***
— Кто-то стал похож на человека? — с укором, но не переставая ухмыляться, спрашивает он, ставя сковородку с двойной порцией яичницы на стол. Резкий запах спиртного сменил легкий аромат мятной зубной пасты, некогда растрепанные волосы превратились в небрежный хвостик с петухами, а на смену брошенной в стирку темно-зеленой толстовке пришла белая рубашка в горошек. После умывания холодной водой лицо заметно посвежело и приобрело здоровый оттенок. Глаза открылись окончательно. — Двойная порция, — она стыдливо опускает взгляд в сковородку, но игнорирует последнюю реплику. — Ты и мне приготовил? — в голосе сквозит подозрение. — Может, я просто слишком много ем? — с хитрым прищуром парирует рыжий. Девушка уже равнодушно пожимает плечами, протягивая руку к холодильнику, когда он нетерпеливо продолжает. — Да садись ты уже. — Почему ты постоянно приходишь ко мне? — уже сидя за столом перед своим соседом спрашивает Сара. Все почти что так же, как и при первой встрече: они так же сидят друг напротив друга, девушка так же (уже больше по привычке, чем от страха) вжимается в спинку стула, а Валеска все по-прежнему расслабленно уплетает на этот раз собственноручно приготовленное блюдо. Однако некоторые вещи все же изменились. Например, заботливо поставленная перед носом брюнетки тарелка с яичницей или чашка горячего чая. Джером уже не хохотал невпопад как прежде, а Сара перестала быть вечно запуганной жертвой. Она апатично всматривалась в голубые глаза с привычными смешинками в них и больше не хотела сорваться с места и вызвать полицию. После своего вчерашнего эмоционального монолога, который, к счастью или сожалению, Моррисон помнила до мелочей, в ее душе словно что-то щелкнуло. Девушка не отказывалась ни от единого произнесенного тогда слова, но, похоже, с присутствием в своей жизни Джерома она смирилась. — Пациенты Аркхэма, чтобы ты знала, не очень-то интересные ребята, а после того, как штат моих коллег поуменьшился, жилище маньяков превратилось в скучнейшее место на всей Земле, — парень печально вздохнул, делая глоток чая. — С тобой, Сарочка, намного веселее. На кухне воцарилась практически идеальная тишина, которую временами прерывали лишь звуки бьющихся о тарелки вилок. Каждый заинтересованно смотрел на яичницу, словно выискивал там что-то незаконное; каждому из них было нечего сказать. — Ты на кого-то работаешь, — эти небрежно, совсем не в тему брошенные слова заставляют Валеску недоуменно нахмуриться и с удивлением уставиться на брюнетку. — В день нашего знакомства тебе кто-то позвонил. Ты совсем недавно сбежал из психушки, а в кармане уже лежал телефон, разрывавшийся от деловых звонков. Подозрительно, не так ли? — А почему ты так уверена, что это мой работодатель? Может быть, мне звонила милейшая леди с целью приятного времяпрепровождения, — он издает тихий смешок. — Создавая свою бредовую теорию, ты руководствовалась только фактом наличия у меня телефона? — Я немного ознакомлена с этой ситуацией, — прожевывая яичницу, с умным видом произносит девушка. — В один день из Аркхэма сбежало шестеро заключенных, и сбежало не просто через какие-то потайные выходы — вы словно испарились. По словам работников лечебницы, в здании был какой-то дым. Определенно, это дымовая шашка. Я уверена, ни у кого из пациентов их не было, следовательно, вас кто-то вытащил. Правда, я никак не могу понять, кому нужно вытаскивать сумасшедших из психушки. Рыжий строит гримасу неподдельного удивления и восхищенно сообщает: — Дорогуша, ты нас раскусила. Знаешь, с твоими мозгами тебе надо работать копом, тогда Готэм исчезнет с лица Земли в разы быстрее, а преступникам не придется прикладывать никаких