В клетке властного тирана

      Дмитрий давно хотел совершить это. Он желал тело Ксении, он представлял её в своей с того момента, как она пыталась огрызаться и сопротивляться в карете. Глупая девчонка. Извела графа, уничтожила его терпение. Мало того, ещё и со служанкой забавлялась.       «Сожгу эту сучку, — подумал Ларин, — Отправлю на тот свет, к её смазливому пареньку». Дмитрий не думал даже об этом, и всё, наверняка, отрицал бы, но он ревновал. Не хотел делиться Ушаковой, это был лишь его сладкий кусочек.       «Надеюсь, всё ещё невинный,» — думал он. — Ну, тварь, — он бросил её на свою постель, — что прикажешь с тобой делать?       Его глаза, точно у Люцифера, пылали яростью и ненавистью. Хотелось разорвать платье девушки и грубо отыметь её, оставить раны, чтобы она захлёбывалась потом в лужи собственных слёз и крови. — Что Вы делаете, граф? — закричала Ксюша. — Я не виновата! Я ничего плохого не делала! — она закрыла лицо ладошками, стараясь сдержать ручьи слёз. — Граф, я клянусь своими сердцем и честью! — она бросилась к нему в колени.       Ксении было страшно. Она понимала, что набедокурила, причём успела подлить масла в огонь поцелуем с Полиной. Только вот терпеть наказание она была не готова, уж слишком нежная натура. — Честью клянёшься, мразь? — он наклонился к ней и со зверином оскалом взглянул на заплаканное лицо. — Сейчас её у тебя всё равно не будет, — он ударил её по щеке, поднял рывком и прижал к себе. Правая рука его покоилась на левом плече девушки, сминая разлохмаченные волосы, левая — оплетала хрупкую талию, заставляя Ксюшу вжиматься в его напрягшееся тело. Для Ларина это было привычно, он познал не один десяток женщин, а вот у девушки щёки заалели, дыхание перехватило, а её сердце готово было разогнаться до миллиона ударов в минуту и разорваться. Не так она представляла себе свой первый раз, о котором писали в любовных романах и шептали девушки постарше на балах. Хотя, первый поцелуй она уже успела загубить. Глядя в испуганные глаза пойманной в клетку пташки, Дмитрий постепенно остывал. В его руках дрожала невинная девочка, которая со скуки перевернула всё его хозяйство с ног на голову. А, может, виноват он, а не эта побледневшая барышня? — Ты боишься? — спросил Ларин тихо, будто и вовсе успокоившись. — Ужасно, — прошептала Ксюша. У нее мурашки по спине пробежали от его тихого тона. Девушка успела перепугаться сто раз, а сейчас он успокоился, и она была в замешательстве. Только вот всё равно было страшно. Ксюша никогда не стояла так близко к мужчине. Да что там! Она же была прижата к своему врагу! А тот разглядывал её, сдерживал в крепких руках, заставлял ощутить всю власть над ней. — Я не могу оставить тебя без наказания, — произнёс он, смотря прямо в её глаза. А Ксюша смотрела в его, просто не могла оторваться. Ведь столько злости скрывают эти спокойные глаза цвета августовской травы. — Тебе может даже понравиться, — хмыкнул Ларин, опустив обе руки на её талию, от чего Ксения вздрогнула. Она уже готовилась к боли, крикам и унижениям. Девушка знала, что убежать у неё не получится — он быстрее и сильнее. Он зверь. Он возьмёт своё силой, если понадобится. — Может… граф, — её голос дрогнул, она не знала, что бы сказать, чтобы спасти себя. Ушакова опустила голову, замечая, как тесно они соприкасаются. — Смелее. Говори, пока не сорвала голос, — хмыкнул Ларин, а от этой фразы у девушки выступил холодный пот. Значит, он стоит сейчас весь такой спокойный и привлекательный, но уже ждёт её криков?       «Он желает сделать мне больно,» — пронеслось в голове Ксюши. — Я могу отработать как-то… иначе? — нерешительно спросила девушка. Для неё лишение невинности с нелюбимым человеком ещё и до свадьбы казалось катастрофой. — Нет, — он поднял её голову, придерживая за подбородок, чтобы посмотреть в наполняющиеся слезами глаза. — Ты станешь моей сегодня. Сейчас же. И поверь, это будет считаться наказанием, но, раз уж ты так нервничаешь, я подарю тебе ласку в первый раз. Не веришь, да? Не веришь, что я способен быть внимательным? — усмехнулся Ларин. Он взял её ладошку и положил на свою грудь, в районе сердца. — Чувствуешь? — спросил он.       И Ксюша чувствовала. Чувствовала каждый удар, слышала, словно это было её сердце. — Такое же, как у всех, верно? Так же может сострадать и любить, — произнёс он, чуть ли не касаясь губами её ушка.       