***
Вечер. Тёплый ветер шевелит через открытую форточку лёгкий тюль. Маленькие пальцы аккуратно разворачивают заветное письмо. «Дорогая Катя!» Так хорошо написал. Как будто они знакомы уже десять лет и он вот-вот придёт домой. Как будто они виделись только сегодня утром. В груди стало очень тепло. Она для него дорогая… Не хотелось читать дальше, этих двух слов было достаточно для её удовлетворения. Ну что, нельзя было раньше написать хотя бы строчку?! Я надеюсь, что вы меня помните. Благодарен вам за спасённую жизнь, я никогда вас не забуду! Думаю, если бы не вы, я бы сейчас это всё не писал. Так что, он просто хочет поблагодарить? Да, Катя, за спасённую жизнь принято говорить «спасибо». И раньше, наверное, не писал, потому что бои были напряжённые и изматывающие, и с благодарностью можно было повременить. А она надеялась… Извините, что не написал раньше. Конечно, ситуация сейчас напряжённая, но можно было найти время. После того, как меня выписали, дали отпуск на две недели. На пару дней я съездил домой в Подмосковье к матери, потом попал на перераспределение, и отправили на Воронежский фронт воевать. Слава богу, всё хорошо со мной. Сейчас двигаемся дальше на запад, силы объединяют. Наверное, скоро будем наступать. Как ваше здоровье? Как вы обустроились на новом месте? Катя, я очень вас прошу! Если вы не в обиде на меня за нашу последнюю встречу, ответьте мне, пожалуйста! Я ничем не хотел вас оскорбить, понимаю, вам мои действия могли быть неприятны… И всё-таки, если у вас есть желание, я всегда рад вашему письму. В комнате с каждым прочитанным словом становилось жарче. Нет, это не благодарность, он хочет с ней общаться! Интересуется её жизнью и рассказывает о себе, как прошло полгода на войне. Настоящее счастье, что сейчас он жив и пишет ей! Хотя, может, уже и нет… Нет-нет-нет, об этом даже думать нельзя! А если это правда, Катя и не узнает… Конечно не узнает, потому что это неправда. Девушка ровнее села за столом и раскрыла бумагу снова. С нетерпением жду ответа от вас, Катя.Лейтенант Евгений Трофимов 20 мая 1943
Счастье… Вот оно, написало письмо несколько дней назад и отправило. В памяти возник холодный ноябрь и зелёно-серый брезент, трясущийся под ветром, огромные синие глаза под тонкими ресницами на бледном лице и собственная нерешительность. «А вот если бы ты не испугалась тогда сказать ему… Да какая разница!» То, что было — было. Теперь ничего уже не изменишь, но сейчас шанс нельзя упустить ни за что. Бумага всегда лежит в верхнем ящике стола, чернила в чернильнице свежие и перо тут же, рядышком. Один вопрос: как начать? Евгений, спасибо за ваше письмо! Нет, это какая-то благодарственная ода получается. У него письмо получилось живое, и все обращения у него вежливые и уважительные, но не слишком… Как сложно писать эти письма! За окном наступала уже темная тёплая ночь, через открытое окно в комнату общежития залетали мошки и вились над огоньком настольной лампы. Катя провела рукой по растрепавшимся волосам и вздохнула: «Надо ложиться спать. Письмо можно написать и завтра, а утром рано вставать». Но много ли вы видели девушек, откладывающих переписку с молодым человеком на потом? Переодевшись в ночную рубашку, Катерина всё равно сидела на табурете за столом и грызла перо. Евгений, здравствуй! Перед глазами возник его образ. Их первая встреча — он, бледный, измученный раной и войной, но такой красивый. Их последняя — уже почти здоровый, высокий, статный, воспитанный и очень аккуратный, осторожный, но решительный. Катя думала, что же сказать ему в первую очередь: что она ждала письма, что хотела написать сама, что думала об этом мужчине каждый день… Я была очень рада получить ваше письмо! Признаться, я много раз хотела написать вам сама, но не знала адреса. Надеюсь, что вы хорошо себя чувствуете, и рана вас не беспокоит. «Отлично идёшь, Кать. Даже не думаешь особо, а подумать-то не помешало бы», — саркастически пронеслось в голове. Как много хотелось написать! Но как это уместить в страничку, чтобы не показаться навязчивой? У меня всё хорошо. Я снимаю комнату недалеко от госпиталя, соседки хорошие и дружные. Коллектив — профессионалы, мне даже немного неловко на их фоне, у них огромный опыт. Письмо получалось какое то скомканное. У Жени рассказ лился стройной рекой, Катя же ставила фразы обрубками. Волновалась она безумно. Меня никто не обижает. Позже она не могла объяснить, почему написала это, но тогда эта короткая фраза была какой-то особенно важной. Просто захотелось, чтобы он знал, что она в безопасности. Женя, мне очень хочется, чтобы мы с вами продолжили общаться. Пишите мне обо всём, что считаете нужным рассказать. Я с нетерпением буду ждать ваших писем. Катя, не стесняясь, вываливала на бумагу самые главные слова для неё и для него. Почему-то было ощущение, что чего-то в письме не хватает. За окном заскрипели кузнечики, ночь наступала неумолимо, время близилось к полночи. Болтая босыми ногами в воздухе, девушка почувствовала, что именно сейчас важно говорить всё. Мне интересно знать, как обстоят ваши дела на службе, как ваше здоровье. В душе странно перекатывалось нечто большое и тёплое. Оно наваливалось на горло, перехватывало дыхание, или закатывалось в желудок, и тогда в животе что-то сжималось и тяжелело, но было легко. При мысли о том, что Катя пишет письмо мужчине, о котором она думала каждый день, становилось немного дурно. Радость и волнение. Страх, что всё написанное — ошибка, и безмятежность. Письмо, полученное от этого человека, перевернуло в Катерине всё её обычно серьезное и упорядоченное нутро. Почему? С наилучшими пожеланиямиЕкатерина Андреева 31 мая 1943