***
В день, когда Эми Канеко поселилась в Конохе, Какаши был назначен первым на дежурство. Решение Цунаде мужчине не понравилось, но Хатаке спорить не стал. Ему нужно продержаться до восьми утра, а потом ему на смену придет Тензо. Вот и все. Немного терпения и выдержки, и сладкий сон ему гарантирован. То, что девушка весь день проходила по магазинам, Какаши не удивило. Он даже мысленно похвалил ее за хозяйственность и трудолюбие. Новый наряд Эми шел куда лучше тех протершихся тряпок, что были на ней, когда она предстала перед ним в кабинете Пятой. По началу джоунин был крайне осторожен в своем сопровождении, потому что не знал, чувствует ли Тамоцу чужую чакру. Но в процессе понял, что это не так, и уже практически открыто шел за Эми. А она в упор его не видела. Только метала взгляд своих невинных голубых глаз по сторонам. Сквозила чистым ребяческим любопытством. Какаши хмыкнул. Да, Коноха влюбляла в себя с первого взгляда. А Эми не первая и не последняя. После шести вечера Канеко вновь покинула свой дом и, как показалось Какаши, отправилась просто прогуляться. Эми неторопливо шла по улицам деревни, разглядывала прохожих и любовалась яркими огнями открывающихся баров и ночных кафе. Постепенно добралась до края деревни и обнаружила живописную поляну на берегу небольшой реки. Здесь — вдали от городской суеты — царила какая-то особенная, волшебная атмосфера: густая трава, стрекот цикад, старый дуб с массивными ветвями, отражающийся в водной глади малиновый закат — все это создавало собой таинственный и загадочный мир. Эми настороженно огляделась вокруг и, не обнаружив никого, совсем по-детски сняла обувь и босыми ногами медленно с наслаждением ступала по теплой, прогретой дневным солнцем траве. С губ сорвался тихий вздох удовольствия, а изящные пальчики рук сжали ремешки сандалий. Она присела на траву у корней могучего дерева так, что ее хрупкий силуэт полностью скрылся за толстым древесным стволом. — Здесь очень красиво, — тихо-осторожный шепот. Это уже вошло в привычку, а Эми не знала, сколько должно пройти лет, прежде чем она сумеет говорить с Хранителем открыто и без опаски. Ответ последовал не сразу: «Да, Дитя». — Знаешь, мне кажется это место очень знакомым. Такой же дуб стоял на берегу озера, когда я жила… — голос Эми надломленно дрогнул. —… с родителями. Мы с Минако очень любили то дерево. Помнишь, в нем было большое дупло? Оно настолько большое, что я могла свободно спрятаться внутри. «О, да. Ты была очень непоседливым ребенком. Если бы у меня были волосы, то я бы облысел через месяц после знакомства с тобой!» — Рю старался отогнать грустные мысли от своей подопечной, но выходило из рук вон плохо. — Там еще были качели… на том дереве. Их папа сделал для меня, — едва различимо. Одними губами, будто она произнесла нечто запретное, и последствия настигнут непозволительно быстро. Тамоцу не ответил. Решил, что лучше промолчать. Эми должна отпустить свое прошлое, чтобы шагнуть в будущее. И пусть сейчас ее сердце задыхается от накативших воспоминаний когда-то счастливых дней, Хранитель уверен, что это — начало нового пути. Пути, который непременно приведет к счастливому исходу. Просто нужно немного перетерпеть и найти в себе силы преодолеть боль. Наверное, Эми согласна с ним. Ведь не просто так молчит и скользит взглядом по потемневшему небосводу. Пересчитывает звезды и думает о чем-то непонятном. Ночь подкралась незаметно, лизнув настойчивым холодом женские бедра, забравшись под юбку и коснувшись боков. Ступни онемели, но Эми не двигалась. Все так же буравила взглядом высокое небо и перебирала в уме воспоминания о детстве и семье. — Рю? «Я слушаю тебя». — Расскажи что-нибудь, — Эми часто приставала к Хранителю с подобной просьбой, а Тамоцу это откровенно не радовало. Однако, сейчас он понял, что девушке хочется отвлечься. После минутного молчания дракон заговорил низким, урчащим голосом: «Давным давно, когда я только стал повелителем Северных Земель, в мои края пришла беда: жителей деревень и городов сразила страшная болезнь. Всего за пару дней эпидемия захватила половину моих владений. Недуг поражал только людей: вся их кожа покрывалась черными пузырями, которые лопались и изъязвлялись, зубы и волосы выпадали, а из глаз и любой, даже самой крошечной царапины, ручьем лилась кровь. Самые лучшие лекари не могли найти лекарства и причины ужасной хвори. Но вот, однажды, ко мне прилетел молодой дракон. Он поведал мне о