The Avengers: Youth Hostel

— Здорово же от тебя несёт, братишка. Ополоснулся бы хоть, рядом сидеть невозможно. Тор пропускал язвительные комментарии Хелы мимо ушей по трём причинам. Во-первых, она приходилась ему сестрой, что уже являлось весомым аргументом в пользу терпеливого молчания. Кто бы что ни говорил, но Один мог считаться неплохим отцом, потому как своего второго отпрыска вырастил по всем законам современного воспитания. Во-вторых, Тор давно привык к подначкам Хелы и приноровился сводить их в шутку, в ответ на которую обычно беззаботно смеются. Ну, а в-третьих, они оба пребывали в отличном расположении духа. Он радовался победе над «Чёрным легионом», а она — долгожданной сигарете, которую вытянула из потрёпанной пачки «Мальборо». — Я звонила отцу, — сказала Хела, с наслаждением делая первую затяжку. — Он разрешил мне остаться в Нью-Йорке. Сказал, что я уже готова к самостоятельной жизни, и всё такое. Но он до сих пор думает, что я крышую какого-то наркобарона, поэтому пообещал в скором времени нагрянуть с осмотром нового жилища. Тор не смог сдержать горделивой улыбки, растянувшейся от уха до уха. — Я бы тоже не отказался поглазеть на твой чертог, знаешь. Это воскресенье принесло ещё одну добрую весть: кажется, буря, без малого год бушевавшая в их доме, наконец-то стихла. Долгожданный штиль сулил перемирие в семье Одинсонов. Всё складывалось чудесно. Октябрь подарил Нью-Йорку ещё один погожий денёк, Хела таки приехала посмотреть матч, а сама игра встряхнула Тора, вернув ему былую удаль и энергичность. Огорчало лишь состояние кэпа, хотя он, бедолага, держался молодцом. Миссис Сандерс диагностировала Стиву вывих левого плеча и предположила, что у него, скорее всего, лёгкое сотрясение мозга. Сказала, мол, обморок — это не смертельно, но кислородное голодание может аукнуться в будущем и здорово насолить его крепкому организму. Стив позвонил матери и под давлением её заботы согласился на более подробное обследование в больнице. Баки Барнс вызвался поехать с ним. Славная игра с Чатфилдом закончилась полтора часа назад, но игроки команды-противника ещё не успели покинуть чужую школу. После оглашения результатов и коллективных объятий «Мстителей» Тор и Сэм Уилсон по старой традиции вылили на Кэрол Денверс целое ведро ледяного спортивного напитка. Заключительный всплеск оваций на трибунах прогремел в половину третьего. По окончании матча разгорячённые парни заскочили в палату к своему травмированному капитану, чтобы в красках пересказать, как Ронана и его дружков перекосило от злости. Стены медпункта дрожали от взрывов мальчишеского смеха до тех пор, пока у миссис Сандерс не лопнуло терпение. Она выставила их за дверь, невнятно ворча себе под нос что-то про неблагодарных детей и элементарные правила приличия. Потом все разбрелись кто куда: праздновать победу в общежитии, нежиться под холодным солнцем на поляне выпускников, гулять по скверу в сопровождении второй половинки — но перед этим большинство мечтало лишь хорошенько вымыться и переодеться. Исключением стал разве что Тор, который быстро избавился от футбольных доспехов и отправился за Хелой на школьную парковку. Долго искать сестру не пришлось. Они устроились на скамейке у кованого забора, отделявшего школу от внешнего мира, и разговаривали, наблюдая не слишком-то живописный пейзаж. Мистер Хоулетт раздражённо мерил парковку шагами и бросал на разношёрстных посетителей взгляды, полные подозрения. Машин в это воскресенье было намного больше, чем обычно. Оно и понятно, спортивный матч, да ещё и воскресенье — родители (а также братья, сёстры и друзья) некоторых учеников регулярно навещают их по выходным: привозят вещи, угощения или ведут в кино. Тор мимолётно подумал о том, что с удовольствием разделил бы этот уик-энд с семьёй в полном составе. В таком случае Хеле, конечно, придётся избавиться от сигарет, иначе отец точно не благословит её переезд. И как же он соскучился по Фригге! А если бы приехал и дядюшка Хеймдалл… — Закурить не будет, кроха? — Тор заметно напрягся, когда их с Хелой идиллию нарушил