An Imago of Rust and Crimson

      — Так, все отложили ручки!       Со вздохом я вынырнула из Иного Места и вдохнула обратно ангелов, с которыми экспериментировала. Закончив работу задолго до срока, я решила с пользой провести оставшееся время. Мне подумалось, что может найтись способ соединять разные коридоры между собой. Придется поработать, но идея выглядела многообещающе.       Я была уверена, что получу отличную оценку на этом экзамене. Наверное, мне даже не пришлось бы использовать мои силы, если б наша школа не была таким бездарным местом и не позволила бы травле мешать моей учебе. Так что это даже не было жульничеством. Я просто восстановила правильное положение вещей.       Когда все работы были собраны, нас отпустили, и можно было идти домой. Было лишь три часа дня, но среда была тем днем, когда проходил второй из двух продвинутых экзаменов, и уроков сегодня больше не было. И это было очень кстати. У меня были планы на сегодняшний день, а это даст больше времени, когда отец на работе и не сможет им помешать.       — О! Тейлор! — весело приветствовала меня Люси, облокотившаяся снаружи на школьную ограду в ожидании автобуса.       Она была в компании друзей, так что я не стала подходить ближе. Вероятно, я могла доверять Люси — так я чувствовала — но большую часть остальных я не знала, а некоторых, наоборот, узнала: они принимали фоновое участие в травле. Казалось, что они не обращают на меня внимания, но кто знал, на что они способны?       Я заставила себя улыбнуться:       — Привет. Кажется, ты в неплохом настроении.       — В отменном! — заявила она. — Все прошло великолепно! Типа — вау! Я так волновалась, когда шла на экзамен, и… типа, сразу успокоилась, когда села и тут же все-все вспомнила, и… все просто как-то раз — и сложилось! Я ответила на все вопросы! Даже лучше, чем вчера!       Моя улыбка перестала быть вымученной.       — Не забудь сказать «спасибо», — ухмыльнулась я.       Ну, я ей действительно немножечко помогла. Совсем немножечко. И не только тем, что помогала сосредоточиться на учебе. Мне показалось уместной любезностью дать ей несколько полезных Идей для экзамена. И хорошей практикой для моих способностей, разумеется.       — Да, кажется наши занятия действительно сработали. А у тебя все хорошо прошло?       Я кивнула:       — Думаю, да. По крайней мере, достаточно для хорошего настроения.       Просияв, она ринулась вперед и обняла меня. Я, вообще-то, не очень обнимательный человек, и она застала меня совершенно врасплох.       — Это отлично! А теперь все закончилось! Пошли, мы с остальными идем перехватить по бургеру. Ты должна пойти с нами!       — Ну, — начала я, — я тут как бы…       Люси разомкнула объятия и смерила меня взглядом, уперев одну руку в бедро.       — Что-то ты не слишком обрадовалась, — заявила она. — Что, ты только ресторанах питаешься?       — Не в том дело, просто… — начала я, поникнув под ее взглядом.       — Неважно! Твоя помощь помогла мне легко сдать этот тупой экзамен, так что ты идешь теперь со мной. Я знаю, ты застенчивая и все такое, но ты ж это не преодолеешь, если хотя бы не попытаешься!       — Ты прямо как мой папа, — пробормотала я.       — Значит, он прав, — отбила она. — И прекращай это! Хватит меня с ним сравнивать. Пошли-пошли! Владелец того места — мой дядя, так что обслужат нас как следует!       — Не сомневаюсь, — ответила я. Или что-то похожее, трудно сказать.       Вот и прощайте, мои надежды пораньше заняться делом. Мои планы не были рассчитаны на столкновение с Люси, а мое представление о хорошо проведенном времени уж точно не включало посиделки с кучей девушек, которые были ее друзьями, но не моими. И почему тут не было ни одного мальчика? Ни у кого из них не было бойфренда? Или это было какое-то собрание «только для девушек», о правилах которого мне никто не удосужился рассказать?       