Драбблы по Магистру Дьявольского Культа

Саммари: действие происходит в рамках 41 главы, но по сути в прошлом Сюэ Яна. Если кому-то чудится пейринг Сюэ Ян/Сяо Син Чень, то он не чудится, но здесь он сугубо платонический. PG Название: В глазах злодея Сюэ Ян тащил на спине тяжесть хладного тела и бормотал себе под нос. Он не мог успокоиться, не мог прийти в себя, не мог растянуть свои губы в необходимой им улыбке. Он моргал, бормотал и все никак не мог поверить. Люди косились на него, смотрели как на помешанного, но сейчас ему не было до них дела. Все в этом городе могут хоть загореться пламенем прямо перед ним, он не обратит внимания — сейчас существовал лишь мертвый вес на его спине. В горле пересохло и Сюэ Ян замолчал, чтобы дать себе отдых. Должно было стать легче, но не становилось — горло заболело с большей силой. И не оно одно. Глаза ломило непонятными ощущениями. Дышать стало сложно. Он открыл рот снова только потому, что думал — задохнется, а вовсе не из-за того, что не успел что-то сказать: — Даочжан, ты сам виноват. Ты спрашивал так, как спрашивают, когда не собираются понять. Ты сам виноват, что, услышав мое имя, увидел меня таким, каким видел в последний раз. Камень попал под ногу и Сюэ Ян чуть было не упал, но своей ноши не уронил. Только повредил колено, на которое и приземлился, потеряв равновесие. Это слабая боль, рана в животе сильнее, но самая сильная — выше. Он не позволил себе додумать эту мысль, не позволил прислушаться к собственному телу, упрямо поднялся, поправил тело у себя на спине и пошел дальше. Ему нужен мешочек Цянькунь. Очень нужен. Но шаг за шагом Сюэ Ян ступал  не в том направлении. Ноги несли его к пролеску, где еще совсем недавно он был доволен своей жизнью. Горло снова сдавило. Конечно же, необходимостью говорить. Он же болтлив от рождения. — Я умер тогда, под колесами. Умер мальчиком семи лет и родился под ними же демоном в человеческом обличии. Ты же таким меня видел, перерезая свое горло, да, Даочжан? Тело Сяо Син Чэня на спине уже чувствовалось уютно, но Сюэ Ян все же сгрузил его у еще тонкого ствола одиноко растущего молодого деревца. Они часто здесь останавливались. Уже широкая крона давала необходимую тень и, оставив нарубленные дрова и собранные травы в стороне, они отдыхали перед возвращением домой. Сяо Син Чэнь казался почти живым в глазах Сюэ Яна, реальность путалась с воспоминаниями и затуманивала взор. — Пятьдесят человек стоили одного моего пальца? Ты же это спросил? — Сюэ Ян вскочил на ноги и замельтешил перед своим мертвым собеседником. — Почему ты не спросил чего стоит отложенная месть? Чего стоит растоптанная вера в людей? Чего стоит год? А годы? Сколько лет я хранил в душе злобу, сколько лет жил ею и смотрел на мир сквозь нее? Его затошнило и Сюэ Ян остановился на мгновение, порылся в карманах и нашел лекарство, у него теперь всегда с собой было множество разных пилюль. Его карманы сейчас отягощены только одной конфетой среди важных травок, бутыльков и спрессованных лекарств. На языке стало горько и слезы хлынули из глаз, конечно же, от ненавистной горечи пилюли взамен вечно желанной конфетной сладости. — Даочжан, кем я мог вырасти? Лишь от того, что жизнь перемолола меня и выплюнула изломанным и исковерканным, я не достоин даже попытки меня понять? Я не достоин и одного твоего дня? Одного дня, когда бы Сяо Син Чэнь слушал Сюэ Яна? Слезы лились и лились, на коленях Сюэ Ян подполз ближе и взял в руки холодную ладонь. Он приложил ее к своей мокрой щеке. Мысли успокоились, дыхание стало ровным. Сюэ Ян закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же встал их нищий дом, нежная улыбка и такой искренний смех в ответ на простые шутки неотесанного мальчишки. Он улыбнулся не открывая глаз и прижал ладонь сильнее. Впереди ждут неотложные дела. Сюэ Яну нужно спешить, но в его закрытых глазах мелькают сцены прошлого, ускользнувшего сквозь пальцы. Он сжимает веки крепче, не желая видеть реальность. Сжимает и холодную ладонь. Сюэ Ян не мечтает, не умеет, он строит планы. В его глазах Сяо Син Чэнь, наконец, принадлежит ему одному.