An Imago of Rust and Crimson

      Незадолго до конца учебного дня прозвучало еще одно объявление: нам сообщили, что завтра школа будет закрыта и уроков не будет. Меня это устраивало. Скорее всего, им нужно было время, чтобы все прибрать, и в любом случае никто из учеников не смог бы завтра сосредоточиться на учебе.       Обычно мне бывало трудно уйти из школы пораньше, но сегодня я намеренно оторвалась от массы школьников, проходящих через южный выход под надзором учителей. Мгновением позже, закутавшись в Изоляцию, я пробиралась по пустеющим коридорам к кабинету директора. Я предположила, что полицейские, наверное, оставили директору список разыскиваемых учеников, с указанием позвонить, если кто-нибудь из них появится в школе. Мне просто нужно было сделать копию для себя. Сфотографировать этот список, или типа того.       Пока я осторожно обходила кучки учеников, которых выгоняли на улицу, херувим принес мне пальто и маску. Они не могли меня, конечно, увидеть, но та женщина-птица могла. Если она была где-то здесь, нельзя было позволить ей разглядеть мое лицо.       Впрочем, она все равно узнала бы меня. В Броктон Бей было не так уж и много невидимых девушек в противогазах. Интересно — что, если бы я надела другой костюм? Надо было сделать еще один. Или даже несколько. Отложу эту мысль на потом.       Вообще-то, под покровом Изоляции мне не было никакой нужды красться. Но я все равно старалась двигаться незаметно; сердце колотилось в груди, а дыхание хрипло отдавалось под маской. В школе еще оставалось немало учеников; учителя и полицейские, рассеявшись по коридорам, выпроваживали их из классов и туалетов. Среди них были серые мужчина и женщина в сочащихся темной водой костюмах, идущие по коридору в мою сторону. У мужчины на лбу красовалась надпись РАССЛЕДОВАТЬ, а у женщины — ИЗОЛИРОВАТЬ, и на миг я испугалась. Не смотрят ли они прямо на меня? Могут ли они видеть сквозь мою способность, заметить меня в толпе? Отчего эти слова в Другом Месте написаны без ошибок?       Спустя миг они миновали меня. Слава Богу.       Разумеется, с моим-то везением, директор Блэквелл оказалась в самом центре слегка организованного хаоса. Из ее кабинета вышел с несчастным видом один из моих старых учителей — мистер Глэдли, преподаватель парагуманистики. Интересно, что ему сказала директриса, но я, не задерживаясь, воспользовалась шансом проскользнуть в дверь кабинета, прежде чем та закроется. По столу вперемешку с несколькими большими синими папками были разбросаны смятые картонные стаканчики из-под кофе. Сама директриса разговаривала по телефону. У нее был нездоровый цвет кожи, короткие черные волосы растрепаны.       — Думаю, у меня есть код для отчета об инциденте. Да… эм, 144. 531. 18, тире, «И». Нет-нет. Восемнадцать. Единица и восьмерка. И буква «И» как в слове «Индия». Контактное лицо — офицер Марк Эллс, — она прижала телефонную трубку плечом и зашарила по столу в поисках ручки. — Одну секунду, я запишу. Пожалуйста, вы не могли бы повторить?       Стараясь двигаться как можно тише, я обошла директора Блэквелл. Несмотря на то, насколько никчемной она оказалась, когда я нуждалась в помощи, сейчас мне все-таки было ее жаль. Совершенно очевидно, что ей едва удавалось управлять школой изо дня в день, а справиться еще и с убийством, вдобавок ко всему прочему, она была абсолютно не в состоянии.       — Мгм, — пробубнила она в ответ на что-то. — Нет, у них еще нет явных подозреваемых, но они считают, что это может быть связано с бандами.       Я позволила холоду Другого Места окружить меня и посмотрела еще раз. Помещение не слишком изменилось после моего последнего визита сюда. Тут все еще пахло сыростью и запустением, а окна до сих пор покрывали неразборчивые каракули. На собаковидном лице Блэквелл застыло хмурое выражение. Я выдохнула ей в ухо Идею, глядя, как та заползает внутрь.       — Напомни им, что полиция велела тебе сделать, — прошипела она, когда я склонилась над плечом директрисы, чтобы заглянуть в ее записи.       Беквелл на миг замерла и потерла висок рукой, покрытой спутанным мехом.       — Как бы то ни было, давайте еще раз пройдемся по процедурам, — произнесла она в заплесневелый телефон. — Я получила список учеников, с которыми они хотят поговорить. Это те, кого не оказалось на территории школы во время проверки. Нет-нет, я понимаю. Большинство из них просто прогуливали, но все равно, это надо проверить. Они оставили тут офицера, так что если кто-то из них объявится, полиция сможет его допросить. И пока мы закрыты, они обыщут территорию на предмет орудия убийства. Да, либо окровавленной одежды.       — Достаточно, — прошептала я. Идея выползла из ее уха и растворилась в темном тумане.       Она сделала паузу.       — Простите, у меня сейчас каша в голове, — извинилась она перед человеком на другом конце линии. — Весь день сплошная суматоха. Я просто зашиваюсь. Столько всего нужно сделать, и я до сих пор готовлюсь к большому собранию персонала в пять часов. Бог знает, как оно пройдет.       Листая папки у нее на столе в поисках списка учеников, о котором она сказала, я краем уха прислушивалась к разговору. Видимо, она лишь недавно заглядывала в этот список, потому что поиски не заняли много времени. В нем было около шестидесяти имен. Да уж, хорошая работа, Уинслоу. Отлично боремся с прогулами.       Что ж, надо бы его забрать. Или… нет, это вызовет подозрения. Вместо этого я положила список на стол и отправила еще одну Идею заползти к ней в мозг. Она сразу же посмотрела на него, не отводя взгляд, пока не повесила трубку примерно через минуту.       — А вдруг я его потеряю? — пробормотала она про себя. — Да, лучше подстраховаться, верно? — Устало вздохнув, она придвинулась к компьютеру и вытащила листок бумаги из какой-то книги на столе. Она положила его рядом с клавиатурой, и я прочитала, что на нем, пока она нажимала клавиши. Надпись гласила:       такие поТУГИ ЗапоМнить       Кгда оН меняеТСЯ кажный МЕСЦ       Ох. Точно. Другое Место. Спустя мгновение оказалось, что там было написано:       Логин: blackwellj       Пароль: jngpu9bhg       Что ж. Это оказалось полезно узнать. Неудивительно, что она не удосужилась запомнить такой пароль. Я записала это в блокнот. Он будет действовать месяц, и, бьюсь об заклад, она всегда прячет бумажку в той книге. Честно говоря, меня удивило, что сотрудников Уинслоу заставляют менять пароли ежемесячно. Все-таки, это была средняя школа, а не Форт Нокс.       Пока она клацала мышкой, я подошла к принтеру и смотрела, как он оживал с гудением, попискиванием и шорохом протягиваемой бумаги. Я даже не была в Другом Месте, но этот шум все равно раздражал. Старый агрегат так долго разогревался, что к тому моменту, когда он все-таки начал печатать, Блэквелл уже стояла прямо рядом со мной.       Пришло время попробовать кое-что, разработанное мной недавно. Я выбрала одну из бабочек в рое, составлявшем Изоляцию, и подтолкнула ее к принтеру, выдохнув сквозь сжатые губы. Другие бабочки с человеческими головами, вылетев, последовали за ней, зароившись вокруг бумаги, которая наконец начала появляться из принтера.       Блэквелл уставилась на лоток для печати. Она не могла увидеть бумаги, точно так же, как не могла увидеть меня.       — Он вообще работает? — задала она риторический вопрос. — Тупая машина. Я же знаю, что он запустился, — она осмотрела принтер, проверяя огоньки и подергав один из лотков. — У тебя чернила кончились? — спросила она. — Или… что-то с бумагой? — Я позволила Идее обратиться в ничто. — Черт. Мне только этого еще не хватало. Только не сейчас.       Покачав головой, директриса вернулась за свой стол, и я засунула распечатку в сумку. У нее была куча папок с именами и лицами, которые учителя использовали для идентификации учеников. Наверное, их достали, чтобы помочь копам. Схватив одну из них, я ушла из директорского кабинета. Не хотелось бы мне быть тут, если появится леди-птица или кто-нибудь вроде нее. Я отправилась прямо к шкафчикам, где еще задержалась последняя волна учеников, и отправила маску с пальто назад в убежище, прежде чем сбросить Изоляцию. Покидая территорию школы, я была всего лишь еще одной ученицей.       Я не могла успокоиться всю дорогу до дома. Трудно было поверить, что серые люди объявились прямо тут, в школе. Кто мог отправить в школу таких тварей? Неужели они знают, что я хожу в Уинслоу? С прошлого раза я долго пыталась их выследить, но совершенно ничего не нашла. Отчего же сейчас они вдруг нарисовались из ниоткуда? Всего лишь потому, что погиб какой-то скинхед? Что они собираются делать? Что замышляют?       Я осознала, что заскрипела зубами, и заставила себя расслабиться. Я не боялась — наоборот, я злилась… но была почти уверена, что так было лишь потому, что не было никаких признаков присутствия женщины-птицы. Она, должно быть, являлась каким-то парачеловеком, раз могла видеть сквозь Изоляцию. И, судя по ее костюму и по ее контролю над полицией, я догадывалась, что она принадлежала к серьезной, большой организации. Может быть, серые люди были всего лишь их лакеями, или типа того. Может, они отправляли их посмотреть на любое загадочное убийство. Раз ее тут не было, это могло означать, что к этому случаю они не отнеслись серьезно. Кем бы «они» там ни были.       Да, подумала я, немного расслабившись. Точно. Это имеет смысл. В конце концов, они появились на месте убийства рядом с доками, а уж его определенно можно было назвать очень странным. А теперь в Уинслоу некто изволил сдохнуть при странных обстоятельствах, и они тут как тут. И Кирсти… ну, обсуждать с ней ее прошлое было и грустно, и неудобно, но она сказала, что те, «чьи души сожрали демоны», убивали людей.       Может, они появляются на каждом месте убийства в Броктон Бей. Может быть, на каждом убийстве в стране. Но нет, быть такого не может, правда же? Их не может быть настолько много. Учитывая, в какого рода местах я теперь проводила время, я тогда должна была бы уже не раз их увидеть. Но я не заметила на улицах ни одного.       Когда я добралась до дверей дома, мой разум все еще бурлил, обращая мало внимания на теплый весенний день вокруг. Внутри громко звонил телефон, и я едва успела открыть замки и добежать, пока он не замолк.       — Дом Эбер…       — Тейлор! — это оказался папа. — Слава Богу!       — Что случилось? — спросила я; живот скрутило от страха.       — С тобой все в порядке?!       А. Точно. Я ощутила, как напряжение покидает тело, почти так же основательно, как если бы я заточила его в Фобии.       — Ага, я в порядке, — сказала я.       — Просто в новостях сказали, что в Уинслоу кто-то умер и…       — Пап. Я в порядке. — Бедный папа, вдруг поняла я. Боже, не удивительно, что он перепугался. — Ну, не волнуйся. Все, что я видела, это как приехала скорая и оцепили территорию.       — Что случилось?       — Я не знаю. Правда. Ходят слухи, что это как-то связано с бандами.       — Ох, слава Богу, — вздохнул он. — Значит, ты в безопасности.       — Точно, пап, я в безопасности. Уроки на завтра отменили. Там везде были копы. Случилось преступление, так что, мне кажется, они не хотят, чтобы мы все истоптали. — Вот только в обед они не отправили нас по домам, подумала я, нахмурившись.       — А ты хорошо себя чувствуешь? Ты не…       — Пап. Я в порядке, ладно? — сказала я. — Я не видела ничего… из ряда вон, — это было не совсем честной, но правдой. Другое Место всегда выдавало мне ежедневную порцию ужасов.       Нет, погодите, это все же не было правдой. Серые люди обычно не появлялись в школе.       — Слушай, посиди пока дома, — сказал он. — Я вернусь около семи, хорошо? Я хочу с тобой поговорить. Я очень рад, что с тобой все в порядке.       — Хорошо, пап, — ответила я. — Я, наверное, пойду поем, но немного чили тебе обязательно оставлю.       Он хохотнул, но это звучало скорее как сброс напряжения, нежели как настоящее веселье.       — Ага, хорошо. Все не ешь, ладно? Увидимся позже. Люблю тебя.       — Ага, я тоже тебя люблю, — сказала я, вешая трубку.       Боже. Бедный папа. Я сжала губы. Возможно, я должна сделать для него что-нибудь хорошее. Ему не нужен ко всему прочему еще и этот стресс. Я запустила руку в волосы и вздохнула. Во второй половине дня никто не потрудился дать нам домашнее задание, но все-таки мистер Сингх утром задал нам домашку по английскому.       Фиг с ней, сделаю завтра. Пришло время взглянуть на список имен и проверить всех на наличие следов убийства в Другом Месте. Готова спорить, я смогу быстро отсеять множество подозреваемых.       К сожалению, я ошибалась. Три четверти часа спустя, я сидела в своей комнате, перескакивая сердитым взглядом с альбома с именами и фотографиями на список потенциальных подозреваемых. Я выследила нескольких через свой телевизор, но они не были перепачканы черным маслом, и при этих проверках у них не оказалось никаких признаков парачеловеческих сил.       Но было множество людей, на которых мои силы, похоже, не работали. Почти все они были японцами. Ищейка не могла отыскать их. Кукла Наблюдатель не могла их увидеть. Может быть, в Маленьком Токио стоял какой-то источник помех — какой-нибудь тинкертех, сквозь который мои силы не могли пробиться? Но нет, я же ходила там по улицам и совершенно уверена, что Другое Место показало бы мне, если бы какая-то сила там мешала моей собственной. Я бы увидела какую-нибудь прекрасную сияющую радугу, или щит, или еще что-нибудь.       Возможно, виноваты были серые люди? Содрогнувшись, я отбросила эту мысль. Нет, не может быть, чтобы они так быстро смогли перехватать столько народу. Кроме того, не было никаких свидетельств того, что они в состоянии вот так вот заблокировать мои силы. Нельзя же все валить на них; тут должно быть что-то, о чем я не подумала.       Р-рр! Я потерла глаза ладонями. Это ни к чему не привело. Я знала кое-кого, кто мог бы объяснить мне, что происходит. Если только, как я надеялась, я смогу расшифровать то, что она скажет.       Глянув на часы, я кивнула. Мне должно было хватить на это времени, прежде чем папа вернется домой. Если он придет, как обычно, после семи, у меня есть еще пара часов.       Я подошла к зеркалу. В Другом Месте оно показывало шрам, который я оставила на ткани бытия. Выдохнув ангела, я велела ему открыть этот коридор снова. Холод пронизывал меня до костей, когда я пробиралась в узком пространстве, стараясь избежать покрытых гвоздями стен.       Выбравшись оттуда, я обессиленно рухнула, опустившись коленями на пыльный бетон зеркального зала. Просто… мне просто надо было отдышаться. Перемещение сквозь Другое Место изматывало физически, хотя и не так ужасно, когда ангел сам переносил меня.       Вскарабкавшись на ноги, я оглядела это забытое всеми место. Куда бы я ни ходила тут, я оставляла ясно различимые дорожки в пыли; было даже несколько хорошо различимых отпечатков подошв. Любой, кто смог бы попасть сюда, легко бы выяснил, что я здесь делала, просто следуя по моим следам.       Все зеркала, однако, были чистыми. Я протерла их от пыли тряпками, и в тусклом зеленом свете химических фонарей мое лицо отражалось в них, похожее на Хэллоуинскую маску ведьмы. Каждая нарисованная маркером арка в Другом Месте была разорвана тонким шрамом — началом длинного тоннеля, который Железной Швее пришлось укреплять не меньше часа. Над каждой из них я прикрепила поляроидный снимок, в качестве напоминания о том, в какое место он ведет. Из заброшенного зала для балетных упражнений это место превратилось в перекресток путей, пересекающих весь город.       При помощи этого зала я могла за несколько минут перенестись из своей спальни во множество неприметных закоулков по всему Броктон Бей.       Выдохнув херувима, я всмотрелась в его треснувшее кукольное личико и приказала:       — Херувим, найди Кирсти. Скажи ей, что я хочу поговорить с ней в этой комнате с зеркалами и передай мне, что она ответит.       Я воспользовалась случаем, чтобы отыскать ручной фонарик, который припрятала здесь среди прочего. Нормальный белый свет помог мне почувствовать себя гораздо лучше.       Херувим вернулся.       — К-конечно, Тейлор, — сказал он голосом Кирсти. — Я г-готова пройти сквозь Небеса, когда ты откроешь мне путь.       Я вновь обвисла, обессиленная, чувствуя привкус крови во рту, когда ангел разодрал проход для Кирсти. Ох, утром мне придется за это расплачиваться. Кирсти вышла, одетая в пижаму и шлепанцы; в руке она держала маленький светящийся шарик, от которого исходило тепло и мягкий золотистый свет, прогнавший холод подземного зала. Это почти искупало то, как он выглядел в Другом Месте — как почерневшая каменная голова, будто бы оторванная от маленькой статуэтки херувима.       — Тейлор, — сказала Кирсти. — Т-ты призвала меня сюда. Что-то случилось? — Она улыбнулась, нетвердо и неуверенно. — Или ты п-просто хочешь что-нибудь сделать вместе? Мы снова п-пойдем в парк?       Я пыталась дать Кирсти возможность провести хоть сколько-то времени вне больницы, в рамках моих усилий как-нибудь помочь ей. Может быть, я просто чувствовала себя перед ней в долгу, но… меня ужасала сама мысль о том, что она, вероятно, не выходила на улицу — в буквальном смысле — десятилетие. Формально она могла быть намного старше меня, поскольку она, похоже, не старела, но в смысле продолжительности настоящей жизни? Я не была в этом уверена.       — Нет, просто поговорим немного, — ответила я. — Давай-ка пойдем, присядем. У меня есть пара вопросов.       Я привела ее в свою главную комнату. Когда-то там был кафетерий, но я наполовину заполнила его вещами, которые приобрела по дешевке. Теперь он немного напоминал барахолку. Банки с водой и напитками, консервы, пакеты со снаряжением для выживания… на стенах я пришпилила карты города, обозначив на них ручкой свои коридоры; и еще я стала собирать газеты и книги, которые теперь стопками скопились на столах и у стен. Зато сейчас я всегда могла отправить сюда херувима, чтобы он принес то, что мне понадобится. Комната уже слегка пропиталась запахом старой бумаги.       