Поездка на автобусе была… одинокой. Меня окружали щебечущие девушки, которые все знали друг друга. Стоило мне нырнуть в Иное Место, как все их потаенные неврозы, скрытая вражда, и тёмные зловонные секреты предстали передо мной на расстоянии протянутой руки. И несмотря на это, я не могла заставить себя заговорить ни с кем из них. Что я вообще могла им сказать? Особенно при том, что некоторые из них косвенно участвовали в издевательствах.       Это заставило меня пожалеть, что я так и не собралась как следует отомстить Эмме. Я все откладывала и откладывала месть, а Изоляция работала, отводя ее с моего пути, так что в конце концов я решила, что в такой ситуации месть была бы не совсем правильным выбором. Но вот сейчас — сейчас я остро почувствовала, насколько она разрушила мою способность общаться с нормальными девчонками моего возраста.       — И как вы с ней познакомились? — тихонечко спросила у Люси девушка-азиатка. Не японка; судя по акценту, она тоже была из Нью-Йорка. Если она хотела, чтобы я не услышала, это не сработало.       — О, мы сидим рядом на литературе. Мистер Сингх всем назначает места и не дает пересаживаться.       — Ага, я слышала. Такой козлина. Хорошо, что он у нас не ведет.       — А мне нравится, — возразила Люси. — Тогда в классе тише, и легче заниматься. Плюс к тому, она здорово рубит в книжках. Когда он дает попарную работу, она реально вкладывается. Гораздо лучше, чем было с Мэри-Энн. Та обычно просто списывала у меня все и нихрена не помогала. А когда я жаловалась, она лишь обзывалась стервой.       Не очень-то цветастый комплимент, Люси, мрачно подумала я, но приходится брать, что дают.       Кафешка спряталась на окраине спального района, примерно на середине пути между школой и Ормсвудом, рядом с павильоном автобусной остановки, испещренным граффити местных банд. Ее навязчиво-яркий неоновый указатель на соседней парковке обещал «Больше трехсот блюд в меню!». Была даже подъездная дорожка к окошку для обслуживания водителей, чтобы они могли взять заказ, не выходя из машины. Но при том, что половину парковки занимали приспособленные под жилье грузовые контейнеры, я усомнилась, что у большинства клиентов этого заведения вообще была своя машина.       — Люсиль! — У ее дяди оттенок кожи был темнее, чем у Люси, а учитывая, что ростом он был заметно выше шести футов, голос его оказался неожиданно тихим. Хоть он и владел закусочной, не похоже было, что он отдает дань уважения здешним закускам: уж слишком у него было худое лицо и впалые щеки. Он коротко стриг свои черные с проседью волосы, а бородку и усы очень аккуратно подравнивал и, кажется, чем-то смазывал для блеска. Должно быть, битый час возился каждое утро с триммером, подумала я. Он бросил убирать со столика и подскочил обнять племянницу. — Как все прошло?       — Замечательно! — просияла Люси. — Мне кажется, я отлично справилась!       — На все вопросы ответила?       — Йеп!       — Значит, лучше, чем мне когда-либо удавалось, — пошутил он. — Давайте, давайте, проходите к окну и сдвиньте столы вместе, через минуту мы вас обслужим.       — Он кажется милым, — заметила я, когда мы уселись.       — Он замечательный, — ответила Люси, бросив взгляд в ту сторону, куда скрылся ее дядя. — Он мне практически как отец. Гоняет меня, конечно, когда я тут официанствую, но… ты права, в остальное время он — классный. И он взаправду хочет, чтобы я пошла в колледж, так что будет супер-доволен, если я сдам хорошо.       Заведение было теплым и хорошо освещенным, что, после поездки на автобусе, я очень оценила. Наверное, летом тут будет душновато, но сейчас, в мае, сидеть тут было приятно. На столиках лежали картонные подкладки, служившие одновременно в качестве меню. И цены тут, когда мы начали заказывать, оказались очень низкими. Циник во мне задумался, что бы это могло значить в плане ингредиентов, из которых здесь готовили, но я не стала говорить об этом вслух.       — А ты выглядишь знакомой, — непринужденно сказала одна из девушек. — У нас были какие-то общие классы, или что?       Сделав усилие, я воздержалась от резкого ответа. Потому что мы действительно были знакомы. Ее звали Элис. С жизнерадостной улыбкой, спутанными осветленными волосами; лицо сердечком с небольшим избытком макияжа, скрывающим нездоровую кожу. И она была из «внешнего круга» Эмминых подружек. У нас весь год были с ней общие классы. Она делала язвительные замечания у меня за спиной. Была ли это притворная невинность заядлой стервы, или я действительно значила для нее так мало, что она и впрямь не запомнила меня в лицо?       Горло внезапно пересохло так, что аж одеревенело. А вдруг те силы, что скрывали Кирсти от мира, сработали и на мне? И меня теперь все начнут забывать?       — Да, были, — ответила я онемевшими губами.       — Хм, — сказала Элис, наклонившись поближе. — Ты нормально себя чувствуешь? Выглядишь немного нездоровой. — Она понизила голос: — Мне сейчас кажется, что картошка фри была с каким-то странным привкусом.       Я ухватилась за этот предлог.       — Надо отойти на минуточку, — сказала я, поднимаясь с места, и стала протискиваться мимо остальных: — Простите, прошу прощения, простите, позвольте…       Запершись в тесной кабинке женского туалета, я постаралась дышать поглубже и успокоиться. Нет. Мир меня не забывает. Кирсти не мог запомнить вообще никто. Даже те, кто должны были о ней заботиться, ее не помнили. Но меня помнили множество людей! Нормальных, обычных людей! Таких, как папа и… и мои учителя, и Сэм, и Люси, и… и… и даже Мэдисон до сих пор преследовала меня, значит, она помнила, кто я такая!       Элис просто старалась скрыть свою сучью натуру перед друзьями. Или же она просто участвовала в травле за компанию, и в этом не было вообще ни капельки личного. Или… или, возможно, я переусердствовала с Изоляцией, и она начала стирать меня из памяти тех, от кого я обычно пряталась. Что-нибудь в этом духе.       А может быть, процесс просто развивается медленно, и я постепенно исчезаю из памяти у всех вообще, возразила мне маленькая гадкая мыслишка. Это, конечно, был вздор. Это говорил мой страх. Я знала, как справиться с ним. Железные гвозди могли справиться с любой проблемой.       Этого хватило, чтобы помочь мне досидеть до конца обеда, а несколько Идей и других полезных фокусов с моей силой даже заставили девушек в какой-то мере принять меня. Если повезет, они запомнят меня как обычную дружелюбную девчонку, а не как особу со странностями.       После десерта я оплатила свою долю счета наличными, которые принес мне херувим, и попрощалась со всеми.       — Вот видишь? Это было не так уж плохо, — вполголоса сказала мне Люси. — Ты точно не хочешь пойти с нами в кино?       — Мне правда надо домой, не то заработаю наказание, — ответила я, но ее предложение мне польстило.       Я зависла еще ненадолго, завернувшись в Изоляцию, чтобы послушать, что они скажут обо мне за моей спиной. Но они обо мне не говорили! Я имею в виду, что не отказалась бы услышать что-нибудь вроде «а она милая!», но пусть уж лучше игнорируют, чем насмехались бы надо мной.       На улице было тепло и солнечно, хотя на севере, кажется, собирались темные тучи. Через час или около того, если не повезет, мог начаться дождь. Засунув руки в карманы, я остановилась подумать перед ремонтной мастерской, в витрине которой стояли телевизоры. Сейчас надо проверить Наташу — вдруг удастся поймать ее за использованием сил? — а потом, возможно, я возьму выходной, даже не начав еще работы. Сегодня я заслужила поблажку.       — Кукла-Наблюдатель, — сказала я, выдохнув херувима с телекамерой на месте лица. — Ты знаешь, что делать. Покажи мне Наташу Аманду Вэллс.       Она была у себя в комнате, читала книгу, раскинувшись на кровати. Я подумала, что она только что пришла из школы, потому что ее школьная сумка лежала рядом, небрежно брошенная на пол. Я вздохнула. Нет, я буду присматривать за ней по пути домой, но она явно не делала ничего интересного. И даже не читала ничего интересного, я ведь узнала ее книжку, и это была отвратительно написанная макулатура. Может быть, зайти по дороге к ней домой и попытаться выяснить наверняка, является ли она парачеловеком? Должен же быть способ заставить ее захотеть использовать свои способности.       Ее сотовый зазвонил. Перевернувшись, она ухватила его с тумбочки, проверила, кто звонит, и ответила:       — Здоров, Алекс. Чего-как?       Ее реакция на то, что она от него услышала, вышибла меня из благодушного настроения.       — Какого хера ты сделал? — переспросила она. Выслушала ответ и ее глаза широко распахнулись. — Ты сделал бля — что?       Я едва не вписалась в фонарный столб, потому что обращала больше внимания на то, что показывала Кукла-Наблюдатель, чем на дорогу. Остановившись, я прислонилась к стене. Это звучало неплохо. Или, возможно, плохо. В любом случае, это звучало как что-то важное.       — Так ты пошел забрать Мегуми? Его, нахер, девчонку? Ты умом рехнулся? — Я зажала рот рукой. О чёрт. Расширенными глазами я следила, как Наташа скатилась с постели и бросила тревожный взгляд в сторону двери. — Нет, я… нет, придурок, пошки тебя просто замочат нафиг! Зачем она тебе? Как ты собираешься…       Повисла долгая пауза. Она молча слушала, постепенно покрываясь красными пятнами — от страха или от ярости, я точно не знала. Вероятно, от того и другого вместе. Так я чувствовала.       — Ты привез ее к себе, — неверящим тоном выговорила Наташа. — Ебаный Исус, Алекс, зачем? Ты просто мудила. Нет, заткнись. С чего ты взял, что хоть что-нибудь из этого — хорошая мысль? — Она встала и принялась расхаживать взад-вперед по комнате, бормоча: — Что же делать, что же нам делать?.. Слушай, Алекс, послушай меня… Не трожь эту сучку, даже пальцем ее не трогай! Но убедись, что у нее нет телефона, потому что нам нафиг не нужно, чтоб она позвонила дружку, и к нам наведались из Бумей… окей, окей, ты уже избавился от него? Я правильно поняла? И не давай ей увидеть лица наших. Даже твое собственное. Зачем-зачем… чтобы она не могла назвать полицейским никого конкретно, вот зачем! По крайней мере, кроме тебя… ах, не только тебя… Скольких же ты еще подставил своей тупой… ладно. Ладно. Вот блядь.       Она задумалась и, кажется, приняла решение.       — Так, я подъеду, — сказала она. — Попробуем прикрыть твой проеб, так чтобы пошки и копы ничего не пронюхали. Помни, что я сказала. Не трожь ее вообще никак. Чтоб ни синяков, ничего. Но следи, чтоб не сбежала, и чтоб не позвонила ни своим бандюкам, ни копам, ни… никому, короче. — Она схватила из шкафа плащ. — Пап! — заорала она, сбегая через ступень по лестнице. — Пойду тусну с друзьями! Буду к восьми, — не дожидаясь ответа, она выскочила за дверь и бросилась бегом к автобусной остановке.       Вот черт. Черт возьми. Вот что получается, когда отвлекаешься на подготовку, а потом тебя приглашают на бургеры в компании едва знакомых людей. Если б я не потеряла время… нет, нет. Я подавила поднимающееся чувство вины. Раскаянию можно предаться потом. Да и вообще, в чем тут моя вина? Я даже не собиралась следить за Александром — только за Наташей — а она понятия не имела о том, что происходит, до самого недавнего времени.       