An Imago of Rust and Crimson

      Когда я вернулась домой, свет был выключен. Дождь утих достаточно надолго, чтобы я решила, будто успею, если потороплюсь. Я ошиблась. Я промокла так сильно, будто упала в залив. Почему я не надела нормальное пальто? Вдалеке, на западе, вспыхивали молнии, и я услышала треск стрельбы в Доках.       Меня неудержимо трясло, пока я возилась с ключами. Мне понадобилось три попытки, чтобы нормально открыть замки, но даже тогда дверь не открылась, потому что распухла из-за влаги. Мои шрамы болели, пока я ее открывала.       – Эй? – крикнула я. Не знаю, почему я так беспокоилась. Я знала, что папа еще не вернулся. – Есть кто дома?       К счастью, ответа не последовало. Это могло быть довольно жутко.       Мне пришлось несколько раз пнуть дверь, чтобы она закрылась. Повторяющиеся пинки от меня и папы оставили внизу грязное, ободранное пятно. Я сняла обувь, включила свет и бросила сумку на пол. Мигал красный огонек автоответчика, поэтому я нажала на кнопку “Сообщения” и побрела в мокрых носках на кухню, оставляя за собой влажные следы, пока он проигрывал.       – У вас… семь… новых сообщений. Первое сообщение для… – голос сменился на запись голоса звонившего, – Дэниэла Эберта. Второе сообщение для… Дэнни.       Мои волосы пришли в абсолютный беспорядок. Знаете, сколько влаги способны впитать вьющиеся волосы? Это было за гранью “вьющихся” и ближе к “только что из душа”. Может понадобиться несколько часов, чтобы они как следует высохли. Моя одежда была не суше, но я хотя бы могла переодеться, пока не простудилась. Мне только этого не хватало до кучи. Сушилка находилась по пути в кухню, так что мой свитер отправился прямо туда.       – Третье сообщение для… Тейлор, – это был голос моего папы. Он говорил, что вернется поздно, так что очевидно оставил мне сообщение. – Четвертое сообщение для… Дэнни Эберта.       В конце концов, мои деньги на обед пошли на оплату покупок в магазине “все за доллар”. Я похлюпала носками за хлебом. Наверное, в холодильнике хватит продуктов на сэндвич.       – Пятое сообщение для… Тейлор? Это же “Тейлор”, верно? Мне, типа, не надо произносить это с французским ак… – запись оборвалась, потому как был достигнут предел для записи имени. Я нахмурилась. Кто мог… нет, погодите. Голос мне знаком. Сэм, вот кто это был. Да. Одна из девчонок, с которыми я познакомилась в психиатрической клинике. – Шестое сообщение для… Тейлор, – это снова была Сэм. – Седьмое сообщение для… Дэнни. Нажмите номер вызова, чтобы воспроизвести это сообщение. Нажмите на звездочку, чтобы проиграть заново список сообщений. Нажмите на решетку, чтобы перейти к опциям, включая удаление всех сообщений.       Я вернулась к телефону и нажала на тройку.       – Привет, Тейлор, это папа. Просто звоню, убедиться, что ты добралась до дома, и спросить… ну, знаешь, все ли прошло хорошо. Как я уже говорил утром, я ненадолго заеду в больницу, но я должен вернуться не позднее шести. Ну, в семь, самое позднее. Днем меня не будет в офисе, но позвони туда и скажи, когда ты вернешься домой, ладно? Люблю тебя!       – О! Точно! Судя по погоде, похоже, что будет дождь, ты не могла бы, пожалуйста, убрать постиранное белье с заднего двора? Я думал, что весь день будет ясно, но прогноз, наверное, был неправильным. Спасибо!       – Конец сообщения. Чтобы прослушать сообщение еще раз, нажмите один. Чтобы удалить сообщение, нажмите два. Чтобы вернуться к списку сообщений, нажмите три.       Я посмотрела наверх, уставившись на стену. Упс. Ну, это, вероятно, помогло бы, вернись я домой пораньше. Я вздохнула. Я могу пойти и сделать это, пока я еще мокрая.       Нет, погодите. Я должна надеть пальто, а затем пойти и сделать это.       