An Imago of Rust and Crimson

      К счастью, Слава оказалась свободна и рвалась в бой, хвала небесам. Это был первый проблеск настоящей удачи, улыбнувшейся мне за весь сегодняшний день. Правда, ей потребовалось почти двадцать минут, чтобы добраться сюда, и все это время я провела, нервно расхаживая взад-вперед, вполглаза наблюдая за ее приближением, которое показывал херувим, пока другой половиной приглядывала за скинхедами, на случай если они вдруг решат застрелить Мегуми.       Я могла обуздать свое беспокойство или даже приколотить его гвоздями, но не хотела этого делать. Оно помогало мне оставаться собранной и настороженной. По крайней мере, так я себе говорила. Но когда я уже не могла больше терпеть, то просто разорвала его пополам и выбросила половину в решетку ливневого стока, где оно не сможет никого потревожить.       Это позволило мне дожидаться Славу, не чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Кроме того — очки и стекла противогаза у меня начали запотевать, так что я воспользовалась возможностью заблаговременно снять их и протереть. В качестве пункта назначения я назначила ей глухой проулок, где, как я надеялась, никто нас не увидит, и можно будет спокойно поговорить. Она опустилась с серого неба — темная фигура в черной байкерской кожанке и с капюшоном, из которого выглядывала котообразная маска. Виктория проделала отличную работу: под этим костюмом мог скрываться кто угодно — ну, если не заострять внимания на том, что этот кто-то умел летать.       — Я здесь, Паноптикон, — сказала она механическим рычащим голосом, с таким звуком, как будто ей в глотку насыпали гравий.       — Что с вашим голосом? — спросила я, не думая.       — А, точно! — Она постучала себя у горла. — У меня ж этот шикарный новый скрэмблер! Круто, правда? — воскликнула она нормальным голосом.       Вот блин. Это действительно было круто. Мне тоже захотелось такой. Но она, должно быть, купила его в каком-нибудь супердорогом месте.       — Постарайтесь держаться профессиональнее, — сказала я, пытаясь замаскировать зависть. — Но идея очень хороша.       — Окей! — Слава хрустнула костяшками, собираясь. — Урф, я промокла. Лететь в облаках, чтоб никто не заметил, это все равно как попасть под ливень. Сколько-то воды непременно просочится, неважно, в каком ты костюме. — Хм, я никогда об этом не задумывалась. — Ну что, когда начинаем? Пора остановить этих гадов, похищающих девчонок!       — Только одну девушку. Но они скинхеды, а похищенная девушка — японка, ученица из Уинслоу.       — Вот ублюдки! — Ее голос пылал праведной яростью или, возможно, воодушевлением от перспективы настучать кое-кому по лысым башкам. Можно было проверить это в Ином Месте, но мне не хотелось бы сейчас растечься в блаженстве при виде ее силы.       — Они засели вон в том доме, в квартире над магазином, — сказала я. — По нашим сведениям, они напуганы и расколоты внутренними конфликтами. Некоторые из них вообще не участвовали в затее с похищением. Но сейчас все они в панике, воображая, как полиция или японские бандиты с ними поступят, если поймают их.       Виктория расправила плечи, сложив руки на груди.       — Не стоит им волноваться о копах, и о других бандах тоже не стоило бы, — заявила она. — Есть кое-что поближе, чего им надо бояться. Меня.       — Верно, — согласилась я. Не хотелось быть мелочной, но это была моя реплика, и она ее украла. — Но по меньшей мере некоторые из них подумывают о… о том, чтобы устранить ее, как свидетеля. Мы должны предотвратить это. Она не имеет к ним отношения, а дела в городе достаточно плохи и без этого. Если скинхеды убьют школьницу, вражда поднимется на совсем другой уровень.       — Да, тут вы правы. Ну что ж, хорошие парни уже здесь, чтоб не допустить этого! — Она привстала, покачавшись вверх-вниз на цыпочках. — Не волнуйтесь. У меня есть план. Я хорошо рассмотрела обратную сторону дома, когда подлетала. Там большая площадка, на который выходят дома и магазинчики. С погрузочными воротами, и всякое такое. Я думаю, там раньше были задние дворики, когда это были просто семейные дома. И есть лестницы, ведущие на верхние этажи. У вас есть какой-нибудь универсальный правительственный ключ, чтобы вы могли войти через заднюю дверь?       — Есть, — подтвердила я. Это было даже не совсем неправдой. Возможность протянуть руку через окно херувима и открыть дверь изнутри была подобна универсальному ключу, правда же?       — Замечательно! Потому что у меня есть план, смотрите. Я захожу через парадную. Они не смогут мне ничего сделать, и это не первая банда подонков, которую я одолела, — в ее голосе прозвучала особенная гордость. — А пока они все отвлекутся на меня, вы зайдете через заднюю дверь и заберете девушку. Если что-то пойдет не так, крикните мне, и я к вам пробьюсь. Не очень сложный план, но это, может быть, к лучшему. Меньше шансов, что он развалится.       — Неплохо… неплохо придумано, — согласилась я. Плана получше у меня не было, а что касается отвлекающих маневров — я и сама была большой их поклонницей. Викторию легко было недооценить, если воспринимать ее как тупую блондинку. Я, разумеется, так не делала, потому что была достаточно умной, но другие, могу поспорить, совершали такую ошибку. — Я приготовлюсь и сообщу вам, когда можно будет начинать. Вот, возьмите, — я протянула ей карточку, которую покрасила серебристой краской. — Наденьте это.       — Что это такое?       — Экспериментальное маскировочное устройство, — соврала я. — Заряда хватает ненадолго, но оно позволит вам выйти на исходную позицию, никого не насторожив. По крайней мере, до тех пор, пока вы не сделаете что-нибудь слишком заметное, что может закоротить прибор.       — О, классно, — выдохнула она.       — Не забудьте включить обратно скрэмблер, — сказала я, поворачиваясь к ней спиной. — До связи.       Отступив в стенную нишу, я закуталась в Изоляцию и отделила часть бабочек, послав их к Виктории, чтобы они спрятали и ее. Да, я могла бы это сделать и безо всяких объяснений, но что если она заговорит с кем-нибудь и перепугается, когда ее проигнорируют? Лучше было дать ей простое объяснение. Секретные штучки из арсеналов правительства помогали произвести на нее впечатление и одновременно маскировали тот факт, что я работаю в одиночку.       Так что — да здравствует тейлортех!       Никем не замеченная, я прошла через ворота и оказалась на площадке за домами. Свет здесь был серым и потрепанным, отраженным от высоких стен домов, окружающих это тесное пространство. Все растения тут были пожелтевшими, вся краска шелушилась. Как будто я наполовину уже была в Ином Месте.       Между двумя припаркованными машинами я заметила расчерченную площадку для игры в классики, меловые линии которой были смазаны множеством ног. А на стене кто-то нарисовал белый силуэт девочки с красным воздушным шариком поверх серого орла, расправившего крылья, нарисованные аэрозольной краской, по старым камням. Я смутно помнила, что это какой-то важный для движения скинхедов символ, но сейчас могла подумать лишь о том, что дети, играющие здесь, видят его всякий раз, поднимая глаза, что бы они ни делали.       Посчитав двери, я нашла грязную бетонную лестницу, ведущую к задней двери нужной квартиры. Эта дверь выглядела так, будто ее не открывали годами. Она была наглухо закрашена, а разбитое стекло в ней — заколочено изнутри фанерой. Вряд ли здесь получится пройти, разве что с помощью ангела. Но я не хотела этого делать сейчас, учитывая, что мне, наверное, придется дофига применять свои силы позже.       Я задумчиво оглядела заднюю стену дома, и мое внимание привлекли балкончики, жизнерадостно торчащие над грязноватым двором. От ближайшего из них к бетонным ступеням тянулся тонкий карниз. Глубоко вздохнув, я поднялась к тому месту поближе. Стянула противогаз и внимательно, без мешающих стекол, осмотрела торчащие из стены камни. На вид, не было никаких признаков, что они расшатаны. Карниз казался прочным и не рассыпался, когда я для пробы надавила на него ногой.       Господи, ну почему я не подумала попросить Славу, чтобы она подбросила меня туда? Если я сейчас свалюсь отсюда, это будет очень глупая смерть.       Доверясь своей худобе, я ступила на карниз, цепляясь за неровные камни стены. Счастье еще, что в последнее время не было дождя. Один маленький шажок вбок, потом другой. Я едва дышала, проглатывая воздух крошечными порциями. Одной рукой мне удалось зацепиться за водосточную трубу, на полпути между мной и балкончиком. Труба была пластиковая, так что не смогла бы выдержать мой вес, но это было хоть что-то. Затем наступил жуткий момент, когда надо было обойти эту трубу, и когда я переступила ее, нога моя соскользнула.       