был показать Луне свои хорошие стороны, а она говорить о них тебе. Честно признаться, я был не уверен, что это и правда сработает. К тому же так быстро, — на этом я замолчал, вспоминая то время, что я провёл с моей малышкой. Я очень скучаю по ней, по её улыбке, по её голосу, смеху, по её глазам и телу. И мне не хватает её понимания, и ощущения, что я нужен ей таким, какой я есть. А ведь она говорила, что не хочет отдавать меня Кэролайн, и почему же я тогда её не послушал? Почему продолжал цепляться за это не такое уж и сильное чувство к Кэролайн. — Продолжай, — требовательно сказала моя слушательница, о которой я уже успел забыть. Вынырнув из воспоминаний, я тяжело вздохнул, понимая, что будет сложно делиться личным с кем-то другим, к тому же с тем, кто мне безразличен. — А что продолжать? Хочешь услышать, как наша игра стала слишком реальной с первого же свидания? Или услышать о том, что с ней я был собой, не пытаясь скрыть свою плохую сторону, которую ты так хочешь изменить? А может о том, как я переживал и волновался о моей малышке, когда она не брала трубку? Или о том, скольких я убил людей, пытаясь заглушить это чувство? Или может поделиться с тобой, Кэролайн, тем, как она плакала мне в трубку, когда уже я не брал телефон, и как она была счастлива узнать, что со мной всё в порядке, что я жив. А может рассказать, как прошло наше с ней свидание после? О том, как мы провели время вместе, а после я стал её первым мужчиной? — на этом я замолчал, переводя дыхание. Это всё так накипело, что я просто не в состоянии остановить поток слов. Мне так надоело, что я храню эти воспоминания один. Мне так надоело, что Кэролайн не знает о том, что и она виновата не меньше моего. — Она не могла быть девственницей. Она потеряла её ещё раньше, чем я, — в протест моим словам, возразила Кэролайн. Что, не веришь? — Это легко было проверить, тебе ли не знать? Но есть ещё столько всего, что ты бы хотела услышать… — издевательски проговорил я, злорадно усмехаясь. Плевать я хотел, что такое моё поведение её пугает. Мне надоело молчать. — Ты ведь не знала, да? Не знала, какой Луна бывает многогранной… Знаешь, Кэролайн, ты ведь даже близко с ней не стоишь. Во всём ей уступаешь. Даже возбудить меня не в состоянии, единственное, что могло вызвать мою эрекцию, это воспоминания о Луне… — Заткнись! — с чувством прикрикнула она, залепив мне пощёчину. Я бы мог уклониться, или поймать её руку, но, как не крути, это было вполне заслужено. По сути, я поступил подло, и я осознаю это, но вины за мой поступок нет. Она и сама не святая. — Неприятно? А чего ты хотела, Кэролайн? Ты же видела, как я смотрел на неё, и как смотрю на тебя. Даже до знакомства с Луной, я не смотрел на тебя так, как на неё при первой встрече. Признай это уже, наконец, наши отношения закончились, даже не начавшись, — вставая с кровати, я хотел уйти, потому как наша беседа и так длилась дольше, чем любая за последний год, но телефонный звонок задержал меня на некоторое время. — Это Стефан, — проговорила она, беря телефон в руки, и отвечая на звонок. Пара секунд и её лицо, которое было красным от гнева и ярости, изменилось на ужас, затем боль, а после полились слёзы. Оно и понятно, ведь Стефан сообщил ей о смерти её матери, но мне плевать. Даже слёзы Кэролайн не заставят меня обнять её и успокоить, она ведь не успокаивала её, оставив наедине со своей болью. — Собирай вещи, мы возвращаемся в Мистик Фолс, — на выходе сказал я, а после оставил её одну. Наверное, неправильно с моей стороны обвинять Кэролайн в том, что Луна была одна, но почему-то иначе я не могу думать. Потому что иначе, мне придётся признать, что я поступил так же. Я ведь ничем не лучше Кэролайн, даже хуже. На следующее утро Кэролайн была уже готова ехать, а я решил поехать с ней. Нет, вовсе