И даже старые манекены из магазина валялись здесь повсюду, с полароидными снимками, приклеенными на лица. Они оказались полезны для выслеживания людей. Я подумывала расставить их по комнате в разных позах, но это вгоняло меня в жуть немного больше, чем я могла стерпеть.       Кирсти осторожно присела на один из диванчиков, скрестив ноги. О манекенах она не сказала ни слова. Я уселась напротив, предложила ей баночку Кока-Колы из одной из горок, наваленных вокруг, и начала объяснять мои затруднения с тем, чтобы найти нужных мне людей. Казалось, что она лишь отчасти обращает на это внимание, в то время, как другая его часть посвящена маленькому шарику света в ее руке.       — Короче, в этом моя проблема, — заключила я. — В принципе, я… ну, мои ангелы и херувимы не могут найти многих людей. А я должна их найти, потому что серые люди появились у меня в школе.       Теперь-то я завладела всем ее вниманием. Кирсти прижала светящийся шарик к груди и сглотнула, глядя на меня увлажнившимися глазами. Шрамы на ее лице болезненно изогнулись и я приготовилась выдохнуть Фобию, чтобы заставить ее успокоиться.       — Ты ув-верена? — шепнула она.       — Да, — подтвердила я. — У них были черные слова на лбу, и они были серыми и неживыми. Но не было никаких признаков, что там была леди-птица.       — Люди-птицы обычно не слишком показываются, — прошептала Кирсти. — Они страшные. Серые люди — не ч-человеки; они н-не настоящие. Душ у них нет, так что они н-не могут слышать д-дьявола. Но короли, повелевающие ими, не служат ни дьяволу, ни Б-богу. Так сказал мне Бог. Мы — избранные Богом. Мы не должны им верить. Так он сказал.       — Так и сказал? — уточнила я.       — Да. Они нехорошие люди. И нехорошие девушки. Они тебя видели?       Я покачала головой:       — Нет. Серые люди, мне кажется, вообще не могут видеть сквозь защиту моей силы.       — Слава Господу, — сказала Кирсти. Это не было обычным выражением облегчения; скорее, это было прямой благодарностью Создателю. Она потянулась, взяла свою Кока-Колу, и стала пить ее маленькими птичьими глоточками. — Они б-будут искать тебя, Тейлор, если узнают о тебе. Они н-не остановятся. — Она сглотнула. — А их главные помнят обо мне. Бог прячет меня от м-мира, но леди-птицы и другие, им подобные, ст-тоят вне этого круга. Они… они запомнят и тебя тоже. — Она взглянула мне в глаза. — Я не хочу, чтобы ты п-пострадала.       У меня вырвался неловкий смешок. Я не привыкла к такого рода искренности.       — Ну, мне тоже не хотелось бы пострадать. — Она кивнула, и ее взгляд вернулся к шарику света в ее руках. Я подождала еще секунду. — Так. Хм. Насчет того, что моя сила не может найти некоторых людей…       — Тейлор? — позвала Кирсти, взглянув на мгновение мне в лицо, прежде чем снова отвести взгляд. Она опустила шар света на пол с каменным стуком. Свет отбрасывал на ее лицо странные тени, исходя снизу. Надписи на банках Кока-Колы, казалось, танцевали в мягком золотистом сиянии. — Можно мне взглянуть сейчас на одного из твоих ангелов? — попросила она.       Моргнув, я попыталась настроить свой разум на логику Кирсти.       — Зачем?       — Потому что я хочу задать ему несколько вопросов.       Она хотела задать моим силам несколько вопросов? Разговор с Кирсти всегда был чем-то большим, чем могло вместить мое воображение. Погрузившись обратно в Другое Место, я выдохнула ангела из колючей проволоки. Он расправил свои ржавые крылья и, как мне показалось, яростно взглянул на Кирсти. Его дыхание с шипением вырывалось из-под противогаза. Вообще-то, я не совсем понимала, как им удавалось шипеть. У них ведь, кажется, не было места для легких среди этой колючей проволоки       Приподнявшись, Кирсти потянулась вперед. Ее Другое Место распространялось вокруг нее, и я могла почувствовать его ароматный дым. Отражения диванчиков в нем плавились и обугливались. Языки пламени вились вокруг ее ног и рук, когда она, дотянувшись, погладила лицо-противогаз моего ангела.       — Ты прекрасен! — прошептала она ему. Мне, впрочем, не показалось, что комплимент поможет ей с ним договориться. — Благословен Ты, Господь Бог наш, Владыка, создавший подобные чудеса и Избранных!       Она глубоко вздохнула и поклонилась ангелу колючей проволоки, сложив ладони в молитвенном жесте.       — Хвала Господу Богу! П-пожалуйста, святое существо, во имя Господа Бога, что правит с Небес этой бренной Землей, ус-слышь, пожалуйста, м-мою мольбу. Тейлор, слуга твоя, что воплощает твою волю, желает узнать, почему не может найти некоторых людей. Ангел — по-пожалуйста! — поведай мне.       Ангел протянул руку и коснулся ее щеки когтистой ладонью. Кирсти коротко ахнула. Чудовищное существо, созданное мной, испустило долгий шипящий хрип.       — Благодарю тебя, — задыхаясь, тихо ответила Кирсти. — Ты можешь отпустить его обратно на Небеса, Тейлор.       Я растворила фигуру из колючей проволоки. Потек крови, похожий на слезу, скользнул по щеке Кирсти из того места, где ангел дотронулся до нее. Ее глаза распахнулись; зрачки расширились. Она чуть задыхалась.       — Ты поняла что-то? — спросила я ее.       — Он послал мне видение, — произнесла она тихим шепотом, что был похож почти на стон. Ноги ее подкосились, и она упала на колени. — Бог говорил через него. И он… так прекрасен. — Она обернула себя руками, свернувшись в тугой клубок, как будто пыталась удержать чувства внутри и не дать им вырваться наружу. В ее невидящем взоре застыли слезы. — Жд-ду не д-дождусь Вознесения. Б-будет так здорово. М-мы будем вместе с Богом, ты и я.       — Да, это хорошо, — неуверенно согласилась я. Порывшись в одной из сумок, я достала пачку салфеток и осторожно подобралась к ней. Она не шелохнулась, пока я протирала ее лицо, промокая кровь. Я подала ей еще салфетку, чтобы протереть глаза. — Он… гм, сказал ли он…       — Да, сказал, — ответила она, улыбаясь сквозь слезы. — Т-тейлор, твои ангелы — создания истины. Вот как они находят грешников: во-первых, по свету жизни, плоти и крови; во-вторых, по свету образа и подобия; и в-третьих, что слабее всего, по отраженному свету чужих воспоминаний. Твои ангелы — слуги Святого Петра, который знает л-людей по именам, которыми их назовут в Судный День, и ты воссядешь во главе их, когда грехи человеческие будут взвешены. Но поскольку они — и, соответственно, ты — есть слуги правосудия, без истинного имени грешника им трудно найти его на этой бренной Земле праха.       Я нахмурилась, пытаясь перевести это с Кирстиного языка. Сначала я думала, что она сумасшедшая, но иногда — как, например, сейчас — у меня возникали подозрения, что она и правда с чем-то таким общается. При этом она практически не заикалась, и в такие моменты менялся даже ее словарный запас. Кто вообще теперь использовал такие слова, как «подобие»?       — Значит… ты хочешь сказать, что мои ангелы могут выследить кого-нибудь по крови, изображению или описанию? И для большей эффективности, мне нужно знать их настоящие имена?       — Я верую в это, — ответила она.       Что ж, в этом я не сомневалась; но слова Кирсти имели практический смысл. Кукла Наблюдатель могла найти человека по фотографии, тогда как Ищейка нашла мамину флейту, потому что я ее хорошо знала. И я никогда не пробовала, но могу поклясться, что было бы существенно легче найти кого-нибудь, имея образец его крови. Моим ангелам явно нравилась кровь. Возможно, они запомнили шкафчик. Это была не слишком радостная мысль. И…       — Постой, — нервно сказала я. — Это значит, что они не смогут найти супергероев и суперзлодеев, потому что те не используют свои настоящие имена.       — Да, — с убежденностью ответила Кирсти. — По-моему, они пользуются ложными именами, чтобы досадить этим Богу. Но они будут наказаны за это.       Однако у меня получилось найти Славу… но — стоп, внезапно осознала я. Разумеется, я ведь знала и ее настоящее имя.       Вот же дрянь.       Возможно, я не первая, кому достались такие силы? В смысле, если посмотреть непредвзято, то выглядело немного странным, что все кейпы носили вымышленные имена. Копы никогда так не делали. Преступники — еще до появления кейпов — так не делали. В смысле, они так делали в старых комиксах, но, типа… это же были выдумки. Из кейпов, кто решились раскрыть свои настоящие личности, мне на ум приходило лишь Движение Новой Волны, и это плохо для них закончилось.       Не использовал ли кто-нибудь информацию об их настоящих личностях против них самих? Кто-нибудь… наподобие меня, только — злой?       Я оглядела Кирсти, потягивавшую колу, держа сияющий шарик в свободной руке. Сверху раздался гул от чего-то тяжелого, проехавшего по дороге над нами. Только самые тяжелые машины были достаточно громкими, чтобы создавать тут внизу, во всеми забытом подвале, нечто большее, чем фоновый шум.       — Как много людей знают, как именно работают мои силы? — спросила я.       Кирсти опустила взгляд, и ее губы задрожали.       — Я н-не знаю, — ответила она. — П-прости.       — Значит, в Маленьком Токио, скорее всего, нет никакой глушилки, — произнесла я вслух. Я смутно припоминала, что ясновидение — способность к наблюдению на расстоянии — было не слишком распространенной силой у кейпов. Оно иногда встречалось, но не часто. Но… о! на меня снизошло озарение. — Могу поспорить, что имена, которыми они называются в школе, — не настоящие! — воскликнула я.       Кирсти вопросительно уставилась на меня.       — Ну, гм, если они въехали по поддельным документам, или… или, например, они пользуются американскими именами вместо своих собственных, или вроде того, — я взглянула на подчеркнутые имена в списке. — Вот, типа этого Джо Иноки. Спорить готова, что поиск не работает потому, что его настоящее имя вовсе не «Джо».       — О! — произнесла Кирсти, выпрямившись. Она облизала краешки рта, пробежав языком по одному из шрамов. — Я... гм. Мне кажется… нет. Неважно. Женщине надлежит быть скромной и не выставляться.       — Я ошибаюсь? — спросила я.       — Нет, думаю, ты можешь б-быть права, — ответила она, вздрогнув и отведя взгляд. Для большинства это было бы признаком нечестности, но для Кирсти это было нормальное поведение. Она не выносила смотреть мне прямо в глаза. — У м-меня есть мысль, но не ув-верена, что она сработает.       Я вскинула голову:       — Нет, постой-ка. Мне интересно!       — Н-ну, ангелы открывают… гм. Открывают мне души людей, — она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Твоя душа так прекрасна, — тихо сказала она. — Тебя благословил Господь, — она потянулась подрагивающей рукой. — Ты — это свет Божий в этом тленном мире, — она снова отвела взгляд. — Я м-могу видеть чужие души. У с-серых людей нет души, но д-души их хозяев с-сияют светом, что они ук-крали у Господа. — Ее лицо исказилось, нахмурившись. — И г-грешники, что якшаются с ложными богами, т-тоже разные. Они п-подобны жрецам Фараона, об-бращавшим свои п-посохи во змей.       — Что ты имеешь в виду? — наморщив лоб, спросила я.       — Г-говорят, они похожи на… на греческих героев, — пояснила Кирсти, обхватив себя руками и сгорбившись. Она пристально уставилась на банку колы. — Но греки не почитали Господа. Они были нечестивцами и поклонялись своим ложным б-богам. Вот п-почему нельзя доверять супергероям, даже если они п-притворяются хорошими. Это к-как с комиксами. Они гадкие, и хорошие девочки их не ч-читают.       Я молча сидела, пытаясь придумать, что говорить дальше. В голове у нее действительно все перепуталось. Господь знает, как трудно справляться с нашими силами — она безусловно согласилась бы, что Он воистину знает, — но Кирсти и впрямь с самого начала достался плохой расклад. Я слышала о таких фундаменталистских церквях, которые объявляли кейпов дьяволопоклонниками, либо бесами, либо одержимыми, или предвестниками апокалипсиса, или тому подобными исчадиями ада.       — Значит, ты можешь видеть кейпов, и для тебя они выглядят иначе? — мягко спросила я. — В смысле — не так как ты или я. А знаешь, я тоже их вижу. Я могу высматривать их. Из-за своих сил они ярко светятся. Это совсем не так, как у нас.       Хорошо, что Кирсти уже наполовину выпила свою колу, иначе она бы пролила ее себе на пижаму, когда ее руки очень сильно затряслись.       — Я могу их п-поискать, — пробормотала она. — П-п-помочь тебе их найти.       Огни наверху начали гаснуть и вспыхивать, рассыпая повсюду яркий свет. Из заброшенной системы громкоговорителей послышался шум помех, звучавший наподобие молитв.       — Кирсти, ты должна успокоиться. Успокоиться. Пожалуйста. Успокойся. Хочешь, я... мой ангел поможет тебе успокоиться? — попросила ее я.       Она кивнула, резким движением головы, неслышно шепча что-то себе под нос. Она была не в состоянии мне помочь. Неважно, я и сама прекрасно могла видеть паралюдей.       — Хорошо, — я осторожно погрузилась обратно в Другое Место и заставила Фобию вытянуть ее страх. Застывшая маска моего создания невнятно пробормотала что-то, но я подумала о вонзающихся гвоздях, и она сдалась. Я подошла, и Кирсти расслабилась, пока Фобия вбирала ее страхи и тревоги. Вообще-то, Кирсти была так напряжена, что расслабившись, она осела с таким видом, как будто из нее вынули все кости.       — Спасибо, Тейлор, — вяло проговорила Кирсти, окутанная дымом и ярко пылающими огнями. Я ощущала тепло ее призрачного огня даже на расстоянии. — Я… Думаю, сейчас я хочу вернуться домой. Мне надо п-помолиться. П-прости.       Я помогла ей подняться, стиснув зубы и преодолев страх перед огнем ее Другого Места, ведь меня защищала моя собственная влажная тьма. Кирсти была тяжелой — наверняка более крепкого телосложения, чем я, даже при том, что она была ниже меня ростом.       — Не надо извиняться, — сказала я.       — Надо. Я слабая. — Вокруг нее вспыхнули огни. Моя кожа показалась мне иссохшей и стянутой. Появилось жуткое ощущение, что если бы не мое Другое Место, я оказалась бы на костре. Дым раздирал мне глотку.       — Ты не слабая.       — Слабая. Я слабая, а ты так сильна. Твои ангелы тебе повинуются. Всегда. Они не п-поджигают все вокруг.       Кажется, мне нечего было на это ответить. Что вообще надо было отвечать на это? Что у меня есть преимущество, потому что я могу связать и запереть свои нервные срывы? Что я просто не могу поджигать вещи — а я пыталась, чисто чтобы проверить, выйдет ли — и поэтому ничего удивительного нет в том, что я ничего не спалила? Или что я более устойчива, и неудивительно, потому что я выросла в нормальной семье, а несколько лет травли — ничто, по сравнению с тем, что, судя по ее намекам, с ней делала мать?       — П-пожалуйста, не забывай обо мне, — прошептала она с неподдельным отчаянием в голосе.       — Я не собираюсь о тебе забывать, — заверила я. — Я помню тебя, ты ведь не забыла? Даже если не помнит никто другой. Скоро мы вместе сходим в кино, ладно? Я подберу что-нибудь спокойное, доброе и веселое. Кажется, скоро выйдет «Принцесса Малейн». Тебе ведь такое нравится?       — «Малейн»?       Ох, точно… наверняка, она об этом и не слышала.       — Это новый диснеевский фильм.       — А-а. Думаю, мне понравится. Ты об-бещаешь?       — Я обещаю постараться изо всех сил, — ответила я. Это не было безусловным обещанием, но я и не хотела его давать. Это лишь расстроило бы ее, окажись мое обещание невыполнимым.       — Спасибо.       Вернувшись в зеркальный зал, я вновь открыла коридор в ее больничную палату. Пошатываясь, она удалилась по нему, а я с измученным вздохом вывалилась из Другого Места. Бедная Кирсти. Неловко было тащить ее сюда лишь ради информации, но что мне оставалось делать? Я не понимала принципа действия своих сил. А еще я пыталась помочь Кирсти. Честное слово, я пыталась.       Вернувшись в главную комнату, я заметила, что светящийся шарик, с которым играла Кирсти, погас. В Другом Месте осталась лишь крошащаяся каменная голова с едва узнаваемыми чертами. Я прикончила ее недопитую банку колы и присела. Мне надо было восстановить силы. Сегодня я вымоталась, создав трех ангелов, плюс… хм, слишком много херувимов. У меня все болело, а губы высохли и потрескались. Я ощущала пульсацию в животе, но для месячных было еще рановато.       Задрав футболку и посветив фонариком, я обнаружила на животе синяк в форме ладони, как будто кто-то сильно ударил меня туда рукой, но эта рука не была человеческой. У нее были слишком длинные пальцы и несоразмерные пропорции.       — Черт, черт, черт, — пробормотала я. Ангелы колючей проволоки брали плату с моего тела, и не только в виде мигреней, кровотечений из носа и снижения уровня сахара. Это был отпечаток его руки. Придется теперь прятать его ото всех. Мне не хотелось бы отвечать на вопросы, отчего у меня там такой синяк. Откуда у меня вообще может быть такой синяк? И отчего, из всех возможных мест, — именно на животе?       И, что еще хуже, мне нужно было домой прямо сейчас. Если я задержусь тут, то задремлю, и тогда меня не будет, когда папа вернется. Значит, придется призвать еще одного ангела колючей проволоки. Что означало больше боли. И истощения. И, скорее всего, больше крови.       Я застонала в мрачной тишине.       В конце концов, я проделала это, а потом рухнула прямо в кровать, содрогаясь от холода Другого Места. Он пробирал меня до самых костей, особенно пальцы ног. У меня едва хватило сил стащить пыльную одежду и натянуть пижаму. С координацией движений было не лучше, настолько сильно меня трясло. Эти херувимы измотали бы меня и сами по себе, а потом еще вдобавок и четыре ангела? Дура, дура, дура. Я, честно сказать, надеялась, что это не подкосит меня так сильно, как тогда — когда за мной гналась леди-птица.       Я погрузилась в леденящие кошмары. Завернувшись в одеяло, я бродила по Другому Месту. Мою скрытую базу затапливало, зеркала куда-то пропали, и я не могла выбраться! Темная вода поначалу просто собиралась в лужи, но постепенно поднималась, и к тому времени, когда она дошла мне до бедер, я отчаянно старалась не закричать.       