В общем, когда я повалилась на балкончике, как мешок с костями, измученное тело кричало мне, что, может быть, я могла бы, несмотря на боль и кровь, воспользоваться помощью ангела. По крайней мере, тогда я избежала бы этого путешествия. Но нет, я оказалась слишком гордой дурой.       Сейчас, надо только перевести дыхание. Самую капельку. Я глотала восхитительный воздух полной грудью, пока не почувствовала, что готова. Надвинув маску противогаза, я удостоверилась, что она не затрудняет обзор.       Время пришло.       Херувима оказалось достаточно, чтобы просунуть руку и открыть раздвижную дверь изнутри. Я осторожно откатила ее, и на меня пахнуло несвежим пивом, давно неприбранной квартирой и застоявшимися ароматами фастфуда. Чуть слышное бормотание стало гораздо громче, и я замерла, стараясь вслушаться в него. Они снова спорили — низкие голоса мужчин, ломающиеся голоски подростков и пронзительные вскрики девушек.       Очень хорошо. Спорьте, спорьте, подумала я. Чем больше они увлекутся, тем меньше шансов, что кто-то из них заметит приближение Славы.       Я прокралась через захламлённую квартиру. Тут, кажется, вообще никто никогда не прибирался. В углу были свалены пустые жестянки из-под пива, стены — липкие от грязи. Перед одной из дверей уселся, раскинувшись, тощий прыщавый подросток, играющий в Гейм-Пак. До меня доносилась примитивная дребезжащая музыка вперемешку с электронными попискиваниями. В Ином Месте он оказался здоровенным свиноподобным созданием, а электронный шум превратился просто в жужжание насекомых. Я выдохнула херувима.       — Слава, — тихо сказала я фарфоровой кукле, повисшей перед лицом. — Я нашла комнату, где держат девушку, но она под охраной. Можете начинать по готовности.       Посылать херувима за ответом не было необходимости. Судя по звуку, она самым буквальным образом вышибла входную дверь. Мальчишка с Гейм-Паком отвлекся от игры, и я протянула к нему руку. Жирная белая Идея, сорвавшаяся у меня с пальца, ввинтилась ему в ухо, и он, вскочив на ноги, бросился бежать по коридору, когда она проникла в мозг.       Это убрало его с дороги. Из квартиры доносились крики, вопли, и звук разбиваемых вещей, значит, Виктория была занята, и отвлекающий маневр проходил успешно. Когда я вытащу Мегуми, можно будет посмотреть, как она дерется. Уверена, это будет восхитительное зрелище.       Я проскользнула в комнату, где они держали Мегуми. Кажется, раньше тут была спальня, но на здоровенной кровати королевских размеров не было матраса, и в комнате просто сваливали разный хлам. Или, быть может, тут никогда и не было спальни, а старая кровать была просто частью валявшегося здесь хлама, потому что кому же захочется жить в спальне без окон? Это стремно.       Прежде всего я сняла у нее с глаз повязку. Мегуми моргнула от света, прищурившись на меня здоровым глазом. Другой глаз настолько опух от синяков, что она едва могла его приоткрыть. Судя по взвизгам и глухим ударам, доносившимся из квартиры, Виктория была очень занята, возвращая с процентами заслуженные ими побои.       «Тш-ш!» — показала я, приложив палец к маске в районе рта. — Только не кричи, — попросила я Мегуми. — Я заберу тебя отсюда. Если обещаешь не шуметь, я вытащу кляп.       Трепеща и вздрагивая, она кивнула. Я вытащила затычку, и она поработала челюстью, разминая затекшие мышцы. Уголки рта у нее покраснели от раздражения, кляп был слишком тугим. Она облизала губы, кривясь от боли.       — Кто вы такая? — спросила Мегуми.       — Паноптикон. Из правительственного агентства, — ответила я, доставая перочинный ножичек и начиная работать над липкой лентой, которой она была привязана к стулу. — И я здесь, чтобы помочь тебе.       — Полиция, что ли?       — Мы сотрудничаем с департаментом полиции, — на ходу сочинила я, освобождая ей руки. Судя по звукам, скинхеды были очень качественно отвлечены Славой, барабанящей по их физиономиям. Мегуми всхлипнула, потирая запястья, которые у нее, судя по всему, затекли и теперь болели, когда начало восстанавливаться кровообращение. Я присела, чтобы разрезать путы у нее на ногах. — Мы не первый день уже занимаемся этой бандой.       За дверью раздался звонкий выстрел и послышался крик. Судя по голосу, было похоже, что кричал мужчина. Небольшая часть меня была совсем не против того, что скинхеды пострадают от дружественного огня.       — Что там происходит? — ахнула Мегуми, сжавшись от страха.       — Один из моих… — Я оборвала себя. — Кто-то всерьез за них взялся. Но моя задача — вытащить тебя отсюда.       Вот черт, мне нужен ножик получше для подобных вещей. Перочинный нож был недостаточно заточен для этого, и в прямом и в переносном смысле. Они туго намотали изоленту вокруг ее ног, слой за слоем, и теперь я боялась, что ножик соскользнет и поранит Мегуми. Поэтому я недостаточно внимательно следила за окружением.       В коридоре простучали тяжелые шаги, и дверь у меня за спиной с грохотом распахнулась. Вздрогнув, я выронила ножик и развернулась всем телом, поворачиваясь к незваному гостю. Это был здоровенный взрослый мужик с грубым лицом, помятым в драках. Волосы у него были того же оттенка рыжины, что у Александра. Он прихрамывал, а его одежда с левой стороны была испачкана штукатурной пылью. Но я не обращала на это особого внимания, сосредоточившись на его неповрежденной правой руке. И на черном пистолете, который она держала.       — Какого хуя, ты еще кто? — заорал он, направив на меня пистолет. — Хера ты тут делаешь? — Черный ствол плясал между мной и Мегуми. Она испуганно закричала, пытаясь уклониться в сторону. — Эй, а ну-ка… ты! Не двигаться! Скажи той японской сучке в маске отвалить! Делай, что я сказал, или умрешь!       — Фобия, — выдохнула я, ощущая на губах гниль Иного Места. — Избавься от него.       Но он не ушел, хотя руки у него затряслись сильнее. Содрогаясь, как параличный, он перевел пистолет на меня. Когда он попробовал поднять левую руку, чтобы придержать пистолет, то лишь скривился от боли. Могу лишь предположить, что Виктория швырнула его об стену — но, к сожалению, недостаточно сильно, чтобы он не мог подняться и попробовать взять заложников.       И я хорошо различила выражение его лица. Это было то самое выражение, что было у Рё. Выражение испуганного человека, который старается себя накрутить.       Глубоко вздохнув, я попыталась найти выход из этого положения. Я не могла уйти с ангелом, не могла оставить Мегуми на его милость. А ангел вряд ли мог безопасно перенести и ее, так что я не хотела рисковать.       Пляшущее передо мной отверстие пистолетного ствола было очень маленьким. Пули, вообще, невелики. Но оно заполнило весь мой мир. Его лицо исказилось в гримасе мучительного сомнения и, зная свою удачливость, я не сомневалась, что он вполне может застрелить меня, даже если я попытаюсь сдаться. Не надо было использовать Фобию. Он выбрал драку, а не побег.       Но мне не хотелось быть застреленной. Надо было как-то вывернуться из этой ситуации.       — Херувим! — хрипло выдохнула я.       Он выстрелил. Звук выстрела, в тесном помещении, оказался оглушителен. И пистолет взорвался, кусочки металла и пластика разлетелись во все стороны. Краска облетела с потолка и стен, и в комнате запахло сыростью и плесенью.       Мой херувим открыл окно перед стволом пистолета. А выход из него был сбоку от оружия. Остальное было делом физики.       Скинхед закричал. Из его руки, пораненной осколками, капала кровь. Он машинально нажал на курок снова, но пистолет развалился у него в руке, отказавшись стрелять. Он застыл в шоке, не понимая, что случилось.       А я уже была на ногах и двигалась, схватив с пола то, что лежало ближе ко мне. Это оказалась алюминиевая бейсбольная бита, поцарапанная и покрытая вмятинами. Размахнувшись обеими руками, я вмазала ему по поврежденному левому боку. Он простонал и выронил остатки пистолета, лицо его побелело. Выставив здоровую руку, он пытался защититься, но я буквально взбесилась от паники и адреналина. Стекла противогаза затуманились, хриплое дыхание громко отдавалось в ушах, а я все била и била его по руке и по раненному боку.       Он повалился, задыхаясь, уже не в силах толком кричать. Мой страх вытек из него и растекся по полу, возвращаясь обратно ко мне. Я вцепилась в металлическую биту, как утопающий — в спасательный круг. Мегуми упала вместе со стулом и лихорадочно старалась отцепить от него ноги, пытаясь руками отодрать изоленту, но я даже не думала о ней. Я была на грани обморока, и с какого хрена я вообще решила носить противогаз? Я ж не могу в нем дышать! Надо сорвать его, и надо проблеваться, потому что Фобия застряла у меня в горле, и…       Гвозди пронзили ее, удерживая на месте, но ситуация не вернулась к норме. Во рту был привкус крови, в ушах звучали шепотки. Влажное пятно растекалось по потолку, раньше его там не было, и штукатурка осыпалась дождем.       