не для того, чтобы помочь справиться с потерей, а для того, чтобы увидеть Луну. Мне интересно изменилась ли она за эти два года. Может, нашла себе парня, который не бросит её, как поступил я. Хотя мне будет больно это видеть, но я не имею права жаловаться, ведь я сам сотворил такой исход событий. И лучше бы, я не убил того, кто с ней приедет, иначе трагедии будет уже две. Сев в машину, мы уехали в сторону родного города Кэролайн. Сказать, что мы слишком уж далеко, я не могу. Полдня езды и мы уже в Мистик Фолс. Полдня езды, и я смогу её увидеть. Но вот только… — Кэролайн, Луна знает? — задал я интересующий меня вопрос. Девушка, сидевшая рядом, была, мягко говоря, в не очень хорошем состоянии. Красные, опухшие глаза от долгих слёз, отстранённый взгляд, и растрёпанные волосы. Хотя, какое мне дело до того, как она выглядит. — Да, она тоже должна приехать, — холодным голосом ответила она. Меня, конечно, мало это волнует, но будет проблематично, если Кэролайн отключит эмоции. Вряд ли я смогу избежать проблем, ведь её извечные друзья, как обычно, свалять это всё на меня, мол: «довёл её до такого состояния». — Ты ведь не собираешься делать глупости? — без особой заботы, спросил я. — Тебе то какое дело. Всё что тебя волнует, это будет ли там Луна, — шмыгая носом, ответила она. Это конечно, правда, но почему я чувствую вину? И ты ещё спрашиваешь, Клаус? — Кэролайн, думаю, стоит попросить у тебя прощение. Я виноват перед тобой. Это ведь я хотел, чтобы ты ответила мне взаимностью. И это я испортил всё. Мне жаль, — сам не знаю, что на меня нашло. Какого чёрта я прошу прощения? Да, я виноват! Это ведь я хотел всё, а получил ничего. — Что-то ты слишком болтлив, — раздражённо произнесла она, чем вызвала во мне ответное раздражение. — Я тут извиниться пытаюсь, а ты ещё издеваешься? — косясь на Кэролайн, с рыком сказал я. Бесит же! — Да ладно. Я тоже виновата не меньше. Это ведь я попросила стереть ей память, и заставила тебя страдать от этого, хотя это было приятно. И знаешь, я уже давно поняла, что между нами всё кончено, но было так приятно смотреть, как ты страдаешь от невозможности избавиться от меня, и как сдерживаешь себя, чтобы не убить меня, — на мгновения её глаза вспыхнули злобной искоркой. Надо же, какая неожиданная сторона показалась. — Так ты та ещё стерва, да? — с ухмылкой сказал я, понимая, что ответ будет очевиден. Кто бы мог подумать, что у Кэролайн есть и такая сторона, которая любит смотреть на муки врагов. — Это был единственный способ заставить тебя отплатить за всё, что ты сделал моим друзьям, — со злостью сказала она. Что-то я не совсем понял? Она сначала любила меня, но потом это прошло, и она решила отомстить мне за своих друзей? Как-то это тупо и нелогично. Какой в этом смысл? Разве что, она мстила вовсе не за них, а за своё разбитое сердце. Тогда я могу понять… Хотя, меня удивляет то, с каким спокойствием я об этом думаю. — Уже насмотрелась? — решил спросить я, так как не хотелось мне быть развлекательным цирком для обиженной девочки. — Да, я довольна, — кивнув своим мыслям, сказала она, а после мы снова молчали. В первые за долгое время, я не испытываю раздражение рядом с Кэролайн. Было лёгкое равнодушие, но в основном безразличие. Единственное, что меня волновало, так это то, что я смогу её увидеть. Я так давно этого хотел, что даже представлял, как она изменилась за эти два года. Только вот, ничего конкретного представить так и не смог. Может потому, что не знаю в каком направлении мне думать. А может, просто не хочу, чтобы то сказочное создание, которое порой превращалось в самую настоящую бестию, хоть немного изменилось. Я бы не хотел, чтобы она остригала свои прекрасные волосы, или постарела хоть бы на минуту, но человеческая жизнь такая недолгая. Когда мы приехали