The Avengers: Youth Hostel

— Тор, вставай! Ты занял всё место, — Сэм Уилсон тщетно пытался отодвинуть друга в сторону. — Чёрт, мужик! Мы с Кэндис тоже хотим сесть. — А лично мне наплевать, — зевнул Тор и сдвинул на переносицу тёмные очки спецагента из «Людей в чёрном». Тор спарился в пиджаке, снял его и закатал рукава белой рубашки до локтя, выставив на обозрение внушительные мускулы. Девочки заинтересованно зашептались, однако Тору — невероятно, но факт — их трёп был безразличен, почти противен. Как только Локи Лафейсон покинул холл мужского общежития, попрощавшись короткой улыбкой и объяснив свой уход необходимостью доделать домашнее задание, Тор мгновенно потерял к вечеринке интерес. Стало скучно. — Чувак, да ладно тебе! — Сэм схватил Тора за руку и встряхнул с той силой, которая осталась в нём после выпитого. Тони Старк наблюдал за этой картиной с рассеянной ухмылкой. Помогать Сэму он не собирался: сам виноват. Да и против Тора из Тони помощник, как из пьяного Паркера балерина. Кстати о нём: карапуз по имени граф Дракула, между прочим, не промах: шокировал всех (и, должно быть, самого себя) невероятной способностью к любительскому покеру и сорвал банк в виде пяти долларов, нескольких крышек от пива и пластмассового свистка. — Эй, вампирчик, — Тони наклонился к его плечу, упёрся подбородком в скользящую ткань плаща. — Не наигрался ещё? — Я... эм, ну, — замялся Питер, откладывая карты, и честно признался: — Знаешь, что-то мне нехорошо, Тони. Может, пойдём? Тони вспомнил его клятвенные обещания не напиваться вусмерть, оставаться трезвым и мыслящим ясно, помня каждое незначительное событие на первом Хэллоуине в старшей школе. Вспомнил и криво улыбнулся. Он обязательно поговорит с Питером об этом, но как-нибудь позже. А сейчас ему стоит довести Дракулу, который теперь больше смахивал на Эдварда Каллена, до комнаты и оставить под тщательным присмотром Неда Лидса. — Давай, вот так, держись, — Тони одной рукой обхватил Питера за узкую талию, второй — приоткрыл дверь. — Скоро можно будет закрыть глазки и отправиться бай-бай. — Господи, Тони, я не хочу спать, — протестовал Питер, однако послушно тащился в ту сторону, куда его влекли. — Давай погуляем! Или потанцуем на улице! Давай... сделаем что-нибудь. Ну пожалуйста. Я полон энергии! К тому времени, как они проплелись мимо выхода, мужское общежитие успело задремать. Из холла ещё доносился слабый шум, чьё-то невнятное пение и прерывистый смех, но в основном празднующие затихли, окунувшись в кратковременный сон. Уроки начнутся через шесть часов. Тогда же общежитие наполнится острыми запахами похмелья и жалобами о раскалывающейся голове, а все вампиры, колдуньи, клоуны и голливудские актёры без малейшего гримировочного вмешательства дружно превратятся в зомби. Самым сложным для Питера оказалось преодолеть лестницу. В глубине души Тони даже порадовался, что не набрался так, как мог позволить себе раньше. Стой он на ногах хоть чуть-чуть менее устойчиво, цепляющийся за него Питер запросто уронил бы их обоих — и тогда им пришлось бы повторить участь Стива Роджерса. В общем, Тони был счастлив, что контролирует себя и поэтому может придерживать несчастного карапуза, неуверенно переставляющего ноги. Отпусти его — и он ляжет прямо на ступени, свернётся калачиком и моментально уснёт. Я что, старею? Или это просто исцеляющая сила любви, которая влечёт за собой ответственность? В пролёте между первым и вторым этажами на широком подоконнике сидела пара старшеклассников. Взглянув на них, Питер нашёл силы весело улыбнуться и ладонью описать в воздухе широкую дугу, по-видимому, означающую странноватое приветствие. — Какая встреча, Уйэд! Веселитесь? Затем, не успел Уэйд собраться с мыслями, чтобы произнести хоть слово, Питер вдруг споткнулся и забавно пошатнулся, едва не растянувшись во весь рост в промежутке между лестницами. Он вовремя схватился