К счастью, все осталось на стойке для сушки белья, даже если промокло. Я все занесла и оставила сушиться рядом со свитером, а потом взяла немного хлеба и пошла наверх переодеваться. Мне удалось промокнуть еще сильнее, хотя я не была уверена, что такое вообще возможно. Даже после того, как я отжала волосы, вода с них продолжала стекать за шиворот.       Я почти сразу переоделась в пижаму. Может, лечь пораньше будет мне на пользу. Однако, в конце концов, я избавилась от мокрой одежды, завернулась в полотенца и достала фен.       Гул, тепло и запах нагретого пластика странно успокаивали, даже если у меня из-за этого вьются волосы. Наверное, мне сегодня вечером придется помыть их снова, потому что завтра в школу. Опять. Еще один день. Мне придется вернуться. Без вариантов. Что мне еще остается?       Я остановила паническую атаку, выдохнув страх. Я оставила ее в ванной, пришпиленную как бабочку в коллекции, с лицом, застывшим в немом крике, и вышла, ощущая, что завтра смогу вернуться в школу. Возможно, утром мне придется сделать это еще раз, но с таким я уже научилась справляться.       Во вновь расслабленном состоянии духа – чему помогла сухая одежда, а также мои жуткие способности – я достала свои покупки из мокрой сумки. Теперь у меня есть карта Броктон Бей – немного устаревшая, 2005 года – и недавно приобретенный дневник, а еще несколько листов маленьких белых наклеек-точек. Дневник двухлетней давности, но я не собираюсь использовать его по прямому назначению, так что все в порядке. Собрав книги, разложенные на моем столе, и бросив их на кровать, я открыла и расстелила карту. Осторожно отделив одну из маленьких наклеек, после некоторого поиска, я приклеила ее на место, где находилась – раньше находилась, благодаря мне – потогонная фабрика.       Разыскав ручку, я аккуратно написала “1” на наклейке, а потом сделала соответствующую надпись в дневнике за первое января.       1. Потогонная фабрика в Доках. ИСПРАВЛЕНО – РАБОТА ПРЕКРАЩЕНА.       Затем я сделала маленькую пометку. Дальше я приклеила “2” к “Одежде Монарха” на Набережной. В этом районе карта была менее точной – Набережная с тех пор претерпела много изменений. Я добавила примечание к наклейке в поле за второе января.       2. Закупал товары, произведенные в 1. Продолжить расследование? Проверить позднее, вдруг они продолжают закупать продукцию у рабовладельцев. Они знали с самого начала? Если они не в курсе после ликвидации 1, предположу, что они предпочитают не знать.       Снаружи раздался раскат грома. Я посмотрела в блокнот. Я надеюсь, они поймут намек. Если они не приведут все в порядок, мне, может, придется… вломиться в их офисы и разыскать списки всех их поставщиков. Возможно, мне в любом случае стоит это сделать.       Но магазин находится на Набережной, а там повсюду камеры. Я не знаю, способна ли Изоляция скрыть меня от механизмов. Скорее всего, нет, зная мою удачливость. В конце концов, люди продолжают меня видеть, когда я использую Изоляцию, они просто не обращают внимания. Так что они, вероятно, увидят мое изображение на камерах, ведь я не становлюсь невидимой в буквальном смысле. А потом они взбесятся, потому что не смогли никого заметить лично.       Я улыбнулась про себя, когда подумала о том, чтобы появиться в костюме на заднем плане фоток туристов в окрестностях Набережной, но это, наверное, не очень хорошая идея. Даже если забавно заставить людей паниковать, когда они проявят свои праздничные фотографии и обнаружат фигуру в противогазе пересекающую задний план снимка. Но, что более серьезно, я опасаюсь, что меня также могут засечь с помощью тех крутых очков, которые используют правительственные агенты, чтобы увидеть невидимых людей. Разве что такие штуки бывают только по телевизору? Хотя они могут и в самом деле существовать. Если бы я могла засекать невидимок, я бы держала это в секрете, чтобы люди не знали, что я на такое способна.       Эй, я, скорее всего, могу видеть невидимок. У Другого Места есть способы показывать мне всякое. Я могла бы видеть силы, даже если человек, их применяющий невидим.       