таки в Мистик Фолс, первой и моей основной целью было найти Луну. Я искал её везде, где только можно, но такое ощущение, будто мы постоянно разминались, или её специально прятали от меня. Но помимо сильного желания её увидеть был ещё и страх. Я не хочу, чтобы она испытала тот же ужас, что и тогда. Не хочу видеть, то холодящее душу равнодушие. А может и страх… Да, я сам внушил ей боятся. Оно и не удивительно, ведь я оставил знание о том, что я убийца. Любой человек будет так бояться, я просто не хотел признавать, что моя малышка может меня бояться. Теперь все её слова о том, что страха передо мной она не испытывала — были такими честными. Жаль, что я это понял так поздно. И лишь под конец дня, мои старания были вознаграждены и я увидел её. Лишь со спины, но её рыжие прекрасные волосы я узнаю отовсюду. Она стояла на крыльце дома Кэр и смотрела зачем-то в окно. Не спеша, чтобы не спугнуть, хотя мне так хотелось, как можно быстрее оказаться рядом, и заключить её в объятиях. — Привет, — я даже подойти ещё не успел, как услышал её мелодичный голос, по которому так сильно скучал. Я даже на мгновение закрыл глаза, чтобы ничего не мешало мне слушать. — Привет, — отозвался я, и уже стоял рядом с ней. Затем она, резко развернувшись ко мне лицом, смотрела и смотрела на меня, пока я не осмелился взглянуть ей в глаза. Знаю, что она всё увидела, знаю, что не смогу скрыть от неё хоть толику тех эмоций, что сейчас переполняли меня. — Знаешь, сегодня Кэр сказала мне странную вещь… — её глубокие зелёные глаза, которые я рисовал каждый божий день, сейчас смотрели на меня так пристально, но с таким теплом, будто она вовсе не боится меня. Но страх был, совсем лёгкий. Вот что-что, а это чувство я увижу везде, как бы его не прятали. — И что же? — подталкивая её к продолжению, проговорил я. Она же, чуть наклонившись ко мне, ещё пристальней рассматривала всё, до чего могла дотянуться. Я опять ощутил то странное чувства, когда кто-то так умело рассматривает каждую мою эмоцию со всех сторон. Сказать, что это было неприятно, я не могу, потому что иначе мне бы пришлось говорить об этом вслух. Хотя важные части, всё же придётся. — «Хочешь жить вечно?» — вот что она сказала сегодня. Но я не понимаю, что это может значить, потому что жить вечно, значит терять всех, кого ты любишь. Тогда зачем нужна эта вечность? — её голос был немного приглушённым, будто она сейчас находилась где-то далеко в своих мыслях или в воспоминаниях. — Жить вечно, не значит разделить эту вечность со временем. Ты ведь столько всего сможешь увидеть, столько всего услышать, и научится всему, что захочешь. Но кое в чём ты права, вечность в одиночестве не имеет смысла, — не отрывая взгляда от красивого и всё такого же расслабленного лица, говорил я. Уж что-что, а в одиночестве я разбираюсь, поэтому мы с семьёй, как бы ненавидели друг друга, всегда были вместе. Потому что по отдельности, мы слишком бессмысленны. — Разделить вечность с тем, кого любишь? А так ли это прекрасно, как кажется? Боль причиняют все, даже самые близкие. Так какой в этом смысл? — не смотря на меня, спросила она. Мне конечно очень приятно с ней общаться, но почему такие странные вопросы? Хотя, какая разница если я могу находиться с ней рядом и слушать её голос. — В хороших моментах. Конечно, боль это неотъемлемая часть от жизни, но если любви в ней будет больше, тогда разве не стоит рискнуть? — никогда бы не подумал, что скажу такое когда-нибудь. Раньше я считал все эти бредни о вечной любви, пустым звуком, придуманным глупыми людьми, что ищут бесконечного счастья. А теперь и сам так думаю, и хочу вечно любить её. — Тогда я бы прожила вечность с тобой… — эти слова вылетели из её уст, необдуманно, будто это говорила вовсе не она, а её подсознание. А сама же Луна, нахмурив