Психопаспорт: Цветок зла

Его собственное тело казалось Когами непривычно легким и вместе с тем на каждое действие требовалось куда больше усилий, чем раньше. После ухода Аме ему и правда принесли еду. Шинья настолько этого не ожидал, что несколько минут тупо смотрел на пластиковый поднос с глубокой чашкой бульона и стаканом какого-то сока. Яблочного, кажется. На другой крошечной тарелочке лежало несколько кусков хлеба. Пластмассовая ложка гнулась в пальцах во все стороны. Если ее сломать, воткнуть в человека точно не получится даже у Когами Шиньи. Второго блюда не предполагалось, судя по всему, и палочек ему не дадут – вот уж ими-то он точно кого-нибудь убьет. Еще минута ушла у Когами на то, чтобы предположить, какие именно наркотики могли подмешать в его еду. Нет, глупости, хотели бы – употребили бы препараты гораздо раньше. Просто сделать укол и все. Шинья понюхал суп и от теплого аромата бульона вдруг ощутил ужасный приступ голода. Плевать. Если он хочет удрать отсюда, нужно поесть. Голодная смерть для малодушных, он выберется. Обязательно. Как только поймет, чего именно от него хотят и как можно использовать то, что он вдруг начал представлять для Сивиллы ценность. Когами ел так, что за ушами трещало. Слопал весь бульон, без стеснения собрал вкусные капли кусочком хлеба, как делал, когда был маленьким. Выпил сок – и правда яблочный, немного странный на вкус – не исключено, что именно туда влили ударную дозу витаминов. Следы от капельниц красноречиво говорили о внутривенном питании. Как же хочется есть! Но суп уже кончился, и Шинья огляделся в своей камере в поисках уборной. Помещение выглядело благоустроенным и вовсе не походило на мрачный каземат с удобствами в дальнем углу. Тут должен быть душ и туалет, причем такие, чтобы он мог воспользоваться ими сам – для этого ему оставили свободными руки. Крошечный санузел обнаружился за дверью в одной из стен. Она открылась, когда Когами коснулся замка ладонью. Высокотехнологичная тюрьма! Просто класс, дешевые гостиницы, в которых он иногда ночевал, выглядели куда как хуже. А то, что нет мебели, кроме койки и прикрученного к стене стола со стулом, можно пережить. Шинья справил свои надобности и долго умывался, плеская себе в лицо водой. Аме все еще не появлялся. Может быть, пошутил на тему продолжения разговоров, и сейчас выбивает у Касэй разрешения на пытки? Когами усмехнулся: ну, ладно, если ему так хочется, пусть попробует, но тогда никто точно не будет помогать Сивилле. Никакого, мать его, сотрудничества. Прошло примерно десять минут. Никто все еще не шел его пытать, даже тарелки забирать не торопились. Что, умерли там все? Когами побарабанил пальцами по стене, на которую опирался. Первые осознанные полчаса в плену показали, что сидеть в плену чертовски скучное занятие. Хотелось курить. Но, разумеется, никаких сигарет ему не предоставили. Часов тоже не было, но чувствовать время Шинья научился давным-давно. Посидев на стуле еще немножко, он снова направился в душ, чувствуя себя невероятно глупо. Но просто ждать, пока сюда кто-то явится, Когами не собирался – долгая вынужденная неподвижность требовала немедленных действий. Если им так нужно, вытащат его из душевой кабинки или потерпят немного. Никуда он не денется. Шум воды всегда действовал на него успокаивающе. Стащив с себя выданную добрым Бюро пижаму, Когами долго стоял под горячими струями и пытался думать. Вода разбивалась о макушку, стекала с кончиков волос и убегала в слив. Ничего путного в голову не приходило, разве что померещилось, что за запотевшей пластиковой стенкой кто-то стоит. Сердце пропустило удар: Макишима? Его осанка, его разворот чуть угловатых плеч и гибкий, стройный силуэт. Слишком длинные для мужчины волосы. Лохматые. Невероятно светлые, почти белые. Когами зажмурился. Нет! Никакого Сего тут нет. - Тебя тут нет, - прошептал он, убеждая самого себя, - я не верю в ёкаев.* - Если ты еще долго, я согласен подождать, у меня сегодня выходной, - донеслось из-за полупрозрачной стенки насмешливым голосом Аме. Черт! Шинья вздрогнул и едва не подпрыгнул, когда это услышал. Все-таки явился! И, конечно же, внутренних замков преступникам не полагалось, а снаружи дверь можно было открыть в любое время. - Я решил, что тебе будет неплохо немного побыть одному и все обдумать, - продолжал Юкио. Когами перекрыл воду и теперь слышал его голос вполне отчетливо. – Могу зайти попозже, Шинья-кун. Такой беззаботный тон, как будто Когами не заперт где-то в Бюро, а у себя дома, и он просто заглянул в гости. - Можешь вообще никогда сюда не заходить, я не расстроюсь, - строптиво отозвался Шинья, с треском отодвигая пластиковую дверку кабины. Взлохмаченный, мокрый и абсолютно голый. Рот покривился в усмешке – Аме стоял, прислонившись плечом к открытому проему входа. Всего в каких-то полутора метрах. Официальная одежда бюро исчезла, уступив место черной водолазке и такого же цвета укороченным слаксам, оставляющим щиколотки открытыми. Второй раз за день Шинья испытал острый приступ дежавю – укол и пустота полета где-то в груди. - Ты это нарочно, да? – грубо спросил он, сдергивая со стены полотенце. - Что - это? - Ничего. «Ничего, ублюдок». Изводить его, используя детали облика Макишимы Сего, было низко. Но вместе с тем это – высший пилотаж. Теперь Шинья старался не смотреть на голые точеные лодыжки Аме, на белую кожу с выступающей косточкой, и на его ступни, спрятанные в легкие ботинки. Намотал полотенце на бедра и направился к выходу, задержавшись напротив помощника Касэй. Чистые и одновременно наглые синие глаза смотрели на него изучающе и почти не отрываясь. Открытое, привлекательное лицо с курносым носом и несколькими крошечными темными родинками на щеках и ближе к виску – из тех, которые нравятся детям, благочестивым старушкам и самым отпетым из газетчиков. Когда он улыбался, на щеках протаивали ямочки. Юкио Аме не просто был милым. Его неплохо бы объявить средством массового умиления. - Если ты дашь мне покурить, я так и быть, согласен тебя послушать, Аме, - усмехнулся Когами. - В жизни каждого наступает момент, когда он готов продаться за тарелку супа и сигареты, - Юкио с улыбкой выудил из заднего кармана слаксов немного помятую пачку и показал ее Шинье, не выпуская из пальцев. - Только самую малость, - Когами сам забрал у него сигареты. Медленно вытащил из несильно сжатой руки. Зажигалку Аме ему не отдал, сам протянул вздрагивающий огонек и улыбнулся, поймав взгляд потемневших глаз Шиньи. Это игра, без слов сказало ему их хищное выражение. Я буду говорить с тобой, буду прикуривать, склоняясь к твоей руке, но в конце я поймаю тебя, сожму зубы на твоем горле и разорву его. А потом я тебя съем. _______ *злой дух, демон