одной рукой за перила, другой — за Тони Старка и заливисто рассмеялся. Уэйд хотел бы думать, что этот беззаботный прекрасный смех послан, а значит и принадлежит только ему. — Боже, ну ты и пьяница, — проворчал Тони, покрепче прижимая к себе ёрзающего Питера. Обуздать его было сложнее, чем держать в руках рвущуюся на свободу кошку, которую ведут к ветеринару. Поздоровавшись со знакомыми, он как бы извинился за состояние своего бестолкового бойфренда: — Уэйд. Ванесса. — Привет, босс, — ответила Ванесса. Как всегда измученная и равнодушная. Однако сейчас, в компании самого странного парня в школе, она хотя бы не казалась ему враждебно настроенной. Уэйд на приветствие Тони не ответил, просто посмотрел, да и то на Питера. Что ж, ладно, Тони примет это к сведению. Душевные расстройства не дают право на невежливость. Кажется, он слегка увлёкся вторыми шансами: сначала кэп, теперь Уилсон. У Роджерса хотя бы с головой всё в порядке, а этот... Тони, не оборачиваясь, поволок Питера к блоку «C». Он искренне надеялся, что Нед Лидс окажется где-нибудь поблизости и поможет чем сможет, но Нед, наверное, остался где-то внизу. Ещё один новичок в алкогольном деле, над которым постарались старшие товарищи. Завтра он наверняка проснётся полураздетым и с маркерными татуировками на лице, как какой-нибудь современный рэпер. И чему они только учат детей? — Тони, — обратился к нему Питер, когда они преодолели порог и добрались до постели. В его тонком голосе просквозило тайное желание — то, чего от него никто ни разу не слышал. — Ты не останешься со мной? Тони кое-как уложил его на кровать, ещё хранящую следы их последнего пребывания на ней минувшим вечером. Повсюду валялись учебники и тетради. Питер смотрел на него снизу вверх, прикрыв глаза и в отстранённых раздумьях прикусив нижнюю губу, и, должно быть, даже не подозревал, как соблазнительно выглядит. — Я не хочу, чтобы ты уходил. А может, и подозревал. Он повторил свою просьбу, давая понять, что она не взялась из ниоткуда. — Эй, карапуз, — Тони невольно поддался пьяной — и пьянящей — ласке, подался вперёд, однако быстро взял себя в руки и укрыл Питера одеялом. — Укладывайся. Многого не потеряешь. — О чём это ты? — Это может плохо кончиться, понимаешь меня? Ты знаешь, что я имею в виду. Я не хочу, чтобы потом ты страдал и винил себя. Ладно? — Ладно, — промямлил Питер и уткнулся носом в подушку. — Тогда я хочу послушать Рианну. Тони не удержался от смеха. Такое заявление мог выдать только Питер Паркер — только его несуразный малыш. Не удался секс по пьяни? Хорошо, он с этим смирится, только включите что-нибудь повеселее. — Где твой айпод? — спросил Тони, осматривая стол. — Где-то... там, — неопределённо ответил Питер, и радиус поиска это не уменьшило. У него сами собой закрывались глаза. — Посмотри в ящике под столом... или на полке... а может быть, Нед... зял... го. Тони нашёл плеер на стопке книг, которые Питер поклялся прочитать до Нового года — все по его совету, но Питер уже засопел. Только сейчас Тони заметил, что он остался без вампирского плаща, который слетел по пути из холла, и теперь походил на жертву нападения, распластавшуюся под одеялом. Питер спал как младенец. Тони ещё немного полюбовался домашней картиной и покивал сам себе. Кажется, он действительно стареет. Будь на месте Питера кто-то другой — неважно, парень или девушка — Тони повеселился бы с ним/ней на славу. С Питером всё было по-другому. С ним Тони ощущал себя взрослым и состоявшимся — обманчиво, конечно, но на психику воздействует благодатно. С ним Тони ощущал себя лучшим человеком, чем был когда-то в ту пору, когда карапуз ещё не нарушил ход его привычной жизни, ворвавшись в неё, словно неловкий подростковый ураган. Именно поэтому вместо того, чтобы снимать с Питера штаны, Тони достал из кармана таблетки от тошноты и головной боли, которые, вообще-то, приготовил для себя, положил