брови, искала в себе ответы на то, зачем сказала так. А я же, как идиот стоял и нежно улыбался. И, правда, идиот! Однако ответить я так и не смог, во-первых, не знал, что мне нужно сказать, и чтобы мне хотелось сказать, потому что эмоции были самыми разными и противоречивыми, и мне даже думать было некогда, почему она это сказала, ведь внушение не позволило бы. Во-вторых, из дома вышла Кэролайн, и раздражённо на меня зыркнув, как было раньше и на протяжении последнего года, забрала Луну с собой, оставив меня одного на крыльце их дома. У меня есть о чём подумать, и на что решиться. Нужно только смелость, принять свои ошибки, и попросить за них прощение. Правда, не уверен, что обычного «прости» будет достаточно. Даже не знаю, что именно надо сказать, чтобы загладить такую вину перед ней. А вообще есть ли хоть бы одно подходящее слово? В голову вообще ничего не лезет. Вообще-то, Клаус, тебе надо сначала вернуть ей память, а потом уже думать, как возможными и невозможными способами вымаливать у неё прощение. Но, внушать я ей точно, ничего не буду. Это было бы низко с моей стороны, да и есть надежда, что Луна поймёт и простит. Хотя, не хотелось бы мне, чтобы она поняла, что я стёр ей память ради своего эфемерного счастья, которое, между прочим, так и не наступило. Вот надо же быть таким непрошибаемым идиотом, чтобы не понять, что человек, с которым мне было так хорошо, и который делал меня таким счастливым и есть тот, кто мне нужен, в моей долгой и бессмертной жизни. Правильно Ребекка говорила, я идиот каких ещё поискать, и не найдёшь. Конец. КлаусГлава 22. Это пустошь.
8 декабря 2018 г. в 19:29
POV Клаус.
На следующее утро, когда я решился, пожалуй, на самый глупый поступок, то ощущал себя ужасно. Ощущение будто я вырвал кусок своего сердца зубами, и выкинул его в тёмную гнетущую бездну. Это не боль, это пустошь. Абсолютная пустота именно в том самом месте, где ещё недавно обитало тепло. И я ещё не понял, стоит ли всё, ряди чего я стёр память моей маленькой малышки. Хотя, в любом случае, я могу вернуть ей воспоминания. Но это сделать будет ещё сложнее, чем стереть их.
Пока я думал о своём поступке, и уже, не пойми зачем, придумывал план действий, на случай если я захочу вернуть Луне память мой телефон зазвенел. Я не сразу услышал мелодию, но стоило моему сознанию вернуться в реальность, я машинально взял в руки телефон, и, сняв звонок, приложил трубку к уху.
— Слушаю, — монотонным голосом сказал я.
— Клаус, это Кэролайн, — услышал я по ту сторону линии. Непроизвольно на моём лице появилась улыбка. Она сама мне позвонила, стоит ли это воспринят, как желание услышать мой голос? Хотя, она не Луна, не признает этого, даже под страхом смерти.
— Я весь во внимании, милая, — толи для того, чтобы её разозлить, толи потому, что иначе я не могу, сказал я немного насмешливо. Я даже вдали от неё, могу сказать, как она не довольна таким моим поведением.
— Давай только без этого, ладно? — недовольно произнесла она, чем немного меня порадовала. Она так предсказуема, хотя оно и не удивительно никто нормально не реагировал на мои подколки, ну кроме Луны. По-моему ей даже нравились мои насмешки, она никогда не злилась.
— Ты что-то хотела или звонишь просто поболтать? — немного серьёзно, но не меняя своего тона, спросил я. А в ответ я услышал тяжёлый вздох и не смог не усмехнуться.
— Если ты сегодня не занят, я бы хотела куда-нибудь сходить, — у меня даже всё настроение издеваться пропало. А этого я не ожидал. Она сама предложила, а ведь я думал, что ей гордость не позволит первой меня позвать.
— Нет, не занят. Во сколько мне за тобой заехать? — перейдя сразу к главному, спросил я. Нет смысла тянуть с этим, а то, зная Кэролайн, она разозлится и вымаливать мне прощение ближайшие полвека, благо время позволяет.
