Знак Бесконечности

      Мик проснулся посреди ночи с судорожно бьющимся сердцем и покрытый липким потом страха.       — Что случилось? — Снежана подняла голову от подушки и увидела, что муж сидит на кровати, обнимая себя руками.       — Три звезды пали, — глухо произнес Мик, — теперь гибель мира не за горами.       — О чем ты?       — Белый лотос сгинул во тьме веков, — проговорил Мик, обращая на Снежану серебряные глаза, — рубиновое сердце раскололось от боли и сочится кровью тьмы, черный кристалл излучает свет пустоты. Танос добрался до трех звезд. Миры падут, и жизни свет погаснет на много лет. И смерти поступь мы услышим, и даже то, что жизнью дышим, нас не спасет. Придет раздор, и смерть, и боль…       — Мик? — Снежана потянулась к нему, — что с тобой, дорогой?       — Мне плохо, — проговорил Мик. Серебряная пленка ушла из его глаз, — я чувствую гибель.       — Этого не будет, любимый, — Снежана перегнулась через дочь и поцеловала мужа в пересохшие губы, — обними меня, обними дочь и спи.       — Ты не предашь меня? — Мик посмотрел на неё.       — Нет.       — Спасибо, — Мик сгреб дочь и жену и вновь погрузился в сон.

***

      Бенедикт проснулся утром, а именно семь утра следующего дня, в полном ужасе. Он не помнил, что ему приснилось, но сердце болело так, как будто его всю ночь протыкали крючьями.       — Что случилось? — спросила Софи, проснувшись, — рано ещё. Спи.       — Не могу, милая, — отозвался Бен хриплым голосом, — сердце болит.       — Прими таблетку, дорогой, — Софи приподнялась над постелью и посмотрела на мужа, — тебе необходимо провериться у врача. Ты своими съемками себя в гроб вгонишь.       — Эх, Софи, — Бен грустно улыбнулся, — по идее, я и так должен уже сидеть на лавочке в Гайд-парке и поскрипывать на правнуков…       — Для прадедушки ты слишком молодо выглядишь, — очаровательно улыбнулась Софи, — да и трудишься на ниве только так, — она вздохнула и погладила себя по животу, — надеюсь, что в этот раз будут девочки…       — Так у нас и девочки, и мальчики, — Бен потер грудь и поцеловал Софи в затылок, — три мальчика, две девочки…       — Ага, девочки, — немного желчно отозвалась Софи, вновь ложась, — они — вылитый ты, но, хоть убей, я не понимаю, как и от кого они произошли на свет.       — Лучше тебе не знать, — усмехнулся Бен, а про себя растаял, как масло на сковородке, припомнив, каким образом эти двое сероглазых и пшенично-русых ангелочка ворвались в их размеренную жизнь, — спи, дорогая, в твоем положении вредно волноваться.       — Хм, — и Софи вновь засопела, а Бен еще полчаса лежал, таращась в потолок спальни, пытаясь понять, ОТЧЕГО у него внезапно заболело сердце.

***

      В это же время Шерлок открыл глаза на Бейкер-стрит 221 б. Одновременно с ним проснулась и Джо.       — Джо, — дрожащим голосом проговорил Шерлок, — что-то ужасное случилось.       — Пали три звезды, — ответила Джо дрогнувшим голосом, — лучезарный хрустальный лотос, сияющее рубиновое сердце и величественный черный кристалл.       — И что теперь?       — Теперь всё зависит от того, сможет ли Танос найти оставшиеся звезды.       — А если он доберется до них? и где они сейчас? — Шерлок глубоко вздохнул.       — Три звезды здесь. На Новой Земле, — Джо обняла Шерлока, — не волнуйся.       — У кого?       — Сапфировая звезда — у Мика, Изумрудная звезда — у Саши, Небесная звезда — у Бенедикта.       — Где-то должна быть седьмая звезда, — задумчиво пробормотал Шерлок, — этих звезд должно быть семь… как и камней. Они…       — Шшш, — Джо закрыла его рот поцелуем, — не морочь себе голову метафизикой, это того не стоит. Позволь, я сама разберусь.       — Но…        — Четыре камня бесконечности надежно спрятаны, три звезды под охраной, а остальное будем решать тогда… когда придет время. Спи.       — Хорошо, — послушно согласился Шерлок, обнимая Джо, — и ты тоже засыпай, любимая.

***

      Сашу подкинуло над кроватью. Ей приснился такой невообразимый ужас, что даже дышать стало трудно, а сердце ушло в пятки. Само содержание сна она не помнила, но пережитый ужас заполз в её душу. Она лежала на кровати, не в силах спать дальше, и тряслась от страха.