Ксюша затаила дыхание, вновь вздрогнула и покраснела. Она касалась его, она была так близка к мужчине сейчас, и этот момент казался юной девушке весьма интимным и ничуть не противным. Она даже забыла на пару секунд, кто же стоит перед ней. — Так почему же Вы столь жестокий человек, раз у Вас такое же сердце, граф? — робко спросила Ушакова. В ответ она получила усмешку: либо Дмитрий так не считал, либо просто не знал ответа на её вопрос. — Просто доверься мне, — он провёл ладонью по её волосам, а потом притянул к себе и поцеловал. Он не торопил Ксюшу, он всё понимал и давал возможность свыкнуться. Мужчина бережно поглаживал её спинку, и та сдалась. Она закрыла глаза и позволила себя целовать, а Дима тут же взял верх над ней, искусно переплетая их языки. Ксюша раскраснелась, ей стало жарко и очень неловко. Это было совершенно не похоже на невинный поцелуй с Полиной, это был танец страсти с Дьяволом. Весьма неумелый, Ушакова ведь даже не понимала, что нужно отвечать на его ласку, да и не согласилась бы делать этого из-за собственной гордости. — Неоперившийся птенчик, — вынес вердикт Ларин, оторвавшись от её сладких губ. «Видимо, опять кушала пирожное,» — от чего-то подумал Ларин. Он тоже покраснел, ему без сомнения понравилась такая близость с Ксюшей. Она же молчала и смотрела на него испуганно, хотя где-то далеко в душе таился интерес: что же будет дальше? — Думаю, это не нужно нам, — Ларин, не опуская взгляда с её чудесных губок, расстегнул пуговицы тёмно-синего фрака и скинул его прямо на пол. Глаза Ушаковой округлились.       «Боже, он ведь разденет и меня!» — взволнованно думала она про себя.       Дмитрий не торопился, он почему-то захотел подарить Ксюше удовольствие, хоть та и провинилась. Потом лишь он решил, что это всё равно месть, ведь девушке будет стыдно, если ей понравится ночь со своим заклятым врагом.       Ларин с улыбкой поглядел на шокированную Ксению, а потом оставил на её щеке короткий поцелуй, а за ним ещё целую дорожку, прямо до ключицы.       «Никогда не думала, что мужчины способны на такое… не знала, что занятие любовью столь прекрасно," — думала Ксюша, которая на деле не могла произнести и слова. Она лишь открывала ротик в немом стоне, чувствуя на своей тонкой коже его дыхание. — Я был бы рад почувствовать твои прикосновения, — прошептал Дмитрий. Конечно, он не рассчитывал на полную отдачу, но увлечённость в голубых глазах видел. — Колдун! — возмутилась Ушакова, а потом вцепилась ладонями в его плечи. «Я так сделала, не потому что он мне приказал, — твердила она сама себе. — У меня просто подкашиваются ноги. По непонятной причине». — Расстегни мой жилет, — попросил Ларин, продолжая сводить девушку с ума поцелуями. Она потеряла контроль, поддалась его напору, просто не могла противостоять решительности графа. — Н-нет, — прошептала она, с мольбой заглянув в его глаза. Она всё надеялась, что Дмитрий бросит эту затею и отпустит её. — Почему? — спросил он с тёплой улыбкой, а у наивной девушки ёкнуло сердце. Как мало нужно женщине, чтобы простить мужчине все его грехи… — Я приказываю тебе снять мой жилет, — размеренно произнёс Ларин, придерживая её личико ладонью, — Раздень меня, Ксения, это будет честно. Её глазки краснели, а вскоре по щекам потекли слёзы. В который раз за вечер. — Ненавижу Вас, — срываясь на рыдания, произнесла Ушакова. Она опустила голову, пытаясь увернуться от его взгляда. Непослушные волосы закрыли лицо, и девушка потянулась к пуговицам на его жилете. — Не ной! — прикрикнул Дмитрий. Он терпеливо ждал, пока она своими трясущимися руками справится с первой пуговицей, а потом освободил её от этого непосильного для неё занятия. — Бестолковая ты, — хмыкнул Ларин, отстраняясь и оголяя своё тело. — Смотри, милая, — холодно произнёс он, стянув светлые панталоны, доходящие до щиколотки. Избавив себя от всей лишней ткани, он самодовольно улыбнулся. Ксения же, мельком взглянув на обнажённого мужчину, сконфуженно фыркнула и резко отвернулась, обхватив себя за плечи. Ей было жутко неловко. — Мне же лучше, — томно прошептал он ей на ухо, незаметно для Ушаковой оказавшись за её спиной. — Тебе понравится, просто расслабься. Девушка уже уняла слёзы, но её губы и подбородок подрагивали. Ларин развязал её корсет, а потом стянул платье вниз. — Хватит! Прекратите! — закричала Ксюша, когда её оставили практически голой. Она сгорала от стыда. Девушка присела и обхватила себя руками, будто зажалась в комочек.       