— Часов в 8 вечера, — и не дожидаясь моего ответа, или вообще чего-то, она бросила трубку, и я слышал лишь гудки. Сколько же гордыни в этой юной вампирше?
На часах 10 утра. Время, конечно, есть, но я понятия не имею, куда вести её на наше первое свидание. Хотелось бы что-то особенное, но и перебарщивать тоже не хочется. Может отвезти её в соседний город в тот ресторан, в который мы с Луной так и не пошли? Ну, мы ведь в него так и не зашли. А если будут лишнее вопросы, то скажу, что это для её же блага. Не уверен, что она готова показываться со мной в компании на людях. Чтобы она там не говорила, но это факт, и я могу понять её. Меня ведь ненавидят её две лучшие подруги, да и, в общем-то, все её друзья не питают ко мне тёплых чувств.
Уже ближе к назначенному времени для встречи, я стал собираться. Вообще-то я даже не заметил, как прошёл день, а я считай, ничего не делал. Договориться за столик, пары минут дела, и всё оставшееся время, я рисовал. Никогда не замечаю, как летит время, когда беру кисть в руки. Лишь когда, я понял, что в мою мастерскую не попадает солнечный свет, и довольно темно за окном, вспомнил о времени. Взяв в руки телефон, я посмотрел на время, 19:28. Что-то я сильно увлёкся. А что я хоть нарисовал-то? Включая свет в комнате, чтобы получше рассмотреть своё творение, я был в шоке. Это была моя малышка, она была абсолютно обнаженной, ракурс был со спины, но это ни капли не портило её красоту. Она стояла в кабине душа, и по её прекрасному телу скатывались капельки воды. Волосы мокрыми прядями беспорядочно раскидались по плечам и пара прядей была на спине. Зрелище было и правда удивительное, но уже не для моих глаз, поэтому взяв мольберт, я, сжимая зубы до напрягших желваков на челюсти, подошёл к горевшему камину, и бросил его туда. Смотреть, как моё творение охватывают языки пламени, и разлетаются пеплом по комнате, было больно. Такое ощущение, будто я пытаюсь сжечь мои воспоминания, хотя прекрасно знаю, что это невозможно. Невозможно заставить меня забыть о ней, даже самое мощное заклинание не способно стереть память первородному гибриду.
Я не стал смотреть, как моё сказочное чудо догорит окончательно, и покинул мастерскую, вернувшись к себе в комнату. Надо принять душ и одеться. Не скажу, что я думал над тем, что одену. Взял первые попавшиеся брюки, и белую рубашку. Уже выходя из дома, я понял, что времени у меня не так уж и много, а если опоздаю, то Кэролайн будет целый вечер дуться, она ведь не Луна, не поймёт почему опоздал. Хватит уже сравнивать этих двоих. Может это и мои мысли, которые никто не слышит, но тем не менее — это плохие мысли. Не хватало ещё ляпнуть этот бред вслух. Мне же не отделаться простым: «извини». Пора бы уже принять тот факт, что малышка больше не моя. И я, увы, не имею на неё никаких прав.
Подъезжая к дому Форбс, я лишь сейчас осознал, что тут всё ещё Луна, и я не знаю, как себя вести при встрече с ней. Что мне говорить? А стоит ли вообще что-то говорить? Может претвориться, что мы с ней не знакомы? Она ведь говорила, что с незнакомыми ведёт себя как поверхностная идиотка. Хотя, мне будет неприятно, если она себя так поведёт. Выходя их машины, я набрал в грудь побольше воздуха и постучал в дверь. Клаус, у тебя первое свидание с девушкой, которая тебе действительно нравится, хватит думать о другой.
Я не был готов к тому, что мне откроет дверь не Кэролайн, а Луна. Лишь увидев её, я понял, что был не готов к этому. Но стоило мне заглянуть в её глаза, как меня прошибло холодным разрядом по всему телу. Её глаза… Впервые с момента нашего знакомства я вижу в её глазах холод и отстранённость.
