Точка встречи

«О Раннох! Опустевший наш дом, где бродят лишь забытые души наших предков да ветры трех океанов! Планета, воспетая в тысяче песен, на которой остались наши молитвы! Вспомни о том, что так скоро пришлось позабыть на долгом пути в холодном космосе — о нашей древней мудрости, умершей там, где рождены были и последствия ее, и ее погибель. Мы, создавшие гетов, вынуждены ныне бродить по пустыне забвения, ибо наши детища разрушили нашу память — суть кварианского рода, когда каждый мог прийти и обратиться к предку, его вскормившему и почившему, но оставшемуся нетленным слепком любви и знаний, сострадания и мастерства, осознания себя и грядущих поколений. Мы позволили гетам надругаться над тем, что превосходило их интеллектом и близостью к нам, живым, что хоть и не имело искусственных тел, а лишь образы и слепки сознаний. «О, Кила!» — восклицает мой народ веками, но теперь не услышит их тот, к кому обращается говорящий. Только холодный разум искусственного сознания ответит им — смертью и болью. Мы стремились к бессмертию — и теперь странствуем, уже рождаясь мертвыми, поддерживая себя искусственно и страшась тех, кого пытались воскресить. Геты — призраки наших древних поколений, то, чем ответили они нам на желание вдохнуть их души в бездушные машины». «Песнь странника» Вступление к трактату о кристаллах памяти Ранноха. Ед. хр. В873/4с, обнаружено секретными службами Альянса среди документов прочеловеческой террористической организации «Цербер". Неопубликовано. *** Спустя два часа планы спутало внезапно дотянувшееся до сознания Шепард сообщение Кайдена с «Нормандии»: — Мы атакованы! Челнока не было, и оценить степень опасности, грозившей сейчас ее людям там, в космосе, а главное, помочь им — не было возможности. — Мы выступаем, — объявила она команде. — Не будем ждать подкрепления Альянса. Похоже, «Цербер» решил ударить по кораблю. Надо захватить их базу… Это единственное, что мы можем сделать для оставшихся на корабле. Было решено часть отряда направить к главному входу, а небольшой группе, состоящей из троих членов команды и дюжины лучших бойцов охраны, зайти с черного — поближе к тому месту, где были предположительно расположены насканенные Джокером кварианцы. Похоже, они нашли что-то действительно важное, судя по тому, как препятствовали хозяева попыткам проникнуть вглубь здания. Несмотря на то что основные силы «Цербера» сосредоточились на более шумном и многочисленном отряде у главного входа, Шепард с трудом преодолевала коридоры и помещения, ведущие к предполагаемой цели. Наконец, после серии перестрелок они добрались до лаборатории с запертыми там сотрудниками. Среди них оказались и люди, и кварианцы, и несколько саларианских специалистов. Такое сборище светил науки различных культур на службе у «Цербера», пусть и вынужденной, внушало серьезное беспокойство. Прежде чем выводить ученых из здания и забирать всю информацию по проекту с собой, нужно было позаботиться о раненом: Гаррус нарвался на выстрел в упор и, несмотря на броню, усилители щитов и выучку, ему требовалась передышка, чтобы подлечиться и восстановить силы. В соседнем помещении раздались взрывы. Шепард кинулась к дверям, на ходу велев троим охранникам из своего отряда остаться с раненым. В просторном помещении склада среди штабелей разномастных ящиков и канистр рассеялся большой отряд противника. Не стоило соваться туда всем скопом, но без связи координировать передвижение членов команды было затруднительно. Главарь засел в будке регулировки транспортерами, затащив внутрь генератор защитного поля, и, управляя изнутри, сам оставаясь неуязвимым, палил по входящим из расположенных по периметру помещения туррелей. — Мы тут завязнем, — оценил