странных событиях: перед тем, как мор настигнет новую деревню, вблизи видели странное существо черного цвета. Оно было размером с небольшого дракона и летало по воздуху. Для меня это была единственная зацепка, и я отправился на поиски таинственного создания. Нашел я его по следам омерзительной вони разложения и гниения. Им оказался незнакомый мне ранее старый дракон по имени Кёфу. Я напрямую спросил, почему он отравил моих поданных? На что Кёфу ответил совершенно неожиданно: он считал, что люди — недостойные существа, и все они должны быть уничтожены. А такой изощренный способ истребления человеческого рода он выбрал неспроста — Кёфу понимал, что я никогда не позволю убивать жителей Северных Земель. Ибо я отвечаю за каждую жизнь ». — Что случилось потом? «Этот гнусный дракон совершил ужасное преступление, забрав жизни миллионов невинных людей. В честном бою я убил Кёфу. Но знаешь, что самое поразительное в этой истории?» — Что? «Причина по которой Кёфу совершил все свои злодеяния — это любовь. Да-да, именно так и есть. Оказывается, дракон по имени Кёфу влюбился в одну молодую девушку. И полюбил всей своей драконьей душой. Но, к сожалению, его любовь не была взаимна. Отвергнутый, Кёфу возненавидел человеческий род и решил отомстить всем людям сразу. Вот так, Эми. Любовь — великая сила. Она способна спасти жизнь, но может и убить… » — Какая красивая и в тоже время страшная история, — заворожено прошептала девушка, задумчиво перебирая кончик своей пшеничной косы. Вдруг за спиной послышались шаги и шуршание трав. Кто-то приближался.***
Какаши наблюдал за Эми, прислонившись к стволу дерева и засунув руки в карманы. Ее тихий голос ненавязчиво касался чуткого слуха, позволяя не терять нить разговора. Значит, Канеко захлестнули ностальгия и тоска по семье? Неудивительно. Мысли об отце и погибших друзьях бесцеремонно прогремели под сводом черепа, заставив нахмуриться и раздраженно сжать переносицу пальцами. Чтобы отвлечься, Какаши достал книгу и открыл потертый переплет на случайной странице. Темно-серые глаза почти машинально скользили по строчкам, а смысл предательски ускользал. Сильный порыв ветра взлохматил серебряные волосы, а потом ударил по ногам. Что ни говори, а ночи в Конохе прохладные. Канеко следует это уяснить, если она собирается здесь задержаться. А сидеть вот так на голой земле и ежиться от холода — не самая разумная затея. И лучше бы Тамоцу вмешаться именно сейчас и погнать Эми домой, да побыстрее. Иначе она совершенно точно простудится и будет обивать пороги больницы. Но время шло, страницы любимого романа размеренно перелистывались, а Канеко все продолжала безответственно подпирать собой дерево. Может Какаши ошибается, и Тамоцу не такой уж и мудрый? Раздражение скреблось под ногтями назойливым чувством, заставляя то и дело всматриваться в миниатюрную девичью фигуру. И почему его это так волнует? Наверное, потому что Какаши привык поступать «правильно». А еще привык воспитывать и поучать. Заботиться о ближних. Эта привычка выжжена прочными рубцами на его сердце. А начало свое берет в далеком детстве, когда Какаши потерял отца и остался один. Поначалу забота о себе являлась жизненной необходимостью. Но потом в его жизнь ворвались учитель вместе с Обито и Рин. А команда номер семь окончательно поставила точку в его собственном кредо. Обреченный вздох вырвался из широкой мужской груди, и Какаши с громким хлопком закрыл книгу. Как всегда приходится делать все самому. И он медленно направился к берегу реки, намеренно ступая шумно, чтобы Эми не испугалась внезапного появления постороннего. Какаши видит, как резко оборачивается Канеко и спешно поднимается с земли. Как напряженно щурится и всматривается в темноту ночи, но спустя мгновение едва заметно выдыхает и расслабляется. Он останавливается в двух метрах от нее и вежливо здоровается: — Доброй ночи, — темно-серые глаза не улыбаются. Смотрят пристально, с легкой толикой недовольства. А Эми не может не заметить следы усталости на лице, скрытом маской. — Здравствуйте, Какаши, — она слегка опускает голову и выдавливает из себя ответ. В горле пересохло. — Почему Вы здесь? — Сегодня я присматриваю за тобой, — зачем-то пояснил. Слова вырвались сами собой, не посчитав нужным посовещаться с разумом. — Вот как… — она переминается с ноги на ногу, а Какаши находит забавным вид ее растерянного лица. Это искреннее удивление с крупицей страха. Наверное, она думает, что успела