усилий. Кухня наполняется звуками громкого хохота. Сара заметно краснеет и, опустив взгляд в тарелку, противно скрежещет вилкой. Она, наверное, сама поверила бы в ошибочность собственных суждений, если бы не раздался звук пришедшей смски. Девушка заметно воодушевляется и смотрит на маньяка, который в этот самый момент сосредоточенно вчитывается в текст. — Ну, как я и говорил. Милая леди, — спустя несколько секунд с ухмылкой произносит парень, на ходу отправляя пустую тарелку в раковину. — Кстати, поимей в виду на будущее: у меня непереносимость алкоголиков — убиваю их без раздумий. Он приставляет к виску девушки два пальца, собранные в имитированный пистолет, и с тихим «пуф» отправляется в прихожую. Не оборачиваясь можно услышать, как Валеска завязывает шнурки на белых кроссовках, как застегивает молнию ветровки и как громко, точно специально, хлопает входной дверью.***
Тонкие пальцы со слегка обгрызенными ногтями легко перебирают струны старой гитары, погружая подземный переход в уютную домашнюю атмосферу. Аккорды плавно льются один за другим, гармонично заменяя друг друга, а сквозь легкий гул слышен мягкий девичий голос. Пятая струна периодически поскрипывает, едва уловимой вибрацией раздаваясь под подушечками пальцев, но это ничуть не портит уличное выступление. Юная гитаристка переходит на бой, отчего звук становится ярче, а голос — громче, и вокруг нее уже понемногу собирается народ. Чехол гитары открыт в ожидании заветных купюр и монет, а зеленые глаза быстро пробегаются по лицам зрителей, временами задерживаясь на особо интересных. Совсем рядом, прямо перед брюнеткой стоит мальчик лет восьми и с неподдельным любопытством смотрит на бьющие по струнам пальцы; чуть поодаль от маленького зрителя виднеется женский силуэт. Низкорослая шатенка держит в руках телефон и, судя по всему, снимает на камеру уличное выступление. Ярко-желтые брюки и голубая блузка, совершенно не подходящие своими оттенками этому серому городу наталкивают на мысль, что женщина не местная. Сара начинает нервничать и, дабы не сбиться, быстро отводит взгляд от камеры. Глаза сразу же натыкаются на высокого парня лет девятнадцати. Он стоит позади заинтересованной толпы и заметно среди нее выделяется: черные волосы по плечи растрепаны, небольшие тоннели в ушах заметны даже издали, а два пирсинга над бровью отливают серебром на свету. Молодой человек смотрит прямо на выступающую и с теплой улыбкой поднимает большой палец вверх. Девушка улыбается в ответ, продолжая при этом петь, и сосредоточенный взгляд вновь устремляется на струны. Сквозь мелодичное звучание гитары слышится звяканье падающих в чехол монет, отчего на душе становится теплее. Так прошло приблизительно сорок минут. Сара успела проиграть весь свой небольшой репертуар, в котором имелись как зажигательные песни, когда-то крутившиеся на первых строчках в хит-парадах, так и мало кому знакомые грустные романсы. Горка заработанных монет значительно возросла, а в самом низу можно было заметить даже парочку десятидолларовых купюр. Тихо присвистнув от удивления, девушка оперативно собрала деньги и расфасовала их по карманам ветровки. Она уже спокойно шла в сторону выхода из перехода с убранной в чехол гитарой на левом плече, когда почувствовала, что на руке кто-то повис. — Сара! — послышалось радостное детское восклицание снизу. Сьюзен. Этот бойкий, настойчивый голосок брюнетка не перепутает ни с чем. Те же два аккуратных хвостика, тот же вечно решительный огонек в карих глазах — казалось, что девушка по-прежнему работала в саду, а никаких нападений и увольнений не было и в помине. Она села перед своей бывшей воспитанницей на корточки и, радостно на нее