Хотелось бы сказать, что я не заскочила мгновенно в Другое Место и не обыскала всю свою комнату на наличие каких-либо невидимых наблюдателей. Но тут никого не было.       Свернув карту как было, я засунула ее в нижний ящик стола. Дневник я спрятала на дне шкафа. Карта оставалась бессмысленной, пока у вас не будет дневника в качестве ключа. Надеюсь, если вдруг папа обыщет мою комнату, он подумает, что старый дневник – это всего лишь мой старый дневник, и оставит его в покое. Я нахмурилась. Мне нужен тайник получше для всех моих геройских штук. От сокрытия моих записей не будет особого толка, если кто-то найдет противогаз и остальную часть ансамбля, спрятанные у меня под кроватью.       Да-а, думала я, переодеваясь в сухую одежду, мне нужен тайник. В конце концов, я могу использовать херувимов из колючей проволоки, чтобы телепортировать предметы, так что я всегда смогу достать свои вещи. И мне придется отвечать на кучу непростых вопросов, если папа застукает меня с костюмом, начиная от “что это такое?”, а потом “что значит, ты – парачеловек?”, и, вероятно, заканчивая “как ты вообще смогла себе это позволить?”. Я реально не заинтересована в том, чтобы отвечать на любой из них, да и папе, в любом случае, сейчас не нужен дополнительный стресс.       Мое внимание привлек вой полицейской сирены снаружи. Небольшой частичке меня хотелось взять и отправить за ними херувима, чтобы он… сделал что-нибудь. Не знаю, что именно. Проследовал за ними и посмотрел, что происходит? Но какой в этом толк? И к тому моменту, как я решила отправить конструкт посмотреть, в чем дело, сирена затерялась в городском шуме.       Я вяло улыбнулась про себя. Сегодня у меня реально нет времени заниматься геройскими делами. Мне на всех уроках дали задания, чтобы догнать программу. Отстой. Порывшись в школьной сумке, я достала нужные здоровенные книги и пошла к старому компьютеру в кабинете. Я включила его, и кулер громко загудел. Очень громко. А затем мне пришлось сидеть и ждать целых пять минут, пока он полностью загрузится.       Это тянулось мучительно медленно. В школе, по крайней мере, компьютеры держали включенными все время, хоть они и были примерно настолько же старыми, как этот. Я встала и включила модем, взглянув через окно на проливной дождь. Лужайка перед домом выглядела так, будто началось наводнение. Надеюсь, дорожку не затопит. Не хотелось бы завтра промочить ноги. Или застудить их. Я почувствовала, как по шее пробежали мурашки, и шмыгнула носом. О, Боже, я что, еще и простудилась до кучи? Вздохнув, я посмотрела на пляску капель дождя, пока модем не перестал мигать красным и не стал мигать зеленым. Я подключала диалап лишь когда было необходимо, вдруг кто-то позвонит и…       … черт. Диалап. Телефонный звонок. Я застонала. Я забыла позвонить папе. Я с топотом сбежала по лестнице, поскользнулась на мокром пятне, которое оставила, когда пришла домой, и врезалась в дверь.       – Ой, – выдавила я, лежа на полу. Я осторожно поднялась. К счастью, этого никто не видел, потому что я чувствовала себя идиоткой. По крайней мере, я сначала ударилась об дверь рукой, а не лицом или чем-то еще. И почему я не смотрю, куда иду?       Прихрамывая, потому что болели коленки, и проявляя большую осторожность, мне удалось добраться до телефона без каких-либо новых неурядиц. Набрав номер папиной работы, я попала на автоответчик.       – Пап, это Тейлор! – сказала я. – Прости, что не позвонила! Мне пришлось выбежать, чтоб убрать вещи из-под дождя, и я промокла еще сильнее, хотя уже и так была мокрой, так что я пошла переодеваться и забыла! Прости, пожалуйста! Эмм. Стирка… эм, вроде как тоже промокла, потому что я угодила в самый разгар, когда возвращалась. Бесполезные прогнозы. Говорили, что весь день будет облачно, а не про такой ливень.       – Но ладно. Хм, – я сглотнула. – Хм… в школе все прошло… неплохо, – соврала я. – Заданий, чтобы наверстать программу, куча, – я наматывала телефонный провод на палец, пялясь на трещину на потолке, – Мы… Я посмотрю, как все пойдет, по ходу дела. Наверное. Эмм. Ну, в общем, увидимся, когда придешь домой. Пока.       С этим, наконец, разобралась. Я стояла там, в темноте, над мигающим красным огоньком автоответчика. Стоит ли прослушать сообщение от Сэм? Как я могу доверять тому, что она… погодите. Я помассировала виски. Это просто глупо. С чего бы ей использовать это, чтобы выслужиться перед Эммой? Она почти наверняка даже не знает о ее существовании. Они ходят в совершенно разные школы.       Я снова прослушала список сообщений. Я ощущала странное оцепенение и не совсем понимала почему. В конце концов, мы болтали с ней много раз, верно? Все будет хорошо. Протянув руку, я нажала на пятерку.       – Привет, Тейлор, это Сэм. Сэм Йейтс. Хотя не уверена, что называла тебе свою фамилию, так что она тебе ни о чем не скажет.       Даже если она и называла, я такого не помню, Но я узнала голос.       – Ладно, эмм, слушай… ну, я выбралась из того места. Не хочешь встретиться на выходных или типа того? Меня выписали вчера, но я пока не хожу в школу. Родители перевели меня на амбулаторное лечение в другой клинике и… эмм, Лия все еще в больнице, и я буквально сойду с ума, если придется провести две недели с родителями, которые трясутся надо мной, и больше никого не видеть. Хм. Плохая шутка. Возможно, не стоило выражаться так буквально. Я имела в виду не в буквальном смысле. В смысле… эмм, как сказать по-другому? Фигурально выражаясь? Так лучше звучит, да? Если меня кто-то подслушивает, я не собираюсь сходить с ума. Эмм… я не думаю, что меня реально подслушивают. Я не параноик. О… черт. Я все испортила, а теперь просто несу всякий бред без остановки, ты это услышишь и подумаешь, что я чокнутая.       Уже неловко становилось это слушать.       – Ладно, ладно… эмм, я просто положу трубку и попробую еще раз. И в этот раз постараюсь говорить более осмысленно, прости.       – Конец сообщения. Чтобы прослушать сообщение еще раз, нажмите один. Чтобы удалить сообщение, нажмите два. Чтобы вернуться к списку сообщений, нажмите три.       Примерно к середине сообщения я начала поеживаться от сочувствующего смущения. Так или иначе, это помогло мне успокоиться. Ни один из троих самых ненавистных мне людей никогда так не облажается. Они всегда умудряются оставаться популярными и всегда знают, что сказать, особенно, если это включает насмешки надо мной. Даа, я знаю все о публичном унижении.       Я нажала на шестерку, чтобы воспроизвести ее следующее сообщение.       – Привет, Тейлор, это Сэм. Опять, – вновь произнес ее голос. – Я просто хотела спросить, не хотела бы ты встретиться на Набережной в эти выходные. Суббота или воскресенье подойдет. Мы ведь неплохо поладили, верно? Просто перезвони мне. Это номер моего смартфона, так что можешь звонить в любое время. Если не дозвонишься, просто оставь сообщение и я сама позвоню… а, погоди, точно, у тебя нет мобильного. Эмм, скажи, в какое время тебе можно позвонить, наверное. Не знаю. В любом случае, скоро поговорим, ага? Надеюсь, к выходным погода придет в норму, потому что я клянусь, похоже, что море пытается… типа, буквально завоевать Землю нападением с воздуха. Перезвони мне.       – Конец сообщения. Чтобы прослушать сообщение еще раз, нажмите один. Чтобы удалить сообщение, нажмите два. Чтобы вернуться к списку сообщений, нажмите три.       Мне и правда стоит пойти, подумала я, убирая с лица мокрые волосы. Это шанс подружиться с кем-то, кто не ходит со мной в одну школу. Это должно быть здорово, так? Снова раздался раскат грома, и я вздрогнула. Но это само по себе может быть проблемой. Она ходит в “хорошую” школу. У нее есть смартфон, а это означает, что она достаточно богата, чтобы покупать вещи технарского производства. Что если она посмеется надо мной, потому что все мои вещи старье?       