Ну и дерьмо же. Я могла уже сейчас примерно набросать картину приключившегося случая подростковой тупизны. Александр решил захватить подружку Макото, чтобы проучить его «за наглость», или по какой-нибудь еще дурацкой причине, которая может придти в голову, когда ты подросток, пьяный от тестостерона. Он похитил ее — и привез к себе домой, потому что он полный придурок. Это была практически та же глупость, которая заставила Рё напасть на меня, чтобы я не выдала его полиции, несмотря на то, что я тогда вовсе не собиралась его выдавать.       Господи, поверить не могу, но я обрадовалась, что он позвонил Наташе. Она была достаточно сообразительна, чтобы сказать ему простыми словами не трогать девчонку. И если он ее послушает, у меня будет достаточно времени, чтоб извлечь ее оттуда живой и невредимой.       И я ни в коем случае не собиралась вмешивать в это полицию. Я хорошо помнила, что случилось, когда я в прошлый раз подсказала им местонахождение преступника. Тогда это закончилось тем, что погибли двое невинных людей.       Время. Чтобы остановить это, мне понадобится время. А сейчас все развивалось слишком быстро. Мой план состоял в том, чтобы неделями отслеживать их, прежде чем я начну действовать, но они не оставили мне выбора, и сейчас я должна была поспешить. Не знаю, что там задумала Наташа, в любом случае, я не собиралась позволить ей осуществить это. Если двое мальчишек-придурков решили поколотить друг друга, это одно, но впутывать других людей в свою тупую вражду? Это уже чересчур.       Прежде всего, надо было состряпать отмазку для папы. Я достала телефон и включила его. Пришло сообщение: папа спрашивал, где я сейчас, и как прошел экзамен. Проклятье. Я начала медленно набирать ответ:       «Прости, пап. Нас заставили выключить телефоны на экзамене, и я забыла включить свой обратно. Экзамен прошел очень хорошо. Думаю, оценки будут высокие. Я с Люси и ее друзьями. Мы сидим в кафе и думаем пойти потом в кино. Батарейка почти села. Я вернусь к восьми.»       Потом я снова выключила телефон. Не хотела, чтобы папа отвлекал меня. Наверное, он устроит мне выволочку, когда вернусь домой, но когда я появлюсь там лично, то смогу успокоить его, если потребуется. На карте стояла жизнь девушки, и это было важнее, чем потакать папиной потребности заботиться обо мне, недавно у него появившейся.       Иное Место приветствовало меня, обернув своим холодом.       — Ищейка, — выдохнула я, обращаясь к долговязому и большеглазому монстру еще до того, как она успела полностью сформироваться.       Я надеялась, что они говорили о той самой Мегуми, на которую я наткнулась в поисках Рё. Догадка была так себе, но я знала, что у той Мегуми были проблемы с дисциплиной, и она прогуливала школу; вполне могло оказаться, что она встречалась с парнем, связанным с японской бандой.       — Найди мне Мегуми Сато. Где она?       Ищейка вытянулась в полный рост, разворачиваясь, как змея. Ее голова почти нависала над крышами. Когда она успела так вырасти? Она принюхалась и свернулась обратно. Вытянув палец, она вывела на стене: «НЕДАЛЕКО» и указала по направлению к Ормсвуду. В противоположную сторону от Маленького Токио.       — А она… — начала я, но остановилась. Нет, Ищейка не поймет меня, если я спрошу, та ли это девушка, о которой говорила Наташа. — А Александр… гм… Райан, — точно, это была его фамилия, — ближе, чем в двадцати ярдах от нее?       Ищейка снова развернулась, снова принюхалась. «ДА», — написала она на стене.       — Отведи меня туда, — приказала я, но потом решила, что выражаюсь недостаточно ясно. — Обычным образом. Не надо делать, как ангелы, или что-то еще в этом духе. Иди вперед, а я пойду за тобой.       Она кивнула и повернулась, целеустремленно зашагав по улице. Людей и машины она переступала с одинаковой легкостью. Я направилась за ней. Некоторые из монструозностей, в которые люди превращались в Ином Месте, посматривали на меня, но я завернулась в Изоляцию и спряталась от них.       