знакомый низкий голос. Лысина Таноса сверкала на солнце не хуже дорогущего «шевроле», только что въехавшего в ворота. Тор впервые увидел тренера «Чёрного Легиона» настолько близко и еле сдержался, чтобы не присвистнуть от впечатляющих размеров его поистине гигантских частей тела. Должно быть, именно так выглядели титаны из древнегреческих мифов. — Вот, держи, — Хела протянула Таносу сигарету и дала прикурить. На сей раз никаких спичек, только навороченная зажигалка «Зиппо». Хороший знак — поймёт любой, кто знаком с Хелой достаточно близко. Танос, поблагодарив её, отошёл к двухэтажному автобусу, на котором команда Чатфилда добралась до «Ист-Оринж Скул». Расстроенные игроки «Легиона» уже сгрузили футбольные принадлежности и, расположившись на газоне неподалёку от места отправления, обсуждали минувшую игру. Всем не терпелось поскорее покинуть территорию школы-победителя. С другой стороны автобуса, у входа в кабину водителя, Гамора и Небула обменивались неуклюжими фразами, которые часто использовали в вынужденных беседах между долгими разлуками. — Всё ещё якшаешься с этим клоуном? — пренебрежительно прошипела Небула. — Жаль, Кулл не его прихлопнул. Раздражающий тип. Гамора неопределённо пожала плечами, опуская взгляд на асфальт. Она не знала, каким образом, но сестрёнка с первой же попытки попала точно в центр паутины её основных проблем в старшей школе. И Бог свидетель, Питер Квилл досаждает Гаморе куда больше, чем учёба, работа в Совете и приближающиеся экзамены вместе взятые. Вчера она нажаловалась на Питера Ванде, и жить стало чуточку легче. Гамора испытывала острую необходимость высказаться, поделиться своими неоднозначными чувствами. В противном случае они бы разорвали её изнутри. Гамора весь вечер проплакала на плече Ванды, которая заботливо подливала настоявшийся чай в пластиковую кружку и слушала, не перебивая. — Я пока не знаю, что мне делать, — честно ответила Гамора, смахивая волосы с плеча. — Порвать с ним, что же ещё, — проворчала Небула с таким видом, будто по сей день все жизненные решения даются ей легко. — Тогда, может быть, я тебя и зауважаю. Да уж конечно. Скорее Квилл перестанет играть великовозрастного ребёнка или Танос навсегда откажется от идеи сдружить нас. О, кстати… — Только не говори отцу, — попросила Гамора и для убедительности добавила: — Пожалуйста. — Не менжуйся, — Небула провела ладонью по своим коротко стриженным волосам. — Сто лет не говорила и сейчас не скажу. Я хоть и сволочь, но секреты хранить умею. Даже если твои. — Спасибо, — выдавила Гамора. Она оставила надежду на формирование нормальных отношений с сестрой ещё в детстве, когда Танос начал разделять дочерей, отдавая своё предпочтение Гаморе. Ей доставались все похвалы, а Небуле — все подзатыльники, которые приходилось воспринимать как мотивацию стараться изо все сил. Порою Небула была готова из кожи вон вылезти, чтобы угодить отцу. Сейчас, когда Гамора стала вести обособленный образ жизни в частной школе, ситуация заметно улучшилась. Впрочем, старая вражда до сих пор давала о себе знать. — Ну, а как твои дела?.. Тем временем на другом конце парковки, куда направился автомобиль, замеченный Тором, Чарльз Ксавье и Эрик Леншерр, держась за руки, вели ленивую дискуссию о технике игры в шахматы. Оба волновались, но рук не расцепляли, справедливо предполагая, что рано или поздно привыкнут к этому одухотворённому ощущению. Они ждали Рейвен, которая по телефону оповестила Чарльза, что появится с минуты на минуту. С того момента прошло чуть больше четверти часа.  — Verdammte! Где её черти носят? — Эрик устал пялиться на циферблат наручных часов. Он в тысячный раз пожалел о том, что столь опрометчиво согласился на знакомство с сестрой Чарльза. Эрик хотел показаться ей обходительным и вежливым, а выяснилось, что Рейвен такого удовольствия не заслужила, потому что не могла похвастаться английской пунктуальностью. В отличие от Чарльза, разумеется. По максимуму выложившись на игровом поле, Эрик с трудом нашёл в себе силы принять горячий душ, натянуть приличную одежду (Чарльз заблаговременно погладил ему две рубашки на выбор), облиться одеколоном, а затем сломя голову нестись со своим новоиспечённым бойфрендом на свидание с его неугомонной сестрой. Эрик ненавидел ждать и тратить время впустую. А Рейвен, чтоб её, Даркхолм заставила его делать и то, и другое. Он начинал злиться. Эрик уже был готов сграбастать Чарльза в объятия, которые не терпят возражений, и, если надо, силой унести его в общежитие, чтобы провести там остаток вечера и уснуть крепким сном спортсмена-победителя. Но в этот самый миг Танос раскурил протянутую Хелой сигарету, а красный «шевроле», крутанув колёсами, лихо припарковался между специальными обозначениями. Рейвен повезло, что в этой части автомобили стояли не так плотно. — Вот она! И не смей больше ругаться по-немецки в её присутствии. Глядишь, подхватит ещё. Этого я точно не вынесу, — назидательным тоном прошептал Чарльз и крепче сжал руку Эрика. — Scheiße, — он закатил глаза, однако свободной рукой поправил ворот рубашки, демонстрируя полную готовность блистать тактом и манерами. Каково же было его изумление, когда вместо предполагаемой одной двери открылись две. Со стороны водителя из машины пулей вылетела Рейвен и с восхищёнными визгами набросилась на Чарльза. Его руку всё же пришлось отпустить, но этого Эрик уже не заметил. В силу того, что с пассажирской стороны наружу вылезла длинноногая блондинка в ослепительно-белом платье и чинно застучала каблуками по асфальту. Зря Эрик сгоряча подумал, что этот день не может стать хуже. Может. И ещё как станет. Вот же… Эрик хотел было чертыхнуться, но вспомнил недавнее обещание и грязно выругался про себя, натягивая на лицо напряжённо-пугающий оскал. По мнению самого Эрика, у него неплохо получилось выдать это за располагающую улыбку. Пока Чарльз пытался оторвать от себя захлёбывающуюся Рейвен, они с девушкой в белом платье застыли, разглядывая друг друга словно в первый раз. Как чертовски жаль, подумалось Эрику, что не в первый. — Леншерр, — её удивление, казалось, было не меньше его собственного. — Фрост, — жёстко ответил Эрик, не разжимая зубов. Он не мог поверить своим глазам, хотя Эмма Фрост выглядела довольно реалистично: те же волосы цвета платины, ниспадающие до самой поясницы, та же фигура американской топ-модели, тот же бессердечный холодный взгляд. Ничего не меняется. — Ох, что на меня нашло, совсем забыла представить вас… и себя, — затараторила Рейвен, не замечая, как недружелюбно знакомые незнакомцы сверлят друг друга глазами. — Меня зовут Рейвен Даркхолм. Это Эмма Фрост, моя школьная подруга. Уж извините, было скучно ехать так долго одной, и она согласилась сопровождать меня. Да и примерять роль третьего лишнего мне не улыбается. Короче… Это Чарльз, но ты, Эм, можешь звать его Чарли, свои же, в конце концов, а это Эрик, его парень… — О, мы уже… — начала было Эмма, но Эрик торопливо протянул ей руку и сдавил худую ладонь, пожалуй, чересчур сильно. Эмма поморщилась от боли. — Приятно познакомиться, — с каменным лицом произнёс Эрик, глядя ей прямо в глаза. Режим кровавого маньяка-убийцы включился без его ведома, как бы сам собой. Эмма кивнула. Эрик надеялся, что она правильно истолковала его недвусмысленный намёк. В противном случае он убьёт её, если что-то пойдёт не так. Задушит, пустит вниз со ступенек, грохнет по голове монтировкой, неважно. Эмма знает много, непозволительно много. И Эрику это нисколько не нравится. — А я уже начала забывать, как тут миленько, — оглядываясь по сторонам, сказала Рейвен. — Наша школа по сравнению с этой — полная фигня. Что ж, — она хлопнула в ладоши, — предлагаю прокатиться по этим вашим пустынным улочкам и заскочить в какую-нибудь закусочную. Я такая голодная, живот всю дорогу урчал, вы бы слышали… Спорить с её выбором никто не стал. Запах автомобильного салона и тёплые пальцы Чарльза, который, коротко улыбнувшись, снова дотронулся до руки Эрика, немного смягчили его напряжение. Но левое веко всё равно нервно дёргалось каждый раз, когда Эмма оборачивалась. Прямой, как телеграфный столб, Эрик сидел на заднем сидении и