Красавец и Чудовище

      Оставшись один, Джин рухнул на кровать и разрыдался. Постель была мягкой, на окнах весели тёмные шторы, а покрывало было им в тон. Комната была оформлена с отличным вкусом.       Но Сокджина не интересовало всё это богатство. Комната была его тюрьмой. Если чудовище собирается вечно держать его вдали от того, что он любит, то парень будет его вечно ненавидеть. — Я никогда не стану с ним обедать, даже если кроме него здесь нет ни одной живой души, — пообещал себе Ким. Внезапный стук в дверь прервал его мысли. — Кто там? — спросил Джин. — Пак Чхвеин, дорогой! — ответил приятный женский голос. — Мне кажется, что ты хочешь выпить немного чаю.       Голос был довольно добрым, и парень открыл дверь. Однако на пороге никого не оказалось. Лишь внизу, на полу, стоял большой фарфоровый чайник, который весело улыбнулся и прошёл в комнату. Следом за чайником просеменила маленькая чашка. Джин вскрикнул и отскочил назад, ударившись спиной об гардероб. — Осторожно! — сказал гардероб. Парень обернулся и снова вскрикнул: — Но э-этого не может быть! — Я знаю, что это выглядит странно, но, тем не менее, глаза тебя не обманывают, — сказал Чимин. — Знаешь, то, что ты поменялся местами со своей матерью, было смело и благородно! — сказала Чхвеин. — Но теперь я навсегда потерял мать, и мне придётся распрощаться со своими мечтами… — Всё будет хорошо! — сказала Чхвеин и обратилась к Вонсоку. — Пойдём, малыш! Я совсем забыла, что мне пора накрывать стол к обеду.       Когда чайник и чашка скрылись за дверью, Чимин распахнул дверцы и достал из своих недр красивый дорогой костюм. — Не хочешь ли надеть это? За обеденным столом ты будешь выглядеть в нём прекрасно! — Спасибо, но я не иду на обед, — сказал Джин. — Как так-то?! Ты должен! — возмутился Чим-Чим. В этот момент в дверях появился Хосок. — Кхе-кхе… Обед готов! Добро пожаловать к столу! — объявил он. Но Сокджин не собирался покидать комнату, даже если бы все предметы мебели в этом замке стали настаивать на этом. Его ответ был «Нет!».

***

      За окном столовой падал снег. Стол был уставлен всевозможными яствами, поданными на блюдах из китайского фарфора. Чхвеин накрыла на стол и уселась рядом с Тэхёном возле горящего камина. Слуги были свидетелями того, как портилось настроение хозяина. — Почему его нет так долго?! — проревел он. — Держите себя в руках, господин! — сказала Чхвеин. В зале снова повисло молчание. — Господин… Вы не думали о том, что, может быть, этот парень сможет разрушить заклятье? — осмелился заговорить Тэхён. — Разумеется, думал! Я же не глупей! Но это всё равно бесполезно. Он такой красивый, а я… Посмотрите на меня! — рыкнул Намджун. — Вы должны помочь ему забыть об этом! — Но я не знаю как! И ужаснее всего то, что волшебная роза начала вянуть! — печально сказал зверь. — Что ж, хотя бы попытайтесь быть более вежливым и обходительным с ним! Расправьте плечи и постарайтесь себя вести как джентльмен, — посоветовала Чхвеин. — И почаще улыбайтесь! — добавил Тэ. — Только не пугайте его своими клыками! — вставил чайник. — Покорите его остроумием! Засыпьте его комплиментами! — восторженно воскликнул Ви. — Но при этом оставайтесь нежным и терпеливым, — уточнила Пак. — А кроме того, вы должны контролировать свои эмоции! — сказали они хором.       Вдруг раздался стук в дверь. — Это он! — воскликнул Тэхён. Намджун провёл лапой по гриве, пытаясь её пригладить, и растянул пасть в неловкой улыбке. Дверь тихо отворилась, но это был всего лишь Хосок. — Ну, и где же он? — хмурился Джун. — Э-э… Кто? — спросил Чон, притворяясь, будто не понимает, о ком идёт речь. — А! Ха-ха! Вы, наверное, имеете ввиду парня? Ну… он готовится к… ну… словом, обстоятельства сложились таким образом…       Зверь обдал его пронзительным взглядом. Пути к отступлению не было, и Хосок был вынужден сказать правду. — Он не придёт! — признался Чон дрожащим голосом. — А-А-АРГХ!!! — взревел Намджун и, схватив стул, с размаху швырнул его в угол (А.: тащи ран ран ран номоджёдо квэнчхана тто ран ран ран чом тачхёдо квэнчхана каджиль су опта хэдо нан чокхэ пабо катхын унмёнъа нарыль ёкхэ). Затем зверь рывком распахнул дверь и помчался вверх по лестнице в комнату Джина. Тэ, Чон и Чхве едва поспевали за ним. — Сейчас же выходи, а то я вышибу дверь! — кричал Намджун, стуча в дверь мощным кулаком. — Я не голоден! — спокойно ответил Сокджин. — Хозяин! Пожалуйста, постарайтесь взять себя в руки. Будьте джентльменом! — осторожно встрял Хосок. Ноздри Джуна раздувались от ярости, но он понимал, что Чон прав. Хозяин замка набрал полную грудь воздуха. — Вы окажете мне огромную честь, если отобедаете со мной! — процедил он сквозь сжатые зубы. — Нет, спасибо! — услышал зверь ответ из-за двери. На этом терпение Намджуна иссякло. — Прекрасно! Тогда оставайся голодным! — он резко обернулся и посмотрел на Тэ и Чона. — Если он не хочет есть со мной, то он не будет есть вообще! — прорычал он. Когда чудовище удалилось, Чхвеин воскликнула: — О Боже! Кажется, всё складывается не очень хорошо! Как вы думаете?       Хосок скрестил на груди руки и вздохнул. — Нам нужно идти вниз, приниматься за уборку. Тэхён, ты останешься здесь и сообщишь мне, если что-то изменится. — Я не отойду от двери ни на шаг! — заверил его Тэ.

***

      Намджун мчался по замку, пока не очутился в западном крыле. Он распахнул дверь и ворвался в комнату, бормоча себе под нос: — Я ведь просил его вежливо! Чего он хочет от меня, в конце-то концов?!       Зверь схватил со столика волшебное зеркало, которое оставила ему волшебница. — Покажи мне его! — приказал он. В тот же миг в зеркале возникла комната Джина. Парень сидел на кровати, сердито нахмурив брови и скрестив руки на груди. Чимин прыгал вокруг него, приговаривая: — Хозяин совсем не такой плохой! Если бы только ты мог узнать его получше! Почему ты не хочешь дать ему шанс? — Он разрушил всю мою жизнь! Мне не о чем с ним говорить! — ответил Джин. Чудовище не захотело слушать дальше. Оно швырнуло зеркало на стол и закрыло глаза. — Он никогда не увидит во мне никого, кроме жуткого монстра! У меня нет никакой надежды! — сказало оно само себе. И как только последнее слово слетело с его уст, с розы упал ещё один лепесток. Намджун вздрогнул, наблюдая, как он, кружась, опустился на стол.

Конец VI главы