Это и впрямь оказалось недалеко, мы дошли туда минут за десять. Ищейка отыскала их укрытие в одной из квартир на улочке, застроенной старыми домами из бурого песчаника, совсем рядом с Ормсвудом, над хозяйственным магазином и напротив универсама «7-11»*. Я развеяла Ищейку и огляделась. Дома здесь когда-то были покрашены в бледно-синий цвет, но от исходной краски остались лишь мелкие клочки вроде струпьев, а на уровне первого этажа они были почти полностью покрыты скинхедскими граффити. Неоновые огни и мигающие вывески тянулись вдоль улицы: «Здесь обналичивают чеки», «Купим золото», «У Нас Ледяное Пиво»…       * «7-11» (Seven-Eleven) — сеть небольших универсамов типа «магазин у дома», название отражает часы работы (с семи утра до одиннадцати вечера, без выходных). Повсеместно распространены в США, типа российского «Магнита».       Тут пахло забитыми стоками и лежалым фастфудом. Чайки, хрипло каркая, дрались над пакетиком жареной картошки, который кто-то обронил на улице. Несмотря на это, здания сохраняли следы того, что здесь когда-то был более приличный район. Если б выпотрошить их и наполнить кофе-шопами и модными магазинчиками, люди, пожалуй, сказали бы, что тут «чувствуется историческое очарование». Всю современную историю при этом, однако, пришлось бы выкинуть.       Я добралась сюда раньше Наташи. Прислонившись к стене универсама, я стала обдумывать свой следующий шаг. Я могла бы попробовать вытащить Мегуми через ангельский коридор, до того, как появится Наташа. Но я не знала, как повлияет на нее путешествие сквозь Иное Место. Сама я уже несколько притерпелась к его холоду и ужасам, но все равно, перемещения по коридорам давались мне непросто. Нельзя было заранее сказать, как это подействует на Мегуми.       Мое внимание привлек треск приближающегося скутера, который распугал птиц, расхаживающих по тротуару. Чайки взлетели в слитном шорохе белых перьев, пронзительно крича на ездока — блондинку в снежно-белом худи. Она остановилась напротив, слезла с сидения и выдула шарик красной жвачки, лопнувший с резким треском. Потом она заметила меня.       — Это место не занято? — спросила она. — Ты его не держишь для кого-нибудь?       Я покачала головой.       — Ну и чудесно. — Она немного помолчала. — Что-то случилось? Выглядишь потерянной.       — Просто жду подругу, — объяснила я.       — А, ну клево. — Она достала из кармана обертку и выплюнула жвачку в нее. — Это не самый безопасный район, чтоб зависать тут, — пояснила она, закинув в рот новый кусочек красной жевательной резинки. — Железные Орлы объявили его своей поляной, и они не любят, когда тут болтаются чужаки. В том магазине, напротив, одна из их точек, это все знают. И я как-то слышала, что одного мужика они там убили бензопилой.       — Да все нормально, — возразила я, хотя сжавшийся желудок сделал мое заявление ложным.       Скинхеды, вооруженные бензопилой? Это звучало смехотворно, но… я непроизвольно сглотнула.       — Ну, будь здорова тогда, — кивнула она и направилась в универсам.       Чтобы придти в себя, понадобилось время, и Наташа успела подойти. Она взбежала по лестнице и позвонила в квартиру номер два. Там ее, должно быть, ждали, потому что дверь открылась и захлопнулась еще до того, как я успела подумать о том, что можно перейти улицу, подняться и войти вместе с ней.       Так что вместо этого я послала внутрь несколько херувимов. Прежде всего я проверила, как там Мегуми, что, вообще говоря, надо было сделать сразу. Она была жива, но в повязке на глазах и с самодельным кляпом во рту, и она выглядела побитой. Должно быть, Александр не пожелал слушаться приказов Наташи насчет не трогать ее. Я почувствовала во рту привкус Иного Места. Он за это заплатит.       