взглянув, спросила, что же девочка тут делает. Та лишь обиженно махнула в рукой в сторону. Чуть поодаль от них стояла эмоционально что-то обсуждавшая троица женщин, среди которой Моррисон заметила маму Сьюзен, миловидную блондинку лет тридцати. Девушка с понимающим видом кивнула и потрепала малышку по щеке. Девочка, видимо, настолько соскучилась по Саре, что начала рассказывать обо всем подряд. Она пожаловалась на злобную миссис Брукс, новую воспитательницу их группы; с обидой рассказала, что та слишком строга и не понимает шуток. Потом малышка резко перескочила на другую тему, и брюнетка уже с интересом слушала восторженный детский лепет по поводу скорого приезда в гости кузины из Нью-Йорка. Недавно подобранный котенок, падение с велосипеда, сопровождавшееся громким плачем и мягкими объятиями матери, самостоятельно построенный шалаш из старых досок — Сьюзен не упускала ничего, что успело произойти за это время, и эмоционально рассказывала обо всем, что только придет в голову. — Хочешь, секрет расскажу? — слегка прищурившись, отчего на носу появились маленькие морщинки, тихо проговорила девочка. — Хочу, — брюнетка заговорщически подмигнула. — Только ты маме не рассказывай, а то она ругаться сильно будет, — после этих слов малышка приблизилась к уху Сары. — Сегодня утром я видела по телевизору лиса, — девушка заметно напряглась и плотно сжала челюсти, но с удвоенным вниманием начала слушать бывшую воспитанницу. — Он был одет как полицейский, все лицо было в крови… Еще он в кого-то стрелял… — Ты испугалась? — брюнетка отдалилась, с какой-то необъяснимой заботой и трепетом смотря в глаза Сьюзен. — Да. В телевизоре он был очень плохой и страшный, прямо как настоящий злодей, — девочка неприятно поморщилась и едва заметно вздрогнула, а затем с гордостью продолжила. — Но потом я его раскусила. Он притворялся. — Притворялся? — Сара вскинула брови от удивления. — Ну смотри: он слишком громко смеялся, обычно так не смеются. Он хохотал не по-настоящему, он просто… просто… переигрывал, вот! — малышка все-таки вспомнила слово, которое хотела сказать, и победно загнула указательный палец. — Еще: почти все видео он широко улыбался. Все видео, представляешь! У меня бы точно все мышцы затекли, — она напоказ растянула щеки двумя руками и высунула язык, а потом загнула средний палец. — Ну и, наконец, каждое слово было таким красивым, таким… правильным что ли. Он точно готовился к своему выступлению, — девочка загнула безымянный пальчик и озвучила вывод, к которому пришла. — Он просто актер. Плохой, правда, но все же актер. Сьюзен всегда была очень умной девочкой, неспроста она выделялась среди своих ровесников. Для своего возраста она слишком четко говорила, слишком красиво рисовала, неплохо читала и уже вовсю обсуждала политическую обстановку в городе. Порой в ее речах можно было услышать действительно полезные замечания. Родителям малышки нередко советовали перевести дочь в другой сад, где она познакомилась бы с подобными ей ребятами, но ни миссис Уокер, ни ее муж не слушали советов, обосновывая свое бездействие отсутствием денег. «Мы устанем соответствовать обществу этих вундеркиндов», — поправляя оправу очков с толстыми стеклами, в очередной раз говорил Карл Уокер своим знакомым. И сейчас, сидя прямо перед девочкой, Сара понятия не имела, что ей ответить. Она несколько раз удивленно открывала рот, но, понимая, что сказать ей нечего, вновь его закрывала. — Сьюзен, пойдем, — пока девушка пыталась подобрать нужные слова, малышку позвала мама. Сдержанно кивнув брюнетке в знак приветствия — почему-то она, как и множество других родителей, решила, что Моррисон тоже отчасти виновата в произошедших в саду событиях — миссис Уокер взяла дочь за руку и потащила ее в обратную сторону. Девочка в последний раз обернулась и, с улыбкой помахав Саре рукой, вприпрыжку пошла рядом с мамой.***