Дмитрий спокойно поднял её и заставил посмотреть на себя. Ксения боялась приближаться к графу, а потом просто взял её ладошку и положил на свой оголённый торс. Ксения тихо пискнула, её руку будто обожгло от прикосновения к его коже. Ниже она упорно не смотрела. Дмитрий потянул её на кровать, с которой рывком стянул покрывало. Он повалил Ксению на шёлковые простыни, а затем порвал её сорочку и панталоны, откидывая тряпки в стороны. Ксюша отвернулась от графа, старательно пряча лицо в подушках и длинных тёмных волосах. Одной рукой она прикрывала аккуратную грудь, другой — тёмный треугольник курчавых волос. Ей было невероятно стыдно и страшно, а Ларин, чёрт бы его побрал, навис над юной красавицей и начал покрывать её бархатистую кожу поцелуями. Сначала он уделил внимание рукам, которые будто приклеились к её интимным уголочкам тела, потом он терзал её шею и грудь, вызывая у Ксении тихие стоны, больше похожие на обречённое скуление. — Я вижу, что тебе нравится, — довольно протянул Дмитрий. Он провёл языком по её животику, от чего девушка дёрнулась, втягивая его, только бы Ларин не касался её. — Как ты изящна, — он коснулся её запястья и отвёл руку от груди. Мужчина шумно выдохнул, а девушка прикусила губу до крови. Граф наклонился к ней и слизал капельку крови, а потом поймал губами левый сосочек девушки. Она протяжно заскулила, крепко сжимая зубы, ведь так не хотелось приносить Ларину удовольствие. — Моё сокровище, — он положил ладонь на вторую грудь, умело её сминая и играя с твёрдым розовым соском. Мужчина очерчивал языком ареалы, а потом целовал её налившиеся аккуратные груди.       Дмитрий был таким ласковым, что Ксения сдалась окончательно и притихла. Она чувствовала, как сладко тянет внизу живота, как влажно и тепло становится между ног, и ей начинало нравится. Ксения отвела от промежности ладошку, и пальцы обеих рук запустила в волосы графа. Хотелось руководить им, а ещё чувствовать всё ближе.       Дмитрий оценил её покорность, поэтому, наигравшись с грудью, коснулся её губ своими. Мужчина не сдержал стона, ведь сам был возбуждён, и девушка была готова для него. — Всё ещё боишься? — спросил граф, раздвигая её ножки, попутно поглаживая бёдра. Ксения боялась, а ещё ей вовсе не хотелось подпускать мужчину к своему самому сокровенному местечку, однако назад дороги не было. — Боюсь, — тихо прошептала Ушакова в ответ. Она перевела взгляд с его глаз ниже и увидела крепкий мужской член. Ларин медленно водил рукой по возбуждённой плоти, тяжело дыша. Его головка блестела от выступающей смазки, а венки по всей длине вздулись. Ниже свисали яички, от вида которых у Ксении замерло сердце. Она не могла отвести взгляда от этой отвратительной, но притягивающей картины.       «И неужели этот… монстр… будет во мне? Прямо во мне! Внутри!» — кричало её сознание. — Я не… Он же, — Ксюша постаралась отползти от мужчины, сводя колени вместе. Девушка слышала лишь обрывки из разговоров старших девушек, понимала примерно, откуда берутся детки, однако ей было дико от мысли о самом процессе. — Не нужно, граф, — жалостливо протянула Ксения.       Ларин понял её страх и поспешил развеять его нежным поцелуем. — Сегодня я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо, — пообещал Дмитрий. Это было бы его личным достижением.       «Не всегда же приносить людям горе,» — оправдывал он сам себя.       Ларин провёл ладонью вниз по её животику и добрался до лакомого кусочка. Он погладил её складочки, нежно коснулся подушечками пальцев невинного бутона девушки, а потом бережно ввёл в её лоно один палец.       Ксюша зажмурилась, только вот боли не почувствовала. Лишь смятение и неловкость от того, что Ларин касался её там. — Видишь, совсем не больно. И твоё тело готово, чувствуешь этот жар? — шептал Ларин ей на ушко. Он сделал пару движений пальцем, а потом добавил второй. Ксюша застонала, на этот раз она почувствовала дискомфорт, однако боли, о которой шептали взрослые девушки, не было. Ларин облизнул её сосок, и Ксения выгнулась в спине. Она чуть свела ножки вместе, почувствовать между бёдрами крепкую мужскую руку, от чего ей захотелось засмеяться, но она лишь улыбнулась. — Просто целуй меня, — прошептал он, потянувшись к её губам, а в это время убрал руку и ввёл в неё головку члена. Девушка застонала сквозь поцелуй, невольно прикусывая губу графа. Внутри было узко, что безумно манило Ларина. Он уже чувствовал преграду, но сдерживал себя, чтобы Ксюша привыкла. — Граф… — тихо прошептала девушка, обняв Дмитрия за плечи. Она была готова продолжать, она доверилась своему любовнику.       