Нет. Нет. Она уже знает, что я учусь в Уинслоу. У меня просто паранойя. Скорее всего, она хочет познакомиться поближе с кем-то, кто тоже не ходит в Аркадию.       А потом ход моих мыслей прервала волна ледяных мурашек, пробежавших по шее. Меня осенило. Мне больше не холодно. Черт, подумала я. Возможно, дрожь была не от холода, даже когда я промокла. Я только что пользовалась теплым феном, но волоски на руках стояли дыбом, в животе крутило, и меня трясло. Это мои способности, а не погода!       Я быстро вдохнула и погрузилась в Другое Место, осматриваясь. Я не увидела ничего необычного в этом убогом отражении моего дома. Краска облезла со стен, а в воздухе витал запах прокисшего пива и соли. Снаружи на ржавый и гниющий мир лил дождь. Он был грязным, оскверняющим и черным, и оставлял все запятнанным, а не очищал, но с неба хотя бы лилась не кровь. Я ощутила облегчение. Тот факт, что на следующий день после нападения Левиафана на Дубай в Другом Месте шел кровавый дождь – ну, мне кажется, тут есть какая-то связь. Если она существует, и снова пойдет кровавый дождь… но сейчас не он льется с неба.       Я сделала шаг к окну и вляпалась в лужу. Я стояла в темной воде, просачивающейся под дверь. По крайней мере, в реальном мире ее не существует. Она была холодной и липкой как грязь, а когда я присела – из-за удара об дверь все еще побаливало – и опустила в нее палец, то ощутила беспорядочные эмоции. Печаль. Гнев. Одиночество. Они оставляли липкий осадок. Я понюхала их и наморщила нос. Пахло грязью, покрывающей стены по всему городу. Броктон Бей загрязнял дождь в Другом Месте? Или, может, дождь принес с собой страдания.       Еще одна волна ледяного озноба скрутила меня гораздо сильнее, чем раньше. Я надела ботинки, схватила мокрое пальто и открыла дверь. Откуда это исходит? Что я почувствовала? Дождь забарабанил по лицу, стоило выйти на крыльцо. Он лился еще сильнее, чем в реальности, ниспадая мощными косыми потоками. Я завернулась в пальто и попыталась игнорировать испорченную воду, стекающую по шее и просачивающуюся в ранки от шкафчика. Это казалось почти осознанным и умышленным.       Зная Другое Место, скорее всего, так и есть.       А потом я увидела. Это был свет в небе, высоко над головой. Это не походило на самолет или вертолет. Оно светилось целиком. Я не смогла бы разглядеть это так четко в реальном мире, но в Другом Месте у меня идеальное зрение, и я сумела различить его форму ослепительной кометы с шестью распростертыми эфемерными крыльями. Она оставляла за собой чистый сияющий след, который медленно растворялся в убогости Другого Места.       Это было прекрасно. У меня перехватило дыхание. Мои ноги подкосились, и я осела, бездумно улыбаясь. Я не обращала внимания на дождь. Я больше не ощущала испорченность Другого Места. Я не была замерзшей, несчастной или одинокой. Я наблюдала за ангелом, сияющим, прекрасным и удивительным. Я пялилась на него, сидя на крыльце, мои ноги промокли, но мне было все равно. Я плакала, но это не были плохие слезы. Меня переполняла эйфория, не оставляя места для горя и страданий. Мне… мне было хорошо. Все было хорошо. Мир был прекрасен.       Почему Другое Место не может быть таким все время? Почему жизнь не может быть такой?       Ангел кружил в вышине, пролетая туда и обратно, пока, наконец, не развернулся, чтобы улететь. Он удалялся все дальше и дальше, а его след таял, меня словно под дых удалили, и я осознала, что сижу тут, в Другом Месте, пропитываясь грязной водой.       Продолжая внимательно следить, я выдохнула и рядом со мной сформировался херувим из колючей проволоки. Даже в таком состоянии это стало напоминанием, как уродлива моя сила. Я сглотнула, и снова взглянула на ангела, позволив смыть боль и стыд.       – Херувим! – произнесла я сосредоточенно. – Верни его! Заставь его вернуться! Ве-верни доброту!       Херувим исчез, но не вернулся, и я наблюдала, как ангел, наконец, исчезает из поля зрения. Я скрыла Другое Место и поднялась, вновь промокшая от сидения там. Я вытерла глаза, убеждая себя, что это был всего лишь дождь. Я захлопнула дверь, но в коридоре уже стало мокро. Я знала, что надо взять швабру, но мне было просто лень. Сначала надо снова высохнуть и согреться.       Теперь, когда он ушел, в голове немного прояснилось. Я… Я не считаю, что это был настоящий ангел. Учитывая единственную штуку на свете, которую можно описать таким образом, я правда надеюсь, что это не она. Нет, я думаю, что это, скорее всего, был какой-то парачеловек или технарский летательный аппарат. Я не знаю, как отреагирую на технарство. Если упаду в обморок, когда увижу его, будет опасно. Нужно быть поосторожней с Другим Местом. Что если я выскочу на дорогу лишь потому, что увижу крутую тачку, мотоцикл Оружейника или что-то еще.       Я проигнорировала ту часть себя, которая сказала, что ей все равно, если будет так хорошо. Ей не хватает фактов.       Фыркнув, я вытерла глаза. Боже, я совсем разбита. День прошел дерьмово, я расклеилась, и надо привести себя в порядок до того, как папа вернется. Я не собираюсь рассказывать ему, как я бродила и сидела под дождем, кайфуя из-за ангела. Он подумает, что я под наркотой, или чокнулась, или все вместе. Может… это всего лишь потому, что я снова промокла и замерзла, и это делает меня несчастной.       Подобное я могу исправить.       Когда папа вернулся домой, он обнаружил меня закутанной в одеяла и в другой сухой одежде, потягивающей горячий шоколад перед телевизором.       – … что касается Иерусалима, президент Баргути вновь отказался подтвердить или опровергнуть, сохраняет ли Палестина какие-либо запасы нанотехнологического оружия. Однако, Дженис, он несколько раз ясно дал понять, что Палестина категорически отказывается участвовать в одностороннем разоружении своего ядерного арсенала. Панарабские государства вернулись к своим заяв…       Я выключила новости. Это были скучные международные дела, в то время, как я ждала местные новости, где расскажут о том, что мне действительно интересно.       – Привет, – сказала я.       Он вымок, будто находился под дождем дольше, чем за рулем. Его волосы облепили лысину, а белая рубашка просвечивала. Он был так одет этим утром? Не могу вспомнить.       – Тейлор, – нахмурившись, сказал папа, – что случилось с входной дверью? Там повсюду мокро. Я не закрыл ее, когда уходил на работу?       Я сглотнула.       – Нет, это моя вина. Ты не оставлял ее открытой на весь день. Я просто не смогла ее закрыть как следует, а потом выскочила, чтобы занести белье, и она, должно быть, распахнулась от ветра, и я это заметила только когда занесла стирку.       Он вздохнул.       – Тейлор, – сказал он, – я знаю, что придираюсь, но ты должна была убедиться, что она закрыта! Это важно!       – Знаю, знаю, – проговорила я. – Прости, ладно?       – Да, конечно. Просто постарайся так больше не делать, – сказал он. – А вообще, мне надо в ванную. Можешь хотя бы вытереть там?       Я надулась, стараясь изобразить большую неохоту, чем на самом деле. По крайней мере, он купился на мою историю.       – Ладно, – произнесла я, выбираясь из тепла одеяла и доставая швабру с ведром из чулана под лестницей.       Вытирая пол, я позволила себе погрузиться в Другое Место. Я слышала крики своих страданий из ванной. Я пришпилила их лицом к лицу со своим страхом одним железным колом. Надеюсь, они наслаждаются обществом друг друга, с улыбкой подумала я. Они подходят друг другу. Подальше от меня.       И раз я сейчас избавлена от них, то не вижу причин, почему бы не встретиться с Сэм на выходных. В конце концов, беспокоиться ведь не о чем?       Я позвонила.