сражался с соблазнительным желанием выпрыгнуть из машины на полном ходу. Рейвен откопала в своей коллекции старый альбом Эминема и без устали молола языком, соревнуясь с пластинкой в говорливости и обилии шуток ниже пояса. Её заливистый смех имел замечательное свойство заражать собой всех вокруг, разбавляя накал первой встречи. Но Эрик не мог поддаться этим чарам при всём своём искреннем желании. Рейвен следила за дорогой, по всей видимости, не достаточно внимательно для начинающего водителя, однако Эрику было некогда волноваться о судьбе «шевроле» и его пассажиров. Он был поглощён тяжёлыми воспоминаниями. Господи, прошло от силы три года. А кажется, будто целая вечность. Эрик Леншерр и Эмма Фрост — самая узнаваемая пара в средней школе имени адмирала Данна, что на юго-востоке Куинса. Пара, которая, появляясь в коридоре, сразу захватывала внимание сплетников и вызывала недоумённые вздохи учителей. Неприкаянный и непонятый, Эрик разглядел в Эмме целительную способность проникаться его внутренними конфликтами. Он наивно думал, что влюбился раз и навсегда. За неделю привязался к ней, как сторожевой пёс, и был готов глотки рвать за её ногти с серебристым лаком или побрякушки в бездонной сумке. А оказалось, Эмма Фрост гроша ломаного не стоила. Всё закончилось так же стремительно, как и началось. Эмма, пресытившись отношениями, заледенела, стала по-другому смотреть на Эрика. В общем, превратилась в заносчивую и высокомерную стерву. А когда Эрик узнал про неоднократные измены… Переломы у Майка Томпсона и Саймона Льюитта зарастали так долго, что они, бедолаги, пропустили самый разгар чемпионата по баскетболу среди нью-йоркских школ. Эрик понятия не имеет, каким образом тогда избежал серьёзных проблем с полицией. Ему оставалось лишь благодарить бога за то, что никто не узнал правду. Поговаривали, будто Майк рухнул с чердака, а Саймон якобы подрался с хулиганами в подворотне. Родители обоих юношей так и не добились честного рассказа о том, каким же образом их сыновья умудрились схлопотать такие травмы. Да уж, тёмные подростковые времена. Времена, о которых Чарльзу Ксавье, распахнувшему перед Эриком двери новой жизни, совсем не обязательно было знать. — Во-о-от здесь, зуб даю, еду подают лучше, чем мамочкина стряпня, — протянула Рейвен, занимая парковочное место перед кафе на пересечении Датч-стрит и Восьмой авеню. — Но Чарли-то знает: что угодно лучше, чем то, во что наша мать превращала продукты из холодильника. Надеюсь, тётушка Молли не подкачает… Благодаря удобному расположению, приветливому персоналу и приятному интерьеру придорожное кафе «У Молли» имело стабильный поток клиентов, основная масса которых состояла из вечно голодных студентов, пожилых пар или работников среднего класса, которые трудились в соседних офисах. Внутри пахло сдобными булочками и кофе. Блондинистая официантка в красном переднике указала им на столик у окна и приняла заказ, обратив внимание на прекрасную погоду. Эрик попросил чашку чёрного кофе. — Ты точно не голоден? — осторожно поинтересовался у него Чарльз. Скованность Эрика ничуть не удивляла, а вот отсутствие у него аппетита наводило на тревожные мысли. — Нет, — Эрик мотнул головой. Он ясно осознавал, что не сможет пропихнуть в глотку ни кусочка, покуда Эмма сидит напротив и таращится на него, как гипнотизирующая змея. — Всё в норме. Эта пытка не будет продолжаться вечно, рассудил Эрик. Он попытался расслабиться и даже позволил втянуть себя в непринуждённую беседу, про себя отмечая, как же сильно Чарльз не похож на свою сестру. Что ни говори, деловитая балаболка Рейвен с рыжим беспорядком на голове и сосредоточенный Чарльз, тщательно следивший за своим внешним видом, — две прямые противоположности, как стороны одной медали. С наступлением вечера посетителей в кафе заметно прибавилось. Официанты скользили по напольной плитке от столика к столику, орудуя пластмассовыми ручками на пружинах, и суетились возле широкого проёма, ведущего на кухню. На улице зажглись фонари, и неоновая вывеска на фасаде здания, выполненная в духе винтажных