Она ничуть не удивилась, когда, переступив порог дома, наткнулась на валявшиеся в разных углах прихожей кроссовки. Порой казалось, что гость уже давно перестал быть просто гостем и стал полноценным жителем этой маленькой квартирки: черная ветровка спокойно висела на вешалке, словно там ей и место, на столе стояла чашка с недопитым кофе, а в памяти невольно всплыл образ мокрого после душа Валески. Девушка стояла перед холодильником и с наслаждением поочередно вдыхала приятные ароматы купленных продуктов. Копченая колбаса, сыр, яблоки — все пахло чертовски вкусно. Брюнетка едва сдерживалась, чтобы не наброситься на еду. Сара очень гордилась собой; никогда еще она не чувствовала себя настолько уверенной. С легкой улыбкой она вспоминала одобряющий взгляд того парня-неформала, и даже та яркая туристка с камерой не вызывала больше в юной гитаристке такого волнения. Сегодняшний день однозначно удался. Прошло уже пять минут с момента появления Сары в доме, а в квартире по-прежнему было подозрительно тихо. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, что крайне насторожило девушку: возможно, именно сейчас Джером придумывал очередной смешной только для него розыгрыш. Проверять, что же там делает парень, ей не хотелось совсем, но возможное выселение по причине глобального погрома заставило ее двинуться с места. Как можно тише, на носочках брюнетка прошла кухню, прихожую и через несколько минут раздумий все-таки переступила порог комнатки. Зеленые глаза тут же ошарашено устремились в одну точку, а брови поползли вверх от удивления и недоверия. Валеска лежал прямо на ее кровати и, судя по всему, спал. Сара негромко откашлялась, проверяя свои догадки; парень не повел и ухом. Она неслышно подошла ближе и заинтересованно рассмотрела Валеску, точно он был каким-то редким экспонатом. Лицо Джерома выглядело спокойным и безмятежным; не было той широкий сумасшедшей улыбки и вечно насмешливого взгляда. Когда рыжий спал, он казался таким… адекватным? Сейчас он имел вид обычного уставшего парня, который пришел с учебы или работы и вдруг задремал. Он просто притворялся В голове неожиданно зазвучал искренний детский голосок. Сьюзен почему-то всей душой верила, что все совершенные Валеской поступки не больше, чем просто постановка. Девочка словно намекала на то, что сам он не додумался бы до этого и до сих пор сидел бы в лечебнице. Но как можно угадать, когда психопат притворяется и играет по каким-то правилам, а когда — нет? Он абсолютно неадекватен. Его пугающий смех до сих пор вызывает порцию мурашек по всему телу, низкий хриплый голос не раз уже звучал в ушах как наваждение, а эти длинные пальцы частенько жали на курок пистолета, лишая жизней невинных людей. У него слишком резкие перепады настроения: звонкий истерический хохот может мгновенно сменить грубый угрожающий тон, а в некогда добром и порой даже заботливом взгляде запросто вновь появятся злобные чертики. Его красиво построенный монолог, адресованный комиссару Эссен, видео обращение к жителям Готэма, целое представление в саду — неужели это все лишь показные кривлянья? Может ли быть такое, что все это мастерски сформированное амплуа является лишь яркой маской, созданной для публики? Почему он здесь? Он доверял ей? Возможно. А может, он просто не видел в девушке соперницу? Может, и так. Как бы то ни было, сейчас парень спокойно лежал на кровати и мирно сопел. Таким Сара его еще не видела. Наверное, таким его не видел никто. Лицо спящего гостя