ситуацию Джеймс Вега. — Они нас явно ждали отсюда, Шепард. Кто-то там не глупее нас командует этим балетом. Надо вернуться и вызвать Тали. Обесточить генератор сможет только она. — Ладно, — Джейн почувствовала свое беспокойство и беспокойство Кайдена там, на «Нормандии» — похоже, у них назревали неприятности по обоим фронтам. — Отходим! — Крикнула она назад и тут поняла, что что-то не так. Позади них было пусто, никого. Двое охранников убиты, остальные исчезли. Послышался щелчок внутренней связи, и из динамика прозвучал знакомый голос: — Ах, Шепард, сколько лет, сколько зим! — Елена Блейк? — коммандер не была уверена, на чьей стороне бывшая гангстерша, но явно не на их. — Неисповедимы пути социального работника Омеги в поисках добра и справедливости. Что ты тут делаешь? И что все это значит? — Послушай, Шепард, я хочу сразу предупредить: мне ничья жизнь тут кроме твоей не дорога, так что, коммандер, через две минуты сдайтесь, пожалуйста, и позвольте моим людям отвести вас в тихое место. Обещаю, не причинят никакого вреда. Нам просто нужно поговорить. А что до твоих людей — все они целыми и невредимыми будут отпущены восвояси. — Интересно, а что же случится, если я не соглашусь встретиться с тобой, Блейк? Дай угадаю: очень скоро явятся войска Альянса — и вас выкурят из вашего убежища превосходящими силами. — Конечно, — хмыкнула равнодушно Блейк. — Так оно и будет. Но до этого, а точнее ровно через две минуты, я выстрелю в голову твоему другу-турианцу. Вега чертыхнулся. Джейн понимала, что умерло уже несколько человек. И теперь, сохранив жизнь другу, она рискует поставить под удар неизвестно еще сколько других жизней. Как профессионал она была обязана проигнорировать требование Блейк и дождаться подкрепления. — Я согласна, — крикнула она. — Давай поговорим. *** — Шепард, ну неужели мне сейчас придется объяснять тебе очевидное? Нет, мой потенциал лежит не в области спасения заблудших душ. Это твой конек, милочка. А меня кое-кто разглядел и позвал для дел посерьезнее. Нет, нет, не смотри на меня с таким унизительным разочарованием. Ты мне очень помогла. Я была гангстершей, а теперь я кто? Борец за идею. Великую идею, Шепард! Да ты мне буквально глаза раскрыла в тот раз! Кто как не я должна вывести человечество на путь величия и процветания? — Ох, Елена, ты ничего не поняла. — Да уж, куда мне. Оставим эти разговоры в пользу бедных Омеги. Я тебя сюда позвала не чтобы убедить в своих лучших намерениях — ты мне все равно не поверишь. Но тут есть еще кое-кто, кому ты, может быть, хоть на этот раз поверишь. Когда Джейн услышала этот голос, рука ее потянулась за оружием непроизвольно. — Шепард! У тебя нет пушки, а у меня нет тела. — Я найду тебя! — Не найдешь. Шепард, повторяю, я никогда тебе не лгал — не лгу и теперь: у меня нет тела. Перед коммандером в кругу голопроектора стояла бесплотная глограмма, точь в точь копия Призрака, — и беседовала как ни в чем не бывало, привычно держа в руке сигарету. — Ты умер. — Увы. Сам не знаю, как я на это решился. Да тебе виднее, меня же там не было. — Что за чертовщина тут происходит? Ты все как-то подстроил? — И да, и нет. Ты так думаешь, потому что считаешь меня воплощением зла, стоящим на твоем пути. Видишь ли, теория заговора — универсальная модель, с помощью которой люди испокон веков объясняли существование зла. В ее основании лежит страх неизвестности и хаоса. Нам придает смелости мысль, что если и правда зло является порождением неких враждебных сил, то борьба с ним может нами контролироваться: нам лишь надо стать сильнее, умнее... счастливее... Думая так, мы избавляем себя от необходимости мужественно принять тот факт, что зло не имеет источника и существует помимо чьей-то воли — а