По крайней мере, сейчас она была одна. Они связали ей руки и ноги, намотав множество слоев черной изоленты, и примотали ее к стулу, лицом к стене. Глаза ей закрывала маска для сна, которые надевают на ночь, чтобы лучше высыпаться. Плохо то, что в комнате не было ни одного окна. Мне потребуется несколько часов, чтобы провести туда коридор, если я не смогу увидеть точку назначения собственными глазами и при этом не буду где-то совсем рядом с ней. Я могла бы пробраться в дом, но потом мне понадобится проникнуть в эту комнату, а потом добраться с Мегуми до окна. Это был нехороший расклад.       Запомнив, где она находится, я переключилась на Наташу.       Ситуация явно начала выходить из-под контроля. Она сидела там в компании еще шести скинхедов, двух девушек и четырех парней. У одной из девчонок рука была торопливо замотана повязкой, на которой проступили красные пятна.       — Слушай, я вообще не пойму, чего ты так кипятишься, — говорил Александр. Похоже, он старался расхрабриться, но несмотря на то, что был гораздо выше и крупней Наташи, плечи его сутулились, как будто он пытался спрятаться. — Мы просто покажем им, что почем!       — С какого хера ты решил, что можешь так делать? — Наташа была миниатюрной и хрупкой, и большинство присутствующих, кажется, не понимали, отчего она доминирует в разговоре. — И ты мне нахер вскипятил мозги, потому что из-за тебя мы в глубокой жопе, и я не пойму, с чего ты взял, будто из этого может получиться хоть что-нибудь хорошее вообще!       Александр тем временем набрался смелости.       — Да потому, что мы должны сопротивляться! — выкрикнул он. — Они, блядь, убили Джастина! — Он нервно провел рукой по рыжему пушку на черепе.       — Есть же разница, расквитаться с пошками или загреметь нахер в тюрьму! Вот бля, Алекс! Как ты не понимаешь?       — Я поговорил с братом, и он…       Наташа прервала его, замахав руками:       — Ну конечно! Ясен пень! Так это он тебя надоумил?       — Нет! Но он прав, когда говорит, что он бы не позволил им так вот класть на нас! И что нельзя просто лечь и смириться. В другой раз это могу быть я — или ты, или любой из нас — кого они решат прикончить! Если только мы не дадим сдачи и не покажем им, что с нами не стоит связываться! У Макото брат — бумерский громила!       — Ты долбаный придурок! Как раз это и заставит его вмешаться — то, что ты схватил подружку его братана, наставил на нее пистолет, засунул в свою машину, да еще и поколотил ее, когда она пыталась вырваться! — выкрикнула Наташа ему в лицо. — Вы, все вы! Пошки в школе знают нас в лицо и по имени! И из-за вас мы все теперь в опасности! А если они до нас не доберутся, так это сделают копы!       Но не копов и не японских бандитов они должны были бояться. Бояться им надо было меня. Я с силой сжала кулаки, так что ногти вонзились в ладони.       — Заткнись, Таш, — ломающимся голосом сказал один из парней. Ежик светлых волос был у него почти белым, и он был гораздо субтильнее Алекса, напоминавшего сложением каменную стену. — Какого хера ты о себе возомнила, что так с ним разговариваешь? Что ты сделала для Четверки? Только бегаешь со своей дурацкой камерой. Ты нихрена не делаешь, чтобы…       — Примолкни, — вмешался Александр. — Не надо ее доставать.       Блондинистый Ежик эмоционально вскинул руки в воздух:       — Поверить, блядь, не могу. Да ты же просто подкаблучник!       — Нихрена не подкаблучник! Дело не в этом!       — А ну-ка, все заткнулись! — заорала Наташа. — Кажется, у меня есть идея. Сейчас дождемся темноты, напоим ее до полусмерти и бросим в парке у Набережной или еще где-нибудь. Так напоим, чтобы вообще не понимала, на каком она свете. Тогда, даже если она пойдет к копам, те увидят, что она пьяна, и решат, что она все выдумала. — Она сложила руки на груди и добавила: — Сработало бы лучше, если б вы, придурки, ее не били. Если б ее нашли просто пьяной и совершенно нетронутой, ей вообще никто никогда не поверил бы.       — А что нам было делать? У нее был блядский ножик! — вскинулась девушка с повязкой на руке. — Сучка порезала меня, когда ее вели к машине, и если б Грег ее сразу не стукнул, натворила бы чего и похуже.       — Поговорим позже, Эм, — сказала ей Наташа, зловеще прищурившись. — Я-то думала, ты объяснишь этим полудуркам, насколько это ебанически тупая затея, вместо того, чтобы к ней присоединяться.       — Она тупая стерва, и она это заслужила, — упрямо возразила девушка.       — Таш, твой план дурацкий, — вмешался Блондинистый Ежик. — Она начнет болтать. А что, если у Бумеров есть кейп, который сможет выяснить, где она была? Мы должны сделать так, чтоб она не проболталась.       — Я не подписывалась никого убивать! — воскликнула третья девушка в комнате. У нее были неопределенно-каштановые волосы, и она выглядела типичной ведомой.       — Я не сказал «убивать»…       — Ты говорил, что мы просто заберем ее и напугаем! А правительство может выяснить, кто виноват, просто обнаружив тело, у них есть кейпы с любыми способностями, и вообще! Они нашли того пошку, который убил Джастина! И нас они тоже найдут!       Нет, это сделала я. И вас я тоже уже нашла. Интересно, как бы они отреагировали, если б узнали, что я уже здесь и слушаю их разговор?       — Так, — сказал Александр. — Мы ничего не начинаем, пока не придет мой брат. Он скажет, что надо делать.       — Это-ж был твой собственный, нафиг, план, — бросила девица с повязкой. — А теперь ты говоришь, что мы должны ждать твоего брата, чтоб он решил, что нам делать?       Разговор после этого пошел по кругу. Все это выглядело не блестяще. Выглядело, честно сказать, паршиво. Я оказалась на сто процентов права в своих опасениях: это была кучка испуганных и недалеких подростков, которые сделали нечто опасное, не дав себе труда обдумать последствия. У меня не было ни малейшей симпатии к шайке хулиганов, наподобие этих, но трудно было смотреть на них, как на банду злодеев, после того, как выяснилось, что они понятия не имеют, что им делать.       Я отвлеклась от картинки, которую передавала мне Кукла-Наблюдатель, прикрыла рот ладонями и постаралась дышать помедленнее. Мегуми надо было вытаскивать оттуда. То, что Блондинистый Ежик склонялся к мысли «не дать ей проболтаться» самым окончательным образом, было ужасно. По крайней мере, никто его пока в этом не поддержал. Но это «пока» очень меня беспокоило.       И тут ситуация резко ухудшилась. Ну разумеется, как же без этого. К магазину напротив подъехала побитая белая машина, из которой вылезли пятеро скинхедов постарше, лет по двадцать с небольшим, и вошли в дом. Должно быть, один из них и был тем братом, которого упоминал Алекс. Выглядели они гораздо серьезнее, чем подростки-идиоты наверху, — они были действительно похожи на людей, которые могли использовать бензопилу, чтобы расчленить тело, подумала я, и сразу же пожалела об этом.       Настал момент выбора, а количество возможных вариантов не радовало. Даже если бы я думала, что от копов может быть какая-то польза — а я так не считала — они могли просто не успеть добраться сюда. Проникать в дом при помощи коридора я не хотела, но может статься, придется это сделать, чтобы потом попытаться вытащить оттуда Мегуми. Мои силы прекрасно подходили для шпионажа и для тонкого незаметного воздействия, но тут была такого сорта ситуация, в которой требовался самый настоящий герой.       К счастью, одного такого я знала.       Я глубоко вдохнула и постаралась изолировать свой страх, беспокойство, и все, что могло помешать мне говорить спокойно и собранно. А потом выдохнула херувима. Он уже знал, куда должен отправиться.       — Слава, — четко и разборчиво произнесла я. — Говорит Паноптикон…