было намного добрее и безобиднее, чем в жизни. Сейчас Валеска даже показался девушке достаточно симпатичным: именно сейчас Джером был настоящим, именно сейчас на нем не было ни единой маски. Вдруг рука брюнетки непроизвольно потянулась к взлохмаченным волосам парня. Внутренний голос тревожно завопил в голове, но тут же был подавлен. Рыжая шевелюра с самого их знакомства привлекала девушку, в чем та, конечно же, никогда не признается. Когда в полицейском участке Валеска присел на корточки перед комиссаром, волосы так красиво засияли при свете лампы, что Сара невольно провела параллель с ярким солнцем, хоть ситуация была вовсе не подходящей для подобных размышлений. А сегодня утром, столкнувшись с Джеромом в ванной, она вдруг сравнила его с мокрым персидским котом, чья великолепная шерсть ненадолго слиплась от воды. Девушка вдруг улыбнулась собственным бредовым мыслям. Наконец, рука аккуратно, чтобы не разбудить, коснулась лохматой шевелюры. Волосы были чертовски мягкими на ощупь, отчего Сара зарылась в них глубже. Пальцы обволакивало приятное тепло, и девушка неосознанно расплылась в довольной улыбке. Неожиданно ее больно схватили за запястье и, резко за него потянув, повалили на кровать. Девушка не успела даже пикнуть, как уже оказалась полностью вжата телом Джерома в кровать. Он смотрел на Моррисон расфокусированным взглядом, брови были нахмурены в недоумении. Он часто и прерывисто дышал, словно нервничал, словно чего-то испугался. Прошло некоторое время, прежде чем Валеска окончательно проснулся, и физиономия приобрела привычный всем вид. Губы его вновь растянулись в хищной улыбке, в глазах вместо испуга заполыхал огонек безумия. Девушка отчетливо ощущала быстрое биение сердца рыжего и некое напряжение во всем теле, однако даже в таком состоянии он уже не выглядел безобидным мальчиком. — Ой, это всего лишь ты, — убийца наконец подал признаки жизни и, потрепав Сару по щеке, отпустил ее. — Признавайся, не дает покоя моя шевелюра? Девушка слегка покраснела, что подтвердило догадки парня, но ничего на это не ответила. — Ты испугался. Почему? Этот вопрос застал Валеску врасплох. В смятении он на время отвел взгляд, а затем вновь с усмешкой уставился на Моррисон. — Испугался? Тебя? Ты, верно, забыла, кто кого должен бояться. Промах — Сара не поверила. — Ты очень нервничаешь. Я вижу это, Джером. Что тебе стоит рассказать мне то, что я прошу? — Ты стала слишком любопытна, не находишь? Даже я никогда так не лез к тебе, как сейчас докучаешь мне ты. — А мне скрывать нечего, — на эмоциях слова срываются с ее уст раньше, чем она успевает подумать о них. С вызовом смотрит на парня, пока не начинает понимать, что только что сказала. Вчера вечером она так же оступилась, и сейчас молила бога, чтобы рыжий не обратил внимания на последние слова. Но он обратил. — Нечего, говоришь? Значит, ты у нас открытая книга, — Валеска искренне рассмеялся. — В таком случае, предлагаю тебе игру. Правда или действие, знаешь такую? Тебе же все равно нечего скрывать, — он с азартом подмигнул девушке. Чертовски рискованное предложение. К слову, эта игра Саре никогда не нравилась. Выберешь правду — придется рассказывать о том, что вспоминать будет неловко или неприятно; выберешь действие — в ход включится больная фантазия игроков. А если учесть то, что одним из игроков будет Джером, можно смело прыгать из окна, однако отступать уже поздно. Девушка все это начала, она же и закончит. — Согласна, — уверенно говорит она. — Чур я первая. — Без проблем, красавица, — рыжий радостно улыбается и поудобнее садится на кровати напротив Моррисон, складывая ноги по-турецки. — Правда или действие? Его ход. — Действие, — Валеска