***
Миссия оказалась еще легче, чем Какаши себе представлял. Поздно ночью они с Гаем вернулись в Коноху и сразу разбрелись по домам. Правда, пришлось утихомирить пыл Зеленого Зверя: тот как всегда расхваливал силу юности и пытался прямо сейчас приобщить Какаши к внеплановой тренировке. Тактично отказавшись и заверив товарища, что его дома уже давно ждет Эми, Хатаке спешно ретировался. Входная дверь открылась с характерным щелчком, впуская хозяина внутрь. Но стоило Какаши перешагнуть порог своей собственной квартиры, как он неожиданно замер. Нет. Встал, как вкопанный. В нос ударил чужой, едкий запах. Абсолютно незнакомый и грязный. Рука тут же скользнула к карману с кунаем, а в глазах зажегся шаринган. Бесшумно ступая по деревянному полу, мужчина двинулся вглубь квартиры, на ходу осматривая комнаты. И чем дальше он заходил, тем сильнее в душе разворачивался страх: повсюду валялись вещи и царил настоящий хаос, словно здесь что-то старательно искали. Шаги постепенно учащались, переходя на обрывистый бег настолько, что в спальню Какаши просто влетел. Замер во второй раз, растерянно созерцая расправленную пустую кровать. Сердце пропустило удар, а потом зашлось в бешеном ритме. Воздух словно стал раскаленным, не позволяя легким раскрыться в полную силу. Вязкий, тягучий страх растекался по внутренностям жидким металлом, а первобытный ужас сжимал грудную клетку острыми шипами. Он понял все сразу. В одно мгновение понял. И тут же вылетел в распахнутое настежь окно. А потом все было как в тумане: сонная Пятая, отряд АНБУ и опрос дежуривших ниндзя. Чудовищные догадки сменяли друг друга, и каждая была отвратительнее другой. А в голове пульсировала лишь одна заветная мысль: хоть бы успеть к ней! Успеть к Эми! — Какаши, успокойся, — охрипшим ото сна голосом Цунаде пыталась достучаться до разъяренного мужчины. — Я понятия не имею, как это могло произойти! Никаких сигналов о вражеском проникновении в деревню не поступало. — Это и не удивительно, — темно-серые глаза стали почти черными. В них отчетливо плескался страх вперемешку со злостью. — У тебя есть догадки, кто мог похитить Канеко? — На данный момент мы сталкивались только с одной группировкой, обладающей достаточной квалификацией, чтобы проникнуть в Скрытое Селение незамеченной, — он стоял у окна, скрестив руки на груди и буравя взглядом крыши соседних домов. — Черный Дым… — Хокаге нервно прикусила ноготь, не замечая, как уже продолжительное время отстукивает пальцами нестройный ритм по гладкой поверхности стола. — Именно. — Я думаю, надо собрать всю имеющуюся информацию, разработать план, а уже после отправляться на поиски, — женщина встала, собираясь отдать приказ АНБУ, но ее грубо перебили. — Нет. Я ухожу сейчас, — твердое, абсолютно непререкаемое утверждение заставило Пятую замолчать. Не собираясь больше тратить время на бессмысленные разговоры, Какаши покинул кабинет Хокаге. Тишину ночи нарушали едва различимые шорохи: это опытный шиноби мчался на пределе своих возможностей к главным воротам Конохи. Какаши не понимал, как такое могло произойти. Это просто не умещалось в его голове. Он настолько привык к тихой обыденной жизни, что потерял бдительность, и теперь за его собственную глупость пришлось расплачиваться Эми. Едва переступив границу деревни, Какаши заметил впереди мужскую тень. Приблизившись, он узнал своего бывшего ученика. — Я пойду с Вами, — голос Саске излучал собой уверенность, нетерпящую возражений. Ониксовые глаза лихорадочно блестели в темноте ночи, но Какаши сумел разглядеть в них явное беспокойство. А еще неприкрытую злость. — Мне не нужна помощь. — Вам — не нужна. А вот Канеко, возможно. Мужчина хотел было обрушить на Саске тонны своего гнева и беспомощной ярости, но сдержался. Просто спорить и пререкаться не было ни сил, ни времени. А в мотивах Учиха разбираться совершенно не хотелось. Поэтому, коротко кивнув, Какаши ускорился, не обернувшись ни разу. Ноги несли по сырой земле, а ночной воздух ударял в лицо. Уходящие секунды с силой продирались под кожу, назойливо истязая нервы. Какаши старался сохранять ледяное спокойствие, но фатально-обреченная догадка разрывала внутренности на части. Та же самая догадка заставила что-то в груди совершить кувырок. До него только сейчас достучалась чудовищная реальность, оживляя все чувства и вытаскивая эмоции на поверхность. И единственный образ, застывший перед глазами. Единственно важный образ. Огромные голубые глаза и растрепанные