значит контролю не поддается. Зло — как пчелиный рой, невозможно уничтожить одним ударом. И даже если у тебя есть враг, он как правило приносит тебе несчастья не от желания причинить вред, а от беспомощности, не имея возможности, ума или силы духа решить свои проблемы каким-то другим способом. Фактически это ты сама наносишь себе вред, игнорируя его и его потребность в тебе. Предваряя этим рассуждением свой рассказ о вполне конкретных вещах, я хочу предложить тебе, Шепард, взглянуть на ход этой истории не как на воплощение моего гениального замысла, а как на результат деятельности множества участников и проявления их интересов и слабостей. Я не мог просчитать наперед, что ты выживешь и придешь сюда, я ведь не господь бог. Но, разумеется, лучший экспромт всегда готовится заранее. Я предполагал что-то в этом роде. Ведь ты необычный человек, верно? Ну мне ли этого не знать? В конце концов, проект «Лазарь» — всецело моя идея. Но, предположим, ты умерла. И что же, конец всем планам? Нет. Искусство хорошего экспромта предполагает, что каждый миг его исполнитель проживает в потоке непрерывно изменяющихся событий и их комбинаций, повсюду высматривая возможности. И любое слагаемое необходимо рассматривать как такую возможность, даже свою смерть. Скажем так, планы у меня были, но твое появление удачно в них вписалось. Я рад тебе, Шепард, искренне. — Что это за фокус? Хочешь убедить меня, будто поселился внутри своего любимого галлографа бестелсным духом? — Шепард рассмеялась. — Елена, кто там дерает за веревочки? Может, закончим этот фарс? Бывшая гангстерша, впрочем, с восхищением внимала голосу голограммы. — Шепард, я не хочу на тебя давить. Ты умная девочка, взгляни на факты. Да, технологии жнецов уничтожены, но что такое технологии? Мы изучали их на протяжении долгого времени. Конечно, некоторые принципы просто перестали работать, но при имеющемся у нас заделе искусства переноса живого сознания в машинный интеллект нам их удалось компенсировать. — О каком заделе ты говоришь? Парочка неудачных экспериментов с ИИ... — А геты? — Которых даже кварианцам не удавалось толком изучить на протяжении столетий? — Не удавалось. В прошлом. Пока ты не вернула им Раннох. Я давно исследую эту культуру. Когда-то они превосходили все цивилиации нашего цикла в этом искусстве. Всему виной, как обычно, религия. Кварианцы жаждали бессмертия. Они были одержимы идеей сохранения сознания в искусственной оболочке. Они значительно продвинулись, хотя, увы, им не удавалось наделить такие разумы индивидуальностью и свободой воли, вдохнуть в них не только сознание, но и душу, так сказать. В результате с горя эти глупцы понаделали думающих газонокосилок. Нда, жалкий конец. Я превзошел их. — Ты скопировал свой разум? — И не только свой. Понимаешь, сознание само по себе плохо рефлексирует самое себя, ему не хватает системы координат, контекста, взгляда со стороны. Запись получается однобокой. Когда я понял, что на пути к моей цели мне, возможно, придется влиться в континуум жнецов, я подстраховался. Не могу сказать, что доверчиво шел на заклание — это не в моих правилах, Шепард. Я оставил преемника — уникального саванта. Немного нервного, зато преданного, в своем уме и обладающего лидерскими задатками. — Сарацино. — Молодец, угадала. Видишь, как давно я готовил себя к бессмертию? А ведь не все слагаемые тогда мне были известны. Но ты мне очень помогла. Без тебя бы вообще ничего не состоялось. Ведь одно дело теория, но на Раннохе хранились кристаллы. Один такой сейчас есть я, если можно так выразиться. Память сохраняется в нем. Остальное, как говорится, дело техники. Видишь, Шепард, я умер, чтобы достичь цели. — Бессмертия? — Да нет же. Ты так ничего и не