видит, как огоньки азарта в ее взгляде меркнут. — Надеялась сразу на правду, дорогуша? — И вовсе нет, — врет Сара. — Действие так действие. Почини мне вот этот шкаф, — девушка поднимает некогда опущенный в задумчивости взгляд на Джерома и показывает рукой на небольшой старинный шкаф. Стенки его уже потрепаны, а сам он стоит чуть вкривь; очевидно, данный предмет интерьера здесь уже не одно десятилетие. Рыжий удивленно вскидывает брови, а затем начинает громко хохотать. — Решила воспользоваться тем, что мужик в доме? — Мужик, — брюнетка фыркает. — Правила игры помнишь? Вот иди и делай. Наигранно кряхтя, Валеска поднимается с кровати и направляется в сторону поломанного предмета. Парень открывает обе дверцы шкафа, как вдруг в нем с характерным шумом на всю квартиру поочередно падают вниз все пять находившихся там ящиков. Феерия. В комнате наступила звенящая тишина. Парень по-прежнему стоял напротив шкафа и пытался понять, что именно пошло не так. Он повернулся к Саре и недоуменно на нее посмотрел. Девушка все это время сидела на кровати и наблюдала на разворачивающимся Армагеддоном. Когда рыжий к ней повернулся, она с нахмуренными бровями осматривала ящики, а уже парой секунд позже комната наполнилась звуками искреннего девичьего смеха. Сара хохотала так, что на ее глазах выступили слезы, а на лице засияла веселая улыбка. — У меня там было сломано лишь три ящика. Твоими усилиями, Джером, я лишилась всех пяти. Ты определенно мастер, — проговорила брюнетка сквозь смех. Валеска тем временем с неподдельным интересом следил за каждым ее движением. Ему было так ново видеть ее такой. Такой веселой и беззаботной. Сара никогда при нем не смеялась, а ее слезы рыжий видел лишь тогда, когда доводил ее сам. И то, что парень сейчас видел, завораживало его. Этот звонкий смех, эта широкая улыбка, искрящиеся ярким светом зеленые глаза — все это брюнетке чертовски шло, и парень не мог этого не заметить. — Очень смешно, — обиженно пробурчал маньяк. — Не над теми ты шутками смеешься, Сара. Давай инструменты. Поднявшись с постели, девушка идет в угол комнаты и, достав стоявший в углу ящичек, подает его парню. — Я помочь могу, — говорит брюнетка роющемуся в ящике Валеске. — Нет-нет, дорогуша, это дело чести, — раздается сосредоточенный голос с задорными нотками веселья. — Присаживайся и смотри, как работают профессионалы. Сара послушно садится в кресло. Наблюдает за тем, как рыжий выуживает из ящика необходимые инструменты и кладет их на пол, как поочередно вытаскивает каждый ящик. Заворожено смотрит на то, как парень орудует отверткой и как полочки, некогда висевшие на соплях и не державшие ящики, теперь крепко привинчены. В особо трудных ситуациях Джером использовал молоток. — Принимай работу, босс, — парень убирает инструменты в ящичек и демонстративно отряхивает руки. Каждый ящик находится на своем месте и крепко держится. Больше нет нужды открывать дверцы шкафа со скоростью и аккуратностью черепахи, дабы не разрушить хрупкую конструкцию. Сара подыгрывает Валеске. Она встает рядом, внимательно осматривает каждую починенную полочку и, закрыв дверцы шкафа, удовлетворенно произносит: — Работа принята. Ты справился на ура. Рыжий задорно улыбнулся и снова плюхнулся на кровать. Девушка села рядом. — Итак, моя очередь. Правда или действие? На некоторое время Моррисон напрягается, не зная, что выбрать, а затем раздается приглушенное «правда». — Правда, — с хитрым прищуром повторяет Джером. — Как ты оказалась в Готэме? — Я приехала на автобусе, — положив руку на сердце, ответила брюнетка. — Дорогая моя, если ты не поняла, вопрос обобщенный и подразумевает собой мелкие факты вроде причин уезда из