провиниться. — Что-то не так? — Уже поздно, — краткий ответ, брошенный в пустоту. И мужчина упирается взглядом куда-то в сторону. Но, очевидно, Канеко догадливостью не блещет. Все еще стоит, хлопает своими почти детскими глазами и нервно теребит длинную косу. — Ночи в Конохе достаточно прохладные. Она вздрагивает всем телом и едва приоткрывает рот, словно хочет переспросить. Не двигается. Светлые брови удивленно взлетают вверх, а темнота не может скрыть вспыхнувшие краской девичьи щеки. И он опять замечает такую мелочь. Едва сдерживает добродушную ухмылку. Да уж. Эми совсем не умеет скрывать свои эмоции. А Какаши читает ее, как открытую книгу, совершенно не стесняясь. А ее будто оглушили. Нет, поместили в космический вакуум. Мозг туго соображал, отказываясь принимать очевидный, но почти фантастический факт: о ней заботятся. И кто? Мужчина. Мужчина! В животе что-то больно ухнуло, заставив глубоко и часто дышать. Эми из-за всех сил старалась держать себя в руках, но одна единственная мысль, что истерично билась в сознании, не оставляла и шанса. О ней никто не заботился с двенадцати лет. Кроме Рю, конечно. И, кажется, мужчина напротив разгадал несложный ребус. Понял причину шока, отразившегося слишком явно на ее раскрасневшемся лице. Вон стоит и скользит уверенными темно-серыми глазами по ее фигуре, а Эми чувствует, будто Какаши смотрит в самую ее душу. Слишком проницательный и умный. И прежде чем она сумела сложить разбежавшиеся слова в адекватное предложение, мужчина вдруг заговорил: — Пойдем. Я провожу. А потом развернулся и медленно зашагал к дороге, а Канеко ничего не оставалось, кроме как спешно захватить сандалии и кинуться следом. Высокие уличные фонари отбрасывали теплое марево на вымощенную улицу. Шум и городская суета растворились, оставляя после себя успокоение и приятную пустоту. Молчание не казалось напряженным. Не докучало и устраивало обоих. Даже Рю притих. Но, неожиданно, низкий бархатистый голос Какаши заставил Эми едва заметно вздрогнуть: — Уже обустроилась? — невинный вопрос, глядя перед собой. Не оборачиваясь. — Да. Сегодня крайне насыщенный выдался денек, — фраза показалась Эми скомканной и рваной, но она и этим осталась довольна. Даже более: она не помнит, когда вообще так спокойно разговаривала с кем-то мужского пола. Но самым поразительным было то, что Эми не испытывала того первобытного ужаса, рвущего все естество на части, когда находилась рядом с Какаши. Он словно чем-то отличался от других мужчин. А разобраться в удивительном открытии сложно. Уверенность и надежность буквально витали в воздухе. А еще сила и какое-то непоколебимое спокойствие. Какаши сквозил этим. А Эми с жадностью впитывала новые для себя ощущения. Он не бросал на нее заинтересованных взглядов, не делал глупых намеков, а вообще вел себя так, словно происходящее сейчас его ни капли не волнует. И она благодарна за это. Поэтому выдыхает медленно, даже с наслаждением, а потом украдкой скользит взглядом по мужскому лицу, скрытому маской, и прислушивается к себе в поисках отголосков страха. Пусто. Сердце не колотится, как сумасшедшее. А ладони не потеют от перенапряжения. Он просто идет рядом в каких-то сорока сантиметрах от нее. Выполняет свое задание, навязанное Хокаге. А Эми подобный расклад полностью устраивает. Какаши еще больше убедился в своих предположениях: девушка перед ним открытая и доверчивая до безобразия. А еще любопытная и искренняя. Всю дорогу косится на него, как на сказочное создание. Кусает губы и прячет за спиной ладони, словно в ее груди развернулась нешуточная борьба. Что-то в ней было такое, что не укладывалось в голове. Неведомое ранее тепло и невесомая легкость. Наверное, так чувствуешь людей, которые не способны на чистое проявление зла. От которых не ждешь плохого, потому что знаешь — это не в их природе. Когда они остановились у подъезда, Какаши уже собирался попрощаться, но вдруг Эми потупила взгляд и мягко улыбнулась: — Спасибо Вам большое. — Не за что, — сунул руки в карманы, а потом помедлил и непринужденно продолжил. — Эми, говори со мной на «ты», ладно? Я не такой старый, как ты думаешь. Искры веселья в темно-серых глазах заставили Канеко в который раз вспыхнуть, как самая настоящая свеча. Она сконфуженно кивнула, молясь всем Богам, чтобы Хатаке не заметил, как пылают ее щеки. А он заметил. Как и всегда. Но потом махнул рукой на прощание и исчез, оставив после себя только облачко от техники перемещения.