Ларин медленно двинулся вперёд, ощущая, как напряглась её девственная плева. Он качнул бёдрами, и она потянулась, пропуская напряжённый член внутрь.       На глазах Ксюши выступили слезинки, однако эту боль она приняла достойно, не давая себе разрыдаться. Между ног будто обожгло, а чувство возбуждённой плоти в своей киске напрягало Ушакову. — Всё самое страшное позади, — послышался ласковый шёпот около ушка, и Ксюша поверила ему, прикрывая глазки. Она откинулась на подушки, пытаясь сравнить с чем-то это ощущение наполненности.       Дмитрий погладил её плоский животик, а потом начал двигаться. Он не проникал до конца, он понимал, как трудно девственнице его принять, поэтому был сдержан, а его большой палец поглаживал и теребил нежную жемчужину девушки, от чего с её губ начали слетать стоны удовольствия, которые она уже не в силах была сдерживать.       Ларин, если честно, тоже испытывал нечто сродни новым ощущениям. Он ведь привык грубо трахать девушек, закидывать их ноги на плечи и жадно вколачиваться так, что на их попке оставались красные следы от бьющихся об упругие половинки яичек. Он привык, что женщины кричат под ним, впиваются в его спину ногтями, зачастую ломая их, и оставляя глубокие царапины страсти.       А Ксюша была изящным цветочком, который не хотелось обижать. Девушке нравилось. Да, было стыдно от того, что её лишили девственности до свадьбы, но все эти мысли о воспитании и правильности уходили на задний фон, когда граф проникал чуть глубже или касался губами её шеи или груди. — Дми… — застонала Ушакова, но осеклась и прикусила губу. Её ножки дрожали, она приближалась к оргазму, сама того не понимая, и хотелось громко закричать имя своего любовника. Она не могла считать его насильником, ведь ей, к собственному стыду, нравилось каждое трепетное прикосновение, каждый толчок в истекающее смазкой лоно. — Ксения, — прорычал он ей на ухо, и та снова проскулила его имя, только полностью, не прерываясь на середине, боясь, что тот её накажет.       Стоило Ларину наклониться за очередным страстным поцелуем, стоило прикоснуться крепкой грудью к её соскам, она не выдержала. Ушакова притянула к себе мужчину, его ножки сжали бёдра Ларина, она тряслась в экстазе, закатывая глаза. Ксюша испытала первый в её жизни оргазм, все её эмоции разом взорвались, вылились, она просто вспыхнула, покорно выгибая спинку. Ларин налюбоваться не мог таким зрелищем, он уже не сдерживался, входя в неё полностью, девушка всё равно этого не ощущала. Когда она сжала его пульсирующими стенками влагалища, Дмитрий рывком вышел из манящего лона и излился на животик Ксюши.       Они оба тяжело дышали, оба были красными, потными и уставшими, оба не решались заговорить и даже пошевелиться. Ларин лежал почти на краю и смотрел на Ксению, которая, закрыв глазки, мило улыбалась. Её волосы раскинулись по всей подушке, она представляла собой падшего ангела с обгоревшими крыльями.       Когда Ушакова открыла глаза, она ничуть не смутилась пристального взгляда графа. Ей завладело любопытство: что за лужица на её животике? И у кого спросить? К такому Ксюшу любовные романы не готовили. Она медленно перевела взгляд на Дмитрия, который давно понял, что вызвало озадаченность Ксюши, и улыбался. — Считай, что это миллион наших детей, которым не суждено родиться, — усмехнулся Ларин, заставив Ксению смутиться. Что ж, хотя бы ребёнка она от этого злодея не понесёт, и то хорошо. — Вы не могли бы не смотреть на меня? — тихо попросила девушка, от чего Ларин и вовсе залился громким смехом. — Я пришлю к тебе служанку, пусть приведёт тебя в порядок к ужину, — произнёс мужчина. Он поднялся и начал одеваться, а потом вышел из покоев.       Когда Полина постучалась в двери, держа в руках новую одежду для барышни, Ксения уже утёрлась и с печалью поглядывала в окно, завернувшись в одеяло. — Как Вам повезло, — шептала Полина, увидев засосы на груди своей госпожи. — И крови так мало. Скоро и боль пройдёт, — она помогла Ксюше одеться и повела её в ванную, которую уже подготовила. Весь вечер Ксения думала о случившемся, даже ужин прошёл для неё незаметно, она будто не слышала всего, что говорил ей граф. Опустившись на свою постель, она тут же заснула, всё же придя к выводу о том, что рада возвращению Ларина.