пшеничные волосы. И только одно живет в нём. Пульсирует мучительным пламенем, обжигая загривок, движется и подгоняет. Эми еще жива? Конечно, черт возьми, она жива! Просто скажите ему, что с ней все в порядке. Что ей ничего не угрожает, а все происходящее сейчас — глупый розыгрыш! Какаши бы собственными руками снес голову недоумку-шутнику, но после того, как обнял родную до дрожи девушку, зарывшись пальцами в шелковистые волосы. Но реальность совершенно иная. Если кто-то считает, что может тронуть ее, прикоснуться к ней, подумать о Эми не в том ключе — я буду искать и найду. Вытащу из-под земли, в любой, даже самой глубокой яме — найду. Хоть в преисподней! А потом сотру в порошок, вырву сердце и утоплю в крови. Если только с ее светлой головы упадет хоть один волос… Демоны внутри одобрительно загремели цепями, устрашающе выгибая мощные спины. Каждый из них вырвался из своей пещеры и завыл, пронзительным воем сотрясая грудную клетку Какаши. Каждый из них нацелен на одно — вернуть Эми домой. Живой и здоровой. Он обязательно найдет ее. А потом будет стоять и охранять. Скалиться и рычать как разъяренный пёс. Не подпускать к ней никого. Но если потребуется — разорвет глотку безумцу, выпуская литры крови на грязный пол. А потом Какаши вернет Эми в их общую квартиру, которая кажется сейчас абсолютно нереальным и сказочным сном. Утащит в душ. Собственноручно смоет с ее бархатной кожи чужие запахи и — недайбоже — прикосновения. Он избавит ее от липкого налета страха и ужаса, очистит голубые глаза от агонии. Вселит в душу спокойствие. Да, Господи! Все именно так! Какаши найдет Эми. Где бы она ни была. — Учитель… — тихий голос Саске раздался совсем рядом. — Я знаю. Активировав шаринган, Какаши скрылся в листве.***
Хан успел отправить своему Господину еще одно послание, в котором говорилось, что Какаши Хатаке покинул Коноху. Сомневаться не было нужды — отправился на поиски Канеко. А это значит, что его миссия выполнена, и пора возвращаться на базу. Разведчик использовал Стиль Земли, и его тело тут же пошло рябью, сливаясь с окружающей средой. Но стоило Хану сделать лишь один шаг, как вдруг откуда-то снизу вылетели искрящиеся голубым сиянием колья. Тишину ночного леса нарушило мелодичное потрескивание электрических разрядов, которое тут же растворилось в сдавленном крике мужчины: странная техника пронзила правое плечо и обе ноги, накрепко вбивая в дерево так, что шелохнуться просто невозможно. — Черт! — прошипел Хан, чувствуя, как рот наполняется кровью. Перед ним стоял он — Какаши Хатаке. Знаменитая личность в мире нукенинов. По спине опытного разведчика пробежал холодок: хоть он и был первоклассным шпионом, но в открытом бою не блистал высокими способностями. И сейчас Хан откровенно недоумевал — как мог так глупо облажаться? В чем его ошибка? Он действовал осторожно, как и всегда. Уже почти неделю он следовал за Хатаке шаг в шаг, и тот ни разу не заметил слежки. Что изменилось сейчас? И почему от расплавленного серебра глаз Сына Белого Клыка хочется спрятаться в самую глубокую нору? — Где она? — леденящий душу голос раздался у самого уха. В нем — этом голосе — отчетливо прослеживалась жажда убийства и звериная ярость. Хан не собирался сегодня умирать, но, очевидно, придется. В плен он не сдастся в любом случае — уж лучше сдохнуть, чем угодить в руки Хатаке. Влажный язык выцепил из-под щеки заветную капсулу с ядом — Черный Дым снабжал такими всех своих членов. Мгновенная смерть — и ты бесполезен для врага. Но Хан не успел совершить суицид — странная материя, сотканная из миллионов крошечных молний, бескомпромиссно ворвалась в его рот, ломая зубы и разрывая дёсны, а потом окутала капсулу и вытянула ее наружу. В следующее мгновение сильная мужская рука обхватила лоб разведчика и дернула вверх. А когда Хан встретился с горящими красными глазами Какаши, мир для шпиона померк.***