постеров, пролила малиновый свет на асфальт перед входом. Всё шло неплохо, потому что Эмма молчала. А когда ей вздумалось открыть рот, весь настрой Эрика на общение, сообщённый кофейными зёрнами, растаял на глазах. Несмотря на то, что участливая улыбка не сходила с лица Чарльза, сам он держал ухо востро, незаметно прислушиваясь к их диалогу. — Мне кажется, — пропела Эмма, — мы с тобой где-то раньше встречались. Не припоминаешь, Эрик? — Нет, — мгновенно отреагировал он. — С чего ты взяла? Эрик подозревал, что в резкой перемене его тона можно легко выявить подвох, но ничего не мог с собой поделать. Он почти паниковал. — Да так, — Эмма ковырялась вилкой в остатках клубничного чизкейка. — Предчувствие. — Очень ненадёжная штука, — Эрик физически ощутил, как только что лишился доброй сотни нервных клеток. Он встал из-за стола и, стараясь не смотреть на Чарльза, сказал: — Прошу меня извинить. Пойду перекурю. Когда он вышел на свежий воздух, на ходу доставая сигареты дрожащими руками, Эмма, со звоном бросив вилку, заметно засуетилась: — Мне нужно… поправить макияж. Дорогая, где тут уборная? — она схватила сумочку и ушла в направлении, которое услужливо указала одна из официанток. Чарльз посмотрел на сестру, требуя объяснений. Когда перестук каблуков Эммы удалился, Рейвен решила прервать многозначительное молчание. Расправившись с вишнёвым пирогом, она отодвинула от себя пустую тарелку и сложила руки на груди. — Ты не говорил, что Эрик курит. — А ты не говорила, что притащишь с собой его бывшую, — вздохнул Чарльз. Рейвен растерянно уставилась на брата. Она долго переваривала его слова, пытаясь удостовериться, не ослышалась ли она. — Ты это о чём? Что ты имеешь в виду? — Ты не знаешь, — облегчённо произнёс Чарльз. — Я уж подумал, ты решила свести меня с ума этим ужасным планом. — Я ничего не понимаю, — расстроенно призналась Рейвен. — Конечно, у меня был кое-какой план. Ну, знаешь, чтобы… проверить твоего Эрика. Посмотреть, насколько он крепкий орешек. Специально нашла самую сексапильную красотку, на которую все мои друзья-придурки слюни пускают, — Рейвен страдальчески подняла глаза к лампам на потолке. — Неужели… неужели она и правда встречалась с ним? Чарльз кивнул, поджав губы. Эрик однажды рассказал ему о том, что произошло. Скомканно, с неохотой и откровенным презрением, вероятно, опуская некоторые детали и не называя имён. Но Чарльзу понадобился только один взгляд на эту особу, чтобы сложить дважды два. Незаурядный ум оказался ни при чём — Чарльз просто положился на свою интуицию. — Да ладно, — Рейвен нервно хохотнула. — Поверить не могу. Теперь я поняла, почему он от неё шарахается, — она заговорщически оглянулась по сторонам. — Слушай, давай начистоту. Я не доверяю ему. Чего только эта акулья улыбка стоит. Он ведь похож на психа, когда делает так! — Я ценю твою заботу, — понимающе кивнул Чарльз. — Ты беспокоишься, и это нормально. Но не стоит строить дружбу на проверках. — Сдалась мне эта дружба, — фыркнула Рейвен, посмотрев на Эрика, выдыхающего клубы дыма напротив её машины. — В конце концов, — весело усмехнулся Чарльз, — он твой будущий свояк. Будь вежливее. Рейвен рассмеялась, запрокинув голову. — Вы встречаетесь без году неделя, дурачок, — она провела ладонями по щекам. — Ладно, признаю, я прокололась. Идея была не такой уж тупой, но мне, как всегда, повезло больше всех. Ходячая катастрофа. Прости, что подпортила нервы твоему парню. Постараюсь больше так не делать. Хотя ничего не обещаю. — Наверное, будет лучше, если мы пойдём. Тут недалеко от школы. Проветримся, обсудим… что-нибудь. — Вау, романтическая вечерняя прогулка по пригороду? — Вроде того, — Чарльз достал из бумажника несколько купюр и оставил их на столе. — И всё же… мне немного неудобно перед Эммой. — Забей, — отмахнулась Рейвен. — Я что-нибудь придумаю. Идите. Жаль, снова придётся выслушивать её бредни про глиттеры и кисточки для бровей, но я сама виновата. — Напиши, как вернёшься домой, — на прощание сказал Чарльз. — И, Рейвен… Она подняла на него глаза, ожидая очередного наставления. — Спасибо.