— А, ты новый парень Кэр? Она ещё не готова, так что проходи, — пропуская меня внутрь, безразличным голосом, проговорила она. Она именно так говорит с людьми, которых боится? Может, я переборщил с этой часть своего внушения? Нет! Так к лучшему.
— Ладно, — войдя в дом, негромко отозвался я. Я думал, что на этом она уйдёт, но почему-то она осталась в коридоре, облокотившись плечом о стену, она пристально на меня смотрела.
— Как тебя зовут? — спросила она. В смысле? Я не стирал наше знакомства, тогда почему она спрашивает?
— Не можешь понять, почему я спросила? Ты ведь парень моей сестры, это не странно, что я спросила об этом. Мы ведь не знакомы, и не встречались раньше, — сказала она голосом полным безразличия, и ещё холода. Нет! Что-то тут не так, она даже к своим одноклассникам относилась иначе. Была спокойна и делала вид будто ничего плохого не происходило, словно она ничего не видела. Тогда почему сейчас она так себя ведёт?
— Никлаус Майклсон, — монотонным голосом ответил я, смотря ей прямо в глаза. Я знал, что там увижу мимолётный страх, который она тут же спрячет за маской безразличия, я ведь сам сказал, что она меня боится. Но я не ожидал увидеть у неё полное безразличие, никакого страха, никаких эмоций, абсолютно. Да что с ней происходит?
— Вот как. Ясно, — холодным, как лёд голосом, ответила она. Я не успел, что-то ей сказать, или спросить, как по ступенькам стала спускаться Кэролайн.
Она была одета в красивое бордовое платье, которое облегала её фигуру, а также невысокие каблуки. Лёгкие локоны на коротких волосах немного подпрыгивали при каждом её шаге. А её макияж красиво подчёркивал её выразительные голубые глаза. Пускай она и выглядела обворожительно, но меня больше волновало то, почему Луна так холодна.
— Извини, что заставила ждать. Я готова, мы можем идти, — подходя ко мне, и целуя в щёку, проговорила она. Я же, попытался не думать о маленькой малышке, которая всё вокруг покрывала льдом от безразличия.
— Идём, — положив руку на талию Кэролайн, проговорил я. Это не моё дело! Хватит думать об этом.
— Луна, я вернусь поздно, не жди меня, — бросила Кэролайн и после покинула дом. Я заметил краем глаза, как мал… Луна кивнула, и завернула за угол, скрывшись на кухне.
Когда мы сели в машину, и я завёл мотор, никто из нас не сказал и слова. Даже когда мы выехали за город — была тишина. Кэролайн думала о чём-то своём, и если честно, меня мало волновали её мысли. Я же всё никак ни мог не думать о поведении Луны. Что это вообще было, мать твою? Какого чёрта она так отреагировала? Что за нафиг вообще произошёл после моего ухода?
— Какого хрена это было? — даже сам не понимая, что мои мысли вырвались наружу, с чувством выругался я. Мои руки сильнее сжали руль машины, а из уст вырвался рык зверя. Чёрт возьми, почему я так завёлся? И ты ещё спрашиваешь? Даже я не использовал на ней внушение во время наших отношений, а тут какой-то упырь так поступил с ней. Сука, узнаю кто, мало ему не покажется.
— Ты чего, Клаус? — дотронувшись до моей руки, спросила девушка сидящая радом. Её прикосновение на какой-то миг привело меня в более менее спокойное состояние. Но это не помогло надолго.
— Ничего, — недовольно ответил я, вдыхая полной грудью и пытаясь привести себя в порядок. Вроде как получилось, хотя не уверен.
— Не похоже, что всё нормально. Ты очень зол, и я хочу знать почему, — упрямо заявила она, решительно на меня посмотрев. Почему-то такое её поведение меня лишь взбесило. Успокойся… Успокойся и скажи, что не так. Это ведь не сложно, к тому же она её сестра.
— Дела в Луне, — начал я. Странно то, что стоило мне произнести её имя, как я и, правда, успокоился. И не обращая внимания на недовольные искорки в глазах Кэролайн, продолжил, — она повела себя странно. Ты ничего ей не внушала? — я даже не заметил, как спросил об этом.