А потом меня ухватило что-то, и я все-таки завопила.       — Тейлор? Тейлор? — Я проснулась от встряхивания. Прищурившись, я посмотрела на папу мутным спросонья взглядом, нащупывая очки.       — Скок время? — выдавила я. Внезапно меня охватила паника. Я опаздывала в школу, а чудовище…       Папа посмотрел на часы.       — Девятнадцать тридцать. Что случилось? Почему ты в постели?       Пошевелившись, я застонала. На лбу ощущались бисеринки холодного пота.       — Я просто решила прилечь, — сказала я.       — В пижаме?       Я уставилась на него, пытаясь присесть в кровати. Все тело болело, а синяк на животе еще и зудел. Мне очень не хотелось бы, чтоб папа проверял меня на наличие травм.       — У меня весь день были спазмы, — солгала я. Это была супер-полезная отмазка. Она не срабатывала на учительницах, когда в спортзале мне хотелось посидеть, но отлично действовала на мужчин. — Девичьи проблемы.       — Ох, — он определенно смутился. — Э… я могу чем-то помочь?       Я поняла, что проголодалась. Мне действительно надо было встать с постели и запихнуть в себя немного еды.       — Теплое молоко было бы очень кстати, — сказала я, пытаясь улыбаться как делал бы некто с болезненными менструальными спазмами. У меня получалось замечательно. Удар в живот от ужасного монстра из колючей проволоки придал окончательные штрихи моему представлению. — А потом я попробую что-нибудь съесть.       — Я пока еще не ужинал, — сказал папа, — так что разогрею чили на двоих, — он осторожно похлопал меня по руке. — Ничего страшного, если ты не сможешь доесть.       Он принес молоко, пока я пыталась принять сидячее положение. Все болело, и меня потряхивало. Я до сих пор ощущала пронизывающий до костей холод Другого Места. Отпечаток руки время от времени напоминал о себе, начиная болеть снова и снова. Возможно, это не ангел меня ударил. Возможно, это был знак, что кто-то пытается выбраться изнутри.       Я сразу же пожалела, что подумала об этом.       — Ты озябла и вспотела, — сказал папа, потрогав мой лоб. — Уверена, что не заболела?       — Д… думаю, меня потрясло убийство в школе, — соврала я. — Это не особенно взволновало меня тогда, но потом, когда пришла домой, это наложилось на то, как я себя чувствовала…       Я пожала плечами и пожалела, что сделала это движение. Папа отставил кружку и обнял меня. Он сделал это из лучших побуждений, но учитывая, насколько избитой я себя чувствовала, это было худшее, что он мог сделать.       — Эй, эй, — беспомощно выговорил он. — Ладно тебе. Выпей молока, а потом спустишься и попробуешь поесть. Если тебе не захочется, то просто поговорим, хорошо? Все лучше, чем сидеть в своей комнате и переживать.       Я улыбнулась ему в ответ.       — Ага. Спасибо, пап, — сказала я, обхватив ладонями теплую кружку, и позволяя пронизывающему меня холоду улетучиваться.       С теплым молоком в животе я была практически в состоянии доковылять вниз, кутаясь в одеяло, как старушка. Свет на кухне был уютным — хотя одна из лампочек и гудела, слабо моргая — и я неловко плюхнулась за стол. Краска на стене облупилась как раз на уровне глаз, а пробковая доска для заметок была переполнена пришпиленными к ней записками и напоминаниями. Папа улыбнулся мне от микроволновки, но его улыбка стала несколько жестче, когда он увидел, насколько болезненно я — должно быть — выглядела.       Как ни взгляни, вся эта комната была невероятно банальной и скучной. И я в этом очень нуждалась. Наша кухня совершенно не походила — выберем пример наугад? — на темное подземное логово, набитое зеркалами-телепортами, жуткими манекенами и разнообразным старым барахлом. Я нахмурилась, глядя на гудящую микроволновку. Мне давно пора было найти способ, как подключить электричество на своей базе. Несколько розеток там до сих пор были подключены к сети, наверное потому, что находились в одной цепи с какой-то проводкой в зданиях наверху. Электрочайник, обогреватель и микроволновка действительно могли бы сделать то место менее похожим… ну, на заброшенный подвал.       — Может, тебе не стоило вставать с постели? — намекнул папа. — Знаю, я сказал, что тебе нужно поесть, но наверное, тебе все-таки лучше было бы отдохнуть.       — Я есть хочу, — возразила я. — Мне только голода еще не хватало вдобавок ко всему.       — Мм-м, — он заглянул в микроволновку и хотел спросить меня о чем-то, но потом передумал. Хотя я могла догадаться, что он собирался сказать.       — В общем, да, — я потерла руки, пробегая пальцами по шрамам, полученным в шкафчике, — я действительно не знаю, что случилось в школе. В смысле, я просто услышала сирены скорой, когда сидела на английском, прямо перед обедом. А потом территорию возле велосипедной стоянки оцепили, но я видела на земле что-то, похожее на кровь. Не волнуйся, — поспешила заверить я, — обычно я не подхожу к тому месту, потому что не езжу на велосипеде и не курю. Просто… я немного перепугалась от мысли, что кто-то умер.       — А-а, — протянул он.       — В смысле, ходили слухи о том, что мертвый парень был скинхедом, — сказала я. — Так что это что-то, связанное с бандами.       — Мм-м, — произнес он.       — Я вроде бы как ожидала больше вопросов, — с ехидцей заметила я.       Папа провел руками по своим темным редеющим волосам.       — Я просто не хочу тебя еще больше напрягать, — объяснил он. — К тому же, ты сама сказала, что не так уж много знаешь. Уверен, со временем все прояснится.       Ну конечно, прояснится, если мои намерения что-нибудь значат.       — Ага, — согласилась я, поплотнее закутавшись в одеяло.       Папа подал разогретый чили с рисом быстрого приготовления и взял себе банку пива. Я сосредоточилась на еде. Чили был горячим и сытным, а я голодной — даже сильнее, чем обычно. Иногда после использования силы появлялся голод, а иногда нет. Наверное, Другому Месту не нравилось быть слишком предсказуемым в том, какие мучения оно мне будет причинять.       — Были проблемы с бандами в связи с этим случаем? — спросил папа. — Больше, чем обычно, я хочу сказать. Я в курсе, что в Уинслоу есть проблемы с бандами, но, как ты думаешь, не стали ли они хуже?       — Не знаю, — нахмурившись, честно ответила я. — Я держусь от банд подальше. В моей жизни и без того хватает дерьма…       — Тейлор, — пожурил он меня.       — Прости, хватает какашек — так лучше? хватает какуль? — и без того, чтобы впутываться в подобное во время учебы, — это было достаточно правдиво. Разумеется, я могла впутаться в бандитские разборки во внеурочное время, но сложно ведь быть героем, если не борешься с преступностью. — Так что я не в курсе, становится ли оно там хуже, или лучше, или как-то еще. В школе есть места, куда нельзя ходить, если ты не скинхед, или не японец, или еще кто-нибудь. Так что я туда и не хожу. Потому что это было бы просто глупо.       — Хмм… — За окном провыла сиреной пожарная машина. — Значит, ты не заметила никаких признаков ухудшения?       — Нет, не особо.       — А… места, куда нельзя ходить, если ты не в банде? Они там угрожали тебе?       Я набрала рис на вилку.       — Пап, я же не попрусь как дура в туалет, который, типа, захватили японки. Они там курят, и я слышала, что у некоторых есть ножи. Там только на неприятности нарваться можно. Поэтому, нет, я туда не хожу.       Вообще-то, однажды я туда заходила под Изоляцией. Они курили, чатились с кем-то по телефонам и болтали между собой. Я понятия не имела, о чем они говорили, но по их поведению можно было догадаться, что они обсуждали скорее парней и макияж, чем грабежи и убийства.       Склонив голову, я посмотрела на папу.       — А что? Что-нибудь случилось?       Он лишь вздохнул.       — Дела становятся хуже, — наконец сказал он, постукивая вилкой по тарелке. — В городе есть районы, куда я сейчас не решился бы пойти, хотя еще год назад там все было в порядке. Даже полгода назад. Скинхеды становятся более организованными. И на кое-кого из моих старых друзей нападали банды Патриотов. Я просто хотел узнать, не просачивается ли это и в школу, и находишься ли ты там в безопасности…       — На каких еще старых друзей? — обеспокоенно спросила я. — Ты сам-то…       Папа нервно потер рукой об руку.       — Нет, не я. Они… видишь ли, они из Социалистической партии. — Он уловил выражение на моем лице. — Тейлор, социалисты — нормальная, законная политическая партия. Они не преступники. Скинхеды закидали их офисы бутылками с зажигательной смесью. Я беспокоюсь, что дальше они могут взяться за профсоюзы, но… ладно, это просто мое беспокойство.       Он, конечно, хотел бы оправдать социалистов, но я-то знала, что они стояли за бунтами в Чикаго несколько лет назад.       — Ну, как сказать? Я ничего такого не видела в школе. Ну, в смысле, у нас там бывают драки… особенно между скинхедами и японцами, но некоторые банды из Нью-Йорка тоже участвуют в этом. Но в целом… не знаю, — пожала плечами я. — Я не особенно-то с ними общаюсь.       — И меня это радует, — сказал он, сделав большой глоток пива. — Господи, Тейлор, просто пообещай мне, что будешь усердно заниматься и поступишь в колледж. Тут нет никакого будущего. Этот город прогнил. Уезжай куда-нибудь, типа, в Детройт, туда, где сейчас есть нормальная работа.       — Ты меня пугаешь, пап, — сказала я, отложив вилку. — Что происходит? — Папа всегда усердно работал, все время беспокоился о чем-то, но обычно это выражалось в напряжении, даже в гневе. Но так он не говорил никогда.       Он вздохнул, опустив голову на ладони.       — Просто… я просто услышал, что в Уинслоу кто-то умер. Это повторяли по новостям, снова и снова, и я мог думать только о том звонке из больницы, когда с тобой случилось…       — Пап! Пап! Со мной все в порядке, окей?! — Я поняла, что мы так и не поговорили о том, как он чувствовал себя тогда, в начале года. Моя терапия была не слишком приятной, но совсем без нее ему должно было быть еще хуже.       — Знаю, знаю, но потом я не мог перестать волноваться, а тебя все не было дома, и… — он глубоко вздохнул. — Да, ты в порядке. Но я всерьез говорил об усердной работе. Без диплома колледжа у тебя в этой стране нет будущего. Слишком многие люди сейчас ищут работу. Предприниматели слишком избалованы выбором — понимаешь, что это значит, Тейлор? Это значит, что они могут обращаться с тобой, как с мусором, а потом просто нанять кого-нибудь еще. И… ладно, слушай: кое-какие знакомые поговаривают, что у нас, в штате Мэн, собираются принять закон о праве на труд.       — Право на труд? — переспросила я. — Это звучит… неплохо?       — Вот поэтому они его так и назвали, — фыркнул он. — Нет, это, наоборот, очень плохо. Это способ уничтожить профсоюзы. — Когда он уставился в тарелку, за окном прогрохотали какие-то машины. — Слушай, я не хотел грузить тебя этим. Раньше следующего года, как минимум, ничего не случится. Он вступит в силу после выборов губернатора. В краткосрочной перспективе все будет нормально, но в среднесрочной… рискованно. Да, очень рискованно. Просто… просто подумай о своем будущем, ладно? Как можно лучше старайся в школе.       — Х-хорошо, пап, — сглотнув, пообещала я вполголоса.       Он хрустнул костяшками пальцев:       — А! К черту все это. Я порушил все шансы на приятный домашний ужин. Как насчет захватить тарелки, перебраться к телику и посмотреть фильм, или что-нибудь такое? У меня был не лучший день, у тебя день тоже был не лучшим, так что давай просто посмотрим «Сверкающие Седла» или что-нибудь типа того?       Я потерла глаза. На сегодня использование моих сил явно следовало отложить.       — Ага, давай, — сказала я, осторожно вставая со стула. — И давай-ка запретим говорить о работе, убийствах, о школе, и о чем-либо еще подобном.       — Если ты не начнешь, то и я не буду, — с улыбкой согласился он.       — Идет.       В результате вечер завершился просмотром «Молодого Франкенштейна». И на мгновение дела наши показались лучше.