Эми очнулась от крепкой пощечины. С трудом разлепила тяжелые веки и сфокусировалась на человеке напротив. К горлу подкатил тошнотворный ком: перед ней стоял ненавистный главарь бандитов и что-то обсуждал с незнакомым мужчиной. — Я ждал тебя слишком долго! — Горо был раздражен и нетерпелив. — Неужели путь от северной базы занял так много времени? — Простите, вождь, — молодой нукенин почтительно склонил голову в смиренном жесте, боясь встречаться взглядом с недовольным предводителем. — Ладно, теперь это не важно. Приступай. Идея подвергнуть Канеко влиянию гендзюцу возникла в голове Горо уже давно. Но, к сожалению, в организации «Черный Дым» было не так много действительно умелых ниндзя в вопросах иллюзий. А самый способный из них нес службу в гарнизоне на севере. Вождь, конечно, сразу же послал за ним, как только соплячка угодила ему в руки. Да, Горо заставит суку выполнить приказ. А гендзюцу поможет ему в этом. Молодой мастер техник иллюзий приподнял девушку за подбородок и сложил печати, проникая в ее разум. Тут же ощутил, как собственное тело засасывает в воронку. Вождь нервно отсчитывал секунды, иногда скользя взглядом по грязным стенам камеры. Ждал. Ждал, когда же, наконец, он сможет взять в руки такие желанные реликвии древнего клана. Но неожиданно поток его мыслей был прерван испуганным криком подчиненного: молодой мужчина вдруг схватился за голову и, крепко зажмурившись, упал на колени. Его душераздирающие вопли эхом разлились по темнице, пугая любопытных крыс. — Что?! — взяв нукенина за грудки, вождь поднял его с пола. — Что случилось? — Я… Я не понимаю, — из глаз мастера гендзюцу крупными каплями текли слезы. — Я напоролся на какую-то защиту! Меня буквально живьем прожевали и выкинули прочь! — Что ты несешь? Какая еще защита?! — Там… — дрожащим пальцем ниндзя указал на потерявшую сознание Эми. — Живет он. — Кто он?! Кто тебе помешал? — Волк, сотканный из бесчисленных молний. Нет! Скорее это был пёс! — осознание вдруг отразилось на вспотевшем лице мужчины, а сам он отступил назад к двери. — Точно! Это однозначно пёс. Горо заскрипел зубами. Чертов Какаши Хатаке! Щенка даже нет здесь, а он все равно умудряется испортить его планы! Значит, воспользовался своим шаринганом и наложил на разум девчонки ментальную защиту? И как он сразу не догадался?! Столько времени потерял зря! Хитер пёс… Злость бушевала в груди адским пожарищем. Но в рукаве у вождя припрятано много козырей. Развернувшись на пятках, он вышел из камеры, что-то крича своим подчиненным. Спустя каких-то десять минут Эми вновь выдернули из спасительного омута беспамятства: в лицо плеснули ледяной водой, несколько раз больно шлепнув по щекам, приводя в чувства. Картинка перед глазами плыла и шла цветными кругами, но Эми все же увидела ее. Она — устрашающая и таинственная махина из сказок древних столетий. Безликой и равнодушной скалой из тусклого металла возвышалась над поломанным девичьим телом. — Знаешь, что это? — голос мучителя пугал пуще прежнего, ведь теперь он был абсолютно спокоен и сосредоточен. Ни капли злости и былой ярости. Лишь ледяная решимость. — Ее называют Железной Девой. Двое помощников с протяжным скрипом отворили две стальные двери, демонстрируя усыпанное огромными острыми шипами нутро саркофага для пыток. Каждый сантиметр полости Железной Девы был устлан начищенными иглами. Лишь на стенах оставались пустые участки — там расположились кожаные крепления, предназначенные для фиксации рук и ног. Эми сняли с подвешивающих цепей, позволив ее усталому телу больно упасть на пол. Обжигающая агония завладела сознанием уже в тысячный раз за минувшую неделю: свежие швы на спине и ногах затрещали, опасно натягиваясь и норовя порваться в любую секунду, обнажая мясо и заливая кровью пространство вокруг. Канеко не почувствовала, как ее грубо подняли на руки. Как небрежно впихнули в устрашающее нутро Железной Девы. Как кожаные наручи впились в ее запястья и голени. А когда дверцы стального саркофага закрылись, камеру номер восемь наполнил пронзительно высокий девичий крик. Каждый из острейших шипов жестоко впился в нежную плоть молодой девушки. Медленно и со вкусом входя все глубже. Оставаясь внутри яркого мяса и не желая покидать его. Тонкие струйки крови побежали по побелевшей коже Эми, объединяясь и сливаясь в крупные ручьи, что устремлялись в крошечный бассейн у основания саркофага. А потом распределялись по хитро придуманным каналам, изливаясь наружу, умывая лицо идола. Со стороны это представляло собой невообразимое зрелище. По стальному лицу изваяния древних сказок текли алые струйки. Железная Дева плачет. Но кто из этих двоих и вправду железная дева? Мифическое орудие пыток или израненная, но не сломленная Эми Канеко? — Я даю тебе три дня на раздумья, — горячее дыхание Горо опалило шею Эми, стоило только мужчине приоткрыть окошко саркофага и заговорить абсолютно спокойным голосом. — Если через три дня ты не распечатаешь оставшиеся три свитка — я отдам тебя на утеху своим самым нижним солдатам. Больше не произнеся ни звука, вождь покинул камеру.