— Нет, я бы так не поступила с ней, — с чувством ответила моя девочка. Даже в мыслях такое обращение мне кажется неправильным, милая, или дорогуша, кажутся более верными. Да, что со мной?
— А никто не заходил после моего ухода? — я пытался сделать вид, будто меня это не очень-то и волнует, но думаю получилось крайне неумело.
— Стефан заходил, — без каких-либо подозрений, сказала она, но я даже не успел осознать сказанное, как она добавила, — но ты ведь не думаешь, что это он! Он бы никогда такого не сделал, ты же его знаешь.
— Именно потому, что знаю, могу сказать, что он вполне мог так поступить, если бы считал это правильным и единственным решением, — честно ответил я. Теперь всё становится более ясным, но всё ещё я не уверен наверняка. Это мог сделать и Деймон, и Тайлер, а Кэролайн этого бы даже не поняла. Но лучше сегодня не думать об этом.
Больше я не поднимал эту тему, и пытался не думать о том, что Луна может быть в опасности. Наслажусь вечером, а вот завтра подумаю, что делать.
Вечер и, правда, был хорошим. Мы посетили ресторан, и приятно провели время. Говорили на разные темы, и иногда шутили, в общем и целом было хорошо. А после ресторана я предложил прогуляться по ночному городу. И так, продолжая вести беседы, мы просто шли по улице не имея определённой цели. Не специально конечно, но я вспомнил, как мы вот так прогуливались с Луной, и после заблудились, как оказалось интересно и весело искать дорогу домой. Как она это назвала: «Игра в сыщиков»? Почему-то эти воспоминания вызвали во мне теплоту. Всё-таки время, проведённое с Луной, ни с чем не сравнить, даже этот вечер, с девушкой, которая мне нравиться меркнет, по сравнению с той ночью.
— Думаю, нам уже пора домой, — отвлекая меня от мыслей, проговорила Кэролайн. А ведь и, правда, уже позднее время. Интересно, она заметила, что половину нашей прогулки я её не слушал? Надеюсь, что нет.
— Да, ты права, — осматриваясь по сторонам, я понял, что мы заблудились. Почему у меня такое ощущение, будто я намеренно это подстроил, сам того не осознавая?
— Я вызову такси, — доставая телефон из сумочки, которую она всё это время носила с собой, и которую я, признаю, не заметил до этого, сказала она. А я почему-то подумал, что было бы неплохо повторить ту игру. Хотя умом я понимаю, что этого делать не стоит, потому что она не Луна, и не станет вести себя подобным образом.
— Слушай, Кэролайн, может, сами поищем дорогу к машине? — предложил я, надеясь, что она всё же согласиться. А ведь именно это я сказал тогда: «вызовем такси». Самый простой способ, и самый скучный, как показал опыт.
— Что за глупость, — недовольно отозвалась она, и, поймав такси села на заднее сидение. Я даже не заметил, когда она успела найти машину, и когда села в неё. Почему-то такой её ответ меня немного разозлил. Мы и так будем трястись в машине по дороге домой, так ещё и к машине до неё ехать. Но спорить я не стал, садясь рядом с ней.
Почему я не могу перестать думать об этом? Почему меня так взбесил её ответ. Я ведь тоже самое сказал тогда. Я ведь тоже хотел вызвать такси, без проблем и забот доехать до машины. И почему мне хочется, чтобы она хоть раз повела себя как ребёнок, коим она и является. Почему я только сейчас осознал, что все девушки в возрасте Кэролайн ведут себя так, будто они уже взрослые. Я ведь раньше не обращал на это внимания. Но Луна была другой. Она могла вести себя как ребёнок, и при этом быть чертовски милой. И снова я думаю о ней.
Когда мы вернулись домой, я, как полагается, пожелал приятных снов и, не дожидаясь даже её ответа, сел в машину и уехал. Я даже не поцеловал её на прощание, просто мне не хотелось. Всё это как-то странно и не правильно. Всё не так должно быть. Я не должен сравнивать Кэролайн с Луной, они ведь два разных человека. Но тогда почему я хочу, чтобы Кэролайн хоть раз повела себя как Луна. Как Луна… Ей никогда не стать Луной.