Впрочем, я не могла уже остановиться, пусть и хотелось бы сделать паузу, чтобы собраться с мыслями. Я не боюсь своих сил, сказала я себе — вернее, соврала себе. Согнувшись, я сложила ковшиком руки в перчатках и выдохнула в них. Иное Место охватило меня, и Плакса тоненько запищал в ладонях, покрытый склизкой гнилью. Присев, я прижала его ко лбу скинхеда, засовывая свое создание сквозь череп ему в мозг. Это удержит его вне игры, чтобы он не мог очнуться и ударить мне в спину.        Когда я убирала руку, за ней потянулся поток мыслей и воспоминаний. Его помыслы просочились сквозь перчатку и вселились в мой собственный разум; я содрогнулась.       Сначала было раздражение, оттого что все друзья младшего брата, собравшись толпой у меня дома, орали друг на друга. Потом гордость за Ксандера, смешанная со страхом. Тревога, дезориентация, а потом страх ударил как грузовик, с такой силой, что едва удавалось дышать, когда одетая в черное девчонка вынесла напрочь входную дверь. Скотт метнулся к ней, но она впечатала его в землю почти небрежным пинком в бедро. Когда я бросился ему на помощь, она швырнула меня в стену с такой силой, что мир посерел от боли. Невозможно было дышать. Болело все. Оставалось лишь спасаться бегством. Нас было много, она была одна против всех нас, но никто об этом не думал, а потом я начал нормально думать и сообразил, что она, должно быть, пришла за пошкой. Возьму эту шлюху в заложники, во, подумал я и побежал туда, где они ее посадили, пока наглая блондинка, приятельница Ксандера, орала на всех, чтобы не связывались с кейпом и убирались прочь из дома. А потом…       Отпрянув, я стряхнула эту гадость на пол, пока что-нибудь еще не проникло мне в голову.       — Буэ, — тихонько прошептала я.       То, что я стояла на коленях, вероятно, спасло мне жизнь.       Стена просто рассыпалась. Что-то врезалось мне в правое плечо, развернув меня и вышибив дыхание со вспышкой раскаленной докрасна боли. Я судорожно вдохнула, захрипев под маской противогаза. Стена передо мной выглядела как будто на ней расселась стая черных бабочек. Там было больше дырок, чем стены. Я перекатилась на спину, задыхаясь от боли. Может, меня подстрелили? Никто мне никогда не рассказывал, что на что это должно быть похоже, когда в тебя попадает пуля. Плечо было сплошной массой вопящих нервов.       Но, кажется, кровь у меня не шла, насколько я могла судить. Это было уже кое-что. В воздухе висела густая пыль, а на плече было что-то желтое и липкое. Кислота? Нет, больше было похоже… на горчицу. Я потерла плечо, стараясь не закричать от боли, и действительно, по консистенции эта штука была как густой соус. Какого хуя?       Позади меня была еще одна внутренняя стена, так что то, что прилетело оттуда просто продолжало двигаться, пробив и стену передо мной. Вокруг отверстий были потеки желтого, белого и красного цвета — я отчаянно надеялась, что это был все-таки кетчуп, а не кровь. Разодранные пакетики лапши быстрого приготовления усеивали пол. Содержимое смятых банок колы растекалось в пыли. Кто-то швырнул сквозь стену недельный запас провизии вместе со шкафом, в котором она хранилась.       — Вот блядство, ой, ой, ой… — пробормотала я, тяжело дыша, сквозь стиснутые зубы.       Мегуми ругалась на смеси английского и японского. Наверное, ее тоже задело, но с ней все будет в порядке, она звучала слишком злобно для тяжелораненой. А скинхед, кажется, был не в худшем виде, чем раньше. Видимо, лежа на полу, он был полностью укрыт от пролетающей еды.       При каждом движении правая рука болела. Мой затуманенный разум был странно доволен тем, что я уберегла ведущую руку вплоть до вечера после завершающего экзамена. Проглотив ржавую слюну, скопившуюся во рту, я ухватилась левой рукой за кровать и вскарабкалась на колени. Боль. Надо справиться с болью. Переключившись на Иное Место я сосредоточилась и выкашляла раскаленный докрасна гвоздь. Он стукнулся передо мной об пол и покатился, шипя. Даже вдыхать поднимающийся от него дым было больно. Но теперь я была способна ясно мыслить.        И через дыры в стене я увидела два прекрасных ярких огня, смывших любое воспоминание о боли. Не о чем стало волноваться. Все стало гораздо лучше.       Стоп. Два огня. Даже сквозь блаженство я осознала, что забыла сказать Славе о том, что Таш может иметь суперспособности.       Упс!