родного города и непосредственно самого твоего появления в Готэм сити. Каково тебе здесь? Ты не из тех дворовых, и это кидается в глаза. Ты, скорее, из маменькиных ангелочков, что никогда не перечат родителям, вечно сидят дома и смотрят по телевизору курсы кройки и шитья. — Как точно ты меня описал, — пробурчала про себя брюнетка. — Я хочу знать все, — продолжил парень, пропустив последнюю реплику Сары. В комнате воцарилось молчание. Девушка сидела рядом с Валеской и, опустив взгляд, пальцами вырисовывала узоры на сером покрывале, на котором по-прежнему красовались следы от крови. Она так его и не выстирала, надо же. Брюнетка подняла глаза и столкнулась со спокойным взглядом Джерома. Он не торопил, не яростно принуждал, а просто терпеливо ждал, за что Моррисон была ему благодарна. Этот мягкий, понимающий взгляд голубых глаз подкупил девушку, и она рассказала ему все. Рассказала о непутевом отце, спившемся, когда ей было два года, и о сильной духом матери. С гордостью поведала о том, как та пахала на трех работах, чтобы прокормить семью и обеспечить свою дочь всем необходимым, и хорошо с этим справлялась. Со слезами грусти на глазах брюнетка вспомнила о своём одиннадцатом дне рождения, когда она лишилась матери и во всех подробностях описала свою истерику в тот день. Сара не знала, зачем она говорила столько лишнего и не по теме, но ее было не остановить. С нескрываемой злобой в голосе она пожаловалась на несправедливость этой жизни, вспомнив, что сбивший маму водитель внедорожника остался безнаказанным, так как был очень состоятельным. Девушка рассказала о своём отправлении в детдом и своих попытках выжить там. С дрожью в голосе поведала о своей неприспособленности к тем ужасным условиям, испытаниях, которые ей пришлось перенести и о некоторых «злобных ребятах, не имеющих никакого понятия, что такое человечность». Брюнетка упомянула последнюю ссору с соседками по комнате, ужасную драку и кучу оскорблений. Тогда ей было пятнадцать, и она сбежала. Гордо вздернув нос, Сара поведала о том, как она украла немаленькую сумму у некоторых прохожих, что позволило уехать ей в Готэм (на билет до Сан-Франциско не хватило денег) и снять небольшую квартирку в новом городе. А дальше она рассказала Джерому о Мэри. Той самой Мэри, что помогла ей с трудоустройством и стала лучшей подругой в этих каменных джунглях. Глаза девушки вновь наполнились слезами, но строгий взгляд рыжего отрезвил ее. — А дальше ты все знаешь, — неуверенно подытожила брюнетка. Парень задумчиво хмыкнул. Его взгляд устремился в потолок, руки были заведены за голову. Он будто бы на время ушел в себя. Сара с замиранием сердца ждала, что будет дальше. Куча эмоциональных рукоплесканий во время рассказа, местами дрожащий голос, избыток лишней информации — она вывернула себя наизнанку перед человеком, перед которым этого делать как раз-таки не стоило. Очередной опрометчивый поступок. Молчание затянулось. За это время девушка успела напридумывать кучу версий дальнейшего развития событий и наконец понять, чего же она боится сейчас больше всего. Непонимания. Она боится встретить насмешливый, ничуть не сочувствующий взгляд и, как назло, сталкивается именно с ним. — Как я, впрочем, и говорил, — начинает парень, резко сев на кровати и задорно щелкнув Сару по носу, — мамина маленькая принцесса. Голос Джерома становится тоньше и нежнее, как обычно взрослые тетеньки сюсюкаются с ребятишками. Рыжий тихо хихикает, внимательно всматриваясь в черты покрасневшего от стыда лица. — Правда или действие? — глупое хихиканье прекращается так же резко, как и начиналось. Голос девушки тверд, а в глазах ни капли обиды. — Действие. Игра продолжается.