поняла. Бессмертие — это как деньги. Многие хотят иметь их, но не многие понимают, на что они им. Бессмертие — лишь ресурс. Неисчерпаемый ресурс для достижения полной власти. — Господи, как банально. — Шепард. Оглянись вокруг. Цивилизации галактики объединились, чтобы сообща победить грозного врага. Каким-то немыслимым чудом им это удалось. Ведь все висело на волоске. И для чего же? Только для того, чтобы перегрызться в Солнечной системе, как тараканы в банке. Да если бы не стечение дурацких случайностей, быть может, здесь бы уже была мертвая планета! — Ты передергиваешь. Ты же сам только что воспевал случайности как единственный заслуживающий доверия порядок вещей. — Порядок для мужественных сердцем, Шепард, как я и ты. Но что же делать всем остальным — уповать на чудо? На явление героя, спасителя галактики? Так ведь тогда нужно сильно подстраховаться, чтобы уж точно явиться именно тогда и туда, где ты больше всего нужен. Если бы нам получить эту власть, мы смогли бы ею распорядиться разумно. Подумай, Шепард. Я не воплощение зла, мои доводы очевидны любому, стоит только взглянуть на то, что творится в этом мире: ближний крадет у ближнего, мать торгует дочерью, отец убивает сына… И таков именно порядок вещей. И он никогда не изменится. Не наступит рая на Земле или где бы то ни было еще — это не в природе человека! Но есть могучая сила, власть, доступная наиболее мудрым из нас… — Как ты узнал? — Я же говорил, я умер ради этого. А кстати, Шепард. Как я умер? — Ты выстрелил себе в голову. Призрак задумался, уставившись в потолок, словно силясь представить ту сцену своей гибели. Глубоко затянулся. — Красиво должно быть… Значит, мой код не сработал. Жаль. Я надеялся заразить им центральную программу, знаешь ли… А ты отказалась мне помочь и пойти вместе к порядку и гармонии. И ты поверила, что я потерял надежду. Нда. Нам многое предстоит друг о друге узнать. — Итак, — Шепард начал надоедать этот балаган. — Что вам всем от меня нужно и на кой этот спектакль? *** И существо явилось. Он понял, кто это, и все расчеты вдруг сошлись в глубоком понимании его собственного предназначения — устремить силу, таящуюся в существе, его волю — наружу, в каждый уголок галактики. Появление колыбели сделало возможным несколько решений, и сперва казалось, что существа сами создали колыбель. Пока Катализатор не просканировал сознание явившегося. Нет, существо не было никак связано с идеей колыбели. Из-за кульминации в сражении вычисления источника колыбели следовало отложить. Даже всесильные жнецы не всесильны настолько. А тем временем уже был сделан выбор. Катализатор был программой, которая приняла такое решение как истинное. Но выполнение нуждалось в проверке. И потому в момент, когда волна уничтожения распространилась повсеместно и элементы начали отключаться, эпицентра она не коснулась. Катализатор дотошно отслеживал каждую молекулу, исчезающую в холодном огне гибельного для элементов свечения. Вскоре накопилась достаточная вероятность ошибки исполнения решения. Аварийная программа включилась и начала выполнять условия самосохранения. Поскольку Цитадели грозила гибель и во всяком случае долгое отсутствие мобильности, а все элементы «хранитель» вышли из строя первыми в распространившемся свечении, Катализатор использовал в качестве носителя наиболее подходящее существо: он распылил ее тело, сохранившись с ним и законсервировав его до появления необходимых условий максимально пригодного момента восстановления функциональности. Впереди его ждала охота за одним из элементов, преодолевших его контроль. Существо света покоилось в виде мысли, надежно распространившейся по темной энергии и ждущей своего часа, чтобы явить себя в гробнице ищущим.