их на видное место, недолго постоял в комнате, которая, кажется, ему нравилась не меньше, чем сам Питер, и поднялся к себе. Храп Тора он услышал ещё в коридоре. На следующее утро, пока Тони нехотя собирался в школу, Тор продолжал дрыхнуть, а Питер в объяснимых мучениях сгибался пополам над раковиной, Уэйд Уилсон и Ванесса тусовались в его комнате. За ночь они глаз не сомкнули, то разговаривая, то надолго замолкая. В такие моменты каждый размышлял о своём: Ванесса думала о дерьмовой вечеринке, о помаде, которую оставила на туалетном столике, и том, почему они с Уэйдом начали общаться только сейчас. А Уэйд неизменно думал о Питере. — Скажи, ты когда-нибудь влюблялась? — спросил он сразу после неожиданной встречи на лестнице. Сладкая парочка скрылась в коридоре между двумя блоками, завернув влево. Уэйд проводил их внимательным взглядом ювелира, оценивающего стоимость драгоценного камня. Подумать только, Старк даже соблаговолил поздороваться! — Конечно, — кивнула Ванесса. Во рту у нее перекатывалась сосательная конфетка с мятным вкусом. — Но неправильно. — Неправильно влюбляться? Как это? — Ну, ты вроде бы убеждаешь себя, что человек тебе нравится и что ты готова идти с ним до самого конца, хотя он продолжает доказывать, что недостоин и мизинца на твоей руке, — протянула Ванесса без какой-либо интонации. — Вы априори не подходите друг другу, и ты всё чаще чувствуешь себя несчастной, всё чаще загоняешься по разным поводам, всё чаще плачешь и подозреваешь его в чём-то плохом. Я думаю, что... такие вот влюблённости повсюду. К примеру, мои родители. — Они не любят друг друга? — Может, и любят, — пожала плечами Ванесса. Она болтала ногами в воздухе, потому что не доставала ступнями до пола. — Только постоянно собачатся. Я ни разу не видела, чтобы они держались за руки или проникновенно смотрели друг другу в глаза, как в романтических фильмах. — Я живу с мамой и не знаю, что такое отцовская забота, — сказал Уэйд, мыслями устремившись к себе домой, в небольшой домик на окраине города. — Жаль, что твои родители не могут найти общий язык. — Жаль, что твоя мама не просыпается рядом с тем, кого любит. Береги её, — потом Ванесса замолчала, не решаясь спросить, но всё же осмелилась вымолвить что-то вроде: — Так ты и Паркер, вы типа... — Нет, — мотнул головой Уэйд. Параллельно он почувствовал, как начинают болеть ноги. Берцы натёрли ему мозоли на пятках. — Мы поговорили. Больше ничего не было. Не верь этим бредням. — Я никогда никому не верю. — Наверное, этому мне стоит у тебя поучиться, — Уэйд наклонил голову, провел рукой по слипшимся от бутафорской крови волосам. — Так трудно быть привязанным к тому, к кому не стоит привязываться. Её маленькая рука опустилась на его плечо, осторожно погладила. — Знаю, — произнесла она совсем тихо. — Не проще ли прекратить это? Уэйд посмотрел на неё. Он выглядел совершенно нормально, адекватно, даже старше своего возраста лет на пять или больше. Умудрённый горьким опытом скиталец от одного сердца к другому — и все до одного заперты, заняты или уже разбиты. Уэйд никак не мог найти себе пристанище, и Ванесса понимала его, словно сестра, разделяющая тяжёлую ношу с родным братом. — Если бы я только мог это прекратить. Потом они перебрались в блок «D» и уничтожили последние запасы шоколадных батончиков «Херши». Уэйд предложил Ванессе присоединиться к ним с Домино и на выходных поехать за сладостями в город. Ещё можно погулять или посмотреть кино. Если она не против. — Может быть, — ответила Ванесса. Наутро, когда ночная усталость отступила под напором биоритма, призывающего бодрствовать, несмотря на темень за окном, они сидели у изножья Уэйдовой кровати, называя всех известных им серийных убийц. Игра закончилась быстро. На выходе Кейбл, который не ходил на афтерпати, спросил: — Вы идёте в школу? — Ко второму уроку буду, — ответила Ванесса. — Не думаю, что они сильно расстроятся, если я не явлюсь, — отозвался Уэйд. У него гудело в голове. Когда Кейбл надел кроссовки, бегло попрощался и хлопнул дверью, Ванесса протянула вперёд раскрытую ладонь — ту самую утешающую крохотную ладонь, которая опустилась на плечо погрустневшего Уэйда. На ней лежали два кусочка яркой бумаги размером с почтовую марку. На одном кусочке — жёлтый смайлик, на втором — Даффи Дак. — Будешь? — Это ЛСД? — Он самый. — Откуда? — Уэйд не мог оторвать глаз от бумажек. Они словно загипнотизировали его, приковали к себе всё его неустойчивое внимание. — Неважно, — неуклюже уклонилась от ответа Ванесса. — Ты будешь или нет? — Я никогда не пробовал, — признался Уэйд. — Впервые ещё прикольнее, — Ванесса и не заметила, как перешла на откровенные уговоры. Она жадно хотела попробовать капнуть кислоты в компании, потому что обычно делала это одна. — Не всё так просто, — предупредил её Уэйд, но всё-таки взял Даффи Дака двумя пальцами. — Никогда не знаешь, как на меня подействует вещество. Как-то раз я попробовал курить травку, и дело чуть не кончилось резнёй. Те парни не стали обращаться в полицию — поржали и, наверное, вообще забыли. Всё обошлось. — Тогда убери свою катану и подумай о чём-нибудь приятном. Марки не вызывают привыкания, если тебе интересно. Но колбасит будь здоров. — Да по фигу. Мне уже наплевать на такие вещи, знаешь. Они молча ждали, когда подойдёт время. Уэйд не раздумывал над приёмом — он медлил по другой, более глупой причине, которая, возможно, испортит ему день. Да и Ванессе, кстати, тоже. Зато будет честно, если он озвучит её вслух, чтобы отсечь все непонятки. — Эй, могу я тебя кое о чём попросить? — Ага. — Прежде чем мы попробуем это... можно тебя поцеловать? — Она выдохнула, приоткрыв от удивления рот, но он продолжил: — Пойми меня правильно, я ничего не имею в виду... Если ты не согласишься, я пойму. Если ты уйдёшь и больше не захочешь со мной разговаривать, я пойму. Потому что я понимаю людей, а они меня — не всегда. — Тебе нужна не я, не так ли? Она понимает. По позвоночнику пробежала дрожь. Она понимает. — Если ты против того, чтобы на твоём месте я представлял бы кого-то другого, ты можешь меня ударить. Я не обижусь, — улыбнулся Уэйд. Мысленно он нёсся на бешеной скорости по узкому шоссе, которому не было конца и края. Он превратился во вспышку света — молниеносно быструю, мощную, неуловимую. Как если бы Уэйд уже принял ЛСД и отправился в мир галлюциногенных фантазий, где повсюду, даже на стенах домов, растут цветы, а небо состоит из облачных вихрей, и ему бесконечно хорошо. — Я доверяю тебе, и ты кажешься мне симпатичной. Я бы хотел, чтобы ты была моим другом. У меня их не так много. Ванесса не отвечала, и Уэйд решил, что вот сейчас-то она и закроется от него, разоблачит его дурацкие попытки использовать малознакомую девушку в своих личных целях и уйдёт не попрощавшись. Он приготовился выслушивать оскорбления. — Хорошо, Уэйд, — наконец сказала она. — Если твоя первая дружеская просьба заключается в том, чтобы я на несколько минут стала Питером Паркером, то так тому и быть. Надеюсь, ты не против, если я буду представлять Ди Каприо, или Макконахи, или... — Не против, — откликнулся Уэйд. Ему нравилась прямота, с которой говорила Ванесса. Она не пряталась. — Значит, любишь мужчин постарше? Они повернулись друг к другу. От волнения Уэйд сжал Даффи Дака в кулаке, и цветная марка помялась. Он действительно нервничал. — У меня опыт с поцелуями примерно такой же, как и с ЛСД, так что не рассчитывай на что-то приятное. — Заткнись уже и закрой глаза. Она приблизилась и коснулась его. Уэйд чувствовал слабый аромат её духов, сигарет и джина, который она допила за кем-то. Интересно, а Питер пил джин? Пахнет ли он сигаретами? Они целовались одними губами, не отваживаясь задействовать